Марина Серова
Обмани лжеца
– Фамилия, имя, отчество!
– Степанов Михаил Александрович, – промямлил мастер.
– Не слышу! Громче! – Дубинка просвистела в воздухе рядом с ухом сантехника, и тот повторил свое имя громче. Майор удостоверился в правдивости сказанного, взглянув на водительские права задержанного. – Уже лучше. Итак, гражданин Степанов, отвечайте: за что вы убили хозяйку этой квартиры?
– Я не убивал! – Мастер отчаянно замотал головой. – Я пришел сюда починить джакузи.
– Джакузи он пришел чинить! А глупее отмазки ты придумать не мог? – глумливо усмехнулся майор. Затем вмиг посерьезнел, замахнулся дубинкой… но не ударил. Рука застыла в воздухе.
– Это правда, я ничего не придумал, – пролопотал Степанов, фальшиво бодрясь. – Меня Лариса Ивановна сюда вызвала.
– Иванов! – крикнул майор, и на кухне тотчас появился лейтенант. – Как звали убиенную?
– Соседка сказала, что это – Людмила Аполлинарьевна Бездомная, вдова профессора.
– Ну и при чем здесь какая-то Лариса Ивановна? Не отгадал ты, Степанов, с именем, попал пальцем в небо.
– А я и не говорил, что женщина, которая лежит в гостиной, Лариса Ивановна. Там старуха, а Лариса молодая, – гнул свою линию Мишаня.
– Иванов, спроси у понятых, знают ли они некую Ларису Ивановну. Да, и проверь, что там с джакузи.
Пока лейтенант выполнял указание майора, тот не задавал Степанову новых вопросов, только ходил вокруг него и размахивал своей дубинкой. Скоро, очень скоро все должно было выясниться. Но время ползло очень медленно, как дождевой червь по мокрому асфальту.
– Ну что там? – крикнул шкафообразный мент. – Иванов, ты заснул, что ли?
– Нет, я ванную комнату рассматривал. Джакузи что надо. Мне бы домой такое!
– Я не понял – джакузи в исправном состоянии? – уточнил майор.
– Да, все в порядке. Только вода почему-то текла, наверное, хозяйка собиралась ванну принять, перед тем как ее… – лейтенант перевел взгляд на Степанова, – ударили по голове тяжелым предметом. Как только Ветров там все сфотографировал, я закрыл кран.
– Понятно. А что с Ларисой Ивановной?
– Соседи о такой ничего не слышали. Людмила Аполлинарьевна здесь жила одна.
– Я, собственно, так и думал. Ладно, Иванов, иди к понятым. Пусть они посмотрят, не пропало ли что из квартиры, а я продолжу заниматься с этим, – майор махнул дубинкой в сторону сантехника, пристегнутого к радиатору отопления.
– Понял, – ответил лейтенант.
– Степанов, надеюсь, ты понимаешь, что отпираться бесполезно? Только чистосердечное признание облегчит твою участь. Итак, давай, рассказывай все по порядку.
– Мне нечего больше добавить, я уже все рассказал, – стоял на своем Михаил. – Я здесь не по своей инициативе, а по вызову Ларисы Ивановны. Это могут подтвердить мои сотрудники.
– Подельники, что ли? Правильно, с них-то и надо начинать. Итак, их фамилии, адреса! – Майор снова повысил голос. – Не слышу!
Степанов смотрел на него, как на безмозглого монстра. Двухметровый майор, бесспорно, обладал недюжинной силой, но количеством извилин явно не мог похвастаться. Разве сотрудники и сообщники – одно и то же? Общаться дальше с этим ментом было бесполезно, и Михаил решил играть в молчанку. Он мог позволить себе это, потому что был уверен в своей невиновности.
Майору кто-то позвонил, и тот вышел в прихожую. Оставшись один, мастер хотел дотянуться до своего мобильника, чтобы позвонить начальнику ЖЭКа, но не смог. Неожиданная передышка в допросе дала возможность обдумать сложившуюся ситуацию. Она не могла не возбудить воспоминаний трехлетней давности и наверняка их возбудила, заставив гадать, что стоит за странной аналогией.
Когда майор вернулся на кухню, он нашел Михаила в жутко растерянном состоянии. На смену его самоуверенности наконец-то пришло отчаяние.
