Марина Крамер
Алекс. Девушки любят негодяев
Алекс поморщился – что значит «будет сложно», разве когда-то у них было легко и просто? В конце концов, это не арабского шейха ликвидировать, а просто последить, чтобы некие люди случайно не завалили всего-навсего одну девчонку. Не такая великая задача.
– Джеф, я не прошу сверхъестественного. Мне нужно уехать по делам, это срочно, никак нельзя отложить. Недолго – самое большое – месяц, – ему вдруг почудились в собственном голосе просительные нотки, и Алекс рассердился – никогда никого не просил.
Джеф молчал. Он хорошо помнил, как пару лет назад уже выполнял просьбу Алекса и «присматривал» за странной девицей, влипшей в историю с каким-то шантажистом. Тогда все завершилось удачно, хотя не без трупа – но так получилось, у Джефа и его парней просто не оказалось выбора – мужик держал девчонку в машине, и никакой возможности поступить иначе не было. Алекс тогда хорошо заплатил, конечно, но желания иметь с ним дело снова у Джефа как-то не возникло. Тем более что на этот раз объектом «присмотра» оказалась абсолютно невменяемая девица, в которую, судя по лицу, Алекс был влюблен. А это не обещало ничего хорошего. Да и проблем у девицы было предостаточно – бывший муж, влиятельный бизнесмен, не чуждый криминала. Черт побери, где Алекс находит этих дамочек? Нет нормальных девиц, что ли, в этой стране и во всем мире?
– Мне неинтересны нормальные девицы, – вдруг проговорил Алекс, глядя на кончик сигареты, которую держал в руке, и Джеф вздрогнул – неужели сказал вслух? Или все, что говорят про Алекса, на самом деле правда?
– Да я не… – начал Джеф, но Алекс остановил его движением пальцев:
– Я понял. Так сделаешь?
Что оставалось Джефу?..
Марго брела по тротуару, то и дело натыкаясь на прохожих и не обращая внимания на злобные реплики типа «слепая корова» и «куда прешь, овца». Очередное собеседование окончилось еще хуже, чем все предыдущие. Работодатель оглядел ее с ног до головы, даже не взглянул на резюме и вдруг вальяжно бросил:
– Ну, что… Есть у меня работа для тебя, девочка. Сейчас дверь замкнем – ртом поработаешь. Согласна?
Марго сперва решила, что ослышалась. Но когда мужчина встал и пошел к ней, расстегивая брюки, она вскочила, дала ему по лоснившейся покрасневшей морде и выскочила за дверь, заливаясь слезами. Самое отвратительное заключалось в том, что это собеседование устроил хороший приятель, а оказалось вон что…
Поняв, что идти домой с таким лицом она не может, потому что Мэри сразу начнет выспрашивать, что да как, а рассказывать стыдно и противно, Марго свернула в переулок и спустилась в маленькую кофейню в полуподвале. Наскоро заказав латте и два круассана с ветчиной и сыром, она прошла в туалет и умылась. Лучше прийти с не накрашенным лицом, чем с зареванным – Мэри может и не заметить отсутствия косметики, а вот красные глаза моментально увидит и начнет приставать с расспросами, а этого, как раз, Марго не хотела.
Без аппетита съев круассаны и запив их остывшим кофе, она посидела еще несколько минут в кафе и, вздохнув, потянулась к телефону. Мэри не брала трубку, и это сразу насторожило Марго. Подруга никуда практически не выходила одна, особенно сейчас, в дождливую погоду – боялась поскользнуться, а опираться на костыль не хотела категорически. Хромота смущала Мэри, привыкшую к мужскому вниманию, а теперь же во взглядах читалось сочувствие, раздражавшее ее.
– Да! – раздался, наконец, в трубке чуть запыхавшийся голос, и Марго с облегчением выдохнула:
– Мэрик, ну что же так долго? Я начала волноваться!
– За что?
– За тебя.
– Господи, Марго! – рассмеялась Мэри. – Ты меня готова дома запереть и не выпускать.
– Надо будет – запру, – пообещала Марго. – Я еду домой, купить что-нибудь?
– Сама посмотри. И не теряй меня, я буду поздно, – и она положила трубку.
