Марина Серова
Черным по белому
Глава 1
Господи, никогда не думала, что день может так ужасно и отвратительно начаться. Что в руки ни возьмешь, все из них валится, за какое дело ни примешься, только напортачишь и все испортишь. Нет, ну, может, я встала, как говорится, не с той ноги, хотя с другой я бы при всем желании встать не смогла, учитывая то, что кровать у меня стоит вплотную к одной из стен. С какого же перепуга тогда все так резко не заладилось? Поломка машины, пробки на дороге, кошмарное происшествие, стресс…
А ведь все могло пройти и по совершенно другому сценарию. Утро бы началось с чашечки ароматного кофе, а не с булки, уплетенной всухомятку. Затем я занялась бы преображением себя, любимой, до образа едва ли не принцессы из волшебной сказки. Потом встретилась бы с одним из своих старых друзей по школе, с которым меня случайно свела судьба и который пригласил меня пойти вместе с ним на бракосочетание своего друга Лапина Станислава Станиславовича, посчитав, что одному ему там будет скучно и неинтересно, а в паре со мной, такой красивой, как раз наоборот. И вообще, убеждал он меня, уговаривая согласиться сопровождать его, только тогда праздник удастся.
Удался, как же… Я даже представить себя на месте счастливой невесты не смогла, тем более что ее почти и не видела, то есть видеть-то видела, но в таком, простите за тавтологию, виде, какого себе бы никак не пожелала. Так что и середина дня у меня выдалась на редкость мерзкой, под стать его началу. Однако я немного поспешила – заговорив о самом празднике, перескочила через несколько малоприятных инцидентов. А в данный момент я стояла среди массы истерично ревущего народа и проклинала себя за то, что не послушалась предостережений судьбы и все же поперлась на свадьбу. Чувствовала же, что ничего хорошего из этого не выйдет, и все же согласилась пойти, как будто мне больше нечем себя занять. Вот и результат: лишние проблемы на мою голову…
Впрочем, я опять-таки забежала вперед, а надо бы рассказать все так, как оно и было, с самого начала и по порядку. И начну как раз с того момента, с какого все и началось для меня, частного детектива с многолетним стажем, Татьяны Александровны Ивановой.
Момент этот ненавистен мне с детства, так как я просто патологически не переношу будильники, но все же вынуждена ими пользоваться, потому что без их помощи просыпаться так и не научилась. Я вообще люблю понежиться в теплой постельке и вставать лишь тогда, когда она начнет мне надоедать. Так вот на сей раз все утро испортил будильник. Он зажужжал мне в ухо так противно, что я резко проснулась и на ощупь стала искать кнопку, этого монстра отключающую.
«Черт, нужно купить где-нибудь на рынке будильник старого образца. У него, по крайней мере, кнопка отключения прямо сверху находится, достаточно ладонью стукнуть, и мучительный грохот прекращается, – в который раз подумала я, с трудом полуупав и сдвинув в нужную сторону рычажок. Будильник заткнулся, и я снова откинулась на подушку. – Опять утро, снова утро… – навязчиво вертелось у меня в голове. – И почему только день начинается именно с утра, а не, скажем, с обеда, когда уже полностью выспишься и просто невмоготу становится глядеть в потолок? Кто это придумал? Явно кто-то из разряда тех, у кого бессонница, потому что нормальному человеку такая идея даже и в голову бы не пришла. Э-эх!»
Я вздохнула и несколько минут просто полежала, ни о чем не думая. Затем опомнилась: вроде бы у меня на сегодня были запланированы какие-то дела, не зря же я завела проклятущий будильник. И я стала вспоминать, какие именно дела и нельзя ли их как-нибудь отложить на более позднее время. Оказалось, что отложить нельзя, так как я приглашена на свадьбу. Согласилась я на нее пойти потому, что уже и не знаю, когда я в последний раз наблюдала за созданием новой молодой семьи и поднимала бокал с шампанским за ее здоровье. Опоздавших же в загсе ждать никто не станет, это всем известно, вот мне и пришлось сделать над собой усилие и встать с постели.
