Марина Осборн
Антипсихопатия. Токсичные отношения и выход из них
История 1. Отставной козы барабанщица
Вот что происходит, когда вы оказываетесь в реальности психопата – его клевета и вымысел начинают искажать вашу собственную реальность.
Jackson MacKenzie, «Psychopath Free»
Элла Бабушкина работала главным бухгалтером в Компании, принадлежащей Арнольду Изосимовичу. Однажды они случайно познакомились на одной вечеринке. Арнольд, узнав, что у Эллы большой опыт работы главным бухгалтером, попросил её резюме и пригласил к себе на работу.
Она так понравилась ему, что он даже не стал проверять её рекомендации, а просто доверил ей сердце и финансы своей Компании. Элла была хороша собой, умна, быстро прибрала к рукам своего шефа, и пользуясь его безусловным доверием очень быстра начала делать за его спиной финансовые махинации.
Но всё тайное становится явным. Арнольд Изосимович узнал про махинации Эллы и уволил ее. А на место Эллы взял Анастасию Смирнову. Нашел её на специализированном сайте Хэдхантер.
HR директор Татьяна Померанцева занималась оформлением новой сотрудницы. По просьбе Арнольда Изосимовича, наученного горьким опытом, она собрала все справки и рекомендации об Анастасии. Всё было чисто. С первых месяцев работы Анастасия проявила себя как профессионал высокого уровня, разгребая хаос в документации, который остался ей по наследству от Эллы.
Но однажды Татьяна попросила аудиенции шефа и рассказала ему о странной информации, которая пришла к ней из некоторых источников относительно Анастасии.
Первую анонимку ей переслала секретарь Компании. В этом электронном письме неизвестная личность называла новую сотрудницу мошенницей, обвиняла в подделке документов, сообщала о том, что Анастасия ведёт аморальный образ жизни, специально арендуя для встреч с любовниками квартиру. Аноним также сообщала якобы настоящий адрес Анастасии, чем ввела Татьяну в состояние когнитивного диссонанса.
Татьяна всегда очень тщательно проверяла документы новых сотрудников. Новый главный бухгалтер прошла обязательную проверку через внутреннюю службу безопасности и дополнительно через спецслужбу по знакомству с бывшим сотрудником ОБЭПа. У Татьяны было целое досье на Анастасию, включая копии документов на недвижимость, которой та владела, адрес реального места жительства и список всех людей, с которыми Анастасия поддерживала родственные, дружеские и близкие отношения. Указанный в анонимке адрес был всего лишь адресом старой квартиры Анастасии, которую та давно продала.
Тем не менее, большое и пространное письмо содержало слишком много пугающей и весьма нелицеприятной информации. Якобы фиктивный Аттестат профессионального бухгалтера, якобы подделанные записи в трудовой книжке, якобы фальшивое резюме и много другой порочащей информации.
Ситуация обострилась, когда из районной налоговой инспекции пришел официальный запрос по поводу бухгалтерской отчетности в связи с поступившим сигналом о преднамеренном сокрытии налогов в последнем квартальном отчёте.
Затем Татьяна Померанцева получила странный звонок из органов безопасности о некоем Нолане, иностранном гражданине, который якобы встречается с Анастасией. Еще ряд странных сообщений с упоминанием имени Анастасии заставил Татьяну отложить все дела и пойти к шефу за советом. Она распечатала все анонимки, запросы, сообщения и результаты своих проверок, и спросила шефа, что ей со всем этим делать?
Арнольд Изосимович довольно быстро просмотрел все бумаги и ответил Татьяне, что точно по такой же схеме в 1939 году был оклеветан его дед и посажен в тюрьму, но был досрочно отпущен в конце июня 1941 года и погиб в первые дни войны на фронте.
