Марина Серова
Египетские вечера
ГЛАВА 3
Обычный рабочий день уже подошел к концу. Интересно, в охранной фирме «Гарант» в это время все расходятся или еще работают? Скорее всего, начальства уже нет. Если только дежурный какой. А что? Почему бы и с ним не поговорить? Сашкова он должен знать.
Я быстренько перекусила и отправилась в путь. Предварительно позвонила в справочное бюро и узнала адрес «Гаранта». К счастью, такая фирма в Тарасове оказалась одна.
Машина послушно катилась по городу. Пробок на дороге не наблюдалось, так что движение доставляло только одно удовольствие. Я включила магнитофон и тихонечко подпевала песне «Мой рок-н-ролл».
Фирму нашла сразу. Даже к самому зданию подъехать не успела, а уже увидела внушительную вывеску, на которой было написано название. Солидное учреждение.
В дверь пришлось звонить, так как она оказалась запертой. Через несколько секунд появился парень в форме. Он подошел к стеклу и, видимо, следуя инструкциям, открывать дверь сразу не стал, а спросил меня, кто я и по какому вопросу.
– Мне нужно поговорить о Глебе Сашкове, – громко крикнула я, хоть парня было слышно прекрасно, а значит, и меня тоже.
Охранник открыл мне дверь и, пропуская вперед, задал еще один вопрос:
– Вы его родственница?
– С чего вы взяли? – удивилась я. – Я расследую его убийство.
– Как убийство? – Молодой мужчина остановился. – Что вы мне тут говорите? Покажите ваши документы, дамочка!
Я вынула разрешение на ведение частной детективной деятельности и, не выпуская его из рук, сунула под нос ошарашенному типу.
– Где мы можем с вами поговорить? – сменив тон на более дружелюбный, спросила я.
– Вы хотите поговорить именно со мной? Но я ничего не знаю, – сразу стал отнекиваться молодой человек.
– Неважно. Я буду спрашивать только то, что знаете, – печально улыбнулась я. – Например, чем Сашков занимался в этой фирме, с кем наиболее часто общался.
Парень провел меня в небольшую, но очень удобную и уютную комнату. Здесь стоял стол с вертящимся стулом, на столе компьютер и разные необходимые прибамбасы к нему, а еще небольшой мониторчик, в котором я увидела вход со стороны улицы. Надо же, как это я не заметила камеры над дверью или выше? Упущение.
На небольшой тумбочке возле стены стоял электрический чайник. Он пыхтел изо всех сил, а потом отключился, и в комнате воцарилась тишина.
– Давайте с вами познакомимся. – Я присела на стульчик как раз возле «обеденного» места. – Так общаться проще будет. Меня зовут Иванова Татьяна. Я, как вы уже поняли, частный детектив и сейчас занимаюсь расследованием убийства вашего коллеги Глеба Сашкова.
– Максим Ильин, – тихо произнес охранник.
– Вы собирались пить кофе, – посмотрела я на банку растворимого напитка. – Угостите?
Парень молча достал две чашки, насыпал туда сахара и кофе, залил кипяточком и подал мне одну. Сам сел на стул, выудил откуда-то пепельницу и прикурил сигарету. Потом, дернувшись, предложил и мне.
– У меня свои. Спасибо, Максим. А теперь вы успокоитесь, и мы просто поговорим. Я так поняла, что про смерть Глеба вы не знали?
– Неужели это правда? – помотал парень головой. – Поверить не могу. И когда это случилось? И кто вообще его убил?
– Слишком много вопросов. А последний и вовсе странный. Если бы я знала ответ на него, то не стала бы отрывать вас от ваших непосредственных дел. Да и мое время, знаете ли, дорого. Так что просто так я ничего не делаю.
– Ну да. Собственно, я не то хотел спросить. Что с ним случилось? – Максим трясущейся рукой держал сигарету, а второй крутил чашку во все стороны. Даже кофе выплеснулся.
– Сначала была версия, будто он прыгнул с шестого этажа. Но на самом деле произошло убийство.
– Прыгнул? Этого не может быть. Глеб никогда не сделал бы такого. Глупость какая. Такой жизнерадостный человек. Упорный, пробивной, энергичный. Все в своей жизни хотел успеть. И верил в то, что у него все получится.
