Марина Серова
Жемчужина в мутной воде
– Но я не хочу спать, я птица ночная, раньше двух даже в спальню не заглядываю.
– Как знаешь, можешь не спать, телевизор посмотри или книгу почитай, дело твое. Но утром я тебя подниму рано.
– Можешь поднимать рано, – легко согласилась Света и разомлела, – с тобой мне спокойнее. Хотя не могу сказать, что я сильно напугана, но находиться одной в квартире, когда вокруг бродит какой-то извращенец, не очень-то приятно. – Мордакина порядком повеселела и искренне выражала свою радость. В какой-то момент мне даже показалось, что она хочет обнять меня, как старую подругу. – Я тебе постелю здесь, на этом диване. Ты не против?
– Стелить не надо, я предпочитаю спать сидя.
– Правда? – удивилась она. – Я бы так не смогла. Ну так что, я тогда пойду к себе?
– Подожди, я с тобой. Хочу осмотреть комнату перед сном.
Мы вдвоем прошли по узкому коридору большой Светланиной квартиры и остановились перед стеклянной дверью, ведущей в спальню.
– Не пугайся, свет появится не сразу. Строители по-дурацки расположили выключатель в комнате, поэтому пару метров придется пройти в полной темноте, – предупредила меня Мордакина и открыла дверь. – Сейчас все будет.
Я с порога окунулась в мир благовоний, представленных смешением разных ароматов: горьковатой цедры, терпкой розы, приторной лаванды… Похоже, Мордакина еще не выбрала для себя наиболее приятный аромат и экспериментировала, чередуя запахи.
Света щелкнула выключателем, вспыхнул свет, освещая огромную белоснежную спальню с множеством разноцветных мягких зверюшек, среди которых явно преобладали представители крылатой фауны: попугаи, куры, петухи, синички и даже вороны.
– Коллекционируешь птиц?
– Да, начала с попугаев, но друзья и поклонники разбавили попугайную компанию другими пернатыми. Теперь у меня настоящий птичий двор. – Она добродушно, как ребенок, улыбнулась, любуясь своим птичьим двором.
– А это любимая игрушка, что ли? – Я кивнула на самую большую курицу из коллекции, которая важно восседала в центре двуспальной кровати.
– Нет, просто она такая огромная, что ее некуда посадить. На полках места для такой большой попы не хватает. – Мордакина рассмеялась.
– Эту кровать изрезали? – Я вернулась к неприятным событиям.
– Да, это она. – Светлана приблизилась к своему ложу. – И постель, и подушки, и даже матрас – все было буквально выпотрошено. Но я уже все поменяла, купила новый матрас, ортопедический. Кстати, очень удобный. Хочешь поваляться? – Она аккуратно спустила на пол разноцветную курицу, взялась за край белоснежного покрывала и резким движением руки сорвала его с кровати. То, что мы увидели на постели, повергло нас обеих в ужас. Крик от увиденного застрял в горле, Мордакина лишь захрипела и, закрыв лицо руками, метнулась ко мне. Уткнувшись носом в мое плечо, она, как заведенная, повторяла одно и то же слово: «Кошмар, кошмар». Ее тело дрожало, острые ноготки буквально впились в мои плечи.
– Что это такое? – Наконец-то Светлана взяла себя в руки, хотя повернуться к кровати не решалась.
– Это кровь, – спокойно ответила я.
Белые шелковые простыни были залиты кровью. Отвратительные кровавые пятна и на подушках, и на коротенькой кружевной сорочке Мордакиной… Картина была ужасающая.
– Надо позвонить Порошину, – еле слышно сказала Светлана.
– Тихо, тихо. – Я постаралась выбраться из цепких объятий напуганной женщины. – Пошли отсюда.
Мы вернулись в большую комнату, и я усадила Мордакину на диван, предложила выпить успокоительные капли, но Светлана отказалась от них, сказала, что коньяк для нее лучше любой валерьянки. Я настаивать не стала и налила ей коньяка.
– Оставайся здесь.
– Ты куда? – встрепенулась она и попыталась вновь ухватить меня за руку.
– Я тут, я никуда не уйду. Мне надо квартиру осмотреть.
