Марина Новицкая
Солонго. Том 2
– Баэрта, будь осторожна в пути и береги Саргэлэн. Я скоро вернусь. Помни о том, что я сказал тебе.
Она опустила глаза, пытаясь скрыть счастливое сияние глаз и пряча улыбку. Арынгазы, поняв это, усмехнулся и потрепав коня, дал команду отправляться.
**** Глава 4
Баэрта на одном дыхании рассказывала обо всех переменах в своей жизни, я не перебивала ее. Мне было интересно, да еще и моя подруга, всегда такая рассудительная и сдержанная, сейчас сидела передо мной с горящими глазами, казалось, что в ней пробудилось что-то, появилась какая-то новая сила. Она смеялась, рассказывая, как первое время удивлялась разнице в укладе, хоть и говорило Пл
Глава 4
Баэрта на одном дыхании рассказывала обо всех переменах в своей жизни, я не перебивала ее. Мне было интересно, да еще и моя подруга, всегда такая рассудительная и сдержанная, сейчас сидела передо мной с горящими глазами, казалось, что в ней пробудилось что-то, появилась какая-то новая сила. Она смеялась, рассказывая, как первое время удивлялась разнице в укладе, хоть и говорило Племя на том же языке, но произношение было немного другим, от этого некоторые слова казались незнакомыми, рассказала также о том, что они живут все время в большей опасности, так как их земля поблизости от дороги, вытянута вдоль Большого Пути, даже с наступлением зимы кочевье подвергалось набегам. Она сказала, что только там она поняла, насколько Племя Тархана, или Оуюн Хагана защищено степью. Из-за набегов Племя Батнасана было меньше, ведь там все время гибли мужчины и, когда не удавалось отбиться, то даже женщин и детей безжалостно забирали. Со временем, преуспев в воинском искусстве, это стало случаться все реже, Мягмар очень помог Батнасану. А еще Арынгазы… глаза Баэрты стали мечтательными… Он самый лучший! Такой смелый, красивый!
– Баэрта, я так рада за тебя!
– Да, Солонго, я поняла, что такое счастье!
– Расскажи мне еще. Как там Алтенцецег, Мягмар и Саргэлэн? Я скучаю по брату и сестре.
– О, Алтенцецег стала такая важная красавица! Настоящая жена Хана! Все слушают ее, она дает распоряжения женщинам и проверяет чтобы исполнили.
– А какие распоряжения она может давать? Насчет чего?
– Например, я слышала, как она сказала одной женщине, чтобы та сшила из кусков войлока жилеты для бедных, или чтобы собрали сушеного сыра и дали муки вдовам, у которых не было никакой помощи. Она строга и проверяет все ли накормлены и здоровы, она такая маленькая, но столько всего держит в уме, такая серьезная! Ее многие боятся! Но она справедливая. Батнасан сидит у ее ног. Так я это вижу. Он, даже спустя уже шесть лет, восхищается ей. Однажды я слышала, как он рассказывал Арынгазы о ней. Он говорил, что восхищен и никак не может понять, как это она одновременно может готовить лепешки, помешивать чай, разговаривать с женщинами, давая распоряжения, она принимает их, не отрываясь от домашних дел. Но главная забота для нее- это Батнасан. И он обожает ее, все делает для нее, а ты же знаешь, сколько всего ей надо?– улыбнулась Баэрта,– не так, как для обычной женщины. У нее целая куча халатов, рубашек, сундук с украшениями, она капризна и он все время одаривает ее. У нее много монет, она сама покупает одежду для многих бедных женщин и радуется, когда видит их красивыми. Она организовала такую же ба-ня и приглашает туда своих подруг. Она знает все, что происходит в Племени и она первая советчица Батнасана. Во все делах, кроме военных. А еще Алтенцецег любит узнавать о том, что происходит в дальних Кочевьях и в поселениях разных народов. А, когда идет на рынок, то смотрит всякие новшества и приобретая, опробует их. Сейчас она стала матерью и Батнасан смотрит на жену, как на Божество, относится к ней очень бережно. Я заметила, Солонго, что у нее оказался очень сильный характер. Она была просто упрямой, но с этим мужчиной она расцвела. Она стала очень хорошей женой. И будет, конечно, хорошей матерью.