Также Арнольд Изосимович сообщил Татьяне, что Анастасия работает в его Компании больше двух лет с момента увольнения Эллы. В течение первого года работы она полностью привела в порядок документооборот, с её приходом наладились отношения как внутри бухгалтерии, так и с другими подразделениями. Арнольд Изосимович регулярно получает грамотные и прозрачные финансовые отчёты, совершенно не видит поводов для беспокойства, и готов сам поговорить со всеми, кто испытывает особенный интерес к Анастасии.
На вопрос Татьяны, что же ей делать со всей кучей макулатуры, в которой она впервые увидела столько грязи, Арнольд Изосимович предложил ей все измельчить в шредере и сжечь, спустить в канализацию или отправить наложенным платежом отправителю. Когда Татьяна уже выходила из кабинета, Арнольд Изосимович попросил её:
– Сдаётся мне, что это дело рук Отставной козы барабанщицы. Позови-ка мне нашего айтишника1. Нeобходимо остановить этот поток дерьма.
Татьяна вернулась к шефу с IT специалистом. Арнольд Изосимович попросил его помочь HR директору узнать, кто занимается клеветнической кампанией против Анастасии. Айтишник за пятнадцать минут вычислил IP адрес физического местонахождения компьютера, с которого были посланы главная анонимка и несколько странных сообщений с негативными комментариями по поводу Анастасии. Оказалось, что анонимки слала Элла Бабушкина.
Татьяна уничтожила весь этот бумажный мусор. И занесла электронный адрес Эллы в чёрный список. По просьбе Татьяны сотрудник службы безопасности их Компании выяснил, что после увольнения Элла Бабушкина тут же устроилась на работу в другую фирму, быстро стала любовницей генерального директора, и судя по некоторым данным, эта фирма находится на краю финансового кризиса.
Татьяна вспомнила, что когда Анастасия принимала дела у Эллы, та зловеще и тихим голосом однажды произнесла ей в спину:
– Ты всё равно не будешь здесь работать. Я позабочусь об этом.
В этой истории под красивой личиной скрывается психопат. Существо, которое трудно назвать человеком, потому что у него отсутствует морально-этический кодекс, нет совести, чувства вины и сострадания.
Психопаты – это хищники среди людей, которые движутся от жертвы к жертве, контролируя их поведение, финансы, контакты, всю их жизнь. Использовав жертву, находят новую и повторяют цикл.
Не все психопаты – преступники и не все преступники – психопаты. Но все психопаты – хладнокровные существа с набором масок на все случаи жизни. А под этими масками, под костюмом нормального человека скрывается образно говоря рептилия, для которой не существует никаких правил и законов, ничьих целей и интересов кроме своих собственных. Их негласный девиз – «Это бизнес, детка, ничего личного!»
Через год Татьяна случайно узнала о том, что фирму, в которую ушла Элла Бабушкина, сама Элла и возглавила, когда её муж скоропостижно скончался после инфаркта. После чего Элла тут же продала фирму и через пару месяцев улетела в Техас, выйдя замуж за американского дальнобойщика.
Вы спросите, а почему Отставной Козы Барабанщица? А потому что:
а) Элла «стучала».
б) Выражение «Отставной козы барабанщик» пришло из древней Руси, когда по ярмарке водили напоказ ручного медведя на привязи, а за ним в сопровождении барабанщика следовал мальчик, наряженный в козу. Примерно так забавляется с нами психопат, надевая маску и превращая нашу жизнь в сюрреалистическую картину.
в) Отставной козы барабанщиком издревле называют человека, не заслуживающего уважения и внимания. Часто так называют тех, кого отстраняют от дел, увольняют как не справившихся с работой.
История 2. Не святая «святая» мать
Но теперь, пройдя через долину тьмы, я знаю: я грустил потому, что слишком долго видел себя самого гадким утенком.
Я никогда не думал, что смогу преобразиться в прекрасного лебедя.
Jackson MacKenzie, «Psychopath Free»
Валентина с детства была красивой, бойкой девочкой. Очень рано она заметила и хорошо усвоила, что окружающие больше всего давали внимания, когда ей было плохо. Привычка говорить только о себе и привычка жаловаться закрепились.