– Только не уходи, слышишь? Не оставляй меня здесь одну.
– Ничего не бойся.
Я вернулась обратно в спальню, едва успела поднять с пола покрывало, как услышала встревоженный голос Мордакиной.
– Срочно приезжай, тут такое делается, – орала она. – Володенька, мы тебя ждем.
Понятно, не выдержала Светлана, позвонила своему дружочку Порошину. Хотя от него тут пользы немного будет, тут криминалисты нужны, а не оперативники.
Порошин, как я и думала, примчался минут через пятнадцать после Светкиного звонка.
– Что, что случилось? – Владимир буквально влетел в квартиру.
– Снова ты, – усмехнулась я, встретив его. – Ну, пойдем, покажу. – Я увела Порошина в спальню, Светлана категорически отказалась составить нам компанию.
Эксперты прибыли по вызову майора милиции Порошина около двух часов ночи. Еще до приезда Володьки я внимательно осмотрела квартиру, окна, двери и балконы. По всему выходило, что злоумышленник (или злоумышленники) проник в квартиру обычным путем, через входную дверь, и особого труда ему это не составило. Эксперты, приехавшие на место преступления, пришли к таким же выводам. Взяв образцы крови с постели Мордакиной, они посоветовали хозяйке сменить дверные замки и уехали. Светлана, которой все-таки сделали успокоительный укол, завалилась спать прямо на диване, в большой комнате. Мы с Порошиным перекочевали на кухню.
– Кофе будешь? – спросила я автоматически, по-хозяйски осматривая шкафчики с посудой.
– Да, буду! – Уставший Порошин плюхнулся на стул. – Это дело зашло слишком далеко, надо что-то делать. Думаю, будет лучше, если вы со Светланой на время уедете из города. А мы тем временем найдем этого ненормального.
– Ну, во-первых, – я укоризненно посмотрела на Владимира, он даже поежился, – это дело уже мое, и я сама буду решать, куда нам ехать и что делать. А во-вторых, как ты собираешься искать этого ненормального? – поинтересовалась я, наполняя чайник водой из-под крана. – Никаких толковых зацепок. Нет, это плохая идея. Лучше мы с Мордакиной останемся здесь, она будет вести привычный образ жизни, а я буду рядом. Только так мы сумеем найти того, кто ее преследует.
– Нет, ну это, конечно, правильно, но не безопасно, – протестовал Порошин. – Я понимаю, это дело твое, но я волнуюсь – не за тебя, за Свету волнуюсь. Ты же знаешь, что случилось с теми двумя девушками, для которых подобная игра плохо закончилась.
– Кстати, что касается тех девушек. Я хотела бы поподробнее узнать о них, о последних событиях накануне их гибели, ну и об обстоятельствах гибели, разумеется. Организуешь?
– Женя, я же тебе говорил, там и дел-то как таковых нет. Оба случая пошли как суицид.
– Но что-то же все-таки есть.
– Что-то есть.
– Вот это что-то я и хочу знать.
– Ладно, но есть условие, – Владимир решил заключить со мной сделку, – я тебе даю дела для изучения, а ты изучаешь их в компании Мордакиной где-нибудь под Феодосией. Идет?
– Нет, не идет, у меня другое условие. Ты даешь мне дела, имена, адреса, все, что связано с погибшими девушками, а я тебе за это сделаю кофе. – Я потрясла перед лицом Владимира банкой с ароматным молотым кофе. – Натуральный, как ты любишь. – Я кокетливо подмигнула майору милиции.
– Женя… – Он недовольно прищурил глаз.
– Володя, ну подумай сам. Ведь ее не убить хотят, а именно запугать. Наш побег только затянет дело. Человек возьмет паузу, подождет, когда все вернется на свои места, и снова начнет свою болезненную игру. Побег ничего не изменит.
– И все-таки…
– Никаких «все-таки», это дело решенное, мы никуда не поедем. Тебе ли не знать, Володя, что лучший способ защиты – это нападение. Нападение, а не побег, понимаешь?
– И что ты собираешься делать?
– Нападать!
– Каким образом, на кого ты собираешься нападать?
– Пошли со мной. – Я поставила на стол свежесваренный кофе и потянула Порошина к входной двери.