– А Мягмар? Как он? Счастлив ли он с Саргэлэн?
– Да, у него все хорошо. Знаешь, Солонго, я каждый раз поражаюсь мудрости Оуюн Хагана. Как ему удается принимать такие правильные решения? Мягмар очень помог Батнасану и тот стал ему настоящим другом и одним из главных советников. Они втроем с Арынгазы сильно усилили воинский отряд и теперь те, кто нападает, знают, что успеха не будет. Освободили много рабов, среди них мужчины. Алтенцецег нравится находить для них жен из числа овдовевших женщин. Там уже без остановки шьют свадебные покрывала,– засмеялась Баэрта.
– Ну а тебе? Тебе тоже шьют покрывало?– улыбнулась я.
– Солонго, я же лекарь!– смутилась она, опустив глаза.
– Нууу, Баэрта…по-всякому бывает… А то ведь моя сестричка и на тебя с Арынгазы его набросит,– продолжала я поддразнивать подругу.
Баэрта постаралась сменить тему:
– А у Мягмара с Саргэлэн тоже все хорошо, она всегда с ним, хотя я ей и запретила сидеть в седле, пока она ждет ребенка. Сейчас она родила и надеюсь, что теперь будет оставаться в юрте. Мальчик родился слабенький, но здоровый, все будет хорошо. Молоко появилось, а если даже и не будет хватать, Алтенцецег покормит.
Наступил вечер и Баэрта, видя, что я откинулась на подушки, проверила нет ли жара. К вечеру он поднялся и меня стало клонить ко сну. Баэрта дала порошки, которые принес Хасан и, тепло попрощавшись, ушла. Я не слышала как пришел Тархан, наутро он быстро ушел и ко мне вскоре наведался Хасан. Он осмотрел меня и, оставшись доволен, уже хотел уйти, как я сказала:
– Хасан, я тебе хочу кое-что рассказать…
– Расскажи, Солонго, но только надолго я остаться здесь не могу, меня уже ждут у шатра, ведь завтра мы отправимся в путь, а у меня еще много людей. И больные и погадать кое-кому нужно.
– Когда я была в пещере, я могла умереть, силы совсем покинули меня, но ко мне пришел Ерсайын…
– Ерсайын?! Как это? У тебя, наверное была горячка. Сильный жар может вызвать видения.
– Да, но он разговаривал со мной и будто бы лечил. Он мне сказал, что жив, что я не убила его. Может так быть?
– Я видел, что он мертв, Солонго… Я поднес к его рту зеркало, дыхания не было, да и из раны не текла больше кровь. И сердце… сердце его не билось… Хотя… Был один момент, будто бы мне показалось, что сердце молчит и вдруг немного тихо- тихо шевельнулось, но потом я долго слушал и понял, что мне показалось. А что он сказал тебе?
– Он сказал, что я хотела ему смерти, но на самом деле спасла, что он спасет меня, что он больше мне ничего не должен. Что отдал мне долг. Он повторил это несколько раз. И сказал мне смотреть ему в глаза. И влил в меня силу. И еще… знаешь, Хасан, я почувствовала его запах… Помнишь, его сопровождал всегда запах каких-то специй…
Хасан задумался. Глаза его устремились куда-то вдаль, будто он хотел рассмотреть что-то в пространстве. Потом он медленно, потирая лоб, словно в каком-то трансе, сказал:
– Я должен погадать… Позже я скажу тебе, что я увидел… Но это невероятно! Как это может быть?! – он встал, собираясь уйти,– я зайду к тебе позже, а ты спи. Тебе нужно много спать… Не забудь принимать порошки и отвар из кислых ягод. Попроси сварить Баэрту. Еще тебе нужно перемолоть в ступке сладкий корень и пить жирный бульон их джейрана. Он поможет восстановить силы.