– Ну что ж, у тебя было время все обдумать, – сказал милиционер подозреваемому в убийстве. – Все против тебя, Степанов, абсолютно все. Отпираться бессмысленно.
– Я ни в чем не виноват. Пришел сюда по заявке блондинки, которая назвалась Ларисой Ивановной. Она сказала, что утром протекло джакузи и залило три этажа.
– Я эту песню уже слышал. Выбрось свою заезженную пластинку. Никакой Ларисы Ивановны здесь никто не знает, джакузи в полном порядке.
– Но я не вру!
– Степанов, брось издеваться над здравым смыслом! У тебя с собой даже не было никаких инструментов. Ты бы хоть разводной ключ для отвода глаз захватил… – Что-то ерническое проглядывалось в мимике майора. – Или твои инструменты вместе с антиквариатом унесли подельники? Так, по ошибке…
– Не было никаких подельников.
– Хорошо. Значит, ты совершил убийство в одиночку?
– Никого я не убивал. Можно мне сделать один звонок? – Мастер уперся глазами в свой мобильник, лежащий на разделочном столе.
– Нельзя, – безапелляционно заявил майор.
– Но у меня же есть право на один звонок?
– Не твой случай. Пока не ответишь на мои вопросы, ни с кем другим разговаривать не будешь. Итак, гражданин Степанов, как вы оказались в этой квартире? – Майор сменил ехидство на официоз.
– Дверь была открыта, я и вошел.
– Правда? А вот соседка увидела в глазок, как неизвестный мужчина пытался открыть дверь, меняя ключ за ключом. – Милиционер взял в руки огромную связку ключей, которую вынул из кармана Степанова. – Итак, ты домушник? Сколько судимостей за плечами? Как твое погоняло?
– Я не судим и никакой не домушник, я мастер из ЖЭКа номер двадцать два, – представился Степанов.
– Ну, одно не исключает другого, – усмехнулся майор. – Каким из этих ключей ты открыл дверь?
– Я повторяю – дверь была открыта. Соседка, вероятно, видела в глазок кого-то другого. – На лбу у Степанова выступили капли пота. – Того, кто был здесь до меня.
– Брось, она тебя сразу узнала. Я не понимаю, ради чего ты упираешься? – Майор стал играть дубинкой перед лицом задержанного. – Хочешь подельника выгородить?
Дубинка треснула по столу так, что Михаил даже зажмурился. В прихожей послышалась какая-то возня. Степанов открыл глаза и чуть отодвинулся в сторону, чтобы посмотреть, что там происходит. Санитары в синих пижамах выносили из квартиры носилки, накрытые простыней. Женский голос вслед им причитал:
– Люся, Люся, за что он тебя так? Тебе ведь еще шестидесяти не было. Вот изверг! Товарищ лейтенант, скажите, а у нас уже отменили мораторий на смертную казнь? Я слышала, что его собирались отменить.
Степанов закрыл свободной рукой лицо. Дежавю, которое его посетило, оказалось гораздо реальнее, чем он подумал сначала. Прошло три года, и снова труп пожилой женщины в синем халате. Тогда присяжные его оправдали, а что будет теперь?
– Вот сволочь! Сидит, лицо руками закрыл! – возмущалась женщина, зашедшая на кухню. – Да чтоб тебе вышку дали! Люся ведь такая кроткая была, такая доверчивая… Вообще-то, она вчера на дачу уехать собиралась, но приболела и осталась дома. Если бы уехала, то жива была бы… Изверг!
Степанов открыл лицо и посмотрел на соседку убитой. В ней кипела ярость. Казалось, она была готова вцепиться ему в шею и тут же придушить, свершив самосуд.
– Женщина, вы не могли меня видеть в глазок, – попытался восстановить справедливость мастер ЖЭКа. – Присмотритесь ко мне внимательней…
– Гражданочка, вы настаиваете на том, что видели в глазок именно этого человека? – уточнил майор.
– Настаиваю, – подтвердила женщина тоном, не терпящим никаких возражений. – Он, вне всяких сомнений. Товарищ майор, этот изверг иконы со стен поснимал и все золото в пакет положил. Я знаю, что Люся всегда два кольца носила, не снимая, обручальное и перстень с изумрудом. Так они тоже в пакете лежат…
– Спасибо. Изложите все письменно, пожалуйста. Иванов, займись гражданочкой. А я тут со Степановым еще побеседую… – Майор прикрыл кухонную дверь, затем подошел к Михаилу сзади, перекинул через его голову дубинку и приставил ее к горлу, слегка надавливая на него. – Ну что, гнида, сам расскажешь, как все было, или мне силой тебя заставить?
