Марина Цветаева
Стихотворения
Георгий
С. Э.
1
Ресницы, ресницы,
Склоненные ниц.
Стыдливостию ресниц
Затменные – солнца в венце стрел!
– Сколь грозен и сколь ясен! —
И плащ его – был – красен,
И конь его – был – бел.
Смущается Всадник,
Гордится конь.
На дохлого гада
Белейший конь
Взирает вполоборота.
В пол-окна широкого
Вслед копью
В пасть красную – дико раздув ноздрю —
Раскосостью огнеокой.
Смущается Всадник,
Снисходит конь.
Издохшего гада
Дрянную кровь
– Янтарную – легким скоком
Минует, – янтарная кровь течет.
Взнесенным копытом застыв – с высот
Лебединого поворота.
Безропотен Всадник,
А конь брезглив.
Гремучего гада
Копьем пронзив —
Сколь скромен и сколь томен!
В ветрах – высоко – седлецо твое,
Речной осокой – копьецо твое
Вот-вот запоет в восковых перстах
У розовых уст
Под прикрытием стрел
Ресничных,
Вспоет, вскличет.
– О страшная тяжесть
Свершенных дел!
И плащ его красен,
И конь его бел.
Любезного Всадника,
Конь, блюди!
У нежного Всадника
Боль в груди.
Ресницами жемчуг нижет…
Святая иконка – лицо твое,
Закатным лучом – копьецо твое
Из длинных перстов брызжет.
Иль луч пурпуровый
Косит копьем?
Иль красная туча
Взмелась плащом?
За красною тучею —
Белый дом.
Там впустят
Вдвоем
С конем.
Склоняется Всадник,
Дыбится конь.
Все слабже вокруг копьеца ладонь.
Вот-вот не снесет Победы!
– Колеблется – никнет – и вслед копью
В янтарную лужу – вослед копью
Скользнувшему.
– Басенный взмах
Стрел…
Плащ красен, конь бел.
9 июля 1921
2
О тяжесть удачи!
Обида Победы!
Георгий, ты плачешь,
Ты красною девой
Бледнеешь над делом
Своих двух
Внезапно-чужих
Рук.
Конь брезгует Гадом,
Ты брезгуешь гласом
Победным. – Тяжелым смарагдовым маслом
Стекает кровища.
Дракон спит.
На всю свою жизнь
Сыт.
Взлетевшею гривой
Затменное солнце.
Стыдливости детской
С гордынею конской
Союз.
Из седла —
В небеса —
Куст.
Брезгливая грусть
Уст.
Конь брезгует Гадом,
Ты брезгуешь даром
Царевым, – ее подвенечным пожаром.
Церковкою ладанной:
Строг – скуп —
В безжалостный
Рев
Труб.
Трубите! Трубите!
Уж слушать недолго.
Уж нежный тростник победительный – долу.
Дотрубленный долу
Поник. – Смолк.
И облачный – ввысь! —
Столб.
Клонитесь, клонитесь,
Послушные травы!
Зардевшийся под оплеухою славы —
Бледнеет. – Домой, трубачи! – Спит.
До судной трубы —
Сыт.
11 июля 1921
3
Синие версты
И зарева горние!
Победоносного
Славьте – Георгия!
Славьте, жемчужные
Грозди полуночи,
Дивного мужа,
Пречистого юношу:
Огненный плащ его,
Посвист копья его,
Кровокипящего
Славьте – коня его!
Зычные мачты
И слободы орлие!
Громокипящего
Славьте – Георгия!
Солнцеподобного
В силе и в кротости.
Доблесть из доблестей,
Роскошь из роскошей:
Башенный рост его,
Посвист копья его,
Молниехвостого
Славьте – коня его!
Львиные ветры
И глыбы соборные!
Великолепного
Славьте – Георгия!
Змея пронзившего,
Смерть победившего,
В дом Госпожи своей
Конным – вступившего!
Зычный разгон его,
Посвист копья его,
Преображенного
Славьте – коня его!
