Марина Серова
Богиня для интима
Глава 2
Большое девятиэтажное здание, в котором мне с трудом удалось отыскать офис Жоры, мало чем отличалось от других «высоток» Тарасова. По всей видимости, в недалеком прошлом это был обычный жилой дом. Теперь же шустрые ребята выкупили часть здания и зарабатывали себе денежки тем, что сдавали комнаты в аренду.
В кабинете меня встретили две пары любопытных глаз. Молодой мужчина спортивного телосложения с быстрыми четкими движениями и яркая брюнетка с пухлыми, ярко накрашенными губками и округлыми формами тела.
– Вы к кому? – услышала я вопрос, явно обращенный ко мне.
– Мне нужен Георгий Маляр, – повернулась я в сторону мужчины.
– Это я, – последовал ответ.
– Частный детектив Татьяна Иванова. Можно вам задать пару вопросов насчет вашего бывшего компаньона Сергея Баулова? – сразу приступила к делу я.
– Конечно, – последовал ответ. – Юлечка, – обратился он к девушке, – оставь нас ненадолго.
Юлечка обиженно поджала пухлые губки и, выражая недовольство всем своим видом, молча удалилась.
– Вас с покойным связывали деловые отношения? – задала я первый вопрос, присев на предложенный мне Жорой стул.
– Да. Мы много лет сотрудничаем. Хотя, в общем, в последнее время это было уже не сотрудничество, а скорее конкуренция.
– Почему? – спросила я.
«Если конкуренция, то могут быть и счеты», – сразу промелькнула у меня в голове мысль.
– Начинали вместе еще в перестроечные времена. Остались оба без работы. Надо было как-то жить. Посидели, покумекали. Связи старые вспомнили. Одноклассники там, родственники и так далее, в разных городах и селах. Вот и решили торговлей заняться. Впрочем, не мы одни. Тогда все в торговлю бросились. В общем, наскребли кое-какие деньги, сумки-баулы в руки – и по стране… Привозили в Тарасов то, чего здесь еще не было. Смешно, но прежде всего жевательная резинка и другие сладости спросом пользовались. А потом постепенно стали раскручивать дело, расширяться.
Жора оказался очень словоохотливым. Он сам, без лишних вопросов, рассказывал все, что могло меня заинтересовать. Речь его была краткой и четкой. Чувствовалось, что ум этого человека соответствует его незаурядной внешности.
«Такой запросто может лапшу навешать на уши, если захочет, – сделала вывод я. – Несмотря на его словоохотливость и кажующуюся открытость, стоит к нему повнимательнее приглядеться, да и последить не мешает».
– А почему все же вы конкуренты? – задала я волнующий меня вопрос.
– Конкуренция – это слишком громко сказано, – будто спохватился он, посмотрев мне в глаза. – Просто когда раскрутили дело, поставили его должным образом, разошлись. Он на свои торговые точки, я на свои. А вот поставщики-то остались прежние, общие. То есть торгуем, по сути, одним и тем же товаром.
– Понятно, – протянула я.
«Значит, все же здесь вполне возможна вражда и выяснение отношений. Но не из-за того же, что их торговые точки, как братья-близнецы? Мало ли сейчас людей занимается торговлей? Кажется, половина Тарасова только этим и живет, даже непонятно, кто все покупает, если остальные вообще ничем не занимаются. Но это же не обязательно влечет за собой разборки и убийства? – спорила я сама с собой. – Хотя чем черт не шутит. Проверить этого типа все же надо».
Задав еще пару-тройку интересующих меня вопросов компаньону убитого, я покинула офис. Только я вышла, как мимо меня с фунтом презрения и пудом ненависти проследовала Юлечка, направляясь на свое рабочее место.
«И чем это не угодила? – мысленно съязвила я. – Подумаешь, цаца. Твой Жора меня интересует лишь постольку-поскольку. Уводить не собираюсь».
Я вышла на улицу. Яркие солнечные лучи, отражаемые от белого снега, ударили мне в лицо. От неожиданности я зажмурилась. Наконец-то погода налаживалась, обещая быть солнечной.