Майор почувствовал, что сантехника колотит мелкой дрожью. Степанов был изрядно напуган, и давить на него дальше было чревато серьезными последствиями. Но Вадим вошел в раж и был не в состоянии остановиться. Недаром ему пришлось уволиться из милиции. Однажды он так переусердствовал на допросе, что подозреваемого хватил инфаркт, от которого тот не смог оправиться… Однако сейчас Пименов вовремя одумался.
– Ладно, давай начнем все с самого начала. – Майор сел за стол. – С этой, как ее там, с Ларисы Петровны.
– С Ларисы Ивановны, – поправил мастер. – Она пришла к нам ЖЭК и сказала, что у нее течет джакузи. Все слесари уже ушли на объекты, и мне пришлось самому идти по названному ею адресу. Лариса Ивановна сказала, что уже три этажа залила.
– Ну, допустим, так все и было. Скажи, а ты паспорт у дамочки смотрел?
– Зачем?
– Чтобы не возникло подобной ситуации, – язвительно заметил майор. – Это ведь квартира Бездомной Людмилы Аполлинарьевны, а никак не Ларисы Ивановны.
– Послушайте, – встрепенулся Степанов, – вам надо искать ту блондинку. Похоже, она тетку и замочила, а меня подставила.
– Значит, решил бабой прикрыться?
– Я подумал, что вы мне наконец-то поверили… – Михаил безнадежно вздохнул.
– Как тебе можно поверить, если пресловутая Лариса Ивановна существует только в твоем воображении?
– Не только, – возразил Михаил. – Ее в ЖЭКе многие видели – секретарша Лена, например, уборщица тетя Клава, возможно, еще кто-то.
– То есть секретарша и уборщица слышали ваш разговор?
– Нет, мы общались в моем кабинете.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Да у тебя же ляп на ляпе! Вот скажи, куда потом делась твоя Лариса Владимировна?
– Лариса Ивановна, – снова поправил Степанов.
– Да мне хоть Анатольевна! Куда дамочка делась-то, а? – Дубинка в очередной раз разрезала воздух кухни.
– Меня вызвали к начальнику ЖЭКа, и она побежала домой, а я пришел позже, как только освободился.
– Детский лепет!
– Нет, чистая правда.
– Степанов, вот ты сам посуди… Нас вызывают на квартирную кражу. Мы как раз в соседнем доме заканчиваем отрабатывать бытовуху и срываемся сюда. И что? В квартире посторонний мужик, а в зале на полу – еще не остывший труп хозяйки.
– Все вроде так, но в то же время совсем не так! – Лицо Михаила покрылось испариной. – Скажите, а я точно в семнадцатую квартиру попал? Это улица Лунная, дом номер девятнадцать, квартира семнадцать?
– Мужик, хватит под дурачка косить. Мне казалось, у нас с тобой хоть какой-то контакт наладился, а ты вон чего удумал… – Майор снова взял в руки дубинку и встал. – Решил под дурачка закосить? Привычная тактика убийц. Для вас сойти с ума, как с поезда сойти.
– Я не собирался разыгрывать умалишенного. Это все Лариса…
– Да не было никакой Ларисы Витальевны! – Мент взмахнул дубинкой, но не успел ее опустить, потому что на кухню заглянула встревоженная блондинка.
– Здравствуйте, мне сказали, что вы тут самый главный, – обратилась она к майору.
– Вот же она! – закричал Михаил. – А вы говорите, что никакой Ларисы Ивановны не было. Сама пришла!
– Простите… – Девушка грустно улыбнулась, глядя на мастера, пристегнутого наручниками к батарее.
Мог ли Степанов ее простить? Он шел сюда, надеясь на обещанную Ларисой благодарность, но ему достались только ее улыбка и куча проблем в придачу.
– Так, интересный поворот… – Майор взял девушку под локоток и увел ее в комнату.
Степанов остался один, терзаемый неразрешимыми вопросами. Неужели снова следствие и суд? Как он мог вляпаться в такое дерьмо? Что скажет блондинка? Подтвердит то, что было на самом деле, или, напротив, даст показания против него?