Мы вышли на лестничную клетку, освещение здесь было никудышное, прямо скажем. Единственная лампочка, висевшая под потолком, едва освещала небольшую территорию. Но у меня всегда был с собой карманный фонарик, он болтался на связке с ключами как брелок. Я посветила на дверь Мордакиной.
– Кто-то сделал дубликат ключей от квартиры Светланы. Я осмотрела замок, обрати внимание на эти царапины, видишь? – Порошин посветил себе фонариком и кивнул:
– Вижу. Думаешь, сначала замок пытались вскрыть посторонним предметом?
– Нет. Думаю, что тот, кто раньше входил в квартиру Мордакиной со старым комплектом ключей, не знал, что она поменяла замки, и попытался имеющимися ключами открыть дверь. Но ключ, разумеется, застрял, и, когда его извлекали из замочной скважины, оставил вот эти царапины.
– И о чем это нам говорит? – Владимир пытался проследить ход моих мыслей.
– С ключей Светланы совсем недавно сделали слепок. Я проверяла, ключ пахнет мылом.
– Преступник вымыл ключ с мылом, после того как сделал оттиск, чтобы не оставить никаких следов, – заключил Володя.
– Скорее всего. Причем заметь, слепок могли сделать только во время съемок, когда Мордакина оставляет свою сумку с ключами в незапертой гримерке.
– Да это мог сделать кто угодно, от уборщика до режиссера. Людей-то вокруг сколько.
– Не знаю, говорила тебе Света или нет, но у них на студии все строго, посторонних не пускают. Она даже сомневается, что сможет меня туда провести. Это во-первых. Во-вторых, после событий с изрезанной в клочья постелью Мордакина при всех обсуждала эту тему и о том, что она поменяла дверные замки, тоже говорила прилюдно.
– Тогда почему же этот неизвестный пытался открыть дверь старыми ключами?
– Думаю, этот кто-то связан с Мордакиной по работе, но он не тот человек, с которым она будет откровенничать, делиться происходящим. И не тот, кто все время болтается на студии и слышит все, о чем говорят. Думаю, это человек приходящий, и он не знал, что замки в двери поменяли.
– Я так понимаю, ты собираешься познакомиться с коллегами Мордакиной?
– Собираюсь.
– Ладно. – Порошин тяжело вздохнул. – Я уже понял, из города тебя не выставить…
– Не выставить.
– Ну, тогда делай мне кофе, завтра ознакомлю тебя с делами погибших девушек.
– Спасибо, друг. – Я хлопнула его по плечу. – Иди, бери мой кофе, так и быть. Себе я новый сварю. – Я закрыла входную дверь, и мы проследовали в кухню. Порошин сел за стол и сделал маленький глоток кофе из моей чашки.
– Так он уже остыл, – возмутился Владимир, отставляя чашку в сторону.
– Сам виноват, долго думал. Теперь пей остывший кофе, – усмехнулась я и подлила в турку кипяточка из чайника.
Утром следующего дня.
Оторвать Мордакину от подушки оказалось делом непростым. После изрядной доли «успокоительного» она так крепко заснула, что мое назойливое шуршание в комнате нисколько ее не беспокоило. Несмотря на то что я планировала начать день пораньше, чтобы успеть как можно больше, после ночного происшествия позволила Светлане поспать подольше, но в начале девятого утра уже решительно принялась ее будить.
– Света, поднимайся. – Я трясла ее за плечо. Никакой реакции, кроме глубокого посапывания. – Света, ты слышишь?
Мордакина по-прежнему игнорировала меня, не удосужившись даже отбрыкнуться или пробурчать что-нибудь, чтоб я отстала. Ее сон был крепок, как у медведя во время зимней спячки. Когда после пяти минут безуспешных атак, предпринятых мной, Светлана так и не проснулась, я решила прибегнуть к радикальным мерам и поспешила на кухню. Здесь я наполнила стакан холодной водой из-под крана и вернулась в комнату. Набрав в рот побольше жидкости, я сильно пожалела, что налила в стакан такую ледяную воду. Зубы сводило от холода, и я немедленно выплеснула все на Мордакину.