Я забралась в свою «девяточку», достала из сумки сигареты и закурила. Так лучше думается. Дым от сигареты тонкой струйкой выходил на улицу через небольшую щель в окне машины, которую я специально для этого и оставила.
«Что теперь? – задала я себе вопрос. – Заняться следующими „Ма…“ или с этим Жорой до конца разобраться?»
Но уже в следующую секунду я увидела, как этот самый Жора не спеша направляется к припаркованной на обочине машине.
«Ого, – мысленно воскликнула я, проследив за ним. – Вот это тачка».
Малогабаритное, спортивного типа ярко-красное авто с замысловатыми рисунками на дверках, капоте и даже крыше было собственностью Жоры, который все так же не спеша открыл дверцу, но садиться в машину не стал. Он нежно провел ладонью по крыше своего автомобиля, по дверке, капоту, словно лаская любимую женщину, и лишь затем разместился на месте водителя. Я завела свою «девяточку», намереваясь проследить, куда это намылился Жора.
Придерживаясь безопасного расстояния, я направила свою машину следом за спортивным авто Жоры. Так мы проехали два квартала и повернули направо. Еще поворот и еще. Светофор, остановка. Жора вышел из автомобиля и за те секунды, пока горел красный свет, снова «погладил» свое авто, купленное, судя по всему, недавно, иначе оно бы ему успело надоесть. Потом Жора обвел взглядом округу.
«Может заметить, – озираясь, забеспокоилась я. – Транспорта здесь не очень много, и я как на ладони. Может, он меня уже заметил».
Жора снова сел в машину и тронулся в путь. Я как привязанная следовала за ним. За следующим поворотом открылась широкая проезжая улица. В это время суток, когда утренний час пик закончился, а обеденный бум еще не начался, здесь было очень мало транспорта. Уже через три квартала эта дорога выходила к аэродрому, то бишь за черту города, и дальше шла практически полем.
«Интересно. Куда это мы держим путь? – подумала я. – Зачем ему за город?»
И снова мои мысли прервал этот самый Жора. После очередной остановки перед светофором его машина вдруг резко начала набирать скорость. Максимум, что я могла выжать из своей старушки «девяточки», – сто десять километров в час. Жорино же авто ринулось с места в карьер со скоростью не менее ста пятидесяти.
«Неужели заметил слежку, – подумала я, пытаясь развить скорость до максимума. – Значит, что-то все-таки скрывает, иначе к чему ему суетиться? Да, пожалуй, мне за ним не угнаться, – уже через пару минут безнадежной погони поняла я. Затем остановила свою машину на обочине и завистливо посмотрела вслед удаляющемуся авто Жоры. – Подробнее об этом типе надо узнать у Бауловых, – мелькнула в голове умная мысль. – Вдруг что обнаружится».
Развернув «девяточку» в сторону города, я не стала гнать ее с прежней скоростью, тем более что дороги в зимнее время года ох как опасны, а рисковать собой зря я не собиралась.
* * *
– Алло, Оксана? Мне надо задать вам пару вопросов. Где мы можем встретиться? – задала я вопрос жене Баулова, позвонив ей на сотовый.
– Я сейчас в парикмахерской на улице Юбилейная. Салон «Шарм» знаете? – своим невозмутимо спокойным голосом проговорила та.
– Знаю, – ответила я. – Через десять минут буду.
«Да, самое время для прически, – отметила я. – Муж погиб. Кажется, сегодня похороны, а она в парикмахерской. Ну и ну».
Застекленные окна салона «Шарм» сверкали на солнце. Посетителей, вернее, посетительниц, сегодня здесь было немного. Лишь изредка одна-две дамы входили или выходили из дверей здания, поправляя свои прически, закрывать которые головными уборами им что-то совсем не хотелось.
Оксану я нашла в кресле у парикмахера. Ей действительно делали прическу. На лице Бауловой были видны следы бессонной ночи. Ее глаза слегка припухли. Она умело загримировала их косметикой, но едва заметные морщинки в уголках да чуть покрасневшие белки выдавали, что у нее горе. Но насколько ей позволяли силы, Оксана была спокойна. Ни истерики, ни слез, ни жалоб на свою судьбу.