Валентина выбрала в мужья интеллигентного отзывчивого парня, который влюбился в неё по уши. Он не только хорошо зарабатывал и подрабатывал на стороне, но умел вкусно готовить, везде был душой компании, подружился со всеми родственниками Валентины.
Все её родственники полюбили Юрия. А сама она с каждым годом охладевала к нему, несмотря на то, что он сдувал с неё пылинки и боготворил её.
Cын Коля был нежеланным ребенком, но Валентину отговорили от аборта. Первую беременность прерывать рискованно для здоровья. Сын любил рисовать, любил домашних животных. Он рос спокойным, послушным и добрым мальчиком. Юрий любил своего сына и старался научить всему, что хорошо умел делать сам. А вот с матерью у Коли отношения не ладились.
С раннего детства Валентина во всём и во всеуслышанье критиковала своего сына. Вначале он был для неё «уродцем», «гадким утёнком», слишком толстым и слишком «себе на уме», и только портил книжки и тетрадки, в которых рисовал свои каракули.
Она ставила сына в угол так часто, что он полюбил его. Tайком брал туда книжки, игрушки и проводил время играючи. Однажды Валентина заметила это и стала ставить Колю в другой угол на колени, на горох, чтобы не хитрил. Коля сделал специальные дощечки и спрятал их рядом с местом своего наказания. A когда оказывался в углу, незаметно засовывал дощечки под штанины и стоял на коленях как ни в чём не бывало. Тем более, что на расстоянии вытянутой руки под матрасом всегда лежала одна из любимых книжек.
После тяжелой болезни Коля стал тощим как дистрофик. Теперь мама считала его чересчур худым, называла «глистой». Теперь Валентина ругала его за плохой аппетит. Однажды шестилетний Коля возразил маме по какому то пустяковому поводу и Валентина ударила его кулаком под дых. Ей казалось, что она просто замахнулась на сына, а он подвернулся некстати. У Коли на несколько минут перехватило дыхание. Не только от удара, а ещё и от сильной обиды. Ведь он не заслужил, чтобы его били. Да ещё так больно. Коля долго не мог разогнуться от боли и шока. Сидел и тихонько скулил. А Валентина еще сильнее стала ругать его и обзывать обидными словами за то, что он ещё и притворяется.
Часто Валентина закрывала сына на замок, запрещая играть на улице и встречаться с друзьями. Особенно часто она так делала, когда папа уезжал на несколько месяцев на сессию в город. Коля до дрожи в коленках боялся мать, но сидеть взаперти целый день, пока она на работе, было невыносимо. В деревенских домах тех времен не было створок у окон, но были форточки. Коля открывал форточку и вылезал на улицу, рискуя сломать шею. Бегом нёсся к почтовому ящику, брал «Мурзилку» или «Советский экран», или просто носился по двору. Потом залезал обратно и чувствовал себя преступником и героем одновременно.
Мама отдала Колю в первый класс, и Коля с интересом стал учиться. Первая Колина учительница была необычная, весёлая и добрая. Но перед Новым годом она разонравилась маме. Валентина запретила ходить сыну в школу, объясняя это тем, что Коля еще слишком мал, семь лет иcполнилось перед Новым годом. Чему могла научить Колю «эта тупица»? Пусть ещё годик сынок «отдохнёт». И хотя Коля не чувствовал себя усталым, даже папа не сумел разубедить маму в её импульсивном решении.
Потом сестрёнка родилась. Из арбузного семечка, которое мама нечаянно проглотила. С тех пор Коля боялся есть арбузы, потому что у него мог вырасти такой же большой живот, и он родит ребенка. Коля прeвратился в няньку. Но мама по-прежнему была недовольна им. И постоянно сравнивала его с кем-то из соседских мальчиков, которые лучше чем Коля помогали по хозяйству и лучше учились. Когда мама по неосторожности роняла сестрёнку на пол, то доставалось Коле. Потому что он мог бы быть внимательнее, расторопнее, и подхватить малышку.