Прошло долгих двадцать минут, которые могли перевернуть всю жизнь Михаила, на кухню вернулся майор. Он был хмур и не спешил что-либо озвучивать.
– Что сказала Лариса Ивановна? – робко поинтересовался мастер.
– А? Что? – Майор перевел взгляд с окна на подозреваемого в убийстве гражданки Бездомной. – Да, Лариса Ивановна нам кое-что рассказала. Михаил Александрович, сейчас вы напишете объяснение, а потом… Короче, вот вам бумага, ручка, пишите!
– А что будет потом? – уточнил Степанов.
– Вот как напишете, так и узнаете.
– А что писать?
– Я такой-то… короче, ФИО полностью, должность, место работы, место регистрации… хочу сообщить, что сегодня… далее в свободной форме описываете визит прекрасной незнакомки и все, что за ним последовало, вплоть до того момента, как мы встретились с вами в этой квартире. Далее сегодняшнее число и подпись. Понятно?
– Значит, вы мне поверили? – обрадовался Степанов.
– Разбираться будет следствие, а мое дело – взять с тебя объяснение. Пиши, некогда тут мне с тобой валандаться. У нас еще один вызов.
– Так вы меня отпустите?
– Пиши!
Степанов стал писать. Его почерк был мелок, а изложение кратко, без лишних подробностей, поэтому объяснение уместилось на одном листке.
– Вот, возьмите, – сказал он.
Майор пробежал написанное глазами, кивнул головой и стал отстегивать сантехника от батареи.
– Михаил Александрович, вы свободны. Приношу вам свои извинения за временные неудобства. Да, не забудьте забрать свои вещи… – Майор вынул из своего кармана мобильник подозреваемого и положил рядом с ключами.
Наполнив свои карманы их привычным содержимым, сантехник спросил:
– А кто такая Лариса Ивановна? Почему ее соседи не знают? Она хоть вменяемая?
– Вполне. Девушка – племянница Бездомной. Вам повезло, что она здесь объявилась. Лариса Ивановна утверждает, что действительно вызывала вас починить джакузи, но, выйдя из ЖЭКа, она оступилась и сломала руку. Прохожие вызвали «Скорую», которая отвезла пострадавшую в больницу. Там ей сделали рентген, наложили гипс и отпустили.
– Значит, племянница, оступилась, сломала руку… – анализировал вслух сантехник. – А как же джакузи? Течет или нет? И кто убил ее тетку?
– Этим займется следствие. Все, Михаил Александрович, идите! – Майор выпроводил Степанова за дверь, зашел в гостиную, достал мобильник, набрал номер и сказал: – Ну что, Леха, принимай клиента, он выходит из подъезда.
– Все, я больше ни минуты не могу сидеть с этим гипсом, – заныла Лариса Ивановна, вернее Алина Нечаева.
– Алиночка, давай я помогу тебе снять гипс, – предложил ей Пименов.
– Вадик, а ты сможешь сделать это нежно? – Девушка уставилась на «милиционера» испытующим взглядом.
– Конечно. Знаешь, Алиночка, я все делаю нежно, и очень скоро ты в этом сможешь убедиться.
– Ребятки, потом будете флиртовать, – сказала я. – Снимайте гипс, берите салфетки и приступайте к уборке. Здесь не должно остаться наших пальчиков.
– Полина, неужели ты думаешь, что сантехник что-то пронюхал? – осведомился Пименов.
– Сам-то он, может, ни о чем не догадался и не догадается. А вдруг его кто-нибудь надоумит? Кстати, Вадим, как, по-твоему, это он Голубеву убил?
– Возможно. Нервы у него железные. Мишка нас увидел, но от страха его не парализовало, он сразу нашел что сказать – мол, сам хотел вас вызвать и прочее. Да ты сама все видела и слышала.
– Видела, но не все. – Я сняла с головы дурацкий парик с пучком на затылке, с помощью которого изображала старушку-соседку. – Как Степанов себя вел после того, как ты его к радиатору пристегнул?
