Марина Рублевская
Квартира №3
Перед сном девушка заходила на кухню, чтобы выпить воды и пожелать мне спокойной ночи. Я смотрел на слегка небрежные белоснежные волосы и не замечал отросших чёрных корней, разглядывал ладную фигуру, не обращая внимания на нелепую пижаму, следил за тем, как она аккуратными руками протирает стол, если на нём отпечаталось дно мокрого стакана. Света уходила в соседнюю комнату, а со мной оставался этот образ домашней феи.
Сегодня выдали зарплату, и я решил устроить праздник. Купил тортик с розочками, нарезку дорогой колбасы, и две банки пива с зайцем – себе светлое, а ей тёмное (Толян сказал, что девочкам только такое нравится). Захватил и два пакетика хорошего корма для уличного кота. Рыжий бродяга уже отзывался на моё «кис-кис» и давал себя погладить пару раз, но на руки не шёл.
Света встретила меня в коридоре, но выглядела так, будто только что вошла.
– Привет! – с порога заявила девушка. – Сегодня была у бабки, она отцепила демона! Всё! Я свободна, представляешь?
– Вау! – протянул я, – Круто.
– Правда, гору денег пришлось отдать – половину зарплаты из заначки.
– За половину зарплаты я бы и сам какого угодно беса изгнал… – пробормотал я в сторону, укладывая пакеты на тумбочку.
– А… По какому случаю тортик?
– Деньги получил.
– Теперь у нас два повода выпить! – она сунула нос в пакет, – О, ты и пива взял? А я бутылочку вина прихватила. Ты как будто бы расстроен?
Я знал, Света скоро съедет, но не думал, что завтра.
– Нет, здорово! – попытался изобразить я радость в голосе, вроде вышло правдоподобно.
– Хорошо. Тогда идём! – Она взяла меня за руку.
Вечер был прекрасен. Думаю, он стал самым лучшим в моей жизни. Красное полусладкое вино окутало нас со Светой тягучей пьянящей вуалью: мы смеялись из-за сущей ерунды, грустили из-за общего горя, мы заканчивали фразы друг за другом. И стали одним целым…
Света поднялась из-за стола, я взял её за руку и потянул к себе. Так, она оказалась у меня на коленях. Девушка повернулась в моему лицу, устраиваясь поудобнее. Положила ладони на плечи и посмотрела мне в глаза. Мы одновременно подались навстречу и слегка соприкоснулись губами. Всего лишь на мгновение, за которое я понял – этого мало. Робкий поцелуй породил во мне вихрь, и его не просто потушить.
Света дёрнулась, собираясь разорвать наш контакт, но я не позволил: крепко обнял за талию и притянул к себе. Теперь начиналась взрослая игра. На секунду я подумал, что она начнёт упираться, но девушка будто и ждала этого. Мы слились в жадному поцелуе. Мои руки проникли под её тонкую кофточку и гладили бархатную кожу. Света глубоко дышала и двигала бёдрами. Я оторвался от губ и занялся её ключицами, опускаясь ниже. Девушка со стоном откинула голову. Мы переместились на кровать в комнате, где всё и произошло: она отдавалась, а я брал без остатка. До тех пор, пока мы оба не обессилили от страсти.
Света лежала на плече, играя пальчиками на моём животе. Она неожиданно хихикнула и прикусила губу:
– Хм, я и не думала, что ты так можешь…
– Ещё и не так могу. Завтра повторим, – ответил я, поглаживая упругие бёдра.
– Завтра?
– Тебе не обязательно съезжать.
– Ты серьёзно? – она приподняла голову и посмотрела на меня голубыми глазами с размазанным макияжем.
– Конечно. Зачем тебе жить там? – я кивнул на стену, – То есть… Твои соседи – они отвратительны. Останься здесь.
– Я не знаю… Это как-то…
– Разве нам плохо вместе?
– Нет, чудесно. – Света привстала и прикрылась краем одеяла. – А ты не боишься?
– Чего?
– Демонов, – она прикусила кулак и три раза сплюнула через левое плечо. – Тётка ведь может и на тебя наслать, из мести.
Я рассмеялся, потихоньку утягивая у неё из рук одеяло.
– Пусть только попробует!
Я потянул девушку к себе на грудь и перевернулся, оказавшись сверху. Света взвизгнула и тотчас же расслабилась.
– Можем и не ждать до завтра… – сказал я, покрывая поцелуями её пышную грудь.
И после этого Света могла только кричать «Да! Да! Да!».
Прошло два дня, которые мы начинали и заканчивали в постели. Света перенесла ко мне несколько недостающих вещей: подушку, посуду, косметику и прочую бытовую дребедень. Она, наконец, стала чувствовать себя дома. Как и я.