Дети были обузой для Валентины. Она постоянно отправляла их на все каникулы к своим родителям или к другим родственникам, объясняя это трудностями с работой и в отношениях с Юрием.
Любовь бабушки, дедушки, тёток отогревала сердце Коли. Папа, как ему казалось, больше любил его сестрёнку Таню. Всё свободное от работы время отец водился с нею, почти забросив сына.
Из-за постоянных маминых проблем на работе, где ей все строили козни, семья часто переезжала с места на место. Даже в городе, куда они в итоге переехали. Там Коля по капризу Валентины сменил четыре школы. Она везде находила недостатки и не собиралась «потакать капризам» сына, который только-только успевал адаптироваться в новом коллективе.
Валентина постоянно жаловалась на козни на работе, на то, как она там устаёт и теряет здоровье. Слишком часто она с царственным, но несчастным видом лежала на диване и командовала мужем и детьми: принеси то, подай это. У Коли было ощущение, что все они слуги в доме, где главной была мама. В присутствии папы мама всегда чувствовала себя особенно плохо. Она даже не могла сама застегнуть сапоги, и Коля часто был свидетелем картины, как папа сидит на коленях перед мамой и застёгивает длинные замки-молнии на сапогах.
Когда Коля подрос, он стал замкнутым мальчиком. Он мог дать отпор мальчишкам, но дрался только в крайних случаях. Стал вести дневник. В школе его считали странным, но обижали редко, потому что он хорошо учился, давал списывать, и многие побаивались его резкую и острую на язык маму. Однажды Валентина обнаружила Колин дневник и выставила его на посмешище перед девочкой, с которой он успел подружиться, зачитав при ней Колины интимные стихи, посвящённые первой любви.
В младших классах Коля рисовал много и с упоением. Рисуя, он ощущал облегчение, погружался в выдуманный мир. Но Валентина все его рисунки называла мазнёй и сравнивала их с полотнами великих художников, которые в отличие от Коли были гениями и заслужили право быть известными.
В старших классах Коля почти забросил рисовать. Он рисовал тайком на уроках или когда гостил в деревне у бабушки с дедушкой. И хотя его талант в школе учителя заметили и даже просили его нарисовать то портрет какой-нибудь знаменитости, то стенгазету, то оформить альбом, Коля стал считать себя никчёмным художником. Он стеснялся того, что его художества очень далеки от совершенства.
На уроках мальчик испытывал странную сонливость и не мог от усталости сидеть прямо, мог только лежать за партой, когда учителя не особо смотрели в его сторону. Выучив урок на отлично, он мог выйти к доске и потерять дар речи. Рот не открывался, голова казалась подушкой, набитой ватой. Он получал единицу, и дома его, уже почти парня, снова ждал угол с горохом или фасолью.
Чем старше становился Коля, тем больше он отдалялся от родителей. Записавшись в бесплатную туристическую секцию, стал всё чаще пропадать на тренировках. Однажды Валентина встретила сына на улице после того как он возвращался из секции. Он был в это время нескладным подростком. Валентина прилюдно стала ругать и стыдить его за то, что он бросил младшую сестренку, умотав в свою секцию, не сходил в магазин и не сделал дома уборку. Коле было стыдно выслушивать всё это, и он стал возражать. В ответ мать стала избивать его. А он так боялся сделать ей больно, что не смог защищаться, а лишь вырывался. В тот момент, когда он вырвался, оставив в маминой руке клок своих волос, ему прилетела в затылок увесистая затрещина. Такая, что у Коли помутнело в глазах, зазвенело в ушах, и на какое-то время от шока он оказался в невменяемом состоянии. Мальчик не слышал, что кричит Валентина, только краем глаза видел как прохожие останавливаются и наблюдают за этой сценой. Стыдно было.
После этого случая Коля как зомби пошёл на мост, не реагируя на угрозы матери, с решимостью покончить с собой немедленно, так ему было стыдно. Он шёл очень быстро, а Валентина вернулась домой, громко по дороге объясняя зевакам, что сын оставил малолетнюю сестренку без присмотра, из-за чего та оказалась в опасности.