Вокруг Оксаны суетилась парикмахерша лет сорока или чуть больше. Такая маленькая темноволосая миловидная женщина с густым пучком волос на затылке. Ни грамма косметики на ее лице не было.
«Красота естественная», – отметила про себя я.
Шустрая парикмахерша, словно юла, вертелась вокруг безучастной Оксаны и все время что-то говорила ей. Лишь когда я приблизилась к ним, парикмахерша замолчала и оценивающе оглядела меня.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с женщинами.
– Здравствуйте, – одновременно ответили обе.
– Люда не помешает нам? – уже в следующее мгновение спросила Оксана, кивком головы показывая на парикмахершу. – Вообще-то, она моя хорошая подруга. От нее у меня секретов нет.
– Нет, не помешает, – сказала я, внимательнее приглядываясь к парикмахерше. Я никак не могла понять, как эти две совершенно непохожие женщины могли быть подругами. Оксана – высокомерно-чопорная, знающая себе цену молодая женщина – и парикмахерша Люда – маленькая, юркая, как челнок, хотя и очень красивая женщина, при взгляде на которую создается впечатление, что ее хобби – потрепать языком.
«Но, может быть, именно это их и объединяет, – сделала вывод я. – Каждая находит в другой то, чего лишена сама».
– Оксана, скажите, в каких отношениях был ваш муж с Жорой? – спросила я, прервав свои наблюдения.
– Жора Маляр? – не поворачивая головы, спросила та.
– Да, – подтвердила я.
– В хороших, – немногословно ответила Оксана.
– Как вы думаете, им было что делить? – последовал мой следующий вопрос.
Я начинала сомневаться в том, что правильно поступила, решив выяснить эти вопросы у Оксаны. Может, надо было переговорить с Бауловым-старшим? Знает ли она что-нибудь о делах мужа? Или ее волнует только собственная персона?
– Нет. Жора хороший человек и друг, – заключила Оксана не задумываясь. – Делить им нечего, – подвела она итог.
– А что-то еще связывало вашего мужа с Жорой? – вновь спросила я.
– Связывало, – ответила женщина. – Они гонщики.
– Простите, кто? – не сразу поняла я.
– Гонщики, – слегка удивленно она посмотрела на меня. – У них общее хобби – быстрая езда.
«Так. Понятно. Значит, Жора на своей малолитражке рванул не от меня, а хобби у него такое, – сделала вывод я. – Однако сбрасывать его со счетов нельзя. Все может быть. И общее хобби, и конкуренция-компаньонство… Стоит присмотреться».
* * *
«Кто у меня на очереди? – открыла я свою записную книжку. – Следующий „Ма…“ – это Матвеев Александр, бывший одноклассник Баулова-младшего. Вот им сейчас и займусь. Пока у меня ничего-ничего. Так туго дело идет, что аж самой стыдно, – сетовала я, вздыхая. – Что, Танюха, стареем? Завязывать пора с этими детскими игрушками. За ум браться. А как? Замуж, что ли, выйти да детей нарожать. Вот перспектива – зашибись. А что? Надо подумать, – подначивала я себя. – Все, хватит. Жена, мама… Дело надо делать, а не мечтать. Все. Поехали дальше. Итак, Матвеев так Матвеев».
Я выбросила недокуренную сигарету в окно, уселась поудобнее и направила свою «девятку» по нужному адресу, а Матвеев, надо сказать, жил в районе, где размещалось одно из самых известных Интернет-кафе города – «Страйк». Кафе располагалось на набережной между двумя весьма известными памятниками. Один был поставлен в честь политического деятеля, другой – первого космонавта. Впрочем, на эти памятники никто не обращал никакого внимания, разве что приезжие иногда удивлялись, глядя на их обшарпанный вид. Зато это было излюбленное место встреч. Многие так и говорили: «Жду тебя возле Гагарина».
Я никому встреч не назначала, поэтому просто добралась до места, припарковала машину и пешочком направилась ко второму подъезду. Дойдя до него, открыла дверь, решив сразу же подняться на третий этаж. Однако сделать это было непросто: в доме стоял отвратительнейший запах, исходивший из открытого, наверняка давно уже не чищенного, мусоропровода. Пришлось закрыть нос ладонью, но и это помогало слабо.