– Что это? – не открывая глаз, спросила Мордакина. Голос ее был глухим и хриплым, как будто она говорила из бочки.
– Утренний душ, прямо в постель. – Пока Мордакина вновь не отключилась, я поспешила оторвать ее от подушки и с силой потянула за руку. – Встаем, встаем, вот так.
Света зафиксировала свое безвольное тело в более-менее вертикальном положении, откинувшись на спинку дивана. Глаза были по-прежнему закрыты.
– Простите, я не готова, – сказала она минуту спустя и завалилась на бок.
– Если ты всегда будешь так тяжело просыпаться по утрам, я, пожалуй, запрещу тебе пить коньяк перед сном. Да и не только перед сном…
– Я встаю, встаю. – Мордакина собралась с силами и попыталась поднять тяжелые веки. – Сколько времени?
– Восемь пятнадцать.
– Вечера?
– Утра.
– Ты обалдела! – Это известие настолько поразило Светлану, что она даже приподнялась на локтях и посмотрела на меня круглыми от удивления глазами. – Восемь утра?
– Я же предупреждала, что разбужу тебя рано.
– Это ты называешь рано? – не прекращала возмущаться Мордакина. – Да это практически среди ночи поднять.
– У нас много дел сегодня. – Я не стала продолжать разговор на эту тему и категорично заявила: – У тебя есть пятнадцать минут, для того чтобы привести себя в порядок. Если через пятнадцать минут тебя не будет на кухне, я уезжаю одна. – Затем я развернулась и вышла из комнаты.
Мои слова наконец-то повлияли на Светлану, она засуетилась, зашаркала тапочками и поплелась в ванную. Больше никаких возмущений и причитаний от Светланы я не услышала. Наверное, когда ее сознание окончательно вырвалось из сна, она поняла, что значит остаться одной в пустой квартире, и предпочла последовать моему строгому совету – через пятнадцать минут Мордакина выглядела как огурчик, правда, немного помятая, немного отекшая, но при макияже, даже копна рыжих волос была закручена в ракушку.
– Если я в таком виде явлюсь на работу, меня уволят, – весьма самокритично оценила она свой внешний вид, усаживаясь за стол. – Две чашки крепкого кофе и салат «Айсберг» должны меня спасти. – Она хоть и была хозяйкой в этом доме, но в данный момент почему-то сочла себя гостьей и вопросительно посмотрела на меня: – Где мой кофе?
– В банке, в шкафу, – как ни в чем не бывало ответила я, отпивая из чашки свой свежесваренный кофе. – А салат в холодильнике.
Небольшая заминка со стороны Мордакиной, она как будто подключала свой мозг к компьютеру. В голове что-то щелкнуло, и Светлана опомнилась.
– Батюшки, извини, я уже мысленно на работе. Прости. – Она глупо хихикнула и пошла готовить себе кофе. – Обычно, когда работать надо утром, мой агент приезжает, поднимает меня и варит кофе. А я, хоть и в собственном доме нахожусь, сижу как кукла и жду, когда меня накормят. Дурная привычка.
– Так, стоп. – Я внимательно посмотрела на Мордакину, она немного оторопела. – Ты же сказала, что ни у кого, кроме тебя, ключей от этой квартиры нет. Так как же твой агент попадает в квартиру и будит тебя?
– Ой, и правда. – Света выглядела глупо, усаживаясь напротив меня. Она приподняла брови и виновато улыбнулась. – Про Борьку я и забыла. У него есть ключи.
– Это плохо, – вздохнула я, – круг поиска в этой связи сильно увеличивается. Если у тебя снять слепок с ключей могли только на студии, то у твоего Борьки…
– А новых ключей у него нет, – не без радости сообщила Светлана, она как будто пыталась реабилитировать себя за прокол, – новых ключей у него нет, Женечка, я еще не успела сделать для него дубликат. Значит, круг снова сужается? – Она прямо-таки сияла от удовольствия.
– Нет, не сужается.
– Жалко.
Чайник закипел, и Мордакина пошла варить себе кофе.
– Света, позвони своему Борису и скажи, что ты уже проснулась.
– Зачем? – искренне удивилась она.