Марго всполошилась – так все-таки она не дома, ушла куда-то, и теперь не говорит, куда и с кем. Алекс пропал месяц назад, как обычно – ни звонков, ни смс. Интересно, с кем Мэри? Может, он вернулся? Хотя вряд ли – Мэри не стала бы встречаться с ним, а если бы и стала – то сказала бы непременно. Марго устала разбираться в запутанных отношениях бывшего мужа и подруги. Эти двое иногда напоминали ей умалишенных – при совершенно очевидном интересе друг к другу они ухитрялись сделать все, чтобы всякий раз при встрече разругаться в дым и не дай бог не оказаться ближе, чем на многие тысячи километров. Алекс улетал к себе в Цюрих злой и совершенно выбитый из равновесия, Мэри запиралась в комнате и не выходила сутками, курила, писала стихи или плакала. Марго искренне не могла понять – ну, почему, зачем они делают это? Разве так сложно взяться за руки и признаться, наконец, что они любят друг друга? И всем сразу станет легче, в том числе и самой Марго – она перестанет наблюдать за мучениями двух самых дорогих людей. Но никакие беседы с Мэри не давали плодов, а в том, что причина именно в ее упрямстве, Марго не сомневалась. Она всячески старалась убедить Мэри, что никаких планов в отношении Алекса она больше не строит, что сам Алекс тоже вряд ли вернется к ней – но Мэри никаких резонов не слушала.
– Дело не в тебе, – твердила она всякий раз, пряча от подруги несчастные глаза. – Дело во мне, Марго. Я не могу…
– Да почему?! – в который раз недоумевала Марго, и однажды получила-таки ответ на свой вопрос. Мэри вздохнула, обхватила себя руками за плечи и выдала тихим бесцветным голосом:
– Потому что я люблю его.
Это признание не открыло Марго Америки, однако удивило – Мэри никогда не говорила о своих чувствах вслух, предпочитала отмалчиваться или писать стихи, листки с которыми потом Марго находила полусожженными в пепельнице.
Твоя печаль – моя отрада,
Твоя тоска – моя награда,
Твой гнев я жадно пью до дна —
Такая мне судьба дана.
Ты сердишься – а я ликую,
Ты жадно смотришь на другую,
Ты злишься, плачешь, хмуришь бровь,
И я влюбляюсь вновь и вновь.
И мне за гордость нет упрека,
Тобой наказана жестоко
Останусь я одна в ночи.
О, сердце жаркое, молчи!< Neris> – примерно такое она недавно прочитала, выуживая очередной обгоревший листок из мусорного ведра. Мэри страдала молча, выливаясь только стихами на листы и даже не сохраняя их.
…Она уже подходила к большому супермаркету, когда на нее неожиданно налетел мужчина и едва не сбил с ног.
– Осторожнее! – вскрикнула Марго, едва не упав в огромную лужу.
Мужчина поддержал ее за локоть, помог устоять на ногах и извинился с чуть заметным акцентом:
– Простите, я торопился, хотел догнать знакомую.
– Ну, так поспешите, а то она уйдет, – буркнула Марго, рассматривая забрызганные грязью брюки и прикидывая, во сколько обойдется чистка.
– Я, кажется, обознался, – с легкостью отказался от своих планов мужчина. – Позвольте, я помогу вам перебраться на тот берег этого коммунального озера, – галантно предложил он, показывая рукой на лужу, расположенную как раз вокруг крыльца супермаркета.
– Спасибо, – усмехнулась Марго. – Я уж как-нибудь сама… – но договорить не успела – мужчина легко подхватил ее на руки, не смущаясь довольно крупной комплекцией девушки, и перенес к крыльцу.
– Ну вот, теперь вы на суше. Всего доброго! – он развернулся, большим прыжком преодолел водное препятствие и скрылся за ближайшим домом.
Марго только рот открыла от удивления, покачала головой и вошла в бесшумно разъехавшиеся перед ней двери магазина. Она не знала, что в этот самый момент мужчина, стоя за углом, вынимает из кармана мобильный телефон и звонит кому-то.