«Боже, и как только здесь люди живут, – удивлялась я. – Неужели им самим не противно? Ведь наверняка можно куда-нибудь заявить, потребовать, чтобы мусоропровод прочистили или вовсе заколотили».
Наконец, добежав до двери нужной квартиры, я нетерпеливо надавила на звонок.
– Кто там? – раздался вскоре звонкий голосок.
– Откройте, милиция, – отозвалась я, решив сразу поставить девушку в известность относительно цели моего прихода, и тут же поднесла к глазку свое липовое ментовское удостоверение.
Наконец дверь мне открыли. На пороге стояла пожилая женщина с усталыми темно-зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами. Да, когда-то женщина была красива, но именно когда-то. Из-за проблем и, вероятно, каких-то переживаний она сильно изменилась. От былого величия осталась лишь слабая тень. И все же женщина располагала к себе и казалась довольно доброжелательной.
– Могу я видеть Александра? – официально спросила у нее я, все еще не убирая удостоверения в сумку.
– Сашу? Сейчас позову. Он, касатик, немного приболел. Гриппует. Вот и не пошел на работу, – как бы между прочим сообщила женщина.
Я прошла в зал, села в предложенное кресло и принялась рассматривать интерьер жилища – обычную, среднего достатка квартиру, каких немало в нашем провинциальном городишке.
«Впрочем, не совсем она и обычная, – отметила я про себя. – Чем-то она отличается от других. Есть в ней своя особенность».
Я повнимательнее присмотрелась. Старенькая мягкая мебель, много чего видавшая на своем веку, два стула, стол, покрытый скатеркой, старый-старый, хотя и цветной, телевизор и покосившийся сервант-бар – вот, пожалуй, и все. На окнах с облупившейся краской висели светлые занавесочки, любовно подогнанные, аккуратно собранные в сборочки чуткой женской рукой.
На диване – маленькая подушка, сшитая из лоскутков пришедшей в негодность одежды: кусочков старой меховой шапки, потертой замшевой куртки и даже пожелтевшей от возраста шубы. Осмотрев квартиру, я сделала следующий вывод: все, что касалось женской половины обитателей этой квартиры, было на «хорошо» или даже «отлично»– чисто, уютно, по-домашнему. А вот то, что должны были внести в дом мужчины, едва тянуло на «три с минусом». Добытчик, хозяин, охотник в доме не чувствовался. Он, этот самый хозяин, мало что приносил в свое жилище. И лишь благодаря хозяйке в квартире не сразу ощущалась нищета, которая на самом деле здесь была.
– Здравствуйте, – услышала я за спиной мужской голос.
Я повернула голову. Прямо передо мной стоял темноволосый, среднего роста молодой мужчина очень приятной наружности. Весь его облик, от фигуры до лица, создавал впечатление, что он только что сошел с обложки модного журнала.
«Сильвестр Сталлоне – ни больше ни меньше», – отметила я про себя, любуясь им. Я даже не сразу ответила на приветствие, будучи немного ошарашенной увиденным. Что поделать – красивые мужчины слабость любой женщины.
– Здравствуйте! – ответила я через пару секунд, отчего-то немного покраснев. – Я частный детектив Татьяна Иванова. Веду расследование по поводу гибели вашего бывшего одноклассника Сергея Баулова, – быстро заговорила я, пытаясь отогнать от себя романтические грезы, навеянные созерцанием этого красавца.
– Как покойного? Кто? Когда? – недоуменно уставился тот на меня.
– Баулова Сергея, – снова повторила я.
– Что Сергей? – спросила хозяйка дома, внося поднос с чаем в зал. – Как он, Сереженька?
Мне стало ясно, что это семейство ничего не знает о смерти Баулова или мать и сын хорошо играют свою роль. Я коротко рассказала о произошедшем. Матвеева-старшая при этом все время охала и вздыхала, сожалея о такой нелепой смерти, а красавец сын тупо смотрел в пол, периодически смахивая скатывающиеся из глаз редкие слезы и напрочь опровергая утверждение о том, что мужчины не плачут.