Опустив ноги на пол, я решительно тряхнула головой, отгоняя последние сонные наваждения, и потянулась к халату, висевшему на стуле. Прибрав к рукам незатейливую одежку, я накинула ее на себя, запахнулась, подпоясалась поясом и пошла к двери. Вяло дотопав до кухни, я открыла дверцу висящего на стене шкафчика, достала из него металлическую баночку, в которой хранился кофе, открыла ее и потрясла над кофемолкой. На дно последней высыпались всего какие-то три жалкие крошки, являющиеся остатками зерен кофе. И больше ничего.
«Вот черт! – отставляя баночку в сторону, снова выругалась я, только сейчас вспомнив, что вчера вечером окончательно опустошила все свои запасы кофе, а сходить за ним в магазин поленилась. Сейчас же было еще слишком рано, и ни один из ближайших супермаркетов не успел открыться. – Что же делать?» – спросила я себя, чувствуя урчание желудка.
Единственным вариантом, пришедшим в голову, было выпить чашку чая или растворимого кофе, так как и то, и другое у меня имелось в предостаточном количестве на тот случай, если нагрянут какие-нибудь гости и пожелают совсем не то, что нравится мне, то есть не кофе, а как раз чай. Припомнив вкус этих двух напитков, я с отвращением поморщилась и поняла, что просто не смогу проглотить даже глотка любого из этих так называемых тонизирующих средств. Лучше уж совсем ничего, чем всякая ерунда.
Нет, не подумайте, что я совсем не пью чай или растворимый кофе. Пью, конечно, но… только в гостях, если ничего другого не предлагают. Сама же считаю растворимый кофе полнейшим суррогатом и химией, а чай – крашеной водой, а потому предпочитаю покупать только натуральные кофейные зерна, затем сама их размалываю в кофемолке и варю в джезве любимый ароматный напиток. Уж на что, на что, а на кофе, чудесное средство, поднимающее мне настроение и наполняющее силами, я никогда денег не жалела и жалеть не буду.
Поняв, что с кофе сегодня ничего не выйдет, я достала из хлебницы завалявшуюся в ней булочку-рогалик и принялась ее уплетать всухомятку, стараясь таким образом хоть ненадолго утолить голод. Позднее ведь все равно попаду в кафе, там и поем, причем чего-нибудь вкусненького. А уж полчаса-то до кафе как-нибудь выдержу, не столько еще ждать приходилось.
Когда с булочкой было покончено, я перебралась в зал и занялась облачением в заранее приготовленное нежно-голубое длинное платье с симпатичным вырезом на груди и высоким разрезом сбоку, открывающим для обзора мою прелестную ножку до бедра. С этим мне повезло и никаких проблем не возникло. Зато вот с запланированной супермодной прической ничего не получилось. Обещавшая прийти перед отправлением на работу Светка-парикмахерша позвонила и сказала, что не сможет, так как ее старенькой соседке только что стало плохо, она вызвала «Скорую» и теперь сидит возле этой бабушки, дожидаясь приезда медиков.
Ничего не оставалось, как мудрить с волосами самой. Порядком нанервничавшись, я все же смогла уложить их в некоторое подобие извилистой «ракушки», оставила «локон страсти» у виска и закрепила все это сооружение большим количеством шпилек и залила лаком. Потом поработала над макияжем, решила, что выгляжу просто восхитительно, и торопливо покинула свою квартиру, отправившись к машине. Времени оставалось в обрез, поэтому, быстро юркнув за руль своей бежевой «девяточки», я завела ее и надавила на газ.
Но не тут-то было! Не проехав и двух метров, моя машина вдруг взяла и заглохла, напрочь перестав подавать хоть какие-то признаки жизни.
«Только этого мне сейчас и не хватает! – раздраженно вспыхнула я. – Что с ней случилось-то? Вчера ездила нормально, а сегодня ни с того ни с сего бунтует».