Так прошел целый день, в основном я спала и порой явь сменялась тревожными тяжелыми снами, наваливавшимися, как тяжелое одеяло. Несколько раз за день приходила Баэрта, Давала порошки и разные лекарства, уже заполдень заглянул Тархан и сел рядом, взяв мою руку, помолчал, потом сказал, что очень испугался, когда я не пришла ночевать, боялся, что со мной что-то случилось. Гладил меня по волосам, но я не могла простить его. Я больше не верила ему. Он почувствовал напряженную холодность с моей стороны и, вздохнув, сказал:
– Солонго, я на днях уйду в военный поход. Надеюсь, что ты выздоровеешь к моему отъезду. Приду уже ближе к соревнованиям. В этот месяц караванов не будет. Следующий пойдет сразу в стан Оуюн Хагана, поэтому я могу спокойно уехать, на северных границах неспокойно, атаковали сначала соседнее племя, угнав в рабство женщин, потом напали на наш дозорный отряд, нужно разграмить этих дерзких разбойников, мы соединимся с соседним Племенем и зажмем их, отрезав путь. Мы обсуждали это с твоим отцом. Надеюсь, что успею до состязаний. Юношей будет готовить сын кузнеца Батыра.
Я промолчала. Тархан подождал немного и ушел.
Дни до отъезда Тархана тянулись бесконечно. Мне он был сильно неприятен, вдруг для меня стало немыслимо делить с ним свадебное покрывало. При его приближении, меня начинало тошнить от его запаха. Все эти дни я оставалась в юрте, на меня навалилась апатия, сил не было и видеться ни с кем не хотелось. Уехал с караваном Хасан, я знала, что он повез плохие вести для моего отца, он предупредил, что все расскажет ему, ничего не скрывая. Наконец наступил день отъезда в поход воинского отряда под предводительством Тархана. Следом следовали арбы и диковинная юрта на колесах, ощетинившаяся странными шипами, выглядывающих из круглых проемов, окруженных железными обручами. Я первый раз увидела это изобретение Тархана. Женщины вышли проводить отряд, я стояла на пороге юрты, глядя, как мимо проезжают всадники, когда мимо меня проходил Тархан, я встретилась с ним глазами и он улыбаясь, помахал мне.
Глава 5
Прошло поллуны, я поправилась и жизнь вошла в привычное русло. Я написала Алтенцецег письмо и получила ответ, он удивил меня.
“ Дорогая сестра, приветствую тебя! Как же я скучаю по тебе! Мне так хочется обнять тебя и показать маленького Чингиса. С его рождением я стала абсолютно счастлива. Не устаю благодарить отца за то, что выдал меня за Батнасана. С ним я поняла, как может измениться жизнь, если знаешь грамоту и можешь узнавать много всего из рукописей и писем, она становится наполненной и интересной, даже если вообще не выходить из юрты. Спасибо тебе, что ты прислала ко мне Баэрту. Думаю, что она рассказала, что во время пребывания у нас, в нашем Племени, она встретила Арынгазы, друга и советника Батнасана. Он очень умный и сильный, Баэрта ему очень подходит. За это время чувства их окрепли и стали настоящими. Я желаю ей счастья. Сейчас ее нет почти целую луну, а Арынгазы сам не свой, очень скучает. А как же она будет без него? Я хочу попросить тебя отпустить ее к нам. Здесь она очень нужна, ведь у нас все время случаются набеги, а она хорошо лечит раненых, не только следит за беременными. Я знаю, что она твоя подруга и тебе будет сложно лишиться ее поддержки, но давай сделаем так- пусть она приезжает к тебе в начале осени, когда рожениц уже меньше, а зимовать уже к нам. Я очень тебя прошу! Поверь, так будет лучше для всех!
Твое письмо немного расстроило меня. Я понимаю, что Тархан огорчил тебя и ты из-за него даже простудилась и чуть не умерла. Я за это очень разозлилась на него. Но почему ты не хочешь, чтобы он взял вторую жену? Что плохого, если у него будет много детей? Ведь ты же не можешь родить так много? Конечно, нельзя доверять ему выбор жены. Я тоже много думала об этом и решила, что когда у нас будет еще один ребенок, я подберу Батнасану жену. Вот только пока не знаю, как жить с ней в одной юрте, да и он пока что никого не хочет. А я подумала, что нужно найти большую, сильную женщину, чтобы могла легко выносить его детей. Но лепешки Батнасан будет есть только мои и пить мой чай. В общем она должна взять на себя всю домшнюю работу, слушать должна меня, а не Батнасана. И думаю, что это правильно, найди сама жену Тархану, ни в коем случае не позволяй ему сделать это самому, иначе ничего хорошего не будет. Можно даже присмотреть ему вдову, но не рабыню. Рабыня будет стараться занять твое место, а у нее должно быть свое место, место второй жены.