– Когда похороны? – задал он вопрос. – Сто лет его не видел. Хотел в гости зайти. Все как-то не собрался. А вот теперь… пойду.
– Куда ты? – закудахтала около своего чада мамаша. – Ты же с гриппом. Осложнение подхватишь. Мороз ведь на улице.
– Пойду, – заключил Матвеев. – Потеплее оденусь и пойду.
«Да. Этот красавец вряд ли может быть убийцей Баулова, – заключила я. – И для этого есть две причины. Первая – о смерти последнего он действительного ничего не знает. „Хотя, может, все же очень искусно играет?“ – снова заподозрил мой ехидный внутренний голос. И вторая – Матвеев настолько увлечен собой и своей внешностью, настолько непробиваем и туп, что ему доставит большие, неразрешимые для него проблемы даже сама мысль об убийстве кого бы то ни было. Этот отпадает», – сделала заключение я.
– А вы машину водите? – на всякий случай спросила я.
– Машину? – удивленно посмотрел он на меня.
– Что вы, милочка, – ответила за него мать. – Какую такую машину. Еще чего. Сашенька на автобусе и то не всегда ездит. Машину… Свят, свят, свят, – трижды перекрестилась она.
«Я права, и права на все сто. Этот не способен на убийство. Слишком ленив», – подытожила я и откланялась, пожелав здоровья хозяевам дома.
Я вышла из подъезда и направилась к своей «девяточке». Сев на водительское место, завела мотор и стала его прогревать. За то время, что я провела у Матвеевых, машина успела остыть, поэтому в моем распоряжении было несколько минут, чтобы подумать, принять решение о своих дальнейших действиях и маршрутах. Я достала из сумки пачку сигарет и закурила, разглядывая двор. Я успела сделать пару затяжек, когда из соседнего подъезда вышли две женщины и подошли к стоявшему неподалеку «Шевроле» серебристого цвета.
«О! Да это, кажется, мои знакомые», – мысленно отметила я.
И действительно, жена покойного Оксана Баулова, в черном длинном платье, которое было видно из-под коротенькой дубленки, в черной шапочке, уютно примостившейся на только что сделанной прическе, села в автомобиль справа, а маленькая юркая парикмахерша Люда пристроилась на место водителя.
«Да, – удивилась я. – Не слабо для парикмахерши. Интересно, какая же у нее заработная плата, если она разъезжает на такой тачке? Или муженек, животик, кошелечек и лысинка, ни в чем половиночке не отказывает?»
Мотор машины завелся, и дамы отбыли в неизвестном направлении.
«Интересно, куда это мы? – запоздало подумала я. – Что это я сегодня все время торможу? – снова пожурила я себя. – Быстро за ними. А вдруг мелькнет что-то интересное для меня. Не может же быть совпадением, что они оказались именно тут, где живет один из друзей покойного мужа».
Я быстро выехала за угол дома. Машина, на которой уехали мои знакомые дамочки, стояла перед очередным светофором. Я несказанно обрадовалась такому стечению обстоятельств и направилась за ними.
* * *
Похоронная церемония, на которую прибыли Баулова со своей подругой-парикмахершей, близилась к своему логическому завершению. В зале ритуального агентства заканчивались прощания родных и близких покойного. Катафалк уже стоял у подъезда. Дамы проследовали к телу. Оксана не спеша подошла к свободному стулу в изголовье покойного и, точно королева трон, заняла его. Парикмахерша, скромно потупив глаза, стояла в дверях зала.
Я окинула взглядом присутствующих. Кроме уже знакомых лиц, здесь были и те, кого я не знала. Слепой отец молча гладил руку сына. Вдова Оксана с аккуратно налаченной прической восседала на троне-стуле, изредка смахивая белым платочком скатывающиеся по ее щекам слезы. Матвеев Александр, тоже успевший сюда добраться, не стесняясь слез, плакал. От этого он казался похожим на бабу, а виной всему наверняка была собственная мамочка, избаловавшая сына и сделавшая из него тряпку.