Чтобы разобраться в причинах такого поведения машины, пришлось ее покинуть, открыть капот и начать созерцать ее внутренности. Наклоняться низко над масляными деталями в красивом платье я, конечно, не могла, а потому еще больше разозлилась. Хорошо, что из нашего же подъезда вышел мой пожилой сосед, живший этажом ниже. У него тоже есть машина – темно-синий «жигуленок» неизвестно какого года выпуска, но все еще как-то ездящий. Этого соседа я и окликнула:
– Федор Владимирович, вас не затруднит помочь мне найти неполадку в машине?
– Помогу, о чем разговор, – улыбнувшись, ответил сосед и неторопливой походкой направился ко мне.
Шел он очень медленно, но вовсе не потому, что не желал помогать, а по причине недавнего перелома ноги. Кость срослась, но вот хромота так и осталась, и ничего с ней уже не поделаешь. Это ведь у молодых все очень быстро заживает, как говорится, до свадьбы, а у пожилого организма таких возможностей для регенерации уже нет.
– А что случилось-то? Аккумулятор сдох или еще чего? – полюбопытствовал сосед, подойдя совсем близко.
– Не знаю, – честно призналась я, освобождая место у капота. – Просто заглохла и больше не заводится. А мне через час надо в загсе Трубного района быть, на регистрации.
– Свадьба – это хорошо, – с некоторой грустью вздохнул сосед. – Помню свою свадьбу… Как мы тогда гуляли, как веселились! Тогда ведь не было всех этих центров музыкальных и магнитол, как сейчас, так мы под баян, под гитару… Да так отплясывали… сейчас подобного и не увидишь.
– Представляю, – натянуто улыбнулась я, нервничая от того, что Федор Владимирович ударился в воспоминания о былом и совсем позабыл о моей машине. Пришлось ему напомнить о просьбе: – Так вы посмотрите, что с моей «девяточкой»? Может, можно починить?
– Ах да, машина… – спохватился сосед. – Сейчас, сейчас, разберемся.
Сказав это, Федор Владимирович Московин, прозванный старушками Федотом, непонятно, правда, почему, погрузился в изучение мотора моей машины. Ковыряясь во всяких там железках и проводах, он что-то бурчал себе под нос и то и дело мотал головой.
– Ну что там? – не сдержавшись, спросила я, заглядывая через плечо соседа туда же, но все равно ничего не видя и не понимая.
– Плохо дело, девочка, – повернувшись ко мне, ответил Московин. – Тут за час не управиться. Ты, видно, давно машину не проверяла и не ремонтировала, – я кивнула, а Федор Владимирович продолжил: – Масло течет, аккумулятор почти сел, свечи все в нагаре. Дел, одним словом, невпроворот. Я бы тебе посоветовал ее в автомастерскую отдать, сама не сделаешь, – дал совет мужчина. И тут же добавил: – Ну ладно, я пойду, а то жена дрожжи ждет, а я все никак не донесу. Так пирогов и к обеду не дождусь.
– Спасибо, – поблагодарила я соседа, а как только он отошел, раздраженно пнула свою машину ногой по колесу и тяжело вздохнула: – Угораздило же тебя сломаться именно сегодня. Раньше, что ли, не могла?
Правда, потом быстро успокоилась и стала думать, каким же образом доехать до нужного мне места. Без машины добираться до самого отдаленного от центра загса затруднительно – общественный транспорт я не переношу, а просить доставить меня туда кого-то из знакомых было не слишком удобно, поскольку все нормальные люди в пятницу работают, а я-то собиралась отдыхать. Оставалось одно: вызвать такси.
Я достала из сумочки сотовый телефон и, набрав известный мне номер службы вызова такси, произнесла:
– Я бы хотела заказать машину.
– Назовите адрес, – вежливо попросила девушка-оператор, по всей видимости, приготовившись записывать.