Джеф выбросил сигарету и закрыл окно машины – промозглая ноябрьская погода повергала его в раздражение. Он узнал девицу, которую увидел рядом с «объектом». Это оказалась та самая Марго, которую он по просьбе Алекса вытаскивал из передряги пару лет назад. Все в его голове запуталось окончательно – выходило, что бывшая девушка Алекса живет в одной квартире с той, в которую он влюблен теперь? Кошмар какой-то. Но Алекс всегда был странным, многие его поступки и привычки вызывали у Джефа, да и не только у него, недоумение, если не сказать больше.
Черт с ним, с Алексом – но за этой Марго Джеф обнаружил слежку, и это ему не понравилось. Еще меньше понравилось то, что следивший за девушкой человек совершенно неожиданно пошел на контакт, даже перенес через лужу, а теперь стоит за углом соседнего дома и разговаривает по телефону. Джеф включил сканер и понял, что не разбирает ни слова. Язык оказался незнакомым, и Джеф решил записать разговор и послать диск Алексу – пусть разбирается сам. На крыльце магазина показалась Марго, в руках два больших пакета, на плече – объемная сумка, и этим же плечом она прижимала к уху мобильный телефон. Джеф тихонько тронулся с места, последовал за Марго на невысокой скорости, стараясь не потерять ее из виду и не особенно привлечь внимание к своей машине. Неприметный белый «форд» оказался именно тем, что требовалось – таких машин полна Москва, и даже во дворе дома, где жил «объект», их было не менее трех – редкая удача. Сегодня за рыжеволосой девушкой следовал напарник Джефа Айван – почти Иван. Они всегда работали в паре, понимали друг друга с полуслова. Кроме того, Айван совершенно свободно говорил по-русски, что Джефу удавалось с трудом – акцент никак не исчезал, сколько не тренируйся. Поэтому в ситуациях, сопряженных с личным контактом, Айван был на первых ролях. Джеф разработал в отношении рыжеволосой Мэри план, который подразумевал ее знакомство с Айваном – так было легче контролировать ее передвижения, хотя до последнего времени никуда девушка не выходила. Однако пару недель назад она вдруг начала посещать занятия в клубе бального танца, что несказанно удивило Джефа – она явственно хромала на левую ногу, какие уж тут танцы. Но после разговора с Алексом Джеф понял причину. Оказалось, что эта самая Мэри раньше танцевала профессионально, была чемпионкой и все такое.
– Значит, танцует снова? – обрадовано проговорил Алекс, узнав о посещениях клуба. – Это прекрасно.
Что прекрасного в танцах, Джеф не понимал, да его это и не интересовало. Он дал себе слово выполнить это задание и больше никогда не пересекаться с Алексом и его сумасшедшими девками. Никогда, ни при каких условиях.
Мэри взяла карточку, выброшенную банкоматом, и вздохнула. Только что она сняла с нее последние пятнадцать тысяч. Деньги растаяли, как мороженое в пустыне Сахара. Задуманная Марго месяц назад смена имиджа здорово ударила по кредитной карте Мэри, но сопротивляться натиску подруги она не стала, привыкнув за эти годы доверять ее вкусу и мнению. Правда, к чему ей это сейчас. Мэри не понимала. Книги в количестве трех штук висели в компьютере, и она категорически запретила Марго прикасаться к ним.
– Не понимаю, чего ты упрямишься! – негодовала Марго. – Это ведь шанс. Ты сейчас прекрасно выглядишь, у тебя на руках три готовых книги, у тебя отличная для рекламы легенда, ты типа французская писательница – чего еще?
– Марго, я не хочу. Понимаешь, я не готова обивать пороги и выслушивать отказы.
– Тебе не придется! – горячо убеждала подруга. – Ведь я твой агент, твой менеджер – я все возьму на себя. Да ты только представь – когда я упомяну, что у тебя во Франции были приличные тиражи…
– Хватит, Марго, я все сказала.