Обнимаю тебя и детей
Твоя сестра Алтенцецег”
Я прочитала письмо и меня захлестнули разные чувства, они как облака и ветер, сменялись с большой скоростью. Я была рада за нее и за Баэрту, но не готова была вот так взять и отпустить подругу, оставшись опять одна. Меня поразило желание Алтенцецег найти жену Батнасану. Особенно зная, что она очень ревнива. Как ей пришли в голову такие мысли? Мне нужно было обдумать сначала все эти новости, прежде чем ответить ей.
В Стане вовсю шли приготовления к соревнованиям. Я наблюдала за ними, представляя, что мои сыновья вырастут и тоже будут готовиться стать настоящими мужчинами. Уже скоро, с наступлением нового месяца в третий лунный день наши юноши покажут свое умение.
С отъездом Тархана уже через несколько дней я забрала детей и старалась, чтобы Гулкыз и Жайнагул не появлялись в нашей юрте. Один раз, я сидела и писала в своей маленькой юрте, как услышала, что женщины пришли и тихо стали делать домашнюю работу, переговариваясь. Они не знали, что я у себя занималась рукописями и спокойно общались:
– Жайнагул,– обратилась к дочери Гулкыз,– тебе нужно готовиться стать женой Тархана. С рождением детей все изменится. Солонго и так не занимается мужем, а когда ты родишь, то все возьмешь на себя, главное – это быть хорошей, послушной женой. Если Тархан будет доволен тобой, то может и вообще вернет Солонго отцу. Зачем ему такая жена. А детей оставим здесь.
– Да он не решится, ведь ее отец Оуюн Хаган.
– Даже если и не отдаст, будет жить в юрте вместе с рукописями. А ты будешь в юрте главная. Я вот шью вам с Тарханом покрывало, скоро оно будет готово. Ох и красивое оно получается! Большое! Много детей под ним поместится.
Слыша их разговор, я захлебнулась от негодования. Как?! Они уже все решили за меня! Я подскочила и вбежала в юрту.
– Да как вы смеете рассуждать об этом?! Вы кто такие?! Убирайтесь!
Они от удивления застыли первой заговорила Жайнагул:
– Кто я такая? Я его будущая жена, я рожу ему много детей. Вот, кто я такая! И никуда я не пойду! Мне Тархан сказал смотреть за детьми пока его нет. Я только его слушаю! Он Вождь этого Племени!
– А ну вон отсюда обе! Без вас справлюсь!– и я пошла, оттесняя их к выходу,– Хоргонзул вцепилась в полу ее халата, Мэргэн и Тумэн заплакали. Я подхватила Тумэна и схватив за руку дочь, резко дернула ее, прикрикнув. Свободной рукой я толкнула упирающуюся Жайнагул и сказала Гулкыз:
– Что за интриги вы плетете за моей спиной? Захотели занять мое место? Не выйдет!
– Успокойся, Солонго!– сказала она,– Тархану приглянулась Жайнагул, что здесь такого?!
Гнев опять накрыл меня волной, как песчаная буря, застилающая все клубящимся облаком и я, схватив железное гнутое коромысло пошла на них. Они взвизгнули и убежали. Я отдышалась, пытаясь привести мысли в порядок. Значит права Алтенцецег… ну как же это может быть? Ведь женщины могли погибнуть, или вообще их могла ждать страшная участь, но я освободила их из рабства, дала не только свободу, но и возможность жить ни в чем не нуждаясь… Внутри меня все бунтовало от такой неблагодарности и несправедливости. Может и правда стоит вернуться в Племя отца? А Тархан пусть берет ее женой… Заберу детей и уеду… Отпущу Баэрту, пусть будет счастлива со своим Арынгазы…
В проем юрты заглянула Баэрта:
– Пойдем прогуляемся к реке, а может еще и дальше, сейчас становится жарко, возьмем детей.