– Так, слегка попотел, и все. Думаю, он запросто мог старушку укокошить. Если к нему в руки попадет пистолет, то его палец не дрогнет на спусковом крючке. Уж поверьте мне, девчонки, много я преступников видел. Этот – крепкий орешек. Когда я начинаю играть с дубинкой, люди смотрят на меня с видом собаки, ожидающей побоев. Но только не Степанов! Я думал, что он от испуга не сможет ничего толком объяснить, но Мишка методично повторял одно и то же – не виноват, это все Лариса Ивановна. Его колоть и колоть…
– Ясно, теперь все будет зависеть от того, как он себя дальше поведет, – сказала я. – Алина, ты поставила «жучок» у него в кабинете?
– Нет, – призналась Нечаева. – У меня не было такой возможности, он глаз с меня не сводил.
– И я его понимаю… – Вадим обнял Алину за талию, та обвила руками его шею. Но их идиллию нарушил телефонный звонок. Пименов ответил: – Слушаю, Леха. Вернулся в ЖЭК? Понял. Да, мы пока здесь. Поедем домой, подберем тебя.
– Алина, понимаешь, какое важное задание ты завалила? – набросилась я тем временем на свою подружку. – Теперь все пропало! Все!
– Поль, ну что я могла? Он пялился на меня так, что я ни одного лишнего движения не могла сделать!
– Девочки, не ссорьтесь… – Вадим примирительно обнял нас за плечи. – Не все еще потеряно, «жучок» можно в следующий раз подсунуть. Потом, я могу пробить его мобильник.
– Это, конечно, неплохо будет, но только законченный дурак будет звонить подельнику по мобиле.
– Поля, а с чего ты решила, что он будет звонить какому-то подельнику? – осведомилась Нечаева.
– Да, действительно? – Вадим присоединился к вопросу Алины.
– Я привыкла ставить себя на место своих оппонентов, чтобы предугадать, как они себя поведут в том или ином случае. Вот я и подумала, если именно Степанов ограбил Голубеву, то сделал он это не один, а с напарником, о котором мы ровным счетом ничего не знаем. Но, возможно, вычислим его по контактам. Мне показалось, что Мишаня обязательно должен рассказать ему о произошедшем.
– Вот именно, показалось, – ухватилась за мою формулировку Алинка.
– Ладно, хватит болтать, надо дальше подчищать здесь, – сказала я и принялась за дело.
– Поля, а почему ты своих бомжей отпустила? По-моему, было бы логичней, если бы убирались Люся с Васей, а не мы, – пронудела Нечаева. – Между прочим, они и так не переработали.
– Алина, так уж случилось, что, согласно сценарию, они ушли отсюда. Если бы ты знала, сколько было мороки с Люсей! Она хоть и живет на кладбище, но ни в какую не соглашалась изображать труп. Спасибо, Вася ее образумил, объяснил, что деньги, которые я пообещала за пять минут неподвижного лежания на полу, им на паперти целый месяц зарабатывать надо. Только тогда она согласилась. Но когда пришло время ложиться на носилки, снова заартачилась. Говорит – я суеверна, поэтому не хочу, чтоб меня вперед ногами выносили из квартиры, и все тут! Плохая примета, видите ли. Пришлось выносить ее вперед головой, но тапочки рядом положить, будто там не голова, а ноги.
– Ой, ну и привередливые эти бомжи! – возмутился Вадим. – Вася тоже не подарок.
– Просто он очень ревнивый, – пояснила я.
– А что такое? – уточнила моя подружка.
– Я отвела ему роль понятого, моего мужа. Так нет! Вася заявил, что хочет быть криминалистом. Потому что не желает, чтобы какой-то посторонний мужик щупал Люсю, делая вид, что осматривает труп. Когда же он понял, что никто ее щупать не собирается, успокоился и согласился на роль соседа, а потом и санитара.
– Погодите, а где Кирюха? – встрепенулся Пименов.
– Да, действительно, – удивилась я. – Наш «лейтенант» должен был, по сценарию, еще здесь оставаться.
Мы молча переглянулись и вдруг услышали, что в ванной кто-то напевает.
– Кажется, он решил побаловать себя гидромассажем, – догадалась Алина.
– Вот идиот! – возмутился Вадим и направился в ванную. – Если он думает, что на погруженное в воду тело всегда действует выталкивающая сила, то глубоко заблуждается. Я его сейчас там утоплю!
– Вадюша, не надо! – закричала Нечаева. – Санитары уже ушли. Кто труп выносить будет?