Сегодняшняя распечатка о состоянии счета повергла Мэри в уныние. Брать деньги с их с Марго общего счета она не хотела, да и существовала договоренность не трогать эти деньги без острой нужды, тем более что сумма была невелика. Но жить-то надо каждый день – есть, пить, одеваться, сигареты те же покупать, танцы оплачивать. Танцы…
Она попала в этот клуб случайно, увидела вывеску, зашла и осталась. Небольшой зал в полуподвале, зеркала почти до потолка, две раздевалки, тренерская – все было почти так, как в ее прежнем клубе в родной Сибири. Ее приняла администратор – улыбчивая пожилая женщина с высокой прической, подтянутая, в строгом сером костюме, она показалась Мэри очень увлеченной своим делом. Обстоятельно выяснив возраст, пожелания и степень подготовки, администратор предложила ей несколько вариантов расписания. Мэри умолчала о своем классе и об участии в турнирах, а чтобы оправдать навыки, которые не спрячешь, как ни старайся, сказала, что несколько лет занималась в хобби-группе.
Посещать групповые занятия в «Аллегро» она отказалась, стесняясь хромоты, а потому работала индивидуально с тренером – средних лет мужчиной с яркой внешностью и пронзительными зелеными глазами. Владимир с первых же минут индивидуального занятия понял, что имеет дело не с дилетанткой, а с крепкой профессиональной танцовщицей, пусть и травмированной.
– Послушайте, Мэри, а откуда у вас такое имя? – поинтересовался он между делом.
– Это модификация. Я несколько лет жила в другой стране, привыкла.
– То есть все-таки Мария?
– Да. Но зовите меня Мэри, хорошо? Я привыкла.
– Как скажете, – пожал плечами Владимир. – А ведь вы мне неправду сказали, Мэри. Вы не с хобби-группы. Вы танцевали раньше не ниже, чем по международному классу.
Она остановилась, сбившись с ноги, опустила голову.
– Простите.
Он рассмеялся, довольный тем, что девушка призналась в обмане.
– А почему скрыли?
Мэри подняла на него голубые глаза, в которых Владимир с удивлением заметил слезы:
– А как вы думаете? Да, я имела международный класс, я танцевала на престижных турнирах, я занимала призовые места – и в один момент все закончилось. Авария – и все, нога искалечена, шансов нет… – она заплакала, опустилась на паркет, вытянув вперед больную ногу.
Владимир сел рядом, протянул бумажную салфетку:
– Не нужно плакать. Травма – не приговор. У меня оперировано колено, я несколько месяцев восстанавливался, но смог вернуться, и танцевал еще несколько лет, пока не решил – хватит, пора бросать и не мотаться туда-сюда с кофром на плече.
Она вытерла глаза, вздохнула и, помолчав пару минут, сказала:
– А я никогда не перестала бы… если бы не… – и осеклась, став на секунду испуганной и затравленной. – Ну, это неважно, – добавила она быстро. – Авария, понимаете?
Владимир понимал. Ему нравилась эта стройная рыжеволосая женщина, с ней было удобно танцевать да и общаться, как оказалось, тоже интересно. И он, осмелев, пригласил ее в кафе. И она согласилась.
Айван, худощавый блондин с чуть горбатым носом, глубоко посаженными серыми глазами и узкими, всегда иронично улыбающимися губами, сидел в припаркованной около здания клуба «Аллегро» машине и жевал купленный в ближайшей забегаловке бутерброд с котлетой и сыром. На сиденье рядом стояла открытая банка энергетического напитка – Айван не спал больше суток. Бутерброд казался резиновым, вкус котлеты напоминал бумагу, но мужчина понимал – это от усталости все ощущения притупились, все раздражает. Нужно выспаться – и все пройдет. Но во сколько он сегодня доберется до дома, Айван даже предположить не мог. Эта Мэри оказалась весьма сложным объектом, казалось, что она чувствует наблюдение и то и дело проверяет свою догадку. Айвану приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы она не увидела его и не смогла узнать в следующий раз. Джеф явно недооценил ее, когда сказал, что работать будет просто.
– Скажи, ты ему денег должен? – как-то поинтересовался Айван, имея в виду заказчика, и Джеф усмехнулся:
– С чего ты так решил?
– А просто все, что с ним связано, непременно какое-то… не знаю, странное. И женщины у него… одна больная, запуганная, вторая – вообще вон хромая. Он что – питает страсть к инвалидам, а? Где он их находит, таких? Да еще чтобы с проблемами непременно, а как же – неинтересно ведь по-другому! – Айван закурил, а Джеф неожиданно для себя оглянулся по сторонам, хотя разговор происходил в квартире Айвана. Но после того, что сказал напарник, Джефу на секунду показалось, что их здесь трое, и за слова Айван может жестоко поплатиться.