– Ох, Баэрта,– не хочется мне. Ничего не хочется.
– Что-то случилось? Ты вся бледная,– она зашла в юрту и задернула полог.
– Да. Я расскажу тебе все по порядку. Я получила письмо от Алтенцецег. До этого я написала ей о том, что Тархан хочет взять второй женой Жайнагул, рассказала, как заболела. Она мне написала кое-что… Я сейчас прочту тебе,– я встала и принесла письмо. Читая ей про Арынгазы, я краем глаза увидела, как она зарделась, видно было, что ее очень радует то, что Алтенцецег написала о нем. Закончив письмо, я положила его на колени и посмотрела на подругу. Она молчала,– Баэрта, ты хочешь уехать в Племя Батнасана? Хочешь быть с Арынгазы?
Баэрта села передо мной на корточки и, взяв мои руки в свои, с жаром торопливо заговорила:
– Солонго! Милая Солонго! Я бы хотела одновременно быть здесь и там! Я не знаю, что делать! Но я тоже не представляю больше моей жизни без Арынгазы! Но и тебя и наше Племя мне трудно оставить! Здесь все родное… Но я поступлю так, как ты скажешь…
– Если ты уедешь, то нужно чтобы здесь остался кто-то опытный, кто может заменить тебя. Ты ведь не только моя подруга, но и повитуха, и лекарь.
– Конечно, две женщины, мои помощницы уже почти готовы. И одна, и вторая очень способны, чистоплотны и самоотверженны. Я могу им доверить.
– Хорошо, если ты так считаешь, то осенью, ближе к зиме ты можешь ехать. Раньше отпустить тебя я не могу,– со вздохом сказала я. Это решение тяжело далось мне,– только после того, как вернется Тархан. Возможно там будут раненые, да и нужно будет осматривать перед свадьбой много девушек. У тебя перед отъездом будет много дел. Если ты хочешь написать письмо Арынгазы, то я хочу отправить гонца уже завтра, хочу ответить Алтенцецег.
– Солонго! Ты даже не представляешь, что ты сделала для меня! Благодарю тебя!
– Я рада за тебя, Баэрта. Трудно встретить мужчину, который будет ценить…
– Но ты печальна. Из-за чего?
– Да, Баэрта. Сегодня я слышала разговор Гулкыз и Жайнагул. Жайнагул и правда метит на мое место, как и писала Алтенцецег Она была права. То, что я услышала, убедило меня в этом. Я даже захотела забрать детей и уехать к отцу.
– Все уже знают, что Тархан хочет взять ее второй женой, она всем растрезвонила, но ты же знаешь, что это еще ничего не значит. Согласие должна дать ты, а ты можешь и не позволить. Тогда он ничего не сможет сделать. Такой Закон Великой Степи! Или… вернуть тебя отцу! Но он не посмеет! Ты родила ему троих детей!
– Да, я знаю, но он может заставить меня…
– Как?
– Унижать, или даже бить меня в присутствии их и детей и я не вытерплю и дам согласие.
– Да ты что?! Он не может дойти до такого! Тогда ты можешь написать отцу.
– Я не хочу огорчать его, да и если отец узнает, то Тархан может плохо кончить, он и так много раз нарушал Закон и взятые на себя обещания.
– Ты подожди пока он вернется, может все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем…
– Баэрта, ты понимаешь, что я не могу позволить, чтобы эта предательница Жайнагул жила со мной в одной юрте, накрываясь с Тарханом свадебным покрывалом!
– Понимаю… конечно понимаю! Но сейчас этого еще нет, зачем ты впускаешь в свою голову эти ядовитые мысли? Разве от этого что-то изменится? Пойдем лучше гулять. Так хочется, как в детстве окунуть лицо в прозрачную холодную воду! Пойдем! И дети побегают по воде…
Только мы собрались выйти, как прискакал гонец от Тархана, привез сообщение от него и передал на словах. Тархан не сможет приехать к соревнованиям, задержится и вернется с отрядом к переходу на осеннее кочевье.
– Но как?– спросила я гонца,– ведь впереди еще пребывание на летнем кочевье и целых три луны! Что могло случиться, что задержит отряд так надолго? А как же соревнования?! Мы должны уже перейти на летнее кочевье, все готово к переходу. Это первый раз когда мы без Тархана поменяем стоянку.