– А характер у него какой был? – Я сделала глоток отвратительного напитка – терпеть не могу растворимый кофе. Хорошо, что он хоть горячим был.
– Да нормальный характер. Глеб никому не мешал, но не любил, если ему мешают. Сразу на место ставил. Такой парень! Его все наши уважали. И за советом к нему не стеснялись ходить.
– С кем из ваших он дружил или поддерживал отношения?
– Особенно ни с кем не дружил, а отношения добрые со всеми поддерживал.
– И что, ни с кем не ругался? – недоверчиво наклонила я голову.
– Не ругался, – твердо сказал Максим. – Если были какие-то разногласия, то сразу все выяснял. Но не злился, не обижался. Да говорю вам, замечательный был человек. Понять не могу, кому он мог помешать.
– Расскажите мне о вашей работе. Чем вы тут занимаетесь? Кого охраняете?
– По-разному. Об этом вам лучше с нашим директором поговорить. Мне не положено ничего такого чужим лицам сообщать. – Ильин выпил все содержимое своей чашки разом.
– Сейчас он на месте?
– Нет. Завтра с восьми часов вы обязательно его застанете. Тут и другие наши будут, поговорите со всеми.
Я не торопилась пока уходить. Уж больно этот юноша все хорошо расписывает. Разве бывают такие люди, каким он изображает Глеба? Чтобы со всеми и всегда уживались, не ссорились и не имели вражды? Хотя большего он, видимо, уже не скажет.
– Скажите, Максим, а сколько уже существует ваша организация?
– Лет пять, наверное. Точно не скажу, но репутация у нас отменная. От желающих сотрудничать с нами отбоя нет.
– Когда Глеб работал последний раз? У вас тут по сменам?
– Кажется, в пятницу он был, хотя могу ошибаться. Меня в пятницу самого не было. Приходите завтра, все узнаете, – аккуратно выпроваживал меня Ильин.
– А как вашего директора зовут? – Я наконец встала.
– Александр Андреевич Тимохин.
– Спасибо, Максим. Было приятно с вами поговорить. До свидания.
Парень проводил меня до дверей, открыл, выпустил, а потом снова заперся. Я немного постояла, потом подняла голову и увидела видеокамеру. Махнула в ее сторону рукой и пошла к своей машине.
Да, много узнать не удалось. Ну, ничего, завтра будет лучше. Сейчас приеду домой и завалюсь в ванну. Хотя жара немного спала, я все равно чувствовала себя некомфортно. Выпью настоящего кофе и подумаю в тишине.
Что ж, пока я не продвинулась ни на шаг. Только узнала, что о Глебе все, с кем я говорила, отзываются очень тепло. Даже чересчур. Но ведь убили парня за что-то! Если бы он был таким правильным, случилось бы такое? Впрочем, могло. Если он, к примеру, узнал чью-то не очень хорошую тайну и хотел ее обнародовать. Да, тогда возможно.
Я ехала очень быстро. Всегда замечаю за собой – стоит мне задуматься, как нога сама давит на газ и я мчусь в потоке, как сумасшедшая. Но никогда в опасные ситуации не попадаю. Просто потом, в один момент, вдруг замечаю, что вроде бы куда-то тороплюсь. Вот и сейчас притормозила у светофора и поняла, что летела сломя голову. А спешить-то мне сейчас некуда. Разве что к любимому дому.
Сбросив туфли у порога, я с удовольствием прошлась босиком. Включила в ванной воду и пошла раздеваться.
И тут зазвонил телефон. Я нехотя подошла к аппарату и сняла трубку.
– Татьяна, это Мельников.
– Привет еще раз. Есть новости?
– Пока только одна. Кровь на осколках банки не принадлежит Сашкову. Думаю, теперь ты довольна?
– Еще бы. А как это вы так быстро узнали?
– Да я попросил сделать анализ немедленно. Больно уж хотелось узнать, что там на самом деле. Пока все. Я тебя от дела не отвлек? – решил напоследок поинтересоваться Андрей.
– Какая разница. Ты сообщил мне важные сведения. Спасибо.
– Звони, если что узнаешь. Пока.
– Ладно.
Я залезла в приятную водичку с пенкой и закрыла глаза.