– Ты бы не лез туда, где ничего не понимаешь, – посоветовал Джеф. – Это не наше дело. Деньги платит – и все, больше нас ничего не интересует.
Айван усмехнулся и пожал плечами. Они с Джефом были давно знакомы, вместе провернули немало опасных дел, не раз прикрывали друг друга и спасали от смерти, а потому пикироваться из-за работы смысла не имело. Больше Айван не заговаривал на эту тему, ему, по большому счету, было все равно, каких женщин предпочитает заказчик, хотя надо отдать тому должное – внешне девицы были хоть и совершенно разными, но безусловно привлекательными. И высокая, крупная, яркая Марго, и худая, стройная рыжеволосая Мэри, которую он «провожал» сегодня. Нужно было выдумать какой-то ненавязчивый повод для знакомства, но в голову ничего не шло от усталости, а потому Айван решил не рисковать и отложить это на другой день. Сегодня он просто проследит, чтобы Мэри без происшествий добралась до дома.
Алекс ничком лежал на кровати в спальне цюрихского дома. Болела голова – наверное, не стоило пить, но иначе он никак не мог расслабиться и перестать думать о том, что происходит сейчас в Москве. Все запуталось – Марго, Мэри, его отношение к одной, его обязательства перед другой.
«Бросить бы все к чертовой матери и уехать».
Он сел, поджав ноги по-турецки. Уехать… а ведь это была мысль. И было даже место, где его всегда ждали и где всегда были искренне рады его видеть.
– Костя, ты был прав. Она в Москве, и я нашел дом, в котором она живет.
– В этом я не сомневался. Что ты думаешь делать?
– Посмотрю по обстановке.
– Помни – она нужна мне живая. Только живая, понял?!
– Да, я понял, не волнуйся. Все сделаю в лучшем виде.
Мэри с удовольствием посещала занятия в «Аллегро». Танцевать с Владимиром оказалось легко, тренированное тело быстро вспомнило все, что умело, а потому совместная работа с тренером доставляла только радость. Владимир был к тому же приятным собеседником, и они часто вместе заглядывали в ближайшее кафе, чтобы расслабиться и поговорить. Владимира дома никто не ждал – он был разведен, жил один. Зато вот у Мэри с этим начались проблемы. Марго вдруг стала подозрительно принюхиваться, встречать ее у порога и пристально смотреть в глаза, словно проверяла, не пьяна ли Мэри. Это раздражало.
– Я тебе что – школьница? – возмущенно спросила она как-то, и Марго, тяжело вздохнув, проговорила:
– Я постоянно боюсь.
– Чего?
– Мэри… мне не нравится твое состояние. Ты все время взбудораженная, возбужденная какая-то…
– И ты, конечно, моя проницательная, решила, что я снова начала баловаться кокаином, да? – насмешливо протянула Мэри, разматывая длинный шарф и расстегивая пальто.
Марго виновато опустила голову, и Мэри, расхохотавшись, обняла ее за плечи:
– Ну, что ты, дурочка моя! Я ведь обещала – никогда больше. А состояние у меня такое, потому что я снова танцую, Марго. Снова – понимаешь, почти как раньше.
– Это хорошо, Мэрик, но…
– Что? – сразу напряглась Мэри, услышав в голосе подруги странные нотки.
Марго снова вздохнула, отошла к обувной полке и тихо ответила:
– Звонил Алекс.
– О, понятно! – фыркнула Мэри. – Давно не было!
Она прошла в спальню Марго, где стоял большой платяной шкаф, вытянула с полки свои гетры и старый тренировочный комбинезон, в котором ходила дома, наскоро переоделась и пошла в кухню. Марго уже переместилась туда, сидела за столом, вяло помешивая ложечкой чай. Золотистый ломтик лимона плавал в чашке, покачиваясь на поверхности коричневатой жидкости. Мэри налила себе сок, села на привычное место в углу и закурила, закинув ноги на батарею.