Я начала диктовать адрес, но едва назвала улицу, как девушка меня перебила и виноватым тоном произнесла:
– К сожалению, в данный момент мы не сможем выполнить ваш заказ. Просим нас извинить.
– Как это не можете? – удивилась я.
– Дело в том, – стала объяснять девушка, – что в настоящий момент все подъезды к вашей улице перекрыты из-за проходящего в городе парада в честь Дня Победы.
– Но ведь сегодня только восьмое мая, – удивилась я.
– Верно, – согласилась та. – Но завтра официальная часть будет проходить на Соколовой горе, поэтому парад решено было сделать сегодня. Вы разве об этом не слышали?
– Нет, не слышала, – призналась я. А потом сразу спросила: – Как же мне тогда добираться?
– Только автобусом, их хоть кое-где пропускают, – вздохнув, сказала все та же операторша. – Или перезвоните нам через три-четыре часа, парад как раз закончится и транспорт пустят по центральным улицам.
– Через три часа? Но мне нужно быть в загсе уже через полчаса! – возмутилась я.
– Увы, ничем не могу вам помочь, – ответила мне девица и сразу отключилась, посчитав, видно, что сказала мне все, что могла, и больше разговаривать со мной не о чем.
Я едва не разразилась бранью от злости, что ничего не выходит и что на мою голову кучей свалились все возможные неприятности разом, однако все же сумела сдержать себя и не поддалась некрасивому порыву. Но я не из тех, кто при первом препятствии отступает, а потому моментально выудила из глубины своей души такое замечательное качество, как упрямство, и решила, что во что бы то ни стало доберусь до загса к сроку. Иначе я – это не я.
Захлопнув капот и заперев сломавшуюся машину, я уверенно зашагала к остановке. На удивление, автобус нужного маршрута подошел быстро. Народу в нем было не очень много, так что никто слишком уж сильно ко мне не прижимался и не обдавал меня противным запахом своего потного тела. Это радовало, но недолго, так как уже через одну остановку я поняла, что имела в виду операторша, когда сказала, что до меня такси просто не доберется.
Представьте себе: восьмое мая, пятница, обычное утро рабочего дня, все спешат на работу. Но не тут-то было – местные власти устроили парад на главной улице города, демонстрируя зевакам всякого рода свежеокрашенную военную технику, впереди которой вышагивали под музыку мальчишки в форме и в белых перчаточках. Зрелище должно было быть ошеломляющим, если бы не одно «но», носящее название «пробка». Не знаю уж, кто там следил за парадом, но мне лично пришлось любоваться на стихийно возникший парад автомобилей города Тарасова, когда дряхленькие «копейки» стояли бок о бок с лоснящимися блеском джипами и «Тойотами», а от души улыбающиеся пассажиры дружно вышагивали по тротуару, поняв, что иного способа попасть на работу просто нет.
Нет, пробки для нашего почти миллионного городка, конечно, дело привычное, но такая на моем веку была впервые. Ее и пробкой-то называть сложно – скорее забитая транспортом труба, и не прямая, а с мелкими отводами, отходящими от основной во все возможные стороны.
«Интересно, кто придумал устраивать парад восьмого числа, в рабочий день, да еще и в самый час пик, когда даже при наилучшем стечении обстоятельств добраться до места работы без осложнений не представляется возможным? – спросила я сама себя, уже приходя к выводу, что все равно опоздаю на бракосочетание, а идти пешком такое расстояние глупо, да к тому же и бессмысленно. А потом сама же и ответила: – Конечно, наша власть, которой ни до кого из жителей никакого дела нет». Ну просто смешно, для кого вообще организовывался парад, если попасть в назначенное место не смогли не только ветераны, но и родители с детьми, которых зрелище всякой там техники только и могло бы привести в восторг? Оставалось лишь догадываться об ответе на сей вопрос.