Вся эта история казалась мне странной. И не только потому, что она была представлена как самоубийство. Меня очень интересовало, почему Наташа так мало знает о человеке, с которым жила долгое время. Пусть она не любопытна. Но он все равно, как мне кажется, многое от нее скрывал. Неужели за год совместного проживания ни разу не встал вопрос хотя бы о его родителях?
И друзей, как говорит Соколова, он в дом не приводил. Это просто аномалия какая-то! Все нормальные мужики собираются, выпивают, треплются о том о сем. Возможно, о работе. А если Сашков молчал, значит, было что скрывать.
Или он неразговорчивый такой? Нет, на работе, как Максим сказал, к нему советоваться ходили. Значит, язык есть. И мозги тоже. Все это очень непонятно.
Я, к примеру, если собираюсь с кем-то только встречаться, и то стараюсь узнать о человеке всю подноготную. И если он молчит, то мне такой «музей» не нужен.
Приняв напоследок душ, я вышла из ванной и пошла на кухню варить кофе. Перекусив бутербродами и выкурив сигарету, я легла спать.
* * *
Утро порадовало меня хмурым небом. Я так измучилась от жары, что сегодня вскочила с легкостью и понеслась умываться и собираться.
Кто-то может недоуменно пожать плечами, но мне такая погода нравится. Особенно если она не целый месяц держится, а всего первый или третий день максимум.
Очень возможно, что будет дождь, но меня такая перспектива не пугает. Возьму, конечно, с собой зонтик.
В отличном настроении я выпила чашечку горячего ароматного кофе, с удовольствием покурила и, напевая песенку, сбежала по лестнице, покручивая ключами от машины на пальце.
Очень скоро я снова оказалась перед дверью охранной фирмы «Гарант». Дежурил пока Максим, так что он сразу открыл мне дверь и проводил до кабинета Александра Андреевича Тимохина.
– Здравствуйте. – Из-за стола поднялся высокий симпатичный мужчина лет сорока. – Ильин уже сообщил мне, что вы вчера вечером приходили. И о смерти Сашкова сказал. Честно признаться, даже не представляю, кому помешал этот молодой человек. Присаживайтесь.
Я села на довольно удобный стул и осмотрелась по сторонам. Кабинет был небольшим, но казался просторным, потому что ничего лишнего здесь не было. Стол, несколько стульев, компьютер, телефон и небольшой современный шкаф.
– Вы хотели о чем-то поговорить со мной? – не выдержав паузы, спросил Александр Андреевич.
– Расскажите мне о Сашкове все, что знаете. Дело в том, что девушка, с которой он жил, совершенно ничего о нем не ведает. У вас есть, наверное, личное дело. Его мне тоже хотелось бы посмотреть.
– Глеб работал у нас меньше полугода, но зарекомендовал себя очень положительным человеком. Мы его на самые ответственные дела отправляли.
– Чем именно он занимался?
Я покрутилась в поисках пепельницы. Тимохин сразу просек мой взгляд и вынул откуда-то снизу, из стола, необходимый предмет.
– Курите, пожалуйста. Я сам-то этим не балуюсь, – улыбнулся он и сразу перешел к делу: – В последнее время Глеб с напарником сопровождал ценный груз на выставку из дома владельца и обратно. Это очень ценная ваза, уж не знаю, какого века и кем выполненная.
Александр Андреевич помог мне прикурить сигарету.
– А кто его напарник? – спросила я.
– Никита Селезнев. Этот парень уже давно у нас работает.
– И как происходило сопровождение?
– Наши ребята приехали на машине к дому владельца вазы, потом они перенесли ее в машину, отвезли на выставку в Дом ученых. Там есть свои охранники. А вечером забрали вазу и отвезли домой коллекционеру.
– А не было бы удобнее не возить вазу, а оставлять ее там, на выставке?
– Таково было желание владельца.
– Вы не могли бы назвать фамилию этого человека?
– Понятия не имею, – честно признался Тимохин. – По данному вопросу вам надо поговорить с устроителем выставки Олегом Ивановичем Быстряковым. Он должен все знать.
– Он работает в Доме ученых?
– Нет. Он много чего организует. Но в данный момент, думаю, вы сможете его там застать.
