Марина Белова
Последняя гастроль «артисток»
– Никто не захочет посмотреть на места поселения древних индийских племен? – не поверила Алина и принялась меня переубеждать: – Это же так интересно! Сногсшибательно! Офигенно! Мексика не может не понравиться! Экзотика, история, кактусы, текилла.
– Ну-ну, поменьше пафоса, Алина. С таким рвением тебе не меня обрабатывать надо, а сомневающихся клиентов. Но и в этом случае ты можешь усердствовать зря. Публика в основном ленива. Им бы развалиться на пляже или в шезлонге перед бассейном. Ну, женщины могут подрыгать ножками в воде, поучаствовав в аквааэробике, или папаша разок-другой прокатится с детьми на «банане». А в Мексике надо ездить, ходить пешком, взбираться на развалины. Физические нагрузки мало кому в радость. Но и это не основная причина. Не всем потянуть стоимость авиабилетов на соседний континент. Да и приличные гостиницы в Мексике стоят намного дороже, чем в Турции. Вот и считай, как дорого обойдется тур на одного человека. А еще девятичасовой перелет! Представь, сколько времени болтаться в воздухе.
– Так что? Нет? – Алина скроила на лице подобострастную улыбку.
– Нет, нет и нет!
– Ладно, – с несчастным видом сдалась Алина. – Только июнь месяц не самое лучшее время для отдыха в Турции. Начинается жара.
– А в Мексике не начинается? – ехидно спросила я.
– Уговорила. Саньку действительно не мешало бы вывезти на море. В этом ты права. Я обдумаю твое предложение. Я как бы и сама собиралась ехать, с Санькой и с тобой, – вздохнула она.
«Вот ведь плутовка Алина! – подумала я. – Дважды хотела меня раскрутить за счет фирмы. Ну да она никогда своей выгоды не упускала. Странно, как это ее – такую неглупую и расчетливую – смогли обвести вокруг пальца мошенники. Странно! Алина должна была смекнуть, что просто так машины не выигрывают. Хотя в «Поле чудес» и такое частенько случается. Но передача «Было ваше – стало наше» – не «Поле чудес». В ней все зависит не от везения, а от багажа знаний. Как это Алина сразу не раскусила, что ответы на подобные вопросы может знать только профессионал. Да и главный приз больно уж дорогой. Даже «Полю чудес» не потянуть «Лексус». А тут передачка не первая по популярности – и такая дорогущая машина! Алина должна была насторожиться, но, видно, и на старуху бывает проруха».
– Ты мне не сказала, что делать с Вадимом? Как мне ему о ноутбуке сказать? Может, и впрямь побитой прикинуться? Наврать, что у меня силой компьютер отняли.
– Все тайное становится явным. Он все равно узнает, что ты поучаствовала в «съемке» передачи. Мой тебе совет: иди домой и приготовь вкусный ужин. Сытый мужчина намного добрее голодного. Да и, может, все не так страшно? Было бы странно, если бы он не скачал материал своей работы на флэшку. Иди и ничего не бойся. А если и впрямь работа безвозвратно потеряна, налегай на то, что он сам виноват: надо было скопировать информацию на всякий случай. А случай может быть самым прозаическим: в компьютер забрался вирус и стер всю информацию. Согласись, такое случается куда чаще, чем в дом врываются грабители.
Алина, немного успокоившись, кивнула. Предложенная тактика (лучшая защита – это нападение) ей пришлась по душе. Теперь я была уверена в том, что она обыграет ситуацию так, что Вадим будет ее успокаивать, а не наоборот.
– Я позвоню, – пообещала она.
– Буду ждать развязки семейной драмы. Да не трусись ты! Не оторвет твой интеллигент тебе голову.
– Ну да. Он не оторвет, останется суд совести. Как это я допустила, что из дома вынесли мою шубу. О машине я вообще молчу. Душа разрывается от мысли, что какой-то дебил сядет за руль моего «Опеля». Собственно, уже сел.
Она взяла сумку и, не простившись со мной, побрела к выходу. По пути она тяжко вздохнула и пару раз громко всхлипнула. Колокольчик грустно отзвенел панихиду, дверь захлопнулась, а я припала к окну.