– Там, на месте, все оказалось сложнее, чем мы думали, противник хитер и отступает, потом набирается сил и атакует снова. Тархан решил задержаться. Противник озлобился потому что мы отбили у него караван с рабами. Сейчас их разместили в лагере. С ними воевать сложно, нужно еще и охранять лагерь. Там женщины и дети. А мужчины так ослаблены переходом и плохим обращением, что воевать в наших рядах не могут. Есть и больные. Наступила жара, пыль, источник, из которого брали воду пересох, а подходы к реке охраняют разбойники. Трудно приходится.
– Возможно вы должны попросить помощи у Оуюн Хагана,– сказала я
– Тархан не хочет, считает, что сами справимся. Мы несем потери, но не отступаем.
– Хорошо, передай, что мы справимся.
Мы шли и я старалась осмыслить новости от Тархана. Гуляя с Баэртой вдоль нашей небольшой горной речки, мысли мои прояснились, я успокоилась. На самом деле ничего особенного не произошло. Я решила написать об этом отцу.
Глава 6
Дни проходили в заботах о людях, без Тархана мне нужно было следить за тем, что происходило в Племени. Мы совершили переход. С момента, когда все наши юрты уже имели платформы с колесами, все упростилось. Тархан все предусмотрел, все его приспособления работали без сбоев. Уже перед самыми состязаниями, когда почти все было готово и шаман Тугай готовил все для Церемонии Подношения Защитникам, дозорные заметили небольшой отряд, движущийся в нашу сторону. Когда облако пыли приобрело очертания, они увидели, что у отряда было наше знамя. Я удивилась. Всадники двигались со стороны кочевья отца. Кто бы это мог быть? Наличие флага означало важность отряда. Я быстро пошла в свою юрту чтобы надеть подобающую случаю одежду, налобную повязку с крупными ярко-голубыми камнями, говорящую о моем статусе жены Вождя и вышла встречать на край кочевья. Позвала Тугая. Парень вытер пот со лба, размазав пыль и шмыгнул носом.
– Тугай, приведи себя в порядок, это важный отряд, видишь знамя?
– Я пойду. Солонго, мне нужно все подготовить,– попытался улизнуть он. Тугай не любил никаких публичных церемоний.
Я успела поймать парня за рукав.
– Нет, Тугай! Тебе нужно здесь быть рядом со мной. Успеешь разжечь огонь, пусть тебе кто-то поможет.
Тем временем отряд приблизился, всадники скакали против света и разглядеть ничего было невозможно. Уже когда они приблизились, по стати главного всадника в красивой высокой шапке я узнала отца. Я повернулась к людям, стоявшим по обе стороны дороги и крикнула:
– К нам приехал Оуюн Хаган!– и замерла в низком поклоне.
Все тоже склонили головы в знак почтения. Отец спешился и сразу обнял меня, прижав к груди. Я ощутила его мощь и защиту. Следом за ним спешились мужчины и отец, отпустив меня, сделал всем жест поднять голову и направился к последнему всаднику, который продолжал сидеть. Против солнца, слепящего глаза было непонятно, кто это. Отец бережно помог сойти с коня и, откинув шаль, я увидела облако взметнувшихся искрящихся волос, в которых будто бы запуталось солнце. Рядом со мной стоял Тугай, рот его приоткрылся, он, как завороженный смотрел на непонятное существо, отец взял за руку и повел к нам здороваться… Машу! Я не сдержалась и взвизгнув, бросилась к ней. Девушка засмеялась. Мы не виделись шесть лет и она выросла и стала красавицей. Тугай ничего не понял и упав ниц, не поднимался. Все стали здороваться с отцом и со всеми всадниками, которые были родственниками, или друзьями наших людей. Тугай не поднимал глаз.
– Ты что, Тугай?!– потянула я за воротник парня,– ну хватит! Оуюн Хаган разрешил подняться.
Он нерешительно с опаской поднял глаза и уставился на Машу. Она удивленно подняла брови, посмотрела ему прямо в глаза своими яркими, как небо, глазами.