Льстивые ивы
И травы поклонные,
Вольнолюбивого,
Узорешенного
Юношу – славьте,
Юношу – плачьте…
Вот он, что розан
Райский – на травке:
Розовый рот свой
На две половиночки —
Победоносец,
Победы не вынесший.
11 июля 1921
4
Из облаков кивающие перья.
Как передать твое высокомерье,
– Георгий! – Ставленник небесных сил!
Как передать закрепощенный пыл
Зрачка, и трезвенной ноздри раздутой
На всем скаку обузданную смуту.
Перед любезнейшею из красот
Как передать – с архангельских высот
Седла – копья – содеянного дела
И девственности гневной – эти стрелы
Ресничные – эбеновой масти —
Разящие: – Мы не одной кости!
Божественную ведомость закончив,
Как передать, Георгий, сколь уклончив
– Чуть что земли не тронувший едва —
Поклон, – и сколь пронзительно-крива
Щель, заледеневающая сразу:
– О, не благодарите! – По приказу.
12 июля 1921
5
С архангельской высоты седла
Евангельские творить дела.
Река сгорает, верста смугла.
– О даль! Даль! Даль!
В пронзающей прямизне ресниц
Пожарищем налетать на птиц.
Копыта! Крылья! Сплелись! Свились!
О высь! Высь! Высь!
В заоблачье исчезать как снасть!
Двуочие разевать как пасть!
И не опомнившись – мертвым пасть:
О страсть! – Страсть! – Страсть!
12 июля 1921
6
А девы – не надо.
По вольному хладу,
По синему следу
Один я поеду.
Как был до победы:
Сиротский и вдовый.
По вольному следу
Воды родниковой.
От славы, от гною
Доспехи отмою.
Во славу Твою
Коня напою.
Храни, Голубица,
От града – посевы,
Девицу – от гада,
Героя – от девы.
13 июля 1921
7
О всеми ветрами
Колеблемый лотос!
Георгия – робость,
Георгия – кротость…
Очей непомерных
– Широких и влажных —
Суровая – детская – смертная важность.
Так смертная мука
Глядит из тряпья.
И вся непомерная
Тяжесть копья.
Не тот – высочайший,
С усмешкою гордой:
Кротчайший Георгий,
Тишайший Георгий,
Горчайший – свеча моих бдений – Георгий,
Кротчайший – с глазами оленя – Георгий!
(Трепещущей своре
Простивший олень.)
– Которому пробил
Георгиев день.
О лотос мой!
Лебедь мой!
Лебедь! Олень мой!
Ты – все мои бденья
И все сновиденья!
Пасхальный тропарь мой!
Последний алтын мой!
Ты, больше, чем Царь мой,
И больше, чем сын мой!
Лазурное око мое —
В вышину!
Ты, блудную снова
Вознесший жену.
– Так слушай же!..
14 июля 1921
(Не докончено за письмом.)
< 8 >
Не лавром, а терном
На царство венчанный,
В седле – а крылатый!
Вкруг узкого стана
На бархате черном
Мальтийское злато.
Нетленные иглы
Терновые – Богу
И Другу присяга.
Высокий загиб
Лебединый, а с боку
Мальтийская шпага.
Мальтийского Ордена
Рыцарь – Георгий,
Меж спящими – бдящий.
Мальтийского Ордена
Рыцарь – Георгий,
На жен не глядящий…
Июль 1921
Благая весть
С. Э.
1
В сокровищницу
Полунощных глубин
Недрогнувшую
Опускаю ладонь.
Меж водорослей —
Ни приметы его!
Сокровища нету
В морях – моего!
В заоблачную
Песнопенную высь —
Двумолнием
Осмеливаюсь – и вот
Мне жаворонок
Обронил с высоты —
Что за морем ты,
Не за облаком ты!
15 июля 1921
2
Жив и здоров!
Громче громов —
Как топором —
Радость!
Нет, топором
Мало: быком
Под обухом
Счастья!
Оглушена,
Устрашена.
Что же взамен —
Вырвут?