– А личное дело Сашкова? Можно его посмотреть?
Александр Тимохин задумался на несколько секунд, а потом вызвал секретаршу. Та принесла дело, а заодно и кофе с печеньем.
Я принялась внимательно читать, что там про Глеба написано. Родился в семидесятом году, тридцатого марта, в городе Лабаково Тарасовской области. Про школу было написано, а дальше – совсем ничего. Только про армию имелась отметка. Учился ли он после школы, где работал до «Гаранта» – неизвестно. Трудовую завел здесь. Вроде раньше она не заводилась.
– Очень скудные сведения, – посмотрела я на Тимохина. – Вам этого достаточно?
– Да. Для нас главное – хороший работник. Какая разница, что с ним было раньше? Глеб у нас сначала испытательный срок проходил. И очень хорошо себя показал. Мы и взяли. – Александр Андреевич пододвинул мне чашку с кофе поближе. – Пейте, а то остынет.
– Вы сказали, что в последнее время Глеб работал с напарником. Как его зовут и что вы о нем можете сказать? – продолжила я расспросы, проигнорировав предложение, так как не могла заставить себя прикоснуться к принесенному напитку. От него явно пахло растворимой гадостью.
– Никита Селезнев. Тоже ценный кадр. Мы вообще стараемся случайных людей не брать. Проверяем не анкетные данные, а человека в деле. Так вот, Никита у нас – один из лучших. Можете прямо сегодня с ним поговорить. Если вы сейчас поедете в Дом ученых, то он, скорее всего, будет там.
– А потом куда денется?
– Потом приедет сюда до вечера, пока снова не надо будет ехать за вазой.
Александр Андреевич отвечал с готовностью и охотой, будто в суде в качестве свидетеля. Весь его вид показывал, что человек он серьезный. Я непроизвольно стала верить ему. Конечно, и люди у такого директора должны быть под стать. Но если все-таки убийство связано с работой Глеба, то тогда где-то здесь есть изъян.
– Вы сами что вообще по поводу убийства думаете? – напоследок я решила задать директору такой вопрос.
– Ничего. Честно говоря, я ничего не понимаю. Мне позвонили вчера и сообщили, что Глеб покончил с собой. Я долго думал, в чем тут дело. А сегодня Ильин с утра «обрадовал» вестью, что Сашкова, оказывается, убили. Тут я вообще ориентацию потерял. Но хочется верить, что это убийство никоим образом не связано с нашей фирмой.
Он прямо-таки мои мысли прочел!
– Всем нам хочется надеяться. – Я встала и пошла к двери. – До свидания. Если у меня возникнут еще вопросы, я могу к вам обратиться?
– В любое время. Если хотите, я дам вам мой домашний телефон, чтобы вам было удобнее со мной связываться, – предложил Тимохин.
– Не откажусь.
Я вышла из кабинета директора охранного агентства и стала вспоминать адрес Дома ученых. Это в самом центре города. Думаю, что запросто смогу смотаться туда до обеда. Потом где-нибудь перекушу и отправлюсь к Наташе. Захотелось мне на альбом их семейный взглянуть. Фотографии очень многое могут сказать.
Да, не мешало бы также съездить в родной город Сашкова. Узнать про его родителей, семью. Если ничего не известно о его жизни здесь, хотя бы узнаю, что с ним раньше было.
Сев в «девятку», я закурила сигарету, без всякого интереса уставившись в окно. И тут увидела, что рядом с фирмой останавливается машина, до жути мне знакомая. Ага, похоже, милиция двигается прямо по моему следу. Лишь бы Мельников мою машину не заметил. Впрочем, надо быть совсем слепым, чтобы не увидеть мою бежевую «девятку», стоящую невдалеке от входа в «Гарант».
Андрей вышел из машины, стрельнул пальцами бычок в урну и прямой наводкой направился ко мне.
– Привет, ранняя пташка! – сказал он мне, заглядывая в окно. – Что? Уже побеседовала с директором?
– Да.
– И что скажешь?
– Ничего. Сам увидишь. Всех хвалит. И вообще, его фирма – одна из лучших в Тарасове. Ничего интересного, даже скучно стало, – сморщила я носик.
– А сейчас куда? – Мельников устроил мне чуть ли не допрос.
