Марина Григорьева
Совершенный мир
В центральном пункте управления. Глазами Мастерсона
Генератор, отвечавший за питание центрального пункта управления антенной «Заслон», издавал монотонное гудение, от которого у Нила уже начинала болеть голова. Прошел час, как его отключили от основного питания научно-производственного центра. По его подсчетам, мощности генератора должно было хватить еще на три часа бесперебойной работы, прежде чем ему придется выбирать между полным функционалом антенны или работой оборудования внутри пункта.
Мастерсон закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ему хотелось сделать что-то особенное, прежде чем он введет подготовленный код в бортовой компьютер и все исправит. Позвонить близким? Своего отца он не знал, а мать умерла за год до того, как его стали показывать по центральному телевидению.
Уже в третий раз он набрал номер Марка. Доступ к сотовой связи у того был ограничен. Стив догадывался, что после нескольких фраз, озвученных Марку в ходе подготовительной работы к запуску его новой программы, тот просто сбежал. Мастерсон не винил друга, но все же был бы рад услышать его голос, возможно, в последний раз, если что-то пойдет не по плану.
За бронированными дверями, которые вели в пункт управления, периодически раздавался шум. Молодого человека это совсем не волновало: пару нажатий клавиш, и все его заботы об идеальном, совершенном мире, перестанут быть иллюзией. И совсем не важно, что будут думать по этому поводу остальные.
Напряжение нарастает. Кошмар и предостережение
Мелисса задремала. Ее окутала густая, беспросветная темнота, которая убаюкивала и дарила спокойствие. Она погружалась все глубже и глубже, пока перед ней не предстала ее мать в домашнем цветастом платье и старом, линялом фартуке. Она раскладывала на кухонном столе посуду, приговаривая:
– Вы с Тимом должны помнить, что не стоит высовывать головы далеко сквозь прутья, если вы не хотите свернуть себе шеи, – с этими словами женщина провела указательным пальцем от уголка своего рта вниз, до самой груди. Это движение, такое странное, иррациональное, повергло Мелиссу в ужас.
– Свернете себе шею, как парочка глупых псов, – продолжила ее мать. Она уже разложила вымытую посуду и взялась за столовые приборы. В ее руках оказалась большая вилка для снятия шашлыка, которой она указала на Мелиссу, вжавшуюся в стену. Она хотела бежать, но ее ноги, как это часто бывает во сне, казалось, превратились в вязкий пластилин и совсем ее не слушались.
– Вам придется звать на помощь так громко, что ваши голосовые связки порвутся…
Мелисса медленно выплывала из сна, различая сквозь пелену сознания голос диктора на радио:
– Им пришлось говорить с Мастерсоном через внутреннюю связь так громко, потому что он отключил все приемники в центральном пункте…
Наконец, она окончательно проснулась и открыла глаза. За окном по-прежнему была ночь, и перед ее глазами предстали сотни звезд, зажегшихся на ночном небе. Машина ехала быстрее положенного, и она скользнула взглядом по приборной панели форда. Почти 90 миль в час. Она вжалась ногами в пол.
– Где мы? – спросила она мужа.
Марк нервно тряхнул головой и повернулся к жене. Его глаза от непрерывного слежения за дорогой налились кровью, и он выглядел слегка съехавшим с катушек, как ей показалось.
– Не меньше 300 километров от «Заслона», – он вернулся к дороге. – По-прежнему недостаточно, но у нас есть шанс.
– Сколько у тебя Q4? – спросила Мелисса. Внезапно ей стало жалко мужа. Он так старался вывести их из зоны действия, что выбивался из сил.
– 6 капсул, – быстро ответил Марк. – Было 8 до того, как я выехал с завода. Две штуки я принял в дороге.
– Тебе стоит сбавить напряжение, – осторожно произнесла Мелисса. Ей было страшно за себя, за их четырехлетнего сына, но больше всего ее сейчас волновал ее муж, который взвалил на себя ответственность за их семью, и казалось, едва справлялся с этой ношей.
– Не могу, – расстроено протянул Марк. – Я не знаю, что ожидает нас в будущем и когда я смогу пополнить запас Q4.
– Какая к черту разница, – не выдержала Мелисса. – Мир катиться в тартарары, возможно, через каких-нибудь полчаса мы свернем себе шеи, и нам будет все равно, сколько еще розовеньких капсул спрятано в наших карманах! – Ее голос сорвался на крик, что удивило ее не меньше, чем Марка. Такого она не позволяла себе давно.
Из магнитолы теперь раздавались радиопомехи. Они въехали в зону, где машина перестала ловить местную радиостанцию. «Как было бы просто, если бы то же произошло и с чипами», – подумала Мелисса. Ее чип был вживлен в область шеи, место, которое она иногда машинально терла, когда начинала переживать.
Она достала бутылку воды и сделала несколько глотков. В ее мозгу все еще висели отрывки кошмара, который поглотил ее, стоило ей уснуть. Всего она не помнила, но мать вроде бы предостерегала ее от надвигающейся катастрофы, напугав ее до чертиков.
– А что, если у нас лопнет шина или выйдет из строя какая-нибудь деталь, – озвучила свои мысли Мелисса. – Хорошо бы знать, когда этот чертов Мастерсон приведет свой план в исполнение.
– Ты узнаешь, не сомневайся, – пробормотал Марк. Он продолжал сжимать руль левой рукой, вытянув правую вперед, чтобы размять кисть. – Не уверен, какого эффекта стоит ожидать, но мы его точно не пропустим.
Мелисса закрыла глаза, стараясь расслабиться. Ее тело ныло от сидения в машине, а в голове крутилась вереница бессвязных мыслей, в которой все еще фигурировали остатки сна. Ее мать с вилкой для шашлыка в руке. Их кухня, переставшая быть безопасным местом. Животные со свернутыми шеями.
Через 20 минут впереди забрезжили огоньки населенного пункта. Дорога спускалась с холма вниз, и Марк, чьи глаза привыкли к постоянной темноте, разглядел несколько улиц, усеянных невысокими строениями.
– Тебе нужно что-нибудь? – спросил он жену. Та продолжала молчать, закрыв глаза и обхватив ноги руками.
Огни города стали ближе, и Марк сбросил скорость до разрешенной. Впереди вдоль дороги он заметил патрульную машину с полицейским, стоящим на обочине. Его ладони внезапно стали влажными от выступившего пота.
«Чертова заправка, – подумал он. – Если бы Мелисса не сунула на кассе мою карту…»
Он не успел закончить мысль. Мужчина в форме поднял руку и жестом указал свернуть к обочине.