И от колен
Вплоть до корней
Вставших волос —
Ужас.
Стало быть, жив?
Веки смежив,
Дышишь, зовут —
Слышишь?
Вывез корабль?
О мой журавль
Младший – во всей
Стае!
Мертв – и воскрес?!
Вздоху в обрез,
Камнем с небес,
Ломом
По голове,—
Нет, по эфес
Шпагою в грудь —
Радость!
16 июля 1921
3
Под горем не горбясь,
Под камнем – крылатой —
– Орлом! – уцелев,
Земных матерей
И небесных любовниц
Двойную печаль
Взвалив на плеча,—
Горяча мне досталась
Мальтийская сталь!
Но гневное небо
К орлам – благосклонно.
Не сон ли: в волнах
Сонм ангелов конных!
Меж ними – осанна! —
Мой – снегу белей…
Лилейные ризы,
– Конь вывезет! – Гривой
Вспененные зыби.
– Вал вывезет! – Дыбом
Встающая глыба…
Бог вынесет…
– Ох! —
17 июля 1921
4
Над спящим юнцом – золотые шпоры.
Команда: вскачь!
Уже по пятам воровская свора.
Георгий, плачь!
Свободною левою крест нащупал.
Команда: вплавь!
Чтоб всем до единого им под купол
Софийский, – правь!
Пропали! Не вынесут сухожилья!
Конец! – Сдались!
– Двумолнием раскрепощает крылья.
Команда: ввысь!
19 июля 1921
5
Во имя расправы
Крепись, мой Крылатый!
Был час переправы,
А будет – расплаты.
В тот час стопудовый
– Меж бредом и былью —
Гребли тяжело
Корабельные крылья.
Меж Сциллою – да! —
И Харибдой гребли.
О крылья мои,
Журавли-корабли!
Тогда по крутому
Эвксинскому брегу
Был топот Побега,
А будет – Победы.
В тот час непосильный
– Меж дулом и хлябью —
Сердца не остыли,
Крыла не ослабли,
Плеча напирали,
Глаза стерегли.
– О крылья мои,
Журавли-корабли!
Птенцов узколицых
Не давши в обиду,
Сказалось —
Орлицыно сердце Тавриды.
На крик длинноклювый
– С ерами и с ятью! —
Проснулась —
Седая Монархиня-матерь.
И вот уже купол
Софийский – вдали…
О крылья мои,
Журавли-корабли!
Крепитесь! Кромешное
Дрогнет созвездье.
Не с моря, а с неба
Ударит Возмездье.
Глядите: небесным
Свинцом налитая,
Грозна, тяжела
Корабельная стая.
И нету конца ей,
И нету земли…
– О крылья мои,
Журавли-корабли!
20 июля 1921
Возвращение вождя
Конь – хром,
Меч – ржав.
Кто – сей?
Вождь толп.
Шаг – час,
Вздох – век,
Взор – вниз.
Все – там.
Враг. – Друг.
Терн. – Лавр.
Всё – сон…
– Он. – Конь.
Конь – хром.
Меч – ржав.
Плащ – стар.
Стан – прям.
16 июля 1921
«Прямо в эфир…»
Прямо в эфир
Рвется тропа.
– Остановись! —
Юность слепа.
Ввысь им и ввысь!
В синюю рожь!
– Остановись! —
В небо ступнешь.
25 августа 1921
Маяковскому
Превыше крестов и труб,
Крещенный в огне и дыме,
Архангел-тяжелоступ —
Здорово, в веках Владимир!
Он возчик и он же конь,
Он прихоть и он же право.
Вздохнул, поплевал в ладонь:
– Держись, ломовая слава!
Певец площадных чудес —
Здорово, гордец чумазый,
Что камнем – тяжеловес
Избрал, не прельстясь алмазом.
Здорово, булыжный гром!
Зевнул, козырнул – и снова
Оглоблей гребет – крылом
Архангела ломового.
18 сентября 1921
Из цикла «Ханский полон»
1
Ханский полон
Во сласть изведав,
Бью крылом
Богу побегов.