Куда приятнее было наблюдать за компаньоном погибшего. Жора Маляр крепился изо всех сил, сдерживая слезы. Да и остальные участники этого малоприятного события молча оплакивали погибшего, изредка тихо перешептываясь между собой и безутешно покачивая головами. Не намереваясь более здесь задерживаться, я покинула помещение. Осадок на душе был неприятный, да и узнать в такой момент можно немного, скорее даже ничего. Работникам этого учреждения не позавидуешь: постоянно, изо дня в день, им приходится наблюдать подобные картины и, мало того, слушать душераздирающие крики и плач. В скверном настроении от увиденного и оттого, что дело пока еще не сдвинулось с мертвой точки, я направилась к машине.
«Из списка у меня осталась лишь Марина Сыч – секретарша покойного, – подумала я, подходя к любимой „девяточке“. – Сейчас рабочий день закончился. Ее домашнего адреса у меня нет. Телефон – только рабочий. Придется ждать утра. А утречком сразу двину в офис Баулова знакомиться с этой дамочкой, – размышляла я, планируя завтрашний день. – А пока чашка любимого кофе и сигаретка помогут мне выйти из этой неожиданной депрессии», – успокоила себя я, выруливая машину на улицу Столыпина. Но, как говорится, не тут-то было. Не успела я прибыть в родные пенаты, сварить кофе и приготовиться осушить чашку животворного напитка, как раздался звонок в дверь.
– Танюха, ну что? Идем? – затараторила Ленка, едва переступив порог моей квартиры и чуть не сбив меня с ног.
– Куда? – удивилась я, растерянно застыв перед ней, невероятно нафуфыренной.
Ленка была сама не своя, не в плане психического состояния, а в плане внешности. Волосы у нее были завиты. Лицо Елена подрумянила, брови частично выщипала и подкорректировала, свои огромные глазищи подкрасила и, что самое главное, сняла очки, заменив их контактными линзами.
– Вот это да! Чудесно выглядишь, – расплылась я в довольной улыбке.
Ленка жеманно покрутилась вокруг собственной оси, затем остановилась и, шумно вздохнув, выдала:
– Но ты-то чего, готова?
– Куда? – как дура, снова повторила я.
– Как куда? Ну, ты даешь, Танюха. Мы же с тобой договорились. В ресторан. Забыла, что ли?
– Забыла, – подтвердила я, приходя к мысли, что не столь уж и глупа эта Ленкина затея.
«Денек бестолковый, пустой. Опять же похороны. Настроение поганое. А почему бы, на самом деле, не развлечься?»
– Идем, – согласилась я.
– Вот здорово, – радостно заверещала Ленка. – Давай свои наряды! Перетрясем твой гардеробчик и сделаем из нас конфетки.
«Я и так ничего, – усмехнулась я про себя. – Ну что ж, конфетку так конфетку».
– Но мое, чур, то красное платье, – подстраховалась Ленка.
– Так и быть. Бери, – милостиво согласилась я, впрочем, тут же добавив: – Хотя тебе и твой наряд очень даже к лицу.
Ленка сморщила кислую мину и, быстро сбросив с себя пальто, пронеслась мимо меня к шкафу. Следующий час мы с Ленкой посвятили выбору нарядов, макияжу, укладке волос и другим женским штучкам. В общем, всему тому, чему подвергает себя любая дамочка, намереваясь посетить ресторан, да еще в обществе таких красавчиков, как утверждала Ленка.
Когда с перевоплощениями было покончено, я закрыла квартиру, и мы спустились вниз. Моя «девяточка», у которой по тысячам причин, а в основном из-за частого использования до сих пор не было собственного гаража, стояла совсем недалеко от подъезда. После длительных и частых поездок по городу, где снег уже к обеду превращался в грязное месиво, она казалась еще более грязной, чем обычно. Хорошо, что вечером это не так уж сильно бросается в глаза.
– Бедная ты моя лошадка, – ласково погладив свое авто, произнесла я. – Когда, интересно, у меня до тебя дойдут руки?
Ленка это услышала и, не сдерживаясь, тут же съязвила:
– Никогда. У тебя ведь даже до себя руки не доходят, а что уж говорить о машине.