– Не спросишь, чего он хотел? – глядя в чашку, поинтересовалась Марго.
– Нет, не спрошу. Мне безразлично, – почти весело отозвалась Мэри, с наслаждением затягиваясь дымом.
– Это неправда.
– Н-да? – левая бровь Мэри чуть приподнялась, придав лицу удивленно-ироничное выражение.
– Да. Когда тебе надоест врать, Мэри? Я ведь не слепая.
– Ой-ой-ой, – протянула Мэри уже без тени иронии и вдруг зло ткнула сигарету в пепельницу, отбросила мундштук так, что он перекатился через весь стол и упал на пол, и уставилась прямо в глаза Марго. – Не слепая, да? А раз не слепая, то должна увидеть – мне не нужен твой Алекс, понимаешь?! Не нужен ни в каком виде! И без него все отлично, понятно?! Все!
Она сорвалась из-за стола и почти бегом скрылась в большой комнате. Марго вздрогнула от удара закрывшейся двери, как от пощечины. Посидев неподвижно еще несколько минут, она взяла телефон и набрала номер, который никогда не заносила в книжку, так как помнила наизусть.
– Что тебе нужно, Марго?
– Алекс… ты был прав. У нее действительно роман, и она не говорит, с кем.
– Я прекрасно знаю, с кем. Если это все, то давай прощаться, меня ждут.
– Кто? – непроизвольно вырвалось у Марго, и она тут же прикусила язык, но было поздно.
– Это не твое дело.
Разумеется! Как всегда! В его жизни постоянно что-то меняется, что-то происходит – и только она, Марго, неизменна, и только она слышит эту фразу про «не твое дело»!
Захотелось плакать, но она удержалась, пошла к себе и легла на кровать, отвернувшись к стене. Из соседней комнаты был слышен разговор – Мэри звонила кому-то, и по тону Марго поняла, что адресатом был не Алекс – никогда Мэри не говорила с ним таким мягким, нежным голосом. Марго даже не подозревала, что подруга вообще способна на такой тон.
– …да, я тоже, – мяукала Мэри. – Конечно… ой, это просто здорово! Да, договорились. Покааа… – выдохнула она последнее слово, и почти сразу Марго услышала, как подруга направляется в ванную.
Зашумела вода, потом загудел фен – определенно Мэри куда-то собиралась. Марго размышляла, стоит ли спрашивать, или все-таки перемолчать, не усугублять ситуацию и не раздувать угли в костерке назревающей ссоры. Решив, что Мэри сама скажет, если захочет, Марго немного успокоилась.
В коридоре постукивали каблучки – значит, Мэри красит глаза перед большим зеркалом, постукивая при этом ногой по полу – эта привычка раньше удивляла Марго. Не выдержав, она все-таки встала и вышла в коридор. Мэри действительно заканчивала макияж, стояла перед зеркалом в сапогах на невысоком каблучке, в короткой юбке и тонкой трикотажной водолазке. На появившуюся из спальни Марго она даже не взглянула, бросила тюбик туши в косметичку, оглядела себя с ног до головы и взяла патрончик помады.
– Возьми другую, эта слишком вечерняя, – не вынесла Марго, и Мэри фыркнула:
– Спасибо, мадам стилист. Я учту ваши советы, – но помаду сменила.
– Ты поздно вернешься?
– Может, совсем не вернусь.
– А…
– Это не твое дело, Марго, – и Мэри, чмокнув подругу в щеку, выпорхнула за дверь, оставив в прихожей холодный аромат любимого «Кензо».
Марго не вынесла и расплакалась, сев на пол – второй раз за вечер ее щелкнули по носу, а у нее даже не хватило сил ответить. И времени не хватило…
Мэри вышла из подъезда и поморщилась – опять грязно и сыро, что за зима здесь? После сибирских морозов, после огромных сугробов, укрывавших все почти на пять месяцев, Москва удивляла ее своей нестабильной погодой и почти полным отсутствием снега.