Усмехнувшись своим собственным мыслям, я вздохнула и принялась наблюдать за пассажирами, давно привыкшими к премудростям властей и носа из-за таких пустяков не вешающими, а даже, наоборот, становящимися веселее обычного. Большинство из них, так же, как и я в первые несколько минут, озабоченно вздыхали и пытались решить, выйти из автобуса сразу или немного подождать. Чуть позже, когда этот вопрос уже не ставился, пассажиры принялись звонить на работу по сотовым и предупреждать, что раньше чем через час их можно не ждать.
– Сразу говорите, что и через два тоже не прибудете, – услышав, о чем идет речь, бросил свое замечание шофер и хитровато подмигнул мне в зеркало, через которое его хорошо было видно. – Пока доберемся до конечной, можно будет с полным салоном в обратку ехать, как раз пора будет с работы домой возвращаться.
– А если надо в Трубный район? – решила полюбопытствовать я.
И в ответ услышала:
– Так это после праздников.
– Я на свадьбу опаздываю, – встав с сиденья и подойдя к шоферу, объяснила ситуацию я. – Очень нужно, понимаете?
– Понимаю, – кивнул веселого вида мужчина с торчащими в разные стороны усиками. Эти самые усики делали его слегка похожим на казачка из кинофильмов про боевых вояк. Ему бы бурку на плечи да соответствующий убор на голову, и был бы самый что ни на есть казак. – Попробуем прорваться, – пообещал водила и стал заводить заглушенный ранее мотор автобуса.
– Прямо как в годы Великой Отечественной, – по-дурацки пошутил сидящий рядом кондуктор, паренек лет двадцати. Он был одет в светлую майку, представляющую собой одно большое решето – всю в дырочках. Таким образом он, вероятно, пытался устроить проветривание своего организма, только уж не знаю, насколько ему это помогало спастись от жары, навалившейся на город с раннего утра.
После моей просьбы уставший торчать на одном месте шофер действительно пытался вывести автобус из пробки окольными путями. Он выпроводил кондуктора искать дорогу, а сам медленными рывками стал направлять машину туда, куда тот ему показывал. Сначала получалось вроде бы вполне удачно: медленно, но уверенно мы все же ехали, не важно, что объездными путями и делая большой крюк. Я даже начала надеяться, что застану хоть какую-то часть регистрации. Зря надеялась. Раз мне не везло с самого утра, можно было догадаться, что что-нибудь да случится. Случилось – автобус уперся в низко установленный рекламный щит, возникший поперек дороги. Дальше ехать было нельзя, не свалив эту мерзость с пути.
– Ну вот и все, – усмехнулся шофер, облокотившись на руль обеими руками. – Ничего не выйдет. Был бы автобус пониже или щит повыше, тогда бы проехали.
– А что, если попробовать сделать из автобуса летний вариант – кабриолет, коли иначе не выходит? – предложил один из сидящих позади меня молодых парней, до этого момента все как-то больше дремавший. – Нас тут немало, сила есть, заняться нечем, так что вмиг крышу отломаем.
Остальные пассажиры дружно засмеялись, но шофер шутку не одобрил, сказав, что машина не его и он не позволит портить автобус. Люди снова стали выходить – ждать неизвестно чего наш народ не привык. Я осталась в салоне, не видя смысла идти пешком.
– М-да, похоже, наше правительство наконец-то позаботилось о том, чтобы привлечь к занятиям спортивной ходьбой половину населения, – произнесла я вслух через пару минут, чтобы хоть как-то подбодрить оставшихся, да и саму себя тоже.
Ответной реакции не последовало, потому как все просто изнемогали от усталости, жары и бездействия. Теперь уже и я сникла и расстроенно вздохнула. Тут автобус вдруг дернулся, и шофер сообщил, что кондуктор нашел новый выезд и он делает еще одну попытку.