Спорый бог,
Скорый бог,
Шпоры в бок-бог!
Оповести
Словом и знаком,
Тех усыпи
Хмелем и маком,
Кровом и мраком будь,
Словом и знаком будь,
Пнем и канавой будь,—
Чтоб все ветра им в грудь!
Черный бог,
Ворон-бог,
Полночь-бьет-бог.
Щебнем-травой,
Гребнем-откосом.
Над татарвой
– Тьфу! – над раскосой.
Конь мой земли не тронь,
Лоб мой звезды не тронь,
Вздох мой губы не тронь,
Всадник-конь, перст-ладонь.
Конный бог,
Сонный бог,
Ломом в лоб-бог!
Быстрым ногам —
Крепость и смелость!
По слободам
Век чтобы пелось:
Беглых и босых – бог,
Простоволосых – бог,
Взлет, всплеск, всхлест, охлест-бог,
Сам черт на веслах – бог.
Окрик-бог,
Охлест-бог,
Опрометь-бог!
1 октября 1921
2
Ни тагана
Нет, ни огня.
На меня, на!
Будет с меня
Конскую кость
Жрать с татарвой.
Сопровождай,
Столб верстовой!
– Где ж, быстрота,
Крест-твой-цепок?
– Крест-мой-цепок
Хан под сапог.
Град мой в крови,
Грудь без креста,—
Усынови,
Матерь-Верста!
– Где ж, сирота,
Кладь-твоя-дом?
– Скарб – под ребром,
Дом – под седлом,
Хан мой – Мамай,
Хлеб мой – тоска.
К старому в рай,
Паперть-верста!
– Что ж, красота,
К Хану строга?
– К Хану строга?
Память долга!
Камнем – мне Хан,
Ямой – Москва.
К ангелам в стан,
Скатерть-верста!
2 октября 1921
3
Следок твой непытан,
Вихор твой – колтун.
Скрипят под копытом
Разрыв да плакун.
Нетоптанный путь,
Непутевый огонь.—
Ох, Родина-Русь,
Неподкованный конь!
Кумач твой без сбыту,
Палач твой без рук.
Худое корыто
В хоромах – да крюк.
Корою нажрусь,—
Не диковина нонь!
– Ох, Родина-Русь,
Зачарованный конь!
Не вскочишь – не сядешь!
А сел – не пеняй!
Один тебе всадник
По нраву – Мамай!
Раскосая гнусь,
Воровская ладонь…
– Эх, Родина-Русь,
Нераскаянный конь!
8 октября, Сергиев день 1921
Хвала Афродите
1
Блаженны дочерей твоих, Земля,
Бросавшие для боя и для бега.
Блаженны в Елисейские Поля
Вступившие, не обольстившись негой.
Так лавр растет, – жестоколист и трезв,
Лавр-летописец, горячитель боя.
– Содружества заоблачный отвес
Не променяю на юдоль любови.
17 октября 1921
2
Уже богов – не те уже щедроты
На берегах – не той уже реки.
В широкие закатные ворота,
Венерины, летите, голубки!
Я ж, на песках похолодевших лежа,
В день отойду, в котором нет числа…
Как змей на старую взирает кожу —
Я молодость свою переросла.
17 октября 1921
3
Тщетно, в ветвях заповедных кроясь,
Нежная стая твоя гремит.
Сластолюбивый роняю пояс,
Многолюбивый роняю мирт.
Тяжкоразящей стрелой тупою
Освободил меня твой же сын.
– Так о престол моего покоя,
Пеннорожденная, пеной сгинь!
18 октября 1921
4
Сколько их, сколько их ест из рук,
Белых и сизых!
Целые царства воркуют вкруг
Уст твоих, Низость!
Не переводится смертный пот
В золоте кубка.
И полководец гривастый льнет
Белой голубкой.
Каждое облако в час дурной —
Грудью круглится.
В каждом цветке неповинном – твой
Лик, Дьяволица!
Бренная пена, морская соль…
В пене и в муке —
Повиноваться тебе доколь,
Камень безрукий?