«Надо было ей заказать такси, – запоздало подумала я. – Как бы дитя автомобиля не стало его жертвой. Алина лет десять пересекает пешеходную «зебру» исключительно сидя за рулем автомобиля, а потому, наверное, уже позабыла, что сначала надо посмотреть налево, а потом направо».
Словно сомнамбула она пересекла проезжую часть. К счастью, улица, на которой расположен наш «Пилигрим», тихая, и автомобили по ней ездят редко, разве что к нашему туристическому агентству.
Глава 2
Алина скрылась за углом здания, свернув во дворы. Я облегченно вздохнула: идти к дому ей оставалось совсем ничего. Она живет от «Пилигрима» в пяти минутах ходьбы. Зато дорога на автомобиле по времени занимает минут десять, не меньше: пока прогреет мотор, пока она постоит на светофоре, пока проедет вокруг квартала по улице с односторонним движением. Вы спросите: «Где логика, если пешком быстрее?» Ответ простой: «Мир состоит из противоположностей: мужчин и женщин, брюнетов и блондинов, любителей собак и ярых кошатников, толстых и тонких, умных и глупых, ну и, конечно, водителей и пешеходов». Алина – яркий представитель клана автомобилистов.
Пожалуй, утрата автомобиля для нее – это действительно трагедия. Она не настолько богата, чтобы тут же бежать в автосалон за новой машиной. «Опель» на нее не с неба свалился. Алина, прежде чем села за руль собственного автомобиля, несколько лет экономила на всем.
– Бедняжка, – в который раз вздохнула я, пожалев подругу.
С тяжелым сердцем я отошла от окна и, сев за рабочий стол, потянулась к телефону: в мои намерения входило поговорить с Воронковым. То, как он обошелся с Алиной, в какой-то мере задело и меня. Мы не первый год знаем друг друга, и потому негоже бросать старых приятелей в беде. Зря он так обошелся с Алиной. Она очень переживает, а он своим равнодушием совсем выбил ее из колеи.
– Сергей Петрович, Марина Клюквина вас беспокоит, – официально представилась я в ответ на усталое: «Майор Воронков слушает».
– Здравствуйте, Марина Владимировна. По поводу кражи звоните? – предопределил тему разговора майор. – Я этим делом не занимаюсь, – отрезал он недовольным тоном.
Моему звонку он явно был не рад. Конечно же, он догадывался, что я буду его просить, умолять взять дело под личный контроль, а может, и самому заняться поиском Алининых шмоток. Но с ним этот номер не пройдет: у него и «своих» дел под завязку, выше крыши, до фига и больше. Короче, некогда ему заниматься еще и нами. Не убили – и слава богу. А барахло – дело наживное.
Его настроение я уловила с первой минуты разговора, но решила не сдаваться – я не для того звонила, чтобы на меня кто-то выплескивал свое раздражение. Разумеется, я хотела попросить его по-доброму, но раз он так себя повел, то и мне следовало придать беседе свою тональность.
– Сергей Петрович, я думала, вы в управлении не последний человек, с вами советуются, считаются с вашим мнением, а на самом деле… – я сделала паузу, дав ему возможность самому вынести себе определение.
– Что вы хотите этим сказать? Что я… – с натугой произнес он, не закончив фразу.
Я отчетливо услышала в голосе металл, как будто кто-то тяжелой кувалдой протянул по шершавому асфальту.
«Ого! Заело, – подумала я. – Это хорошо. Надо быть проще, и люди к тебе потянутся, майор Воронков».
– Я только хотела сказать, что люди должны помогать друг другу. Алина – моя подруга, и я не могу спокойно смотреть на ее страдания. Если бы я хоть каким-то боком была причастна к правоохранительным органам, я бы…
– Что вы от меня хотите? – перебил меня на полуслове майор.
«Уже лучше», – оценила я порыв Воронкова.
– Чтобы вы позвонили следователю, который расследует кражу Алининого имущества. Намекнули, что пострадавшая Блинова – ваша добрая знакомая. Еще надо дать сводку всем постам автоинспекции, чтобы те останавливали все серебристые «Опели» и детально проверяли документы на машину.