Я провела всех в гостевую юрту, наказав девушкам быстро готовить чай и лепешки. Обычно это делали Гулкыз и Жайнагул, но увидев, что прискакал отряд отца и видя мою холодность, куда-то исчезли. Две юные девушки из числа наших женщин принесли холодной, чистой воды, чтобы путники смыли с лица и рук дорожную пыль и освежили рот. Я хлопотала, мне хотелось сделать прием самым теплым и красивым, сама разложила подушки и накрыла скатерть, Маша, хоть и устала с дороги, стала помогать мне. Мы стали болтать уже сейчас, обмениваясь новостями. Маша рассказывала новости Племени, про Маланью и двух детях, которых она родила отцу. Еще один мальчик и девочка появились на свет. Рассказывала о Наране с Рахат, уже больших близнецах, о том, что у них появилась сестра, девочке уже три года, красавица, как и мать; о Бадме с дочкой Сарнай и о том, что она родила сына, а Бакыт почти всегда теперь живет в нашем Племени. Новости лавиной обрушились на меня и я вдруг поняла, что очень соскучилась по всем людям, по Красной земле и по тому времени, которое было веселым и беззаботным, как горный ручей, весело бегущий сквозь горную гряду.
Вошел отец, за ним наш кузнец, он был сыном Батыра, который прибыл с отцом, глаза его возбужденно горели, он был счастлив увидеться с отцом. Все прибывшие расселись, я подала пиалы, девушки накрыли на стол, подав свежий сыр, горячие лепешки и чай. Отец начал говорить:
– Я получил весть о том, что Тархан задерживается, поэтому решил приехать с нашим кузнецом и военачальником чтобы судить на соревнованиях. А также мне интересно, какое новое оружие изобрел и стал производить Тархан, да и хотелось увидеть вас всех. Рад, что у вас все хорошо, Племя, я вижу, сильно увеличилось. Я пробуду здесь четверть луны и приму участие в представлении невест и во всех праздниках и Ритуалах.
После сообщения отца, многие не смогли сдержать радость, оживленный разговор продлился какое-то время и потом, когда пришел один из наших парней и сообщил, что все готово для Ритуала, все встали и потянулись на площадь. Я зашла за детьми и мы заняли места рядом с отцом, который по очереди взял на руки внуков, понюхав голову потрепал по щеке Хоргонзул, сказав, что для такой красивой девочки у него есть подарки, чем полностью завоевал ее расположение. Дети облепили деда и Оуюн Хаган, растеряв всю статусность, умилялся малышам. По обе стороны от него стояли я и Маша. Она выросла и стала девушкой. Волосы ее, выгоревшие на солнце до белого цвета казались нитями светлого золота, лицо, напротив, было розовато- бронзовым, на нем особенно яркими бирюзовыми звездами сияли глаза. На носу была россыпь веснушек. Девушка стала настоящей красавицей, унаследовав от матери красивый, стройный стан, длинные ресницы и светлые волосы. Тугай не сводил с нее глаз. Маша не была застенчивой, со всей непосредственностью юности она рассматривала наше кочевье и всех его жителей. Но в то же время видно было, что она осознает свое положение дочери великого Оуюн Хагана. Я заметила в ней некоторые высокомерные нотки избалованной красавицы. Тугай начал читать мантры, помогающие погрузиться в транс, чтобы услышать Духов местности и защитников. Но присутствие Маши явно отвлекало его, он стал стучать в бубен и кружиться, увеличивая ритм, но отвлекся и чуть не упал. Это считалось плохим знаком и предупреждением шаману от Владык Великой Степи. После этого ему ничего не оставалось, как сосредоточиться на Призывании Охранителей. Тугай был добросовестным парнем, но все же он был молод и не имел поддержку от своего Рода в нашем Племени. После Ритуала, который считался открытием Состязаний, отец мне сказал:
– Солонго, мне нужно поговорить с тобой.
– Конечно, отец, мы можем сделать это в моей небольшой юрте, которую Тархан присоединил к основной. Ты можешь остаться у нас, ведь Тархана нет.
– Да, мы с Машей будем жить в твоей юрте.