– На кудыкину гору! – усмехнулась я. Все-то ему доложи… – Думаю, ты потом тоже туда отправишься. Ладно, пока. Время – деньги. Поехала.
– Всем ты, Иванова, хороша. Вот только друзей совсем не ценишь, – вздохнул Андрей. – Нет бы своими умными мыслями поделиться.
– А вдруг они не в том направлении движутся? Думаю, лучше не сбивать тебя с твоих. Если встретимся – хорошо, а нет, значит – нет. В любом случае дело у нас одно. И интересы тоже.
– Но если что-то раскопаешь, позвони. Вспомни, что я для тебя сделал.
– Да, видишь ли, память у меня девичья, – улыбнулась я.
– Не девичья, а бессовестная.
Мельников махнул парню, сопровождающему его, и пошел в сторону дверей. Я нажала на педаль и двинулась в центр.
ГЛАВА 4
Была я как-то раз в этом заведении. Честно признаться, ну лично для меня, – наискучнейшее место. И как только люди могут часами стоять, к примеру, около одной вазы и любоваться ею? Минут пять на нее посмотреть еще можно, но не более.
А уж разговоры какие! Если выставка открывается, то потом о ней на всех тусовках только и говорят. И слова подбирают, что впору со справочником по искусству в кармане ходить. Впрочем, все можно объяснить другими словами: я просто для этого не гожусь.
Мне по душе погони и риск. Если случается долгое время сидеть без работы, то у меня сразу образуется шило в одном месте. Именно поэтому я не могу долго смотреть в одну точку, даже если она самая красивая в мире.
Войдя в Дом ученых, я сразу почувствовала запах. Ни с чем его не спутаешь! Вокруг витал… запах очага культуры. Кто, интересно, придумал это выражение? Просто обхохочешься. Очаг культуры. Бывает очаг заражения, поражения. А тут – очаг культуры. Правда, очаг может быть еще и семейным, но у меня со словом «очаг» почему-то всегда неприятная ассоциация.
Я подошла к вахтерше и сладким голосом поинтересовалась:
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, где мне найти Олега Ивановича Быстрякова? Мне сказали, что я могу застать его здесь.
– Он в выставочном зале. Поднимайтесь на второй этаж, потом направо. Только вам придется заплатить за вход, – якобы с сожалением произнесла старушка. – Смешная цена – тридцать рублей.
На самом деле смешная. Выставка благотворительная, что ли? Тогда вообще бы уж ничего не брали.
Я с удовольствием выложила тридцать рублей, получила взамен билетик и пошла по огромной лестнице, застланной почти до дыр протертым ковром. На втором этаже повернула направо и вошла в зал.
С ума сойти! Здесь, оказывается, так много желающих полюбоваться вазой. Но как найти того, кто мне нужен? Я огляделась по сторонам. Хоть бы одно знакомое лицо увидеть. И тут мне несказанно повезло.
– Виталий, – я подошла к симпатичному парню и взяла его под руку, – не ожидала тебя встретить здесь.
– Татьяна, – благодушно отреагировал парень. – Скорее всего, это тебя странно видеть здесь. Неужели заинтересовалась искусством?
– А ты уже причислил меня к совершенно неисправимым? Зря. Я еще не пропащая. Только вот первый раз пришла. Совершенно никого не знаю и ничего тут не понимаю. Не мог бы ты быть моим гидом, если можно так выразиться? – Я скорчила просящую мину и ласково посмотрела на Виталия.
– Иванова, так странно от тебя все это слышать, – некоторое время раздумывал парень. – Впрочем, от меня не убудет. У тебя есть десять минут. Спрашивай, что надо. А потом, извини, у меня тут встреча. Я не смогу весь день тебя сопровождать.
– А ты что, весь день тут собираешься находиться? – Мои глаза непроизвольно расширились от ужаса.
– За десять минут всего представленного на выставке точно не посмотреть.
– Понятно. Ну и что тут смотреть главное? – взбодрилась я.
– Здесь выставлена ваза. Неземной красоты и чудной работы. Она такая в мире одна-единственная! Представляешь, сколько денег она может стоить?
– А ты уверен, что такая в мире одна?