Девушка устроила генеральную уборку. Она вытерла пыль, вымыла полы и перестирала белье в старенькой машинке. Я хотел присоединиться, но она утверждала, что не нуждается в помощи. Ей также понадобилось навести порядок в шкафу. Она вытащила оттуда мои вещи и аккуратно складывала обратно: мелочи на полку, одежду на вешалку. Последним предметом без определенного места оказалась огромная картонная коробка.
– Что там? – спросила Света. – Тяжелая.
– Это всё моё наследство. Хлам и старые безделушки.
– От кого?
– Дед оставил.
– Может тогда поставишь их за стекло?
– Нет, не хочу.
Я забрал коробку из её рук и сунул на антресоли, спрятав за пустыми банками.
– Почему?
– Они не имеют никакой ценности и красоты. Просто память.
– Ладно. Извини.
– На надо. Это личные вещи человека, который очень много сделал для меня. В отличие от остальных…
– Понимаю.
Света подошла, обняла и положила голову мне на грудь. Мы немного постояли в тишине, слушая дыхания друг друга. Я хотел, чтоб этот момент длился вечность. Прежде я не слышал таких слов.
В предзакатные сумерки, в один из самых жарких дней, я выглянул в окно и увидел рыжего кота, который охотился за птицей. Дворняга после моих ежедневных угощений осмелился подставить голову под руку и даже сидел со мной на лавке.
– Свет, а давай кота возьмём? – спросил я девушку. – Того, что у подъезда живёт.
Она лежала на кровати в одном белье и лениво обмахивалась журналом.
– Давай. Он вроде не тупой.
Я уж было собрался спуститься и пригласить рыжего бродягу с собой, как вдруг напрягся. Из подъезда вышел сосед из третьей квартиры. На его лысине налилась лиловая шишка. Я решил подождать, пока он не уйдёт.
Алкаш разжёг вонючую сигарету и начал крутить головой по сторонам. Его привлёк кот, шуршащий в кустах. Сосед в три затяжки докурил, бросил бычок под ноги и поднял камень из ограждения клумбы.
– Кис кис кис! – позвал он сиплым пропитым голосом.
Рыжий кот выглянул из укрытия веток, в надежде увидеть меня. Лысый чёрт размахнулся, бросил и попал точно в маленькую головку.
– Вот же сука! – воскликнул я.
– Что такое? – Света приподнялась на локтях.
Я не ответил, скрывшись за шторой, следил за тем, как алкаш берёт за шкирку обмякшее рыжее тельце и уносит в подъезд.
– Кота убил.
– Кто? Какого? Того самого? – подскочила девушка.
– Квартирант твой. Да. Рыжего.
– Боже… Зачем?
Я не ответил, закрыл окно и задёрнул занавески.
– Должно быть, бабка его подговорила, – предположила Света. – Она ненавидит всё живое на земле.
– Наверное.
Я ушёл в ванную, где полчаса поливал себя ледяной водой.
Ночь прошла плохо. За стеной стоял грохот и бессвязные крики. Мы уснули лишь с рассветом. У меня оказался внеплановый выходной, а Свете нужно было с самого утра на работу, потому она вертелась и ворчала:
– Совсем с ума сошли. Похоже, с беленькой на что-то другое перешли. – она вздрогнула, – Или…?
– Спи-спи, – успокаивал я её, поглаживая вздрагивающее от шума плечи.
Утром Света была взвинчена: она проспала, потому бегала по квартире, громко топая и роняя вещи, на которые злобно шипела. Я сделал ей кофе и чмокнул в нос на прощание. Сам же чувствовал себя разбитым и до обеда не мог собраться. Всё было не то и не так, ни одно занятие не отвлекало. Чёрные мысли крутились вокруг обитателей третьей квартиры.
Но сонливость моментально улетучилась, когда я увидел в окно, как к подъезду приближается тётя Светы.
Я вышел на лестничную площадку и прислонился к двери третьей квартиры, поджидая нерадивую родственницу для разговора. Она не успела подняться, её перехватил сосед снизу.
– Людмила, добрый день. Можно вас на пару слов?
– Конечно, Яков Митрофанович. Что-то случилось?
– О, ещё как, Людмилочка. Угомоните вашу племянницу, сил нет. Я пытался с ней поговорить, но в ответ сплошное хамство.
– О, это она может! Я даже не сомневалась.
Я сжал кулаки и начал спускаться, пройдя пару ступенек всё же остановился.
– Вчера над моей грешной головой такие скачки устроили, такие скачки… Господь, спаси и сохрани.
– Ладно, я попробую до неё достучаться. Она ужасно не воспитана, как и её мать.
– Нет, вы не поняли… Я покажу.
Я бегом спустился на первый этаж. Митрофаныч провёл тётю Светы к себе, а та не закрыла дверь, и я пролез к нему домой без приглашения, стараясь не попасться никому на глаза.
Квартира меня не удивила с первого взгляда – обычное жёлтое стариковское жилище, наполненное запахом мочи и пыли. Я вытянулся и заглянул за угол поверх голов мужчины и женщины. Сосед красноречиво махал руками на выцветшие обои:
– Вот!