Глядя с середины моста в воду, Коля постепенно успокоился. Он знал, что папа и сестрёнка будут очень переживать, если он утонет. К тому же он мог не умереть, а лишь покалечиться.
После этого случая Коля категорически отказался вставать в угол. Он попросил разрешения папы установить шпингалет в своей комнате, чтобы мама не заходила без разрешения когда он переодевается, или рано утром делает зарядку в одних трусах. Валентину так взбесил этот шпингалет, что она тут же хотела вырвать его, но сломала ноготь. После этого она зaхотела избить сына за то, что «он делает ей всё назло». Коля только успел захлопнуть дверь и задёрнуть шпингалет. Валентина сначала ломилась в дверь, потом успокоилась, и ледяным голосом стала говорить унизительные вещи про Колю. Она принесла дневник и стала цитировать его записи, комментируя самым издевательским образом. Вначале Коля хотел встать на подоконник и сделать шаг вниз. Восьмой этаж. Мучения закончатся через несколько секунд. Но снова вспомнил лицо папы и голос сестрёнки.
Слушать маму было невыносимо. Коля достал спички. Стал зажигать их одну за другой и тушить о кожу руки. Это перебивало боль, которую вызывали слова матери. Запахло палёной кожей. Эмоции куда-то исчезли. Коля удивился тому, что почти не чувствует физической боли. Вернее чувствует, но она гораздо слабее той боли, которую вызывали в нём слова и действия матери. Валентина сообщила ему, что порвала весь его поганый дневник с «грязными эротическими» стишками и непотребными записями, и сейчас спустит в унитаз всё это дерьмо. Коля чувствовал отупение и равнодушие. Он взял свои редкие рисунки, порвал их на мелкие клочки, и тут же на подоконнике сжёг их.
С тех пор у Коли стали постоянно болеть голова и желудок. Однажды папа заметил это, отвёл его к врачу. Голову просканировали и обнаружили расширение сосудов мозга, острый гастрит и поставили ещё какой-то диагноз. На это Валентина отреагировала, что он слишком молод, чтобы болеть, и что он притворяется и врёт врачам, а вот она действительно болеет очень сильно. И сын, «этот неслух», делает всё, чтобы «свести в могилу» свою мать.
Очень быстро сестрёнка Таня из хорошенькой милой куклы для мамы превратилась в раздражающий её фактор. Ей тоже стало попадать от Валентины, но реже, чем Коле, и не так сильно, потому что Коля и Юрий всегда вставали на защиту девочки.
Отношения между Юрием и Валентиной стремительно неслись под откос. Валентина постоянно демонстрировала своё недовольство и неуважение по отношению к мужу. Дошло до того, что она обвинила его в нездоровом влечении к родной пятилетней дочери, которую Юрий часто купал в ванной, потому что Валентина постоянно была занята на работе или плохо себя чувствовала по вечерам.
Ещё два года Юрий терпел унижения и издевательства жены, извиняясь перед сыном и дочерью за то, что что-то случилось с их мамой, и он не может их защитить от неё. Но однажды он узнал, что Валентина изменила ему с её коллегой. Чаша терпения переполнилась, и Юрий развёлся с женой. Так как у отца были отличные характеристики, хороший доход и репутация заботливого родителя, который всё свободное время проводил с детьми, суд постановил оставить детей с отцом, оставить ему квартиру, а Валентине выплатить компенсацию деньгами в размере половины стоимости имущества. Так как Коля к этому времени уже закончил школу и устроился к отцу на работу, он не раздумывая встал на защиту Юрия и подтвердил, что сестру надо оставить с отцом.
Избавившись от жены и матери – тирана, Юрий с детьми получили лишь частичное облегчение. Валентина забрала свои деньги, половину вещей и уехала в соседний город. Но с этого момента Юрий с детьми стали её заклятыми врагами. Она всем своим родным и знакомым постоянно рассказывала о том, как подло с нею поступил бывший муж, лишив её дочери, квартиры, и настроив против неё старшего сына.