– Да ну?! А то они сами до этого не додумались бы. Что еще? – ехидно спросил Воронков. – Марина Владимировна, не считайте меня злым демоном. Как бы плохо вы обо мне не думали, я уже позвонил Козакову – он занимается розыском аферистов – и в городскую автоинспекцию. Если «Опель» не сразу загнали в гараж, то есть шанс вернуть его владелице: информация об угоне уже запущена в сеть.
– Об этом я и хотела вас просить, – пристыженно произнесла я и хотела уже поблагодарить Воронкова, но он меня опять оборвал:
– Тогда не отвлекайте меня от работы.
В телефонной трубке послышались короткие гудки.
– И как всегда, на самом интересном месте, – пробурчала я, не зная, как реагировать на Воронкова. Радоваться тому, что он замолвил словечко за Алину? Или же обидеться? Воспитанные люди телефонных трубок не швыряют!
Не успела я мысленно переварить разговор с Воронковым, как зазвонил мой мобильный телефон. Звонила Алина. «Не из дома», – отметила я, считав с экрана ее имя.
– Марина, – безжизненным голосом прошептала она, – меня сбила машина. Я на углу проспекта Маяковского, рядом с домом, в котором размещена булочная.
– Алина, как ты там оказалась? Тебе же оставалось только пройти через дворы – и ты дома?!
– Я за хлебушком вышла… И не дошла, – ответила Блинова.
«Вот так всегда бывает, когда люди перестают ходить пешком. Завзятые автомобилисты, становясь пешеходами, забывают о том, что они уже не в железной кальчужке, как следствие, теряют бдительность и попадают под колеса своих же собратьев», – подумала я и поспешила на помощь подруге.
– Алена, – крикнула я на ходу секретарше. – Алина Николаевна попала под машину! Бегу к ней. Сколько меня не будет, не знаю.
Алена открыла рот, чтобы полюбопытствовать о подробностях наезда, но я так быстро промелькнула у нее перед глазами, что ей пришлось спрашивать у воздуха:
– А сильно она пострадала?
Алину я нашла на тротуаре. На первый взгляд было трудно определить, кто же жертва наезда: Алина или водитель «Жигулей», стоявших у обочины. Она сидела в пластиковом кресле перед входом в магазин хлебобулочных изделий и сквозь трубочку пила сок из запотевшего стаканчика. Вокруг нее скакал взлохмаченный и весьма растерянный гражданин в полосатой футболке. Мужчина то и дело хватался за голову, наклонялся к Алине, интересуясь, хорошо ли та себя чувствует. А она молча держала в одной руке стакан, в другой – мобильную трубку, смотрела исключительно перед собой, на водителя не реагировала и на вопросы его не отвечала. Вид у нее был слегка отмороженный, чего нельзя было сказать о гражданине. Пот ручьем лился по его лицу. За неимением платка, он попеременно наклонялся подбородком то к одному, то к другому плечу и футболкой стирал испарину.
«Угораздило же эту тетку попасть под колеса моих «Жигулей». Небось бабок теперь немерено срубит. По всем статьям – крутая дамочка. Не орет, не требует компенсации. Сейчас подъедет адвокат, и мне мало не покажется», – примерно в таком диапазоне, как показалось мне, роились мысли водителя.
Меня так же, как и его, настораживало безучастное поведение Алины. Странно было видеть ее в образе каменного изваяния. В аналогичных ситуациях она кричит, возмущается, обещает наказать обидчика по всей строгости закона – а тут сидит и тупо таращится в пространство перед собой, но, кажется, никого не видит, во всяком случае, меня точно.
«Наверное, головой сильно ударилась», – догадалась я и подскочила к подруге, чтобы в непосредственной близости оценить физический ущерб, причиненный невнимательным водителем.
Алина была цела. Ну разве что ссадина на голове, поцарапанная коленка и слегка запачканное сбоку платье – и это все. Ни крови, ни развороченных ран, ни вывихнутых конечностей, свидетельствовавших бы о переломе костей.
– Алина, я здесь, – позвала я.
Но и после этого она не отозвалась. Я посмотрела на водителя, требуя объяснений.