23 октября 1921
Молодость
1
Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.
Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! – Назад не кличу.
Ты была мне ношей и обузой.
Ты в ночи нашептывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.
Скипетр тебе вернув до сроку —
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока —
Молодость! Мой лоскуток кумашный!
18 ноября 1921
2
Скоро уж из ласточек – в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…
Постоим с тобою на ветру!
Смуглая моя! Утешь сестру!
Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раззор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!
Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой! – Спляши, ошпарь!
Золотце мое – прощай – янтарь!
Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин —
Молодость моя! – Иди к другим!
20 ноября 1921
Муза
Ни грамот, ни праотцев,
Ни ясного сокола.
Идет-отрывается,—
Такая далекая!
Под смуглыми веками —
Пожар златокрылый.
Рукою обветренной
Взяла – и забыла.
Подол неподобранный,
Ошмёток оскаленный.
Не злая, не добрая,
А так себе: дальняя.
Не плачет, не сетует:
Рванул – так и милый!
Рукою обветренной
Дала – и забыла.
Забыла – и россыпью
Гортанною, клекотом…
– Храни ее, Господи,
Такую далекую!
19 ноября 1921
«Без самовластия…»
Без самовластия,
С полною кротостью.
Легкий и ласковый
Воздух над пропастью.
Выросший сразу,
– Молнией – в срок —
Как по приказу
Будет цветок.
Змееволосый,
Звездоочитый…
Не смертоносный,—
Сам без защиты!
Он ли мне? Я – ему?
Знаю: польщусь…
Знаю: нечаянно
В смерть оступлюсь…
20 ноября 1921
«Так плыли: голова и лира…»
Так плыли: голова и лира,
Вниз, в отступающую даль.
И лира уверяла: мира!
А губы повторяли: жаль!
Крово-серебряный, серебро-
Кровавый след двойной лия,
Вдоль обмирающего Гебра —
Брат нежный мой, сестра моя!
Порой, в тоске неутолимой,
Ход замедлялся головы.
Но лира уверяла: мимо!
А губы ей вослед: увы!
Вдаль-зыблящимся изголовьем
Сдвигаемые как венцом —
Не лира ль истекает кровью?
Не волосы ли – серебром?
Так, лестницею нисходящей
Речною – в колыбель зыбей.
Так, к острову тому, где слаще
Чем где-либо – лжет соловей…
Где осиянные останки?
Волна соленая – ответь!
Простоволосой лесбиянки
Быть может вытянула сеть? —
1 декабря 1921
«Не для льстивых этих риз, лживых ряс…»
Не для льстивых этих риз, лживых ряс —
Голосистою на свет родилась!
Не ночные мои сны – наяву!
Шипом-шепотом, как вы, не живу!
От тебя у меня, шепот-тот-шип —
Лира, лира, лебединый загиб!
С лавром, с зорями, с ветрами союз,
Не монашествую я – веселюсь!
И мальчишка – недурён-белокур!
Ну а накривь уж пошло чересчур, —
От тебя у меня, шепот-тот-шип —
Лира, лира, лебединый загиб!
Доля женская, слыхать, тяжела!
А не знаю – на весы не брала!
Не продажный мой товар – даровой!
Ну а ноготь как пойдет синевой,—
От тебя у меня, клекот-тот-хрип —
Лира, лира, лебединый загиб!
4 декабря 1921
«Грудь женская! Души застывший вздох…»
Грудь женская! Души застывший вздох,—
Суть женская! Волна, всегда врасплох
Застигнутая – и всегда врасплох
Вас застигающая – видит Бог!
Презренных и презрительных утех
Игралище. – Грудь женская! – Доспех
Уступчивый! – Я думаю о тех…
Об одногрудых тех, – подругах тех!..
5 декабря 1921
Из цикла «Подруга II»
Немолкнущим Аvе,
Пасхальной Обедней —
Прекрасная слава
Подруги последней.
1
Спит, муки твоея – веселье,
Спит, сердца выстраданный рай.