Не стану рассказывать о том, как муторно и долго мы выбирались из этой пробки, как объезжали заполоненные машинами дороги какими-то задворками, по совершенно лишенным асфальта дорогам. Главное, что в конце концов наш кондуктор вывел нас на нужное место, и все радостно стали выгружаться, громко благодаря предприимчивую команду автобуса. Я тоже вышла, а вскоре дождалась другого автобуса, движущегося в сторону Трубного района, и села в него. Благодаря тому, что в этой отдаленной от центра части города ничего не перекрывали, я доехала до нужной остановки очень быстро и почти бегом ринулась в сторону загса, располагавшегося за несколькими домами, прямо напротив парка.
«Вот-вот, еще несколько шагов, и я буду на месте, – подбадривала я сама себя, преодолевая парк и уже едва дыша от слишком быстрой ходьбы. – Вон уже и крыша загса видна, вон пестреют яркие платья гостей…» Только какие-то странные оттуда звуки доносились. Не смех, а что-то, скорее напоминающее плач…
В одно мгновение на душе стало жутко, и я интуитивно почувствовала: что-то случилось. Стараясь не поддаваться упадническому настроению, тем более что ничего еще толком не зная, я предположила, что, возможно, просто запаздывает кто-то из молодых и гости в панике. Но мой внутренний голосок не дал соврать самой себе и метко заметил: «Ты не в Америке. У нас жених сначала невесту выкупает, а только затем везет ее в загс, так что отдельно прибыть сюда они никак не могли».
Замечание оказалось очень правильным, и мне пришлось его признать. О том же, что еще плохого могло случиться, я заставила себя не думать, прекрасно зная, что ничего хорошего после столь нелегкого пути в мою голову не придет, а стресс раньше времени мне ни к чему. Да и вполне может оказаться, что проблема и репы пареной не стоит.
Торопливым шагом покинув территорию парка, я с улыбкой на устах и гордо поднятой головой шагнула в сторону загса. И заранее начала готовиться к тому, что сейчас придется извиняться перед Александром Хопиновым, своим другом и бывшим одноклассником, за опоздание, пусть даже и вынужденное.
Извиняться не пришлось. Буквально в следующую минуту я замерла на дороге, понимая, что все мои самые худшие мысли, оставленные «на потом», сейчас, по всей видимости, найдут реальное подтверждение. Вокруг крыльца загса толпилось множество народу, причем как приглашенного, так и случайно проходящего мимо. Гости рыдали навзрыд, остальные озадаченно качали головами и тихо перешептывались. А на самом возвышении перед дверью мельтешили сотрудники милиции, что-то тщательно осматривающие и изучающие. Чуть в стороне, среди парадно украшенных машин, виднелась «Скорая помощь», возле которой стояли несколько медбратьев с весьма задумчивым видом.
Совершенно ничего не понимая, я торопливо собрала подол своего платья и кинулась к толпе, надеясь отыскать в ней единственного человека, которого знала, а именно Александра Хопинова – того, кто меня сюда пригласил. На мое счастье, Саша попался мне на глаза почти сразу: он стоял, прислонившись к одной из по-свадебному украшенных машин, и нервно кусал нижнюю губу. Эта привычка была у него с детства, и отделаться от нее он так и не сумел, несмотря на то, что она очень сильно мешала ему по жизни, так как из-за нее скрыть свою нервозность от посторонних глаз ему никогда не удавалось.
– Саша, что тут произошло? Почему здесь милиция, «Скорая»? Где молодые? – налетела я на своего одноклассника.
– Молодые… – как в бреду, повторил Александр и, чтобы скрыть слезы, торопливо отвернулся от меня.
– Да что тут происходит? – стараясь сдерживать себя и не закричать слишком громко, раздраженно повторила я и дернула Хопинова за рукав. – Ты можешь мне нормально объяснить? Что тут случилось?
– Погибли молодые, – не поворачиваясь, ответил мне Александр. – Взорвались, выходя из здания загса.
– Как взорвались? Как погибли? – не могла поверить в услышанное я, но все же кинула взгляд в сторону дверей загса и только сейчас заметила, что вся поверхность крыльца забрызгана ярко-алыми пятнами крови. – О господи! – невольно вырвалось у меня, и я торопливо отвернулась, не в силах видеть это зрелище. Такого поворота событий даже я себе представить не могла.