– Не хватало еще, чтоб он заявился сюда. Пусть знает, что ты встала и будить тебя не надо. Звони. – Я была категорична в своей просьбе, и Мордакина просто не могла отказаться.
Она лениво прошлепала в коридор и вернулась с сумочкой. Именно в этой сумочке-саквояже скрывался маленький мобильный телефон. На поиски его ушло каких-то полминуты. Когда же он был обнаружен, Света быстро набрала нужный номер и принялась ждать ответа. Ответ абонента последовал не скоро, мы уже успели заскучать.
– Про то, что произошло ночью, ему ни слова, – успела шепнуть я, Мордакина понимающе кивнула.
– Алло, Боренька, – Светлана простонала, как кошка, когда ее агент наконец-то взял трубку, – я уже проснулась… Да нет, все нормально, просто какой-то козел разбудил меня с утра пораньше, дрель свою заразную включил. Нет, заезжать за мной не надо, сама приеду. Как ни странно, я отлично выспалась. – Она сладко зевнула и потянулась. – Все, целую тебя, до встречи. – Надо отдать должное Светлане, врала она очень натурально, даже у меня не возникло бы подозрения относительно правдивости ее слов. И тягучая интонация, и легкие позевывания подтверждали, что она действительно выспалась.
Когда наш завтрак продолжился, я решила вернуться к насущным проблемам.
– Мне просто необходимо попасть на вашу студию.
– Ну… – Света сделала большой глоток горячего кофе, поморщилась и тихо сказала: – Я что-нибудь придумаю, попадешь. – Она была слишком самонадеянна в своих обещаниях.
Квартиру Светланы мы покинули в девять часов. Прежде чем отправиться ко мне домой (я планировала взять кое-какие хитрости для работы), мы свернули к автостоянке, на которой Мордакина оставляла свою машину. Я хотела осмотреться на местности, а заодно проверить транспортное средство Светы. Стоянка располагалась неподалеку, в соседнем дворе, и представляла собой небольшую, машин на тридцать, площадку, огороженную обычной металлической сеткой, прибитой к деревянным, неаккуратно стесанным столбам. Охраняли эту стоянку две собаки неопределенной породы и парень лет двадцати пяти в камуфляже. Если псины обратили хоть какое-то внимание на нас со Светой, то охранник даже не удосужился оторвать пристального взгляда от телевизора. Через широкий оконный проем будки охранников я видела, с каким упоением он смотрит очередное скандальное ток-шоу, потягивая из пластиковой бутылки газировку.
– У вас здесь всегда такая бдительная охрана сидит? – спросила я намеренно громко, чтоб обратить на себя внимание. Но парень и ухом не повел, я даже подумала, может, он контуженный.
– Да тут ребята неплохие работают, – ответила Мордакина.
Миновав пост охраны, мы направились к машине. Это был серебристый джип «Мицубиси», и он действительно пострадал от рук поклонников порнозвезды. Несчастная машина была сплошь исцарапана и неумело закрашена серебристой краской. При близком рассмотрении я смогла прочитать то, что некогда «красовалось» и на капоте, и на крыльях машины. Все без исключения записи были синонимами слова «порнозвезда» и не подлежали произношению вслух в приличном обществе.
– Да, поэтами твоих поклонников не назовешь, – заключила я.
– Ну почему же, мне однажды такой стих шикарный посвятили, аж из шести строк.
– И много в нем было мата?
– Всего три слова, – Света усмехнулась, – но все они, как ни странно, были уместны в том стихотворении.
После внешнего осмотра транспортного средства я решила проверить возможности сигнализации, установленной на машине. Удары по колесам не заставили ее отреагировать, попытка открыть дверцу тоже не вызвала никаких звуковых сигналов.
– У тебя сигналка вообще говорящая? – обратилась я к Мордакиной.
– Не знаю, – она пожала плечами, – никогда не слышала, как она орет.
– Так, с этим все понятно, – заключила я и попросила Светлану открыть машину, потому что хотела осмотреть ее изнутри. Лишний раз убедилась в том, что сигнализация здесь была не только молчаливая, но жутко примитивная, такую даже ребенок отключить сможет.