– Чья бы корова мычала, – буркнула я себе под нос. Впрочем, в суть того, что конкретно имела в виду под этими словами Ленка, вникать я не стала, а потому просто молча открыла переднюю дверцу и плавно села на водительское сиденье. Взгляд тут же упал на невероятно пыльную панель.
«М-да, действительно не мешало бы ее помыть», – снова подумала я. Но ехать в автомойку было некогда, поэтому я просто взяла тряпочку, всегда лежащую у меня между передними сиденьями, и принялась протирать салон машины. Ленка с осуждением наблюдала за моими действиями, но держала свои мысли при себе.
Когда все было сделано, я вставила ключ в замок зажигания, и через несколько минут моя «девяточка» бойко зарычала и тронулась с места.
Дорога до выбранного Ленкиными знакомыми ресторана была мне очень хорошо знакома, а потому я ехала почти что на автопилоте, автоматически крутя руль и переключая скорости. Мимо проплывали такие же, в большинстве своем не менее чистые, чем моя машина, автомобили. Народ толпился на остановках, а когда приближалось очередное маршрутное такси, пачками впихивался в него.
Порадовавшись, что у меня есть возможность избежать такой участи, я последовала дальше. Вскоре мы достигли нужного места. Припарковав машину неподалеку от ресторана, я первой вышла из нее, дождалась Ленку и вместе с ней направилась к главному входу. Поднявшись по ступеням, мы вошли внутрь.
На входе нас остановил широкоплечий пухлый швейцар в черном костюмчике и важно спросил:
– Девушки, у вас заказано?
Ленка утвердительно кивнула и назвала ему какую-то фамилию. После чего нас проводили прямо до столика, где уже скучали Ленкины знакомые.
Молодые люди, которые пригласили нас, вернее, Ленку, в ресторан, оказались личностями интересными и общительными. Вечер прошел быстро и «клево», как подвела итог Ленка. Мы много общались, шутили, так что домой я вернулась далеко за полночь.
Танцевала я мало. Больше слушала музыку и наших кавалеров да разглядывала посетителей ресторана.
«Вот супружеская пара пришла поужинать. Эти молодые люди здесь впервые и больше озираются по сторонам и изучают меню, не зная, что заказать, совещаются между собой. Там компания ветеранов и завсегдатаев этого заведения, решают какие-то проблемы. А вот это интересно».
Мое внимание привлекла одна броская парочка. Мужчина средних лет, невысокого роста, лысоватый, и крашеная блондинка лет тридцати. Мужчина все время что-то нашептывал даме на ушко. Та мило хихикала в ответ, а сама в это время быстрым профессиональным взглядом оценивала всех мужчин, присутствующих в зале.
«Ага. Попался один на крючок. Есть. Зацепила, – подметила я. – Сейчас подсечь самое время».
Действительно, блондинка мило улыбнулась своему ухажеру и выпорхнула из-за стола. Тот остался сидеть на месте. Видимо, туда, куда сейчас упорхнула его «бабочка», ему вход возбранялся. Уже через пару минут дамочка снова появилась на пороге зала и, мило улыбаясь мужчине, помахала ему ручкой, словно приглашая, на что тот отрицательно покачал головой. Дамочка выпорхнула в центр зала, где уже выписывал кренделя намеченный для отлова субъект. Танец, второй, третий… Медленный… Белый… Снова быстрый… Она кружилась по залу вместе с новым ухажером, не выпуская, однако, из поля зрения и бывшего. А тот продолжал сидеть за столиком, потягивая вино из бокала и явно любуясь своей спутницей.
«Вот это штучка, – слегка позавидовала я. – Знает, что делает. Сразу двух зацепила и как умело удерживает. Что тут скажешь? Женщина. Все свои явные и скрытые способности направляет на то, чтобы выполнить сполна свое предназначение на этой земле – быть женщиной, любимой и желанной. Хороша!»
Музыканты объявили последний танец. Ресторан закрывался.
«Таких вылазок у меня уже давно не было, и лишь благодаря моей взбалмошной подруге я сегодня смогла расслабиться и забыть на короткое время о проблемах насущных. Уж что-что, а удивлять Ленка умеет», – в очередной раз заключила я.