Хопинов же как в бреду добавил:
– Старики говорят, этого стоило ожидать, ведь свадьба устроена в мае. А май, значит, «маяться». Вот они и… отмаялись.
Чтобы прийти в себя после увиденного и отогнать прочь мысли о том, что все это могло случиться прямо у меня на глазах, если бы я прибыла вовремя, а не с опозданием на полчаса, мне потребовалось несколько минут. Только после этого я смогла задать новый вопрос, обращаясь опять же к своему бывшему однокласснику:
– Но как… как такое могло произойти? Откуда на крыльце загса могла взяться бомба?
– Не на крыльце, она была в телефоне, – все тем же убитым голосом объяснил мне Александр, а потом предложил: – Давай отойдем куда-нибудь подальше, я больше не могу на все это смотреть.
Я согласилась, и мы медленно побрели к парку. Там сели на первую попавшуюся деревянную лавочку, я достала из сумочки пачку с сигаретами и предложила закурить Хопинову. Александр не стал отказываться, трясущимися руками взял сигарету и прикурил от своей зажигалки. Несколько глубоких затяжек вернули его к жизни и дали возможность хоть немного прийти в себя. Хотя я подозревала, что жуткая картина происшествия еще долго будет стоять перед глазами парня.
Выждав несколько минут, я теплила надежду, что Александр сам предпримет попытку мне рассказать, и поняв, что этого не случится, я осторожно попросила:
– Саш, расскажи, что и как произошло? Понимаю, сейчас тебе очень тяжело, но…
– Ты возьмешься за расследование этого дела? – непонятно почему вдруг спросил Александр, не дослушав меня.
– Я еще ничего такого не думала, – честно призналась я и внимательно посмотрела на старого знакомого. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто я тут подумал, что ты могла бы помочь обеим семьям найти виновного. Ты же частный детектив, причем хороший, – объяснил причину своего предложения Хопинов. – Не верится мне, что милиция сумеет разобраться с этим делом. Я хорошо знал жениха… он был моим другом… я просто не могу допустить, чтобы преступление осталось нераскрытым. Слушай, разве тебе не жалко молодые загубленные жизни? Впрочем, тебя не было в тот момент, когда все случилось… Нужно было видеть, как тела молодых… – Александр тяжело сглотнул, – как их разбросало в стороны, как кровь брызнула… как забились в истерике родители, а некоторые гости попадали в обморок…
Александр всхлипнул и утер рукой снова выступившие на глазах слезы, которых на сей раз он уже не скрывал. А потом он добавил:
– Я думал, умру, когда все это увидел. У меня до сих пор все внутри сотрясается, а что уж говорить о женщинах. Половину из них на «Скорой» отвезли в ближайшую больницу, другие глотают успокоительное в своих машинах. Такой ужас!
– Да, очень страшно, – согласилась я, понимая, что Александр прав и что мне стоило бы предложить свою помощь самой, несмотря на то, что я опоздала.
Я, конечно, человек совершенно посторонний, никого из присутствующих не знаю, кроме жениха, с которым пару дней назад меня познакомил Хопинов. Тогда-то я и была приглашена на свадьбу. На милицию и в самом деле в подобных случаях слишком уж большой надежды нет, а обратиться к частному детективу родственники не скоро соберутся. А когда надумают, большая часть следов будет стерта и уже сложно будет разобраться совсем. Я же волею судьбы оказалась на месте происшествия и могла попытаться помочь. Не из-за денег, в которых последнее время у меня острого недостатка не было, а из солидарности и уважения к памяти двух невинных молодых людей.