– Давно сигнализацию устанавливала? – поинтересовалась я между делом.
– Я ее вообще не устанавливала, она шла в комплекте с машиной.
– Ясно, ты ее не новую брала, что ли?
– Нет, у брата перекупила. Он уехал в Испанию по работе, года на три. Ну, мне свою тачку и продал, по дешевке.
– Понятно. – Я продолжила осмотр и заглянула под капот. Тонкий слой пыли на двигателе говорил о том, что сюда давно никто не заглядывал.
– ТО давно проходила?
– ТО? А что это такое? – искренне удивилась Мордакина. Я удивилась не меньше, услышав ее вопрос.
– ТО, техосмотр. У тебя вообще кто документы на машину оформляет, страховку, техосмотр?
– А, так это все Борька делает, я в этих штуках ничего не понимаю.
К такой машине, как у Мордакиной, да еще когда она находится под таким «бдительным» наблюдением, любой желающий может подобраться и оставить в салоне не только следы «мужского удовольствия», но и еще сюрпризы вроде взрывного устройства или датчика передвижений. К счастью, ничего такого я не обнаружила.
– Будем твою машину совершенствовать, – сообщила я Мордакиной, доставая из кармана мобильный телефон.
– Куда ее еще совершенствовать, – усмехнулась Света, – по-моему, она уже суперусовершенствованная.
– Есть еще над чем поработать. – Я набрала номер телефона Саньки-автомеханика, который был не только моим старинным другом, но еще и мастером на все руки в том, что касается автомобилей. Санька не раз «реанимировал» мою машину, и всегда, когда мне нужен был совет или помощь специалиста, я обращалась только к нему. – Саня, привет, нужна твоя помощь.
– Я так и подумал, едва увидел, кто мне звонит, – усмехнулся он. – Какие проблемы?
– Нужно на одну хорошую машину установить очень хорошую сигнализацию.
– На чью машину?
– На машину одной обворожительной красавицы. – Я взглянула на Светлану, она сияла от удовольствия, слушая мои комплименты в свой адрес.
– Для обворожительной красавицы сделаем все в лучшем виде.
– Тогда мы подгоним к тебе машину, посмотришь?
– Гони, я жду.
– Ну что, Света, садись за руль.
– О’кей. – Она быстро проскользнула на водительское сиденье и завела машину.
Я огляделась по сторонам, мой взгляд вновь упал на будку охранников, в которой молодой парень смотрел телевизор.
– Ты выезжай пока, а я сейчас догоню тебя, – сказала я Мордакиной и направилась к охраннику.
Постучала в открытое окно, пытаясь обратить на себя внимание. В некотором смысле мне это удалось. Хотя от экрана парень не оторвался, но подал голос:
– Чего надо?
– Могу я на вашу стоянку машину свою ставить? – пропищала я.
– Пятьдесят рублей в сутки – и ставь сколько хочешь, – ответил он, не поворачиваясь.
– А у вас хорошая система наблюдения? А вы подключены к пульту милицейской охраны? – Я корчила из себя недотепу, и мои вопросы все-таки заставили охранника оторваться от телевизора.
– У нас все в лучшем виде, не боись.
– Это хорошо. А то я тут на одной стоянке оставляла машину, и у меня ночью кто-то магнитолу спер, представляете! И, главное, охранники ничего не видели, говорят, я сама ее у себя сперла.
– А че, – парень криво усмехнулся, языком сдвигая зубочистку в угол рта, – может, и в самом деле сама у себя сперла, а на хороших людей вину повесить хочешь?
– Да вы что, – возмутилась я. – Ничего я не перла.
– Да ладно, ладно, шуткую я. Ставь свою машину, не боись. Охранять будем, как свою. Но имей в виду, за машину отвечаем, а за то, что внутри, нет. Так что ты уж поаккуратнее со своей магнитолой, не теряй. – Эта примитивная шутка повеселила парня, он подмигнул мне и вернулся к просмотру ток-шоу.
Со стоянки мы с Мордакиной поехали в сервис к Саньке-автомеханику. Он, несмотря на занятость, оторвался от важных дел, едва мы вошли в его «кабинет». Вылез из ямы, снял перчатки, обтер руки о замасленный передник и подошел к нам.