Над Иверскою колыбелью
– Блаженная! – помедлить дай.
Не суетность меня, не зависть
В дом привела, – не воспрети!
Я дитятко твое восславить
Пришла, как древле – пастухи.
Не тою же ль звездой ведома?
– О се́ребро-сусаль-слюда! —
Как вкопанная – глянь – над домом,
Как вкопанная – глянь – звезда!
Не радуюсь и не ревную,—
Гляжу, – и по сердцу пилой:
Что сыну твоему дарую?
Вот плащ мой – вот и посох мой.
6 декабря 1921
2
В своих младенческих слезах —
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в женах!
– Благословенна!
У раздорожного креста
Раскрыл глазочки.
(Ведь тот был тоже сирота,—
Сынок безотчий.)
В своих младенческих слезах —
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в слезах!
– Благословенна.
Твой лоб над спящим над птенцом —
Чист, бестревожен.
Был благовест тебе венцом,
Благовест – ложем.
Твой стан над спящим над птенцом —
Трепет и древо.
Был благовест ему отцом,—
Радуйся, Дева!
В его заоблачных снегах —
Что в ризе ценной,
Благословенна ты в снегах!
– Благословенна.
9 декабря 1921
3
Огромного воскрылья взмах,
Хлещущий дых:
– Благословенна ты в женах,
В женах, в живых.
Где вестник? Буйно и бело.
Вихорь? Крыло?
Где вестник? Вьюгой замело —
Весть и крыло.
9 декабря 1921
4
Чем заслужить тебе и чем воздать —
Присноблаженная! – Младенца Мать!
Над стеклянеющею поволокой
Вновь подтверждающая: – Свет с Востока!
От синих глаз его – до синих звезд
Ты, радугою бросившая мост!
Не падаю! Не падаю! Плыву!
И – радугою – мост через Неву.
Жизнеподательница в час кончины!
Царств утвердительница! Матерь Сына!
В хрип смертных мук его – в худую песнь! —
Ты – первенцево вбросившая: «Есмь!»
10 декабря 1921
Вифлеем
Два стихотворения, случайно не вошедшие в «Стихи к Блоку».
Сыну Блока – Саше
1
Не с серебром пришла,
Не с янтарем пришла,—
Я не царем пришла,
Я пастухом пришла.
Вот воздух гор моих,
Вот острый взор моих
Двух глаз – и красный пых
Костров и зорь моих.
Где ладан-воск – тот-мех?
Не оберусь прорех!
Хошь и нищее всех —
Зато первее всех!
За верблюдом верблюд
Гляди: на холм-твой-крут,
Гляди: цари идут,
Гляди: лари несут.
О – поз – дали!
6 декабря 1921
2
Три царя,
Три ларя
С ценными дарами.
Первый ларь —
Вся земля
С синими морями.
Ларь второй:
Весь в нем Ной,
Весь, с ковчегом-с-тварью.
Ну а в том?
Что в третём?
Что в третём-то, Царь мой?
Царь дает,
– Свет мой свят!
Не понять, что значит!
Царь – вперед,
Мать – назад,
А младенец плачет.
6 декабря 1921
«Как по тем донским боям…»
С. Э.
Как по тем донским боям,—
В серединку самую,
По заморским городам
Все с тобой мечта моя.
Со стены сниму кивот
За труху бумажную.
Все продажное, а вот
Память не продажная.
Нет сосны такой прямой
Во зеленом ельнике.
Оттого что мы с тобой —
Одноколыбельники.
Не для тысячи судеб —
Для единой родимся.
Ближе, чем с ладонью хлеб —
Так с тобою сходимся.
Не унес пожар-потоп
Перстенька червонного!
Ближе, чем с ладонью лоб
В те часы бессонные.
Не возьмет мое вдовство
Ни муки, ни мельника…
Нерушимое родство:
Одноколыбельники.
Знай, в груди моей часы
Как завел – не ржавели.
Знай, на красной на Руси
Все ж самодержавие!