Вот воспоминания Тани из её детства:
«Память человека не знает границ времени… сегодня ты можешь вспомнить то что было с тобой много лет тому назад, и то, что было вчера, и воспоминания будут одинаково красочными… У воспоминаний не существует морщин…
Самые первые моменты жизни, так скажем, начало моего осознанного существования. Голуби на подоконнике, окно открыто. Много-много голубей, что-то клюют, о чем-то разговаривают. У нас первый этаж в двухэтажном деревянном доме. Я могу залезть на табуретку, не страшно, первый этаж. Громко-громко кричу в окно: «Поцелююююй, поцелююююй!» Это папа пошел на работу. Я его должна проводить, это традиция. Он подходит и целует меня: «Дочка, пока, я на работу»…
В этом же доме… Корь… мне плохо, слабость такая, что я не могу поднять голову от подушки, ощущение, что подушка проглотила меня всю… Мой любимый старший брат, с грустными ВСЕГДА глазами. Читает мне книжку Козьмы Пруткова. Я не понимаю смысла, но мне весело, наверно потому как он читает. Помню про клопа – был на шее… смешно… и мне легче…
Зима, огромные сугробы в которых моя старший брат выкопал ходы. Это волшебные пещеры, нас никто не видит.
Прожили мы в этом доме недолго… Маму в этом доме не помню совсем. Теперь я понимаю, что ее рядом не было НИКОГДА. Нет, не так… она была, появлялась только тогда, когда хотела и ВСЕГДА я хотела, чтобы она ушла. Нет, я ее не боялась, совсем не было страха, даже когда получила ремнем по руке, тоненьким ремешком, не помню за что. Было больно. Но страха не было. Как не было и любви или желания подойти и обнять свою мамочку.
В садик с папой или братом, из садика тоже. Маму не помню в садике совершенно. Повторюсь, в деревянном доме не помню ее вообще.
Мы переехали в большой дом, очень большой. У нас квартира на восьмом этаже. Огромная квартира для пятилетнего ребенка… три комнаты и кухня. Между мамой и братом что-то произошло, он бежит к балкону, мне страшно и жалко его, кричу «Коля! Не надо!» Возможно мой крик был только в моей голове, но я отчетливо вспоминаю этот ужас. Я всем своим маленьким существом почувствовала, что может случиться беда…
С папой и братом всегда было интересно, я благодарна им за то, что не оставалась одна НИКОГДА. Возможно, эта привычка с детства так и осталась: кто-то всегда должен быть рядом…
Педагогический талант папы был именно талантом и призванием, а не способом зарабатывать деньги для семьи. Но никакой нищеты, о которой постоянно говорила мама, я не помню, значит ее и не было. У мамы всегда были новые красивые вещи. Она ни в чем себе не отказывала, хотя всегда жаловалась на то, что у других есть все, а у нас ничего. Дети замечают ВСЕ. Просто дети всегда говорят о том, что волнует ИХ, а не окружающих людей. Жаль, что с возрастом это проходит.
Учим буквы с папой. Вот и происходит яркое появление мамы, сложно было понять, что произошло. Папа схватился за голову, кровь, дальше я плохо помню… был шок…
Со стороны папы НИКОГДА и НИЧЕГО плохого о маме сказано не было. До конца его дней. «Дочка, иди к маме, пожелай ей спокойной ночи…» – желания нет, но если папа сказал… В детском сердце всегда надежда на ласку, это как у собак. Но приходит время и собака поджимает хвост и никогда уже не вильнет хвостом, но это собака. Человек вырастает, старается объяснить все, что происходило в его детстве. Иногда пытаясь вилять радостно хвостом… но… чудес не бывает, и хвост возвращается на свое место… он в привычном поджатом состоянии…
Захожу в комнату. Мама на кровати, забираюсь к ней, и как-то захотелось обнять и прижаться к мягкому и женскому, пытаюсь ее поцеловать… Секунда, и я на полу. «Иди к своему любимому папочке». Больше желания обнять и поцеловать свою мать не возникало НИКОГДА. Даже если я это делала позже, в возрасте собственного материнства, то только ради социальной обязанности и русской традиции – целовать и обнимать своих родных.