– Очень рад, Александр. – Проигнорировав меня, Саня протянул свою большую лапу Светлане. Она кокетливо хихикнула, обдумывая, стоит ли отвечать рукопожатием.
– Света, – наконец-то решение было принято, она положила свою ручку на ладонь Саньки так, что тому оставалось только поцеловать ее.
Сашка не растерялся, сделал то, что от него ожидали, припал губами к руке Мордакиной со словами:
– Ну очень, очень рад.
Когда знакомство состоялось, Александр переключил свое внимание на меня:
– Ну, где машина, показывай.
– А мне ты руки целовать не будешь? – спросила я с долей иронии.
– Евгения Максимовна, я бы с радостью, но при виде вас робею, теряюсь и не решаюсь… Но если вы настаиваете, я с превеликим удовольствием, разлюбезная моя… – Саня сделал небольшую паузу и сменил романтический тон на властный: – Давай сюда руку свою, поцелую, что ли. – Когда и моей ладошке достался страстный поцелуй от автомеханика Саньки, мы немного посмеялись и перешли к делу. – Теперь показывай машину.
После минутного осмотра джипа Александр поинтересовался:
– Тут же стоит сигнализация, зачем еще одна?
– Еще одна нам не нужна, нам нужна новая, хорошая и, главное, очень чувствительная и громогласная.
– А это не громогласная, что ли?
– Саня, чтобы эта заорала, надо по машине танком проехать.
– Понял, – кивнул он, – когда работу принимать будете?
– Чем раньше, тем лучше.
На том и порешили, Александр пообещал в течение часа заняться машиной такой роскошной дамы, как Мордакина, и по выполнении работы немедленно позвонить. Из автосалона мы поехали ко мне домой. Тут я планировала задержаться не более десяти минут, потому как времени до начала рабочего дня Светланы оставалось все меньше, а дел, которые надо успеть сделать, было предостаточно. Из сейфа в своей комнате я достала необходимую для работы аппаратуру: видеокамеры, подслушивающие устройства. В компанию к любимому револьверу, с которым я никогда не расстаюсь, прихватила пистолет Макарова, коробку патронов и электрошокер. Пока я собирала вещи, моя тетушка Мила подвергла Мордакину допросу с пристрастием.
– Вам мою Женечку порекомендовали как хорошего специалиста?
– Да, – кивнула Мордакина.
– Это правильно, это хорошо, – со знанием дела закивала тетушка. – А вам нужна помощь телохранителя?
– Да.
– А зачем?
– Досаждает тут один, – расплывчато ответила Светлана.
– Так у вас проблемы? Угрожает бывший муж? – Почему-то моя тетушка, которая уже устала мечтать о моем замужестве, все проблемы, которые могут происходить с женщиной, связывала именно с мужьями или с их отсутствием.
– Нет, я не замужем. – Света замотала головой и поморщилась. – Я вообще не из тех, кому нужен муж, я сама себя могу обеспечить.
– Понятно, – тяжело вздохнув, ответила тетя Мила и вернулась к плите. – Странная какая-то молодежь у нас пошла, не понимаю я вас.
Я не хотела надолго оставлять тетю с Мордакиной, поэтому все необходимое собирала быстро, закидывая в спортивную сумку.
– А чем вы занимаетесь, если не секрет? – поинтересовалась тетя у Светланы.
– Я в кино снимаюсь, я актриса, – весело сообщила Света, и эти ее слова заставили меня немедленно поспешить на кухню, чтобы прервать женский разговор и не позволить тетушке услышать ответ на очередной вопрос:
– Правда? Вы актриса, и в каких же фильмах вы снимались?
– Эти фильмы называются…
– Научно-публицистические. – Я буквально влетела в кухню, чем напугала не только Милу, но и актрису Мордакину.
– Что ты сказала? – Тетя с удивлением посмотрела на меня.
– Света снимается в документальных фильмах, в научных. – Я кое-как пояснила сказанное и уставилась на Мордакину с осуждением.