Пусть весь свет идет к концу —
Достою у всенощной!
Чем с другим каким к венцу —
Так с тобою к стеночке.
– Ну-кось, до меня охоч!
Не зевай, брательники!
Так вдвоем и канем в ночь:
Одноколыбельники.
13 декабря 1921
«Необычайная она! Сверх сил!…»
Необычайная она! Сверх сил!
Не обвиняй меня пока! Забыл!
Благословенна ты! Велел сказать —
Благословенна ты! А дальше гладь
Такая ровная… Постой: меж жен
Благословенна ты… А дальше звон
Такой ликующий… – Дитя, услышь:
Благословенна ты! – А дальше тишь
Такая…
18 декабря 1921
Ахматовой
Кем полосынька твоя
Нынче выжнется?
Чернокосынька моя!
Чернокнижница!
Дни полночные твои,
Век твой таборный…
Все работнички твои
Разом забраны.
Где сподручники твои,
Те сподвижнички?
Белорученька моя,
Чернокнижница!
Не загладить тех могил
Слезой, славою.
Один заживо ходил —
Как удавленный.
Другой к стеночке пошел
Искать прибыли.
(И гордец же был-сокол!)
Разом выбыли.
Высоко твои братья!
Не докличешься!
Яснооконька моя,
Чернокнижница!
А из тучи-то (хвала —
Диво дивное!)
Соколиная стрела,
Голубиная…
Знать, в два перышка тебе
Пишут тамотка,
Знать, уж в скорости тебе
Выйдет грамотка:
– Будет крылышки трепать
О булыжники!
Чернокрылонька моя!
Чернокнижница!
29 декабря 1921
Новогодняя
С. Э.
Братья! В последний час
Года – за русский
Край наш, живущий – в нас!
Ровно двенадцать раз —
Кружкой о кружку!
За почетную рвань,
За Тамань, за Кубань,
За наш Дон русский,
Старых вер Иордань…
Грянь,
Кружка о кружку!
Товарищи!
Жива еще
Мать – Страсть – Русь!
Товарищи!
Цела еще
В серд – цах Русь!
Братья! Взгляните в даль!
Дельвиг и Пушкин,
Дел и сердец хрусталь…
– Славно, как сталь об сталь —
Кружкой о кружку!
Братства славный обряд —
За наш братственный град
Прагу – до – хрусту
Грянь, богемская грань!
Грянь,
Кружка о кружку!
Товарищи!
Жива еще
Ступь – стать – сталь.
Товарищи!
Цела еще
В серд – цах – сталь.
Братья! Последний миг!
Уж на опушке
Леса – исчез старик…
Тесно – как клык об клык —
Кружкой о кружку!
Добровольная дань,
Здравствуй, добрая брань!
Еще жив – русский
Бог! Кто верует – встань!
Грянь,
Кружка о кружку!
15 января 1922
Новогодняя (вторая)
С. Э.
Тот – вздохом взлелеянный,
Те – жестоки и смуглы.
Залетного лебедя
Не обижают орлы.
К орлам – не по записи:
Кто залетел – тот и брат!
Вольна наша трапеза,
Дик новогодний обряд.
Гуляй, пока хочется,
В гостях у орла!
Мы – вольные летчики,
Наш знак – два крыла!
Под гулкими сводами
Бои: взгляд о взгляд, сталь об сталь.
То ночь новогодняя
Бьет хрусталем о хрусталь.
Попарное звяканье
Судеб: взгляд о взгляд, грань о грань.
Очами невнятными
Один – в новогоднюю рань…
Не пей, коль не хочется!
Гуляй вдоль стола!
Мы – вольные летчики,
Наш знак – два крыла!
Соборной лавиною
На лбы – новогодний обвал.
Тоска лебединая,
В очах твоих Дон ночевал.
Тоска лебединая,
Протяжная – к родине – цепь…
Мы знаем единую
Твою, – не донская ли степь?
Лети, куда хочется!
На то и стрела!
Мы – вольные летчики,
Наш век – два крыла!
18 января 1922