– А что я?! Я еду на первой передаче в автомастерскую, скрежещу оторванным глушителем об асфальт. Тут вот эта гражданочка переходит в неположенном месте. Идет себе и идет, считай, ползет со скоростью черепахи. Я ей посигналил – не слышит. Останавливаться не хочу, у меня к тому же проблемы с зажиганием. Думал, разминемся, а она вообще остановилась посреди дороги, повернулась на девяносто градусов ко мне спиной и пошла по дорожному полотну. Я от подобной наглости перепутал педали «газ» и «тормоз». Но толкнул я ее легонько, совсем легонько, – поспешил заверить меня водитель. – Это она уже потом чуть сознание не потеряла, когда на меня посмотрела.
Я не могла скрыть своего удивления: мужик как мужик. Не красавец, но и уродом назвать трудно. Черты лица простые: нос «уточкой», губы тонкие, подбородок слегка выдается вперед. Самый обычный тип. Что в его физиономии могло испугать Алину?
– Вернее, на мой «жигуленок», – поправился мужчина. – Она даже руку к капоту протянула, отковырнула облупившуюся краску, закрыла глаза и застонала.
– А вам не пришло в голову, что женщина не в себе?
– Ну да! Я так и подумал, что она тронутая. Она, когда поняла, что ее «Жигули» сбили, запричитала: «Лучше бы меня «Лексус» переехал». Кто может себе такое пожелать? Только сумасшедшая! «Лексусы» так по дорогам гоняют, что от нее, сердечной, только бы блин на асфальте остался. Короче, я поднял ее, довел до тротуара. Девчонки из кондитерской помогли, стул вынесли, соком угостили. Одно плохо – не разговаривает она. Кому-то позвонила и онемела.
– Мне она звонила. Я ее подруга. Мы вместе работаем.
– Работаете? И какая она в жизни? – поинтересовался водитель.
– Нормальная. Абсолютно нормальная, – заверила я его. – Только у нее несчастье случилось. Обокрали ее наглым образом. Переживает сильно, так сильно, что я даже волноваться за нее стала.
– Понятно, стало быть, она под мою старушку под впечатлением прыгнула, – обнадежился хозяин «Жигулей». – Ну а мне что теперь делать? Заявление строчить будете?
Я пожала плечами и посмотрела на Алину, все еще пребывавшую в прострации.
– Не-а, ничего у вас не выйдет с меня слупить! – живо откликнулся мужичок. – Дама переходила в неположенном месте, по сторонам не смотрела, я ехал со скоростью улитки. У меня и свидетели есть. Короче, она, – он многозначительно кивнул на Алину, – сама во всем виновата.
– Марина, – наконец очнулась Алина. – Ты видела, что на меня наехало? Телега! Ржавая консервная банка. Дедушка отечественного автопрома. Докатилась до «Жигулей»! Позор!
Лицо водителя передернулось злостью: ему явно не понравилось, с каким пренебрежением отозвалась о его старушке Алина. Да кто она такая, чтобы сравнивать его «Жигули» с консервной банкой? Пострадавшая?! Не похоже. Это он пострадавший – а ну-ка тебе под колеса кто-нибудь сиганет? Как ты себя будешь чувствовать? Давление под двести, сердце из груди выскакивает, руки трясутся, как будто ты накануне литр самогона выпил.
– Вы это… сами под меня легли, – возмутился мужичок, стараясь удержать в себе припадок ярости.
– Думайте, прежде чем языком невесть что молоть, – обиделась Алина. – Я легла? С какой стати мне ложиться? Тем более под вашу колымагу. Извините, но я привыкла к более комфортным иномаркам.
– Женщина, вы о чем?
– Я о том, чтобы ты лучше на дорогу смотрел. Видать, слепой, если мои габариты не заметил!
– Какие габариты?! – опешил водитель. – А-а-а, – догадался он. – Я же говорил, что она того, без шаров в башке. А фиг вам! Вызывайте инспекцию. Пусть запротоколируют, что не я создал аварийную ситуацию! Это не она, а я пострадал! Вон у меня тут капот помят, – он пошел вокруг машины, на ходу перечисляя неисправности и дефекты: – Красочка осыпалась. Глушитель от резкого торможения оторвался. Что еще? Фара треснула. В итоге ремонт моей машины вам влетит, – он задумался, какую же сумму огласить за ремонт.
– Что?! – окончательно пришла в себя Алина. – Ну ты и наглец! Да я тебя… Да я тебя под суд отдам.
«Ого, разум начинает возвращаться к ней», – порадовалась я за подругу. По крайней мере, она стала вопить в привычной для нее манере.