– Именно такая точно одна. Есть того же времени и того же мастера, но совершенно другие, – с видом знатока отвечал Виталий. – Можешь не сомневаться в моих словах.
– Ну тогда показывай мне это сокровище.
Мы сделали несколько шагов и очутились перед небольшим квадратным стеклянным стеллажом. Именно в нем и красовалась ваза, освещенная со всех сторон специально расставленными лампочками. Как ни странно, но выглядела она совершенно обычно. На мой взгляд, конечно.
– Красотища, – буркнула я.
– Не то слово. Впрочем, словами и не описать. – Глаза Виталия затуманились, и взор стал абсолютно отсутствующим.
– Может, посвятишь меня в ее неземную красоту? Чем она так примечательна?
– Да ты что! – Глаза Виталика широко распахнулись. – Это же настоящая египетская ваза. Да, она не выглядит шикарной. Зато какая старина! Четвертый век до нашей эры. До нашей эры – понимаешь?!
– Ага. Понимаю. Очень древняя. Но как она не рассыпалась на кусочки за такой большой срок? – искренне поинтересовалась я.
– Тогда мастера лучше были, – энтузиазм у моего товарища снова пропал, и он вертелся, как уж на сковородке.
– А…
– Глина у них была особенной. И заметь, рисунков почти нет. Только сверху и снизу чуть-чуть. Это тоже круто. Древний Египет, одним словом.
– А где охрана? – Я оглянулась. – По моему мнению, тут должен быть целый взвод, раз ваза такая крутая.
– Все здесь есть, – мой приятель отмахнулся.
У дверей стояло несколько человек, похожих на охранников, но вид они имели скучающий. В нападение они не верили.
– Виталий, а кому принадлежит эта ваза? – не удержалась я от вопроса.
– Есть у нас в Тарасове коллекционер. Вернее, он даже не коллекционер в чистом виде, а просто владелец, скажем так. Гольдфельд Марк Гиршевич. Ваза, по его словам, досталась ему по наследству. И он ею очень дорожит.
– Понятно. А как его тогда вообще уговорили вазу показать народу? Ну, отдать на выставку, я имею в виду.
– Это все Быстряков. Надеюсь, знаешь такого? – Виталий посмотрел на меня такими глазами, что мне просто стыдно было сказать «нет».
– Конечно. Слышала, – быстро ответила я. – Но не видела ни разу. И как же он смог уговорить господина Гольдфельда? Я так понимаю, что денег за это много не платят. Вон билеты какие дешевые.
– Да разве в деньгах дело? – воскликнул мой знакомый.
– А разве нет? Скажи, пожалуйста, зачем человеку показывать свою вазу за просто так? У него должен быть какой-то интерес.
– Олег Иванович Быстряков кого хочешь уговорит. Расписал, наверное, всю важность от такого мероприятия, на чувство гордости надавил. Я, впрочем, не знаю, как это делается. Но ты сама подумай: разве ты не хотела бы похвалиться, что имеешь такую ценность?
– А что тут хвалиться? И перед кем? Я понимаю еще – собрать дома светскую тусовку, показать вазу. Но за тридцать рублей!
– Ценители искусства есть не только в среде богатых. – Виталий посмотрел на меня как на глупую.
– Но ты все равно меня не убедил, – настаивала я. – Ведь есть опасность, что с вазой что-нибудь случится. Тогда как быть?
– А что с ней может случиться? Украсть ее невозможно. Тут охрана имеется.
– Да просто разбить. Вдруг какой ненормальный попадется, – не унималась я.
– Мне так кажется, что ты тут одна ненормальная. Кому придет в голову уничтожать такой экземпляр?
– Виталий, – вздохнула я, – а ты можешь познакомить меня с Быстряковым? Он, кстати, здесь?
– Зачем тебе? – Виталий уже оглядывался по сторонам и нервно теребил часы. – Слушай, ко мне должны сейчас прийти…
– Трудно, что ли? – надула я губки.
– Увижу, познакомлю. – Лицо парня осветилось, когда он увидел стройную, высокую девушку, идущую прямо к нему. – Все, тебе пора ретироваться, – улыбаясь ей, прошептал он мне.
– Но я на тебя надеюсь.
Виталий уже шел навстречу красотке. Я снова осталась в одиночестве.