…Мне лет 7—8… грузовик с вещами, подходит мама: «Дочка, я уезжаю». Я не помню что я ответила, помню чувство облегчения и тоски. Я уже понимала, что скандалов больше не будет, но и прекрасно понимала, что и мамы уже не будет. Даже в своем сочинении в первом или во втором классе к 8 марта я написала: «У меня нет мамы». Это было написано не для того, чтобы меня пожалели, нет, я никогда не любила чувство жалости. Это была констатация факта, моего факта…
Мама появлялась несколько раз. Папа объяснял мне, что мама соскучилась и хочет меня видеть, отпускал меня с ней. Лучше бы он этого не делал. При таких встречах особых эмоций мы не испытывали и не показывали. У меня возникали противоречивые чувства… Я скучала по маме, но когда она приезжала, то через несколько минут, я уже хотела убежать. Мы шли к ее подруге, они сидели и обсуждали, не скрывая от меня, моего отца. Отца, которого я любила… У меня возникал протест, я хотела домой, не хотела слушать их злую болтовню.
В 15 лет я осознанно поехала в гости к маме… со своей школьной подругой, это было наше первое взрослое путешествие. Мама встретила нас не то чтобы с радостью, но посадила за стол и стала кормить с дороги.
Говорить с ней было не о чем, она не расспрашивала меня про мою жизнь. Про девичьи моменты подросткового периода тоже… я уже все знала от подруг и из книг. Папа не мог мне все объяснить по женской линии. И все повторилось как и раньше, как в детстве… упреки, обида, и сплошной негатив…
…И вот мы с подругой встаем из-за стола и говорим маме: «До свидания»…
Я долго потом не приезжала к ней.
Вот наверно и все. Есть некоторые отрывки в моей голове, точнее обрывки ее слов и поведения, но защитная реакция моего организма стерла это из памяти.
Я думаю, что будь у нас с братом не такая большая разница в возрасте, возможно мы смогли бы противостоять такому давлению и унижению, огромные волны, цунами гнева, раздражения и злости обрушивались на братa, мне доставались только капли, которые не причиняли мне столько боли…»
Шли годы, Коля получил хорошее образование и стал работать в рекламе и маркетинге. Там пригодились его художественные таланты, изобретательность и исключительная работоспособность. Он часто навещал Валентину и всякий раз выслушивал жалобы и обвинения в адрес себя, отца и сестрёнки. Валентина по прежнему критиковала его художества, на этот раз дизайнерские, и как всегда сравнивала его с теми, кто на её взгляд добился больших успехов по сравнению с Колей.
Таня стала спортсменкой, но из-за проблем со здоровьем не достигла больших результатов в гимнастике, и стала работать тренером в фитнес-центре.
Таня навещала мать реже чем Коля, потому что всякий раз Валентина обвиняла её в предательстве и эгоизме. И всякий раз доводила до слёз.
У Коли и Тани личная жизнь долго не клеилась. Оба развелись с первыми супругами, и много лет не могли устроить личную жизнь. Их дети иногда навещали Валентину на каникулах. Впоследствии это стало новым поводом для манипуляций и обвинений.
Хотя Валентина после развода сама дважды выходила замуж, и второй раз довольно удачно, её последний муж принял Колю, Таню и всех внуков Валентины как своих родных. Валентина же стала обвинять детей в том, что всё свое здоровье она потеряла из-за них, из-за прошлых проблем с их отцом, Юрием, из-за того, что нянчилась с внуками, вместо того, чтобы отдыхать и наслаждаться жизнью.
Достигнув почтенного возраста, ушли из жизни все мужья Валентины. Юрий, второй муж, и последний – все умерли. Валентина превратилась в старушку, разбитую множеством болезней.