– Ты мне всю жизнь проценты за моральные и материальные, – Алина растянула подол платья, оценивая, насколько оно испорчено, – издержки платить будешь. Инспекцией он меня напугал! Да я регулярно плачу в фонд содействия правоохранительным органам. У меня даже ксива есть! Мне инспекторы Госавтоинспекции честь отдают, когда я проезжаю мимо их постов. А проезжаю я не на такой древней рухляди, как у тебя, а на… – Тут она вспомнила о своем «опелечке», и грусть снова накатила на нее. Взор ее помутнел и замер в точке, где-то там, вдали, на противоположной стороне улицы.
Я знаком показала владельцу «Жигулей», что ему не мешало бы испариться, пока Алина вновь не очнулась и не устроила показательные выступления для прохожих. Всем известно, что люди, находящиеся на тротуаре, всегда поддержат собрата-пешехода. Водитель все правильно смекнул, поспешил воспользоваться моментом, юркнул в свою колымагу и с жутким треском укатил прочь.
Теперь мне никто не мешал заняться Алиной. Из состояния тупого равнодушия к жизни ее надо было выводить, причем срочно. Потому я попросила у работников кондитерской еще один стул, подсела рядом и доверительным голосом начала:
– Алиша, ну что ты так себя казнишь? На тебя больно смотреть. Найдут твой «Опель», можешь не сомневаться. Я с Воронковым разговаривала, он уже позвонил своим коллегам в Госавтоинспекцию, ориентировку дали на все посты. По горячим следам найдут, я уверена.
– А если его перекрасят? Номера перебьют? Документы новые сделают? – спросила она, не собираясь обольщаться.
– Все «Опели» будут останавливать, – сказала я уверенно. Я, конечно же, не была знакома со схемой розыска угнанных автомобилей, но мне бы хотелось, чтобы работники ГАИ поступали именно так по отношению ко всем «Опелям» той модели, что еще сегодня утром принадлежала Алине.
– Ну не знаю, – в ее голосе затеплилась надежда. – Так уж и все останавливать будут?
– Будут, – соврала я. – Серебристые, красные, зеленые. Все будут прижимать к обочине и досматривать.
Кожа на Алинином лице стала приобретать натуральный цвет. Неестественная бледность сменилась легким румянцем, губы порозовели, глаза стали ярче и значительно веселее. Она глубоко вздохнула и спросила:
– А может, и впрямь махнуть с Санькой в Турцию? Или лучше остаться, чтобы проконтролировать поиски машины?
– А как ты будешь контролировать? Стоять с жезлом на дороге? Или запишешься в добровольный отряд помощников ГИБДД? Поехали, отвлечешься, а там, глядишь, и преступников найдут.
– Решено – еду! Только ты, Марина, с Вадимом поговори. Боюсь, мне трудно будет ему объяснить, почему я аферистов в дом пустила и почему на кон поставила его компьютер.
– Разговор беру на себя. А выехать мы сможем уже через три дня. Я как чувствовала, что надо заказать два номера.
Глава 3
Оговорюсь сразу, Вадим, конечно же, огорчился, но трагедии из-за потери компьютера делать не стал. Доклад, подготовленный для научной конференции, из-за которого так переживала Алина, был уже отпечатан, и остальные научные статьи и разработки имели копии на компактных дисках и флэшках. Так что научные исследования Вадима от Алининой оплошности ни в коей мере не пострадали.
Ноутбук, конечно же, было жалко, но, так или иначе, Вадим в скором времени собирался купить новый, более усовершенствованный. В сложившейся ситуации он больше переживал за Алину, чем за бесчувственную технику. Видя, как страдает жена, он пообещал привезти ей из первой же командировки (Вадима часто приглашали за рубеж читать лекции) новую шубу, а потом скопить денег и на машину.
Итак, через три дня мой муж Олег привез нашу шумную компанию в аэропорт. Моя дочь Аня и Алинин сын Санька безумно радовались тому, что едут отдыхать вместе. Они одногодки, им по двенадцать лет, дружат с рождения, учатся в одном классе, а это значит, что в отеле им не будет скучно. Им вообще вместе скучно никогда не бывает. На выдумку они просто мастера экстра-класса. Иной раз за голову хватаешься – сколько разного им приходит на ум, не всегда, правда, одобряемого нами, родителями.