И что теперь? Ждать, пока на горизонте появится Быстряков? И чтобы Виталий его увидел? И потом – не факт, что мой приятель вспомнит о своем обещании познакомить меня с ним. Вон он как возле молодухи увивается. Прямо искры во все стороны разлетаются!
Я повернулась к вазе и стала на нее смотреть. А что еще прикажете тут делать? Внезапно меня окликнули.
– Татьяна! – Я повернулась на зов и увидела… Мельникова.
Надо же, как быстро он действует. Просто никуда не скроешься. Сейчас все карты мне спутает. Я нехотя двинулась в его сторону.
– Ну, чего тебе еще? – вяло поинтересовалась я.
– Да ты, собственно, мне не нужна, – весело откликнулся он. – Я, как сама понимаешь, по делу сюда пришел.
– Не буду тебе мешать, – улыбнулась я в ответ и пошла к выходу.
В дверях я столкнулась с мужчиной в элегантном костюме. Он шел с чашкой кофе в руках и, естественно, вылил все содержимое прямо на меня.
– Ох, простите! – начал извиняться он. – Простите…
– Только этого мне не хватало! – Я почувствовала, как мое настроение разбилось вдребезги.
Мельников по пятам ходит, а теперь еще этот придурок вздумал вылить на меня кофе. И что он вообще с ним ходит? Все люди тут как люди, на произведения искусства любуются, а он, видите ли, кофейком балуется.
– Ах, как неловко получилось, – оправдывался мужчина. – Вам пятно надо сразу замыть, – решил посоветовать он.
– Я думала, вы предложите мне вещь сразу выкинуть. – Я посмотрела на испорченную фирменную футболку, одну из моих любимых. Купила ее в дорогущем магазине по баснословной цене, а теперь вот придется, видимо, с ней распрощаться.
– Вы торопитесь? – вдруг спросил элегантный тип. – У меня тут есть небольшой кабинетик. Вы можете там посидеть, а я попрошу тетю Валю, она вам быстренько вещь постирает. И высушит. Она будет как новенькая.
– Ничего себе услуги, – присвистнула я. – У вас тут и прачечная есть?
– Да нет. Идемте. – Мужчина крепко взял меня под руку и повел по коридору.
Мы поднялись еще на этаж и вошли в действительно небольшую комнату.
– Давайте знакомиться, – мужчина подал мне совершенно чистую белую рубашку. – Меня зовут Олег. Переоденьтесь. Я отвернусь.
Я сняла футболку, надела свежую рубашку, и только тут до меня дошло, с кем я так «неудачно» познакомилась.
– Вы Олег Иванович Быстряков? – выпалила я.
– Да, – скромно потупил он глаза. – А мы с вами знакомы?
– Нет, но…
– То-то мне ваше лицо неизвестно. Забыть вас я бы не смог. Это точно.
– Меня зовут Татьяна, – затараторила я. – Я так много о вас слышала…
– Ну, тогда будем общаться по-простому – раз уж вы заочно со мной знакомы. Посидите здесь минуточку. Я сейчас вернусь.
Быстряков вышел за дверь с моей футболкой. Я же не могла скрыть радости, что первая нашла того, с кем необходимо поговорить. Вот Мельников, поди, там мечется в поисках…
Комната выглядела чистой и современной. Странно, что Олег Иванович оставил меня здесь одну. На столе компьютер. Мало ли что я за человек. Может, начну в файлах рыться, тайны выведывать? Хотя, скорее всего, комната эта не его. Он ведь не здесь работает. Тут он просто тусуется. Я с тоской посмотрела на чайник. Сейчас бы чего горяченького выпить…
Олег вернулся быстро.
– Мне так кажется, – присел он около меня и пристально посмотрел в глаза, – что встреча наша отнюдь не случайна. Видно, судьба.
– Все может быть. – Я состроила глазки. – Давно хотела с вами познакомиться. А тут вот такой случай.
– Расскажите мне о себе. – Быстряков полез в стол и вынул оттуда кофеварку и банку, на которой значилось, что в ней должен находиться очень даже приличный молотый кофе.
– Это тот самый? – спросила я, косо посматривая на банку.
– Что? – не сразу понял меня Быстряков. Потом, проследив за моим взглядом, сообразил: – А, тот самый. Вам покрепче?