– Знаешь, наверное, ты прав, – немного подумав, произнесла я. – Работы у меня сейчас срочной нет, так что я могла бы попробовать…
– Ты чудо, Танечка, – не дослушав, крепко обнял меня Хопинов. – Я знал, что ты не эгоистка и сможешь понять чужое горе. Что касается денег, я сам тебе могу немного дать, ту часть, что планировал подарить сегодня молодым. Ну и еще немного подкину, а если понадобится больше, обращусь к родственникам. Думаю, они поймут и…
– Насчет денег не переживай, – решительно перебила я парня. – Я не всегда работаю только ради них, хотя и не считаю, что предложенное будет лишним. В данной же ситуации я просто не могу их у тебя принять, это было бы не слишком красиво, согласись?
– В общем, да, – натянуто улыбнулся Александр. Потом еще раз обнял и по-дружески чмокнул меня в лоб, сказав при этом: – Я рад, что ты не изменилась и все такая же отзывчивая, как и раньше.
Мы с Александром с пару минут помолчали, думая каждый о своем, а затем я принялась расспрашивать его.
– Расскажи по порядку, как все случилось? – в первую очередь попросила я. – Сам понимаешь, теперь для меня это очень важно. Других гостей беспокоить я пока не могу, да и вряд ли они способны трезво мыслить в данной ситуации.
Александр кивнул и начал пересказывать события прошедшего часа. Я внимательно слушала, едва сдерживаясь, чтобы не прослезиться.
– Когда мы приехали в загс, ничего подозрительного никто не заметил. Бракосочетание прошло по первому классу, все было так, как и положено: музыка, слова поздравлений, клятва верности, обмен кольцами. Одним словом – все, как и обычно, – пояснил Хопинов и, глубоко вздохнув, приготовился переходить к описанию самых страшных событий.
Рассказ давался ему нелегко, и я это чувствовала, но Александр все же держался и старался не пропускать наиболее важных деталей, понимая, что они могут быть очень нужны.
– Затем, – продолжил Хопинов, – после торжественной части все гости вышли на улицу и стали рассаживаться по машинам, а жених с невестой… – При воспоминании о них Александр мгновенно погрустнел больше прежнего, но сумел собраться и продолжить: – Они решили сфотографироваться на крыльце загса и остались на нем вдвоем, третьим был фотограф. Я в тот момент как раз открыл дверцу машины и посмотрел на пару, искренне радуясь за них. И тут вдруг прогремел взрыв и… В общем, ты сама понимаешь.
Александр попросил у меня еще одну сигарету и, закурив, добавил:
– Взрыв произошел, когда у жениха зазвонил сотовый телефон. Молодые упали замертво. Фотографа потом увезли на «Скорой» с несколькими ранениями. М-да… кто-то сделал хороший свадебный подарок.
– А их самих, я имею в виду жениха с невестой, уже отправили в морг? – поинтересовалась я, впрочем, и сама догадываясь об ответе.
Хопинов ничего не сказал, только кивнул. Я же немного подумала и снова спросила:
– Родители или другие родственники жениха не догадались, чьих рук это могло быть дело? Ведь по всему видно – убийство заказное и заранее хорошо спланированное, а не спонтанное происшествие. Наверняка кто-нибудь догадывается, кто и почему мог такое устроить.
– Что ты, какое там! – отмахнулся Александр. – Родственники и тем более родители теперь вообще не скоро разговаривать способны будут. Их даже милиция не расспрашивает ни о чем, видя, в каком истерическом состоянии они все находятся… Особенно женщины, – добавил через секунду Хопинов. – Мать и отец Стаса, наверное, лет на двадцать постарели, ведь потерять сына в день его свадьбы… страшнее не бывает на свете.
Я вздохнула. Прежде чем задать новый вопрос, взяла руку Александра в свою, слегка сжала ее и спросила:
– А ты как думаешь, чья это работа? Ты ведь был другом жениха, а значит, тоже мог знать, какие у него имелись враги.
– К сожалению, мы с ним не очень долго были знакомы, – откликнулся Александр, потушив ногой окурок второй выкуренной сигареты. – Чуть больше года. Встречались не часто, так как оба люди занятые. И встречи наши были не такими, чтобы он стал жаловаться на кого-то или рассказывать о врагах.