Мэри спустилась с крыльца и медленно пошла в сторону дороги – Владимир обещал подъехать и забрать ее. Неприятное ощущение чужого взгляда, преследовавшее ее уже несколько недель, снова появилось, и Мэри резко обернулась назад, однако ничего не увидела – как, впрочем, и всегда. «Паранойя какая-то, сдурела я совсем с этим Алексом», – раздраженно подумала она и решительно вышла из двора на ярко освещенную улицу. Машина Владимира – довольно новый «Фольксваген» – уже стояла за автобусной остановкой. Мэри, стараясь не хромать, ускорила шаг, но в последний момент вдруг снова обернулась – из двора выезжал белый «форд».
– Господи, вот я дура, – пробормотала она вслух. – Это ведь из нашего дома мужик, на седьмом этаже, кажется, живет. Точно – спятила.
Айван, сидя за рулем «форда», проклинал слишком наблюдательную девицу – теперь ему придется заложить приличный круг с риском потерять из виду темно-синий «Фольксваген». Какого черта она все время вертит по сторонам головой, спрашивается?! Как будто знает, что за ней постоянно следует кто-то из них! Интересно, Джефу тоже приходится вертеться, как флюгеру, или ему везет больше?
Он на максимально возможной скорости объехал квартал и начал судорожно вглядываться в движущиеся впереди машины. Найдя «Фольксваген», Айван почувствовал облегчение – теперь все в порядке. Стараясь держаться на предельном расстоянии, он проводил Мэри и ее спутника почти до самого подъезда большого старого дома, подождал, пока в окнах на седьмом этаже загорится свет, и только после этого позвонил Джефу.
Айван убрал мобильный в карман и не заметил, как на противоположной стороне двора показался голубой «Ситроен» и припарковался так, чтобы из его окон был виден подъезд, в котором скрылись Мэри и ее спутник.
– Входи, – Владимир гостеприимно распахнул дверь квартиры, пропуская девушку вперед.
Мэри вошла и огляделась. Просторная прихожая, золотистые обои на стенах, два бра в виде канделябров по сторонам зеркала в тяжелой бронзовой раме, небольшой пуфик возле полки для обуви, рядом – высокая корзина, в которой видна рукоять зонта и свернутые в трубку журналы. В приоткрытую дверь большой комнаты виден диван – обивка золотистая, как обои, небрежно брошены несколько подушек, на стеклянном столике пепельница, ваза с мандаринами, опять журналы.
– Ну, проходи, что ты на пороге стоишь, – Владимир помог Мэри снять пальто и присел, расстегивая «молнии» на сапогах. Его рука скользнула чуть выше, погладила колено, и Мэри фыркнула:
– Ты не слишком торопишься?
Он рассмеялся:
– Не поверишь – боюсь не успеть.
– Это ты о чем?
– Боюсь, что передумаешь и сбежишь.
Мэри посмотрела ему в глаза серьезно и чуть грустно, покачала головой и сказала:
– Я практически никогда не поворачиваю назад, Володя. Если я пришла сейчас сюда, то должно произойти что-то из рук вон, чтобы я изменила решение.
Владимир улыбнулся, взял ее за руку и повел в большую комнату. Там не оказалось верхнего света – только торшер в виде цветка лилии около мягкого кресла, в которое Владимир бережно усадил Мэри.
– Побудь одна пару минут, я сварю кофе.
Он щелкнул пультом, и из колонок полилась медленная музыка. Мэри чуть сморщилась – нельзя быть таким маньяком-трудоголиком, чтобы и дома слушать румбу. Но музыка все-таки была приятной, и девушка расслабилась, откинулась на спинку и закрыла глаза. Из кухни доносился звук кофемолки, постукивание чашек, опускаемых, видимо, на поднос, потом к звукам примешался аромат готовящегося напитка. Мэри почувствовала себя совсем спокойно и уютно, почти как дома. В какой-то момент ее сморило, а когда она открыла глаза, то едва не закричала от ужаса – перед ней на корточках сидел Алекс в пальто и неизменном шарфе.
– Что… что ты… тут делаешь?! – инстинктивно подбирая под себя ноги, прошептала Мэри, и увидела злость в его глазах:
– Пытаюсь не дать тебе наделать глупостей! Идем отсюда.
Этот тон и эта «хозяйская» фраза мигом вернули Мэри в нормальное состояние.
– Н-да?! И куда же это мы пойдем, стесняюсь я поинтересоваться?!