– Да, спасибо.
– Так чем вы занимаетесь? – улыбнулся Олег.
– Это совсем неинтересно. Я работаю в газете. Названия вам не скажу, – сделала я таинственное лицо. – Но буду благодарна за интервью.
– Нет, деточка. Интервью вам не будет. По крайней мере, пока.
– Почему? – прикинулась я совсем дурочкой.
– Как я могу давать интервью человеку, который не говорит, из какой он газеты? Вы не находите это, как бы сказать, немного нелогичным? Или вам есть что скрывать?
Надо же! Не хочет о себе рассказывать, так лучше бы так прямо и сказал. А то вешает мне тут всякое… Ну, не сообщила я название газеты. Так ее просто нет, той газеты, в которой я якобы работаю. А если придумаю название, он и проверить может. Значит, этот вариант отпадает. Быстряков слишком осторожный.
– Да нет. Что мне скрывать? – пожала я плечами. – Я могу с вами совсем не говорить. Давайте помолчим. – Сейчас я наверняка выглядела этакой обиженной особой.
– Молчать мы не будем. – Олег Иванович налил мне кофе, рукой волшебника достал откуда-то печенье и поставил все это передо мной.
– Спасибо.
Быстряков сел и очень внимательно стал меня осматривать. И тут я решила дать ему отпор. По всей моей роли, я должна была смутиться и, по крайней мере, опустить глаза, но я этого не сделала. Более того, я таким же манером стала изучать его. А уж сделать свой взгляд тяжелым мне совершенно не составляет никакого труда.
Олег Иванович несколько поостыл.
– А вы не такая… – негромко произнес он.
– Какая «не такая»?
– Вам что-то от меня нужно? – Быстряков занервничал.
– Да что мне может быть от вас нужно? Это вы, кажется, меня сюда пригласили. – Я закончила атаку и принялась спокойно пить кофе.
Мы немного помолчали. Я видела, что мужчина чем-то напуган, и не могла понять причину. В любом случае человек просто так дергаться не станет. Хотела его проверить на прочность, но, кажется, вывела из равновесия.
– Давайте встретимся с вами в другой обстановке, – мой голос снова стал сладким. – Мне не хотелось бы, чтобы мы вот так бездарно расстались. Я сегодня точно узнаю про интервью и тогда, быть может, открою вам секрет моей службы.
Мне надо было успокоить Олега и усыпить его бдительность. Не понравилась мне его реакция.
– Я даже и не знаю… У меня весь день распланирован. – Быстряков всматривался в мое лицо, но поиски его были безуспешными. Интеллектом сейчас я не блистала.
– Я не прошу вас изменять ваши планы. Просто найдите мне в них место. Мне хочется отблагодарить вас. Вы ведь не бросили меня в беде. Другой бы просто извинился и ушел, оставив меня в испачканной кофте. А вы такой заботливый… – Я рассыпалась в благодарностях и покусывала губы.
– Смотрите, Татьяна, не перехвалите меня.
Моя цель была достигнута. Быстряков расслабился. Скорее всего, он уже начал думать, что ему померещилось, будто я такая загадочная. Конечно, нет. Я обыкновенная женщина из разряда красивых дурочек. А голова у меня только для одной цели, ну, максимум, для двух-трех. Но они не включают в себя размышление и умозаключение.
– Я много слышала о вас. И, честно сказать, мне льстит знакомство с вами.
– Думаю, вы не единственная, кто так думает, – улыбнулся Олег.
– Но вы ведь не всем предлагаете постирать кофточки?
– Такое со мной в первый раз, конечно. Но это еще ни о чем не говорит.
Я сделала грустное лицо.
В этот момент в комнату постучали. Вошла женщина и принесла мою футболку – абсолютно чистую.
– Надо же! – воскликнула я. – Это просто волшебство какое-то. Так быстро! Невероятно!
– При современной технике все вероятно. – Быстряков протянул женщине деньги, и она ушла.
– Отвернитесь, – попросила я. Быстро переодевшись, направилась к двери. – Спасибо вам за кофе. Очень вкусный.
Я решила больше не настаивать на беседе, а просто уйти. Но Олег остановил меня у порога.