– Что-то там подозрительно тихо, – сказала я через пару минут. – Алина, пошли посмотрим, что там происходит.
– Пойдем.
Мы на цыпочках подошли к ванной и прислушались.
– Ну, Кирюха, ты молоток! И как ты эту течь заметил? – произнес голос Пименова. – Не хватало соседей залить…
– Так что же, джакузи реально течет? – спросила я, открыв дверь.
– Уже нет, – сказал Кирилл, обернувшись к нам. Он был весь мокрый и грязный…
ГЛАВА 5
На следующий день Крючков пригласил меня к себе домой, чтобы обсудить, как прошла вчерашняя операция. Я поставила диск с видеозаписью наших подвигов.
– Ты сделала съемку? – удивился Женька.
– Да, я люблю баловаться разными электронными штучками. Так, сначала мы посмотрим, что происходило в гостиной, а потом на кухне съемной квартиры… – Я нажала на кнопку пульта.
Надо сказать, сама-то я уже несколько раз просмотрела эту киношку и осталась всем довольна – и сценарием, и игрой актеров. А вот Крючков чем дальше смотрел записи, тем все мрачнее и мрачнее становился. Я чувствовала, что в нем клокочет ярость, которая вот-вот может обрушиться на меня холодным дождем неодобрения. Однако Евгений начал с самоедства:
– Не понимаю, как я мог поддаться на твою, Полина, провокацию. Вроде не дурак, умею логически мыслить, но дальше своего носа не увидел. Все это было насколько рискованно, настолько же неэффективно. Я должен был сразу догадаться, что так и будет.
– Но почему же? – возразила я. – Все здорово получилось. Жаль, что ты там не присутствовал, иначе у тебя были бы совсем другие впечатления.
– Впечатлений недостаточно, нужен результат, а его нет. Ваши усилия оказались абсолютно бесплодными. Полина, вот скажи мне, пожалуйста, что нам дала твоя постановка?
– Многое, Женя, очень многое. Неужели ты не видишь, как Мишаня отреагировал на труп? Да у Степанова же на лице написано, что он сразу сопоставил этот случай с тем давним. – Я отмотала запись назад. – Смотри, смотри! Вот он поднимает глаза на телефонный аппарат, и в них отражается неподдельный страх. Ну еще бы, ведь все, как тогда! Дежавю!
– Сплошь твои домыслы, – возразил адвокат, – не вижу никаких доказательств. Кого бы мы ни поместили в подобную ситуацию, в глазах у него появился бы ужас. Это нормальная реакция на несоответствие реальности ожидаемым событиям. Степанов шел ремонтировать джакузи, а наткнулся на труп… Ладно, давай еще раз посмотрим то, что происходило на кухне… Да, Вадик хорош. Он чуть стол не раздолбил своей дубинкой.
– Исключено, мы предварительно положили на стол толстую фанеру и накрыли ее своей скатертью.
– Значит, о мебели вы позаботились. А о фигуранте? Вдруг Михаил не выдержал бы такого давления?
Я тоже считала, что Пименов чуток переигрывал, но признаваться в этом не собиралась.
– Вадим сказал, что контролировал ситуацию.
– Особенно когда стал душить Мишку, – иронично заметил Крючков.
– В реальности он его не душил, на пленке все выглядит гротескней, чем было на самом деле, – бросилась я защищать Вадима. – Пименов просто пытался понять, какова степень слабонервности сантехника. Оказалось, что высокая. По его мнению, Мишаня – крепкий орешек. Такой вполне мог пойти на мокруху.
– Опять же домыслы, – парировал Крючков. – Не тем мы путем пошли, не тем.
– Женя, между прочим, ты одобрил мою операцию, контролировал всю подготовку и даже подобрал некоторые кадры, – решила я перейти в наступление.
– О чем сильно жалею, – признался Евгений. – Ты сделала из меня организатора банды. Уму непостижимо!
Конечно, с юридической точки зрения все, что происходило в квартире № 17 на Лунной, 19, подпадало сразу под несколько уголовных статей. Спорить тут было бессмысленно.
– Да ладно, что ты так переживаешь, все ведь обошлось. – Я попыталась хоть как-то приободрить Крючкова.
– Не уверен. Степанов запросто мог догадаться, что все это была инсценировка. Вдруг он пойдет в милицию?