Я была рада этому, ведь так я могу общаться с ним все это время. Дети тоже были рады гостям. Я быстро приготовила все для них и мы с отцом уединились в моей юрте, задернув полог.
– Солонго, я должен много сказать тебе. Речь пойдет об очень серьезных вещах и мне понадобится твоя помощь.
– Конечно, отец, я сделаю все, что ты скажешь.
– Дочь, я не зря приехал с Машей. Я хочу чтобы она осталась здесь. После твоего отъезда какое-то время казалось, что клан Шаманов угомонился и прекратил попытки захватить власть, но так казалось только на первый взгляд. На самом деле они стали разобщать Племя все больше и больше укрепляясь в своем намерении. Дошло до открытых попыток свергнуть меня настроив против меня людей. Они также заручились поддержкой некоторых купцов, которые все больше становились недовольны тем, что я не разрешаю проходить через наши земли караваны с рабами. А также всегда слежу кто покупает у нас оружие и если даже заработаем меньше монет, отказываю в продаже, если мне не нравится покупатель. Ты знаешь, что все оружие кузнецы могут продавать только через меня. А сейчас подросла Маша и Шаман захотел захватить ее. Мне об этом сказал Шона. Я очень благодарен ему. Это второй раз, как он спасает нашу семью от ужасных последствий.
– Как он, отец?– спросила я, вспоминая те ужасные дни, когда меня пытались заманить в сети колдовства.
– Он по-прежнему один. Все также помогает Бямбасурену готовить Ритуалы. После того, что он мне сказал, я решил увезти Машу. Я смотрел ее звезды. Действительно, если сейчас оставить ее в Племени, то черная тень Шамана может накрыть ее колдовством. Бямбасурен начал охоту на ее невинную душу. Она подходит ему как посредник между Духами. Она прекрасна, у нее белые волосы и она девственна, так мне сказал Шона и Бямбасурен ни перед чем не остановится, чтобы заполучить ее. Я увез ее тайно. Знает только Маланья. Я опасаюсь его гнева, поэтому оставил сильную охрану, но остаться надолго здесь не могу, даже если у меня много дел и вопросов к Тархану. Сначала я хотел дождаться его, но мне нужно будет вернуться сразу после праздников. Из-за моего отъезда мы сдвинули наши соревнования, благо погода еще не очень жаркая. Поэтому переход на осенне кочевье у нас тоже будет позже. Пока нет Тархана, Маша останется здесь, а потом может жить в юрте Баэрты.
Я вздохнула, ведь Баэрта скоро покинет нас… Но об этом я решила сказать отцу позже, а сейчас продолжила слушать его.
– Я обучал Машу, как и тебя. Она грамотна и умеет читать язык звезд. Она может помочь тебе с рукописями, да и с детьми тоже, ведь у тебя много всяких разных забот.
– Я рада, что она останется здесь. Думаю, что ей будет хорошо у нас.
– Еще то, о чем я хочу поговорить с тобой- это Тархан. Твое письмо расстроило и рассердило меня, да и Хасан мне многое рассказал и мне не нравятся ни его решения, ни то, что он нарушил обещания. До этого я доверял ему, даже если до меня доходили слухи о том, что он делает. Несомненно он прекрасный изобретатель, но не может принимать никакие решения. Он незрелый, как вождь и часто не видит сути. К сожалению я не могу дождаться его, но намерен встретиться с ним, как только он вернется. Как всегда в одном из дозорных отрядов на половине пути между нами. Хочу послушать, что он мне скажет. Потом я приму решение и возможно я назначу другого наместника. Тархан слишком далеко зашел. В нем проснулась жажда Власти. Это очень опасная болезнь. Она разъедает ум и сердце, заставляя принимать дурные решения. А также Хасан мне рассказал о твоей болезни и о ваших отношениях с мужем. Что опять происходит? Ты до сих пор не научилась жить с ним?! Я возмущен.
– Отец!
– Молчи, дочь! Я знаю, что Тархан бывает груб и несдержан, но жена должна уметь усмирить его. Ты по-прежнему упряма.
– Нет, все уже не так, как раньше. Что с ним произошло сейчас, я не знаю. Он решил взять второй женой Жайнагул, которой я дала свободу. Он не может взять ее, если я против! А я не дам согласия!