После такого удачного вечера загружать голову делами почему-то не хотелось. Я приняла душ, выпила чашку кофе, выкурила сигарету и улеглась спать.
«Все дела завтра, – успокаивала я свой протестующий мозг. – Утро вечера мудренее».
Сон быстро одолел меня. Я сразу будто провалилась в мягкую пуховую перину и крепко заснула. Мне снилось, будто я брожу по берегу теплого моря. Яркое солнце, отражаясь и играя на поверхности воды, слепит глаза. Морская гладь расстилается всюду, куда хватает глаз. Вода, то изумрудно-зеленая, то нежно-голубая, а то практически бесцветная. Маленькие волны неспешно набегают на песчаный берег, порой очень близко подбираются к моим ногам. И тогда, словно маленькая девочка, я звонко смеясь, убегаю от нахлынувшей волны.
Мои босые ноги утопают при этом в крупном морском песке. Теплые мокрые песчинки прилипают к моим стопам, приятно щекочут их. И лишь одно раздражает и портит мои ощущения – больших размеров противные и скользкие на ощупь разноцветные медузы. Их так много вокруг меня… Они всюду, куда бы я ни ступила. Медузы корчат мне рожицы и противно смеются. Я пытаюсь убежать от них, и сначала мне это даже удается. Но уже в следующий момент одна из них, самая большая, практически бесцветная, с легкой фиолетовой окантовкой по краю, настигает меня и крепко обвивает мои ноги. Затем она постепенно поднимается все выше и выше по моему телу, окутывает мои руки, застилает глаза, уши и… я просыпаюсь.
«Боже! Как хорошо все началось и как ужасно закончилось, – промелькнула в моем мозгу мысль. – К чему бы это?»
Я слегка встряхнула головой, сбрасывая с себя остатки сна. И в следующее мгновение почувствовала, что мои руки, ноги и все мое тело действительно опутано. Решив, что это еще сон, я сильнее тряхнула головой и открыла глаза. За окном была ночь. Лишь слабый луч света от дальнего фонаря тускло освещал комнату. Я снова попыталась пошевелить руками и ногами. Удалось мне это с большим трудом.
«Что за черт! – выругалась я. – Кто меня связал?»
Я попыталась привстать. Наконец мне это частично удалось. Полусидя-полулежа в кровати я осмотрелась вокруг. Никого. Я перевела взгляд на свое тело.
«Да! – непроизвольно вырвалось у меня из груди. – Приехали».
Даже беглого взгляда при очень слабом освещении было достаточно, чтобы понять причину. Я, точно кокон, была завернута в собственные постельные принадлежности. И простыня, и съехавший с одеяла пододеяльник плотно обернули меня со всех сторон. В следующую секунду я громко рассмеялась над нелепостью данной ситуации, в которую сама себя «обмотала».
«Приплыли, – снова подшутила я над собой. – Такими темпами дело пойдет, утром при пробуждении необходимо будет Службу спасения вызывать. Ну, ты даешь, Танюха!»
Смех душил меня. Абсурдность положения развеселила меня. Смеясь, я начала освобождаться от «ночных оков». Наконец, мне это удалось. Я встала с постели и, продолжая смеяться, застелила ее и снова улеглась. Теперь уже, успокоившись, я задалась вопросом: «К чему этот сон?»
Разгадывать сны я не умею и поэтому решила отдаться на суд более привычных предсказаний гадальных «косточек». Я снова встала с постели, включила свет, принеся сумочку из коридора, вынула из нее бархатный мешочек с моими магическими «косточками» и высыпала их себе в руку. Затем поудобнее расположилась на постели, подобрав под себя ноги. Встряхнула кости и бросила их на стол. «Косточки» красиво раскатились в разные стороны и замерли, представив моему взору три числа: 1+18+27. Я мысленно повторила их про себя, пытаясь вспомнить, какому предсказанию они соответствуют. Таинственный смысл всплыл в голове сам собой: «Не зацикливайтесь на одном и том же. Ловите момент. Определитесь, и вас ждет удача». А это означало, что предстоят какие-то приятные события.