– Вряд ли, – возразила я. – В милицию наш коммунальщик пока не пойдет, он еще не созрел для такого смелого поступка, как признание в убийстве. А то, что труп гражданки Бездомной ненастоящий, он точно не понял. Ты же видел на экране, как профессионально Люся сыграла свою роль.
– Согласен, твоя бомжиха с задачей справилась. Хорошо, что Степанов не стал щупать ее пульс и проверять, реагируют ли зрачки ее глаз на свет.
– Можно подумать, он в этом что-то смыслит, – усмехнулась я. – Ты еще скажи, что Мишка стал бы делать ей искусственное дыхание. Впрочем, мы разные варианты его поведения рассматривали. В любом случае «жертва» не стала бы реагировать на манипуляции Степанова, а продолжала бы лежать так, будто находится без сознания.
– Непростая задача. Но, к счастью, Мишка недолго стоял над «трупом». Однако, Полина, я заметил много других ляпов. Вот взять, к примеру, твоего бомжа. Как его зовут?
– Вася, – подсказала я.
– Вот-вот, Вася. Скажи мне, пожалуйста, зачем он еще и в санитары вырядился? Он же вместе с тобой был понятым.
– Видишь ли, Евгений, у нас возник дефицит кадров, поэтому кое-кому и пришлось сыграть по две роли.
– Дефицит кадров? Почему? Ты ведь собиралась хозяев тамошних свалок привлечь. Неужели не смогла с ними договориться?
– Да я и не договаривалась. Передумала. Решила, что обойдемся собственными силами. К чему лишние свидетели?
– Согласен, ни к чему. А кто второй санитар?
– Кирилл, который играл роль еще и криминалиста.
– Надо же, я его не узнал. А вот твоего Васю по походке сразу можно вычислить. Он очень характерно прихрамывает. Вдруг Степанов тоже заметил превращение соседа Бездомной в санитара?
– Не думаю. Мишка находился в стрессовой ситуации, и ему было не до деталей. Тем более Вася переоделся. Даже если эти двое показались ему похожими, не беда. Такое случается.
– Ну конечно, у тебя на все найдутся отговорки. Только я не собираюсь их больше слушать! – Женька резко встал с дивана и стал ходить по комнате взад-вперед. – В общем, придуманная тобой операция была ошибкой, глупой ошибкой…
– Хорошо, Женя, будем считать, что на этом наше сотрудничество заканчивается. Как выяснилось, у нас с тобой разные взгляды на жизнь и разная степень авантюризма. Короче, я пошла… – Я встала с кресла.
– Ты куда? – удивился Крючков. – Полина, не уходи.
– А зачем мне оставаться? Пойду домой, поработаю над ошибками, чтобы впредь их не допускать. – Я, конечно же, имела в виду выбор будущих дел и работодателей, но вслух этого не сказала.
– Прости, я, наверное, погорячился.
– Наверное или погорячился? – уточнила я.
– Ну, погорячился, – признался адвокат, что, как я заметила, далось ему нелегко. – Полина, ты ведь тоже не театральный институт окончила, поэтому должна понимать, что нам, юристам, не пристало так лицедействовать. Если разобраться, то наша операция очень подходит под уголовную статью. И, пожалуй, не под одну.
«Интересно, а где же ты раньше был со своим знанием Уголовного кодекса?» – подумала я. А вслух сказала:
– Ошибаешься, Женя. Юристы – единственная категория людей, которые могут нарушать законы, будучи уверенными в том, что не попадут под действие этих самых законов. Мы не оставили никаких зацепок. Вот скажи мне, кто и что нам может предъявить? Хозяин квартиры? Он в мой паспорт даже не заглядывал, просто спросил фамилию, которую я, естественно, придумала. Соседи? Да, мы пошумели немножко, но до 23.00 это не возбраняется. Степанов? Тот рад-радехонек, что все обошлось.
– А если сантехник затаил зло за то, что его силой удерживали в квартире?
– Неужели ты всерьез думаешь, что он пойдет в милицию или в прокуратуру жаловаться на наш беспредел? Там начнут проверять, кто он сам таков, и сразу выяснится, что три года назад он был под следствием. Возникнут вопросы – откуда деньги на квартиру, машину… Отмазка насчет казино в стенах правоохранительных органов не прокатит.