– А ты не стесняйся, поинтересуйся, – спокойно посоветовал Алекс. – Я отвечу. Домой пойдем.
– Домой?
– А что тебя так удивило? Домой.
Он принес сапоги и пальто, бросил все на пол и демонстративно отвернулся к окну, заложив руки за спину. Мэри лихорадочно соображала, что происходит, как Алекс попал сюда, и где, в конце концов, Владимир?
– Твой приятель в кухне, с ним все в порядке. Но тянуть руки к чужому я ему отсоветовал. Одевайся, я жду.
Эти слова совершенно добили Мэри. Мало того, что Алекс ворвался в квартиру, командует тут, так еще и искренне считает, что имеет на это полное право! Похоже, Марго не преувеличила по своей давней привычке, а даже несколько приуменьшила степень его ненормальности.
– Я никуда с тобой не поеду, – решительно сказала она, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла.
Алекс повернулся, оглядел ее с ног до головы, раскачиваясь на носках туда-сюда, потом резко рванул Мэри за руку к себе, и, как она не сопротивлялась, поднял на руки и понес из квартиры.
– Лучше не кричи, мне не хочется тебя бить, но, чувствую, придется, – процедил он в лифте, и она замолчала. Какой тяжелой может быть рука Алекса в гневе, она прекрасно помнила, получив однажды в Цюрихе полновесную оплеуху.
Уличный холод обжег Мэри, она задрожала, и Алекс крепче прижал ее к себе, шепнув на ухо:
– Потерпи, машина рядом.
Он усадил ее на заднее сиденье, снял свое пальто и бросил туда же:
– Завернись, согреешься.
– Отвали! – буркнула смирившаяся со своей участью Мэри, поняв, что сейчас проще не сопротивляться.
Они долго петляли какими-то переулками и дворами, и у Мэри, плохо знавшей город, в голове вообще все перемешалось. «Если сбегу – не выберусь», – обреченно думала она, глядя на меняющиеся за окном пейзажи. Уже совершенно стемнело, некоторые дворы полностью погрузились в темноту, и девушка поняла, что эту ночь ей придется провести черт знает где, да еще в такой компании. Блуждать по темным подворотням совершенно не хотелось, да и без сапог как-то неудобно.
– Алекс… куда ты меня везешь?
– Потерпи – узнаешь. Почти приехали.
Он, наконец, припарковался у какого-то дома, и Мэри попыталась посмотреть название улицы на табличке, однако лампочка над ней оказалась разбита. Алекс снова взял девушку на руки и усмехнулся:
– Видишь, что делается? Даже сама дойти не можешь, приходится от меня зависеть, да, Мэри?
Она промолчала.
В квартире, куда принес ее Алекс, было темно и пахло почему-то сладкими духами. Заметив, как Мэри повела носом, он усмехнулся:
– Ну, да, была женщина. А ты что же думала?
– Почему я должна о чем-то думать?
– А тебе неприятно, Мэри, – заметил он, опуская ее на пол.
Мэри пожала плечами:
– Не льсти себе. Мне все равно. Я просто не понимаю, зачем ты меня притащил сюда? С какой целью? Будешь требовать у Марго выкуп? Или… – она внимательно посмотрела на запирающего дверь Алекса и продолжила: – Или ты все-таки нашел общий язык с моим супружником, а? И как скоро я смогу лицезреть господина Кавалерьянца? Денег-то хоть нормально попросил, не останешься обиженным?
Алекс сперва не понял, о ком речь, но когда до него дошел смысл слов Мэри, он изменился в лице. Выкинув вперед руку, он схватил девушку за горло, притянул к себе и зашипел, глядя в ее расширившиеся от страха глаза:
– Не смей разговаривать так со мной! Никогда не смей! Я не опущусь до того, чтобы торговать женщиной, запомни! – он оттолкнул Мэри от себя и пошел вглубь квартиры, на ходу ругаясь на незнакомом ей языке.
Мэри схватилась рукой за горло, закашлялась, хватая воздух и пытаясь восстановить дыхание. Потекли слезы, смешивались с тушью и щипали глаза. Она побрела вслед за Алексом и нашла того в просторной кухне – он курил, глядя в темное окно.