Коля сам стал дедушкой, а Таня – молодой бабушкой. Со временем брат с сестрой сблизились и подружились так, что у Валентины появилась новая обида. Мало того, что дети не живут с нею, не помогают ей, так они ещё и защищают друг друга и своего отца.
Материнские обида, зависть и постоянные жалобы на здоровье и на них самих со временем отдалили Колю и Таню от матери настолько, что они перестали навещать её. Каждая встреча превращалась в мытьё косточек и обвинения.
Валентина по своей инициативе помогала детям. Иногда на летних каникулах внуки жили у неё. Также она дарила детям и внукам деньги. Затем это становилось поводом для новыx манипуляций. Она словно покупала любовь детей и внуков и требовала за это благодарности и отдачи. Она говорила об этом прямо, но в третьем лице:
– Ласковый телёнок двух маток сосёт.
– Кто матери помогает, тому мать поможет.
– Отольются детям материнские слёзы.
– Кто обо мне будет заботится, тому и дом отпишу.
– Я ей (ему) дала …рублей, а она (он) такая (такой) неблагодарная (неблагодарный).
– Я ему (ей) столько помогала, а в ответ предательство и неблагодарность.
Валентине ничего не стоило написать одно завещание, потом уничтожить его и переписать на другого родственника. При этом она комментировала и «объясняла», что делает это для того, кто «заслужил». Слова «служить», «заслужить» были ключевыми в её лексиконе. Заслужи любовь, награду, помощь…
Было много издевательств. Она могла супругам своих детей рассказать о каких-то тайнах их предыдущих отношений. Могла высказать «правду» лишь затем, чтобы беспредельно унизить, обесценить и вызвать шквал негативных эмоций, после которых она словно расцветала и наполнялась энергией. Иногда формально извинялась, но при этом добавляла, что считает себя вправе говорить то, что думает, даже если кому-то это неприятно слышать.
Критику, унижение и обесценивание своих детей Валентина объясняла так: «только близкий человек может сказать правду и не будет льстить ради выгоды». Эта «правда"всегда была очень специфична.
Когда дети приезжали «отдохнуть» к Валентине, она всю ночь громко стонала, вставала и включала свет, а рано утром в пять или в шесть часов начинала демонстративно греметь на кухне так, что спать уже было невозможно. А днём – воспоминания об обидчиках и предателях, укоры и провокации. Продержаться в гостях у матери больше двух дней было равносильно пытке. Надо было или сильно напиться, или работать как одержимый в огороде, во дворе, или в доме. Только в этом случае можно было заслужить фантастическую похвалу. А хвалить она умеет.
Брат с сестрой сумели избавиться от комплекса вины и собственной неполноценности лишь после сорока пяти лет каждый, дав себе зарок не повторять ошибок матери и принимать её такой, какая она есть, на расстоянии.
На пятидесятилетие Николая сестра купила ему мольберт и краски. С тех пор Николай уже сделал две выставки, одну из них – в Испании. Татьяна познакомилась с галантным французом, вышла за него замуж и переехала в Монпелье вместе с младшим сыном-школьником.
Вполне возможно, что несмотря на свои многочисленные болезни и недомогания, нет конца и числа которым, Валентина будет жить ещё много-много лет. Но океан пролитых ею крокодиловых слёз чуть было не затопил обоих её детей, внуков и тех, кому Валентина регулярно и постоянно жалуется на свою несчастную жизнь.
Рассказывая эту историю, Николай и Татьяна признавались мне, что с самого детства, после любого общения с матерью, они чувствовали себя опустошёнными и выжатыми как лимон. Головные боли покинули Николая лишь через десять лет после того, как он стал жить отдельно и независимо от матери. Татьяна до сих пор боится любого общения с матерью, даже по телефону, потому что всегда, без исключения, с первой материнской фразы она слышит упрёки и обвинения в предательстве. Ей помогает общение с местным пастором и молитвы за здравие матери.