– Вот! – глубокомысленно изрек адвокат. – Мы должны были отвечать именно на этот вопрос: откуда Степанов взял деньги? Надо было искать связи в налоговой инспекции, а не ставить… цирковое представление.
– Женя, о чем ты говоришь? Какая налоговая? Воры-домушники не сдают налоговых деклараций. В общем, так, Крючков… Лично я считаю, что взялась за дело с правильного конца, и даже знаю, что надо делать дальше. Знаю. Да, меня только что осенила одна интересная мысль. Но заказчик – ты, поэтому и решать, что делать дальше, тоже тебе. Если ты отказываешься от моих услуг, то я верну тебе неизрасходованный остаток аванса, и на том мы помашем друг другу ручкой. Впредь обещаю тебя не беспокоить.
– Полина, ну зачем ты так резко рубишь концы? Однажды я уже потерял тебя.
– Когда это? – опешила я.
– Тогда, на конкурсе. Лопахин сказал, что у вас с ним… Короче, не в моих правилах было отбивать девчонок.
– Женя, а тебе никогда не приходило в голову, что девчонкам нравится, когда парни отбивают их друг у друга? Ну конечно, ты у нас весь такой правильный! Ты предпочитаешь просто отойти в сторону!
– Возможно, я слишком правильный. Но разве это плохо? – Крючков притянул меня за руку к себе.
– Не плохо, но у меня есть одно «но» – никогда не надо мешать работу с личной жизнью.
– А мы и не будем мешать. К черту Степанова! Может, сантехник был всего лишь поводом, чтобы увидеть тебя? Полина, а давай… – Женька, наткнувшись на мой строгий взгляд, вдруг предложил: – Давай сходим в кино? Ты как на это смотришь?
Мне показалось, что он смутился своего душевного порыва.
– В кино? Хм, так неожиданно… Знаешь, Женя, я подумаю над твоим предложением. Ты позвони мне как-нибудь на днях, ладно? Может быть, я и соглашусь, – кокетливо сказала я и направилась в прихожую.
Я ждала, что Крючков найдет нужные слова для того, чтобы меня задержать, но он спокойно позволил мне уйти. От Женьки я поехала к Алине. Мне было просто необходимо выговориться.
* * *
Нечаева вся светилась от счастья. Ее роман с Вадимом набирал обороты. Я даже не успела раскрыть рот, как Алинка стала делиться со мной подробностями того, как она провела вчерашний вечер.
– Представляешь, мы сначала были в электронном тире и Вадюша учил меня стрелять из пистолета. Потом мы поужинали в одном уютном ресторанчике, а затем стали гулять по ночной набережной. Вадюша рассказывал мне о звездах. Он знает названия всех созвездий! Я теперь тоже кое в чем разбираюсь… Поля, а ты что такая грустная? Как у тебя с Женькой дела продвигаются?
Я начала с конца:
– Оказывается, Крючков задумал месть сантехнику не ради мести, а ради того, чтобы сблизиться со мной. Он хочет забыть о Степанове и приглашает меня в кино.
– Ну так здорово же! – воскликнула Алина. – Полька, ты столько этого ждала!
– Ничего я уже не ждала, – возразила я. – Знаешь, когда он пришел ко мне на прошлой неделе, я поверила в то, что Крючков может из-за одной-единственной профессиональной ошибки оставить карьеру. Я знаю, что он хороший адвокат, а не ошибается тот, кто ничего не делает. Но, кажется, это всего лишь был пьяный угар. Женька выжрал полбутылки коньяка без всякой закуски и стал нести всякую околесицу. Не стоило ему верить. Ни тогда, ни сейчас.
– Почему? – Нечаева вытаращила на меня свои огромные глазищи.
– Мне кажется, он пошутил насчет кино. Так, чтобы загладить свою вину.
– Какую вину?
– Ладно, пусть не вину, а неприятную ситуацию. Женька ведь сначала мне работу выгодную предложил, а потом решил отказаться от моих услуг. Вот для того, чтобы я не обижалась, он стал разыгрывать влюбленность – хватать меня за руки, приглашать на свидание…
– Да, тяжелый случай, – согласилась со мной Алинка. – А мой Вадюша не такой. У нас в отношениях все просто и ясно с самого начала. Поль, может, тебе действительно забить на Крючкова, а? Скажи, тебе Кирюша понравился?