И только опустив взгляд, я понял в чём дело – на полу лежали разбитые иконы.
– Они все рухнули от вибрации. Скоро стены рассыплются от грохота.
– Но… Едва ли она могла такое устроить… – сказала тётя Светы тихо, и впервые я услышал в её голосе сомнения в виновности племянницы.
– Моя молельная комната как раз над её спальней. Кто если не она?
– Яков Митрофаныч, не знаю, что и сказать… – склочная, хабалистая женщина мямлила будто от испуга.
Я понял, именно сейчас я смогу прижать её, тихо выбрался из квартиры, но не успел подняться, у лестницы стояла бабка. Старуха была простоволоса и в одной ночной сорочке в мелкий голубой цветочек.
– Ты… – она выставила на меня крючковатый палец.
– А?
– Черти! Кругом черти! Пляски смерти и кровь… Кровь… Кро-о-овь!
Она начала завывать и покачиваться. Я отступил к стене, не понимая, что предпринять. Из квартиры Митрофаныча вышла тётка Светы, а за ней и сам хозяин.
– Тёть Сима, что случилось? – спросил председатель ТСЖ.
– Кро-о-овь… Реки крови…
– Ты сделал с ней что-то? – с ненавистью обратилась ко мне женщина.
– Я? Я только вошёл, а тут она.
– Кро-о-овь…! – выла старуха.
– Ой! – всплеснул руками Митрофаныч. – С ней иногда случается. Насмотрелась по телевизору, вот и начался приступ. Я отведу её и уложу, не беспокойтесь.
Он взяла бабку за руки и подтолкнул в сторону, освобождая нам путь. Я взлетел и остановился у третьей квартиры, ожидая совладелицу жилплощади. Она поняла это сразу и накинулась с обвинениями:
– Чего тебе опять надо, щенок?
– А то! – я наступал вперёд и зажимал тётку в угол. – Сколько это будет продолжаться?
Она потупила глаза. И куда делась прошлая грубость и показная наглость?
– О чём ты? – изворачивалась женщина.
– О! Не надо! Этот придурок гнал на Свету, прекрасно понимая, что она не могла топать и шуметь. Он боится соседей, которых вы ей подселили, потому вымещает своё недовольство на слабых. А вы – поддакиваете ему.
– Мальчик, я…
– Молчать! Я не закончил. Вы не только алкоголиков готовы к ней устроить, но и порчу наводить, да?
– Я не…
– Бросьте! Хватит юлить, я всё видел! Настолько обезумели от жадности, что готовы убить племянницу? Свести её с ума? Это же дочь вашего брата – родная кровь. Как вы вообще по земле ходите?
– Погоди, я не собиралась никого убивать.
– Зачем вы тогда выносите её личные вещи? Бельё? Расчёски? Свете пришлось обратиться к ведьме, отдать часть заначки, чтоб снять смертельное проклятие.
– Стой! – женщина выставила руки: я уже зажал её в угол. – Да, я носила её вещи одной знакомой. Но порчи на смерть не делала. Я разве сама себе враг? Венец безбрачия наводила, выпадение волос и потерю красоты. И всё.
– И только-то?! – воскликнул я и ткнул тётку в грудь пальцем. – Этого, по-вашему, мало? Гадкая! Гадкая, женщина!
– Ты просто ещё молод и много не понимаешь…
– О нет, я понимаю куда больше вашего. Выбросьте этих синеботов на улицу сейчас же! Они во всём виноваты. Света уже больше недели живёт у меня и никак не может шуметь по ночам.
– Боже, ладно, – с лёгкостью согласилась женщина. – Я пришла сегодня проверить их комнаты. Чтобы, ну знаешь, никаких притонов и наркотиков.
– Их нет сейчас.
– И что? Ладно, я подожду и скажу им съезжать. От них уже слишком много проблем.
Тётка открыла своим ключом дверь и вошла внутрь. Я хотел зайти следом, но она остановила меня.
– Хочу проверить Светину комнату.
Женщина закатила глаза и позволила мне протиснуться в тёмный коридор. Первым делом она отперла двойную дверь большой комнаты, распахнула створки. Сделала шаг внутрь и отпрыгнула обратно.
– Господи…
Людмила прижала руку ко рту. Я заглянул в зал: мебель сдвинута по углам, посередине на поцарапанном паркете кровью выведен круг. По окружности разложены части животного – лапы, хвост, рёбра, а в центре – рыжая голова с опавшими ушами.
Я опустил глаза и захлопнул дверь с такой силой, что в комнате задрожало стекло в разболтанной раме.
– Боже… Господи – спаси и сохрани! – тётя Светы трижды перекрестилась и сплюнула через левое плечо, – Они сегодня же вылетят отсюда! Сатанизма я не потерплю!