– Нет, ну… – Света немного растерялась, помялась, но потом все-таки поняла, что означает мой грозный вид, сдвинутые брови и раздутые ноздри. – В чем-то Женя права, это действительно документальное кино, правильнее сказать…
– Полудокументальное. – На всякий случай я снова вмешалась, мало ли как Мордакина истолковывает слово «документальное».
– А разве в таких фильмах артисты снимаются? – недоумевала тетя Мила. – Я думала, документальное кино снимают с участием нормальных людей, не актеров.
– Так и есть, – кивнула я, накинула на плечи куртку и потянула за собой Мордакину, – нам пора бежать.
– Да, нам пора бежать, – нехотя согласилась Светлана. Она все еще с удивлением наблюдала за мной.
– Ну бегите. – Бедная моя тетушка совсем растерялась, провожая нас. Даже не стала задавать вопросы, когда я вернусь и когда позвоню.
Уже в машине, по дороге к дому Мордакиной, я позволила себе гневную тираду.
– Ты с ума сошла, ты что, хотела рассказать моей тете, чем занимаешься? Ты знаешь, сколько ей лет? Ты знаешь, что это самый чистый и впечатлительный человечек? Ты представляешь, что могло произойти, расскажи ты о своей профессии?
– А что такого? Это такая же работа, как и всякая другая, – защищалась Светлана. – Я ее не стыжусь и никогда не скрываю, чем занимаюсь.
– Таким, как я, можешь смело рассказывать о любимой профессии, нас уже ничем не удивишь и не напугаешь, а старшее поколение пожалей, им подробности не нужны.
– К твоему сведению, я хотела сказать, что снимаюсь в экспериментальном кино. – Светлана явно обиделась на меня, надула губки и отвернулась к окну. – Так что зря ты на меня наезжаешь.
Остаток пути мы проехали в полной тишине.
Света оказалась девушкой отходчивой, на меня она дулась недолго, наверное, поняла, что это бесполезно, и, едва мы переступили порог ее дома, как радушная хозяйка предложила:
– Кофе, коньяк?
– Ничего, – ответила я коротко, – мне работать надо.
Пока я устанавливала камеры по углам и прослушку на телефон, Мордакина отсиживалась на кухне. Поначалу она еще проявляла какой-то интерес к тому, что я делаю, но стоило мне переместиться в ее спальню, убежала со словами:
– Фу, туда я больше никогда не зайду.
Когда вся необходимая аппаратура была установлена, я проверила ее в действии и огорошила Светлану сообщением:
– А теперь нам надо найти для себя новое жилище.
– В каком смысле?
– В смысле переезда, временного, разумеется. Нужно найти квартиру поблизости, идеальный вариант – в твоем же подъезде, в худшем случае в доме напротив. Есть какие-нибудь идеи?
– Идей нет, есть вопрос, – быстро отреагировала Света. – Зачем это надо?
– Затем, чтобы я успела настигнуть злоумышленника, когда он попадет под объектив видеокамер. Если мы поселимся далеко от твоей квартиры, я просто не успею добежать, и мы упустим того, кого поджидаем. Понятно?
– Понятно.
– Так что, какие идеи? У тебя есть хорошие соседи, у которых можно пожить некоторое время?
– Что ты, какие соседи, – отмахнулась Мордакина. – Они же меня все ненавидят. Район-то у нас небогатый, и, хотя я уже не раз делала ремонт в подъезде за свой счет, меня тут все равно все считают зажравшейся стервой. – Света тяжело вздохнула и продолжила: – Но их можно понять, неудачники, у них же нет таких возможностей, они в кино не снимаются.
– Да уж, – я кивнула, – значит, никто из соседей не просил тебя цветочки поливать, за кошечкой смотреть.
– Никто.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – пообещала я.
Зазвонил мобильный телефон Мордакиной, она практически с головой «нырнула» в свою объемистую сумку-саквояж и принялась искать мобильник. Звонивший был настойчив и не отключался, несмотря на то что уже добрых полторы минуты Светлана не могла найти источник звука в своей бездонной сумке. Наконец-то маленькая брюзжащая трубка была извлечена на свет, взглянув на экран мобильника, Мордакина сообщила мне:
– О, это Боренька. Интересно, что ему надо? – Она включила телефон и ответила: – Да, дорогой!