Например, совсем недавно, чтобы наш пес Бобби был на гребне моды, Аня выбрила ему пол задней лапы, а на месте искусственной лысины, извините за каламбур, присобачила переводную татушку «Киса, я твой навеки».
Санька поступил еще оригинальнее. Чтобы сорвать контрольную работу по математике, он принес из дома и выпустил в классе трех домашних крыс: Эммануила, Матильду и Кузю. Ну кто с первого взгляда отличит, домашние они или дикие? Учительница, войдя в класс, сначала удивилась звенящей тишине, потом ученикам, вытянувшимся в струнку для приветствия. Почувствовав неладное, она проверила на прочность стул (нет ли на нем кнопки и не подпилены ли ножки), затем взяла свою тетрадь и пошла к доске, чтобы написать задание. И тут за ее спиной начали раздаваться девчачьи возгласы:
– Ай, какая гадость.
– Я боюсь, уберите их.
Девчонок подзадоривали мальчишки:
– Да ладно вам, крысы как крысы. Наши меньшие братья. Имеют право на жизнь. Вас-то мы терпим, а они чем хуже?
Одна девчонка пропищала:
– Светлана Афанасьевна, а правда, что крысы разносчики чумы?
Класс наполнялся голосами:
– Ой, мне уже плохо. Она меня укусила. У меня температура. А у меня в горле першит. Я плохо вижу. У меня крысиная слепота.
Светлана Афанасьевна обернулась. Странно, что она не увидела в глазах своих учеников веселых чертиков.
– В чем дело? – недовольно спросила она. – Вы собираетесь писать контрольную? Настройтесь, пожалуйста, на рабочий лад.
– Светлана Афанасьевна, а крысы тоже будут писать контрольную?
– Какие крысы? – Математичка стянула очки на кончик носа и посмотрела на класс поверх оправы.
– А вон они корочку хлеба в уголочке грызут.
Далее происходило следующее: Эммануил, оставив корку жене и сыну, стал перемещаться к доске по дорожке, намеченной рассыпанной по линолеуму хлебной крошкой, Светлана Афанасьевна взвизгнула и, проявив несвойственную для пожилой дамы прыть, взгромоздилась на учительский стол. Почувствовав себя в относительной безопасности, она издала вопль, напоминавший пароходный гудок. На ее зов прибежали сначала учителя, которые проводили в соседних классах уроки, затем и директор, проходивший случайно по этажу.
– Детей эвакуировать, грызунов истребить, – распорядился директор.
Испугавшись, что домашних питомцев действительно могут убить, Санька во всем признался: мол, крысы домашние, и попали они в школу в его рюкзаке, это он их принес, а затем выпустил. Потом, как водится, в школу были вызваны родители. Им после беседы с директором надлежало, придя домой, разобраться с сыном. Вечером с Санькой серьезно поговорили и в качестве наказания запретили в течение недели играть на компьютере.
Он и не играл, зато незадолго до отъезда отчудил такое…
Алина пришла в «Пилигрим», светясь от счастья. Первая моя мысль была: нашли мошенников и все то, что они выгребли из Алининой квартиры.
Но оказалось, что моя подруга радовалась совсем по другому поводу:
– Марина, представляешь, Ромка заговорил! – дрожащим от волнения голосом выдохнула она и набрала полные легкие воздуха, чтобы на одном дыхании выложить мне остаток новости.
«Эка ее по мозгам долбануло, – подумала я, потому что Ромка – кот, и заговорить он, с точки зрения психически здоровых людей, никак не мог. – Бедняга, так переживает о пропаже любимых вещей, что ей уже голоса мерещиться начали. Надо скорее ее на отдых вывезти. Может, там отпустит?»
– Утром я вхожу в кухню. Ромка о ноги трется и говорит: «Не мешало бы пожрать».
– Что, так и сказал? – без особого удивления, как будто говорящие коты само собой разумеющееся, спросила я, помня о том, что сумасшедших нельзя пугать их состоянием.
– Слово в слово, – заверила меня Алина.
– Вадим и Санька тоже слышали? – между прочим поинтересовалась я.
– Конечно, вернее, только Санька. Вадим к тому времени уже ушел на работу. Но я ему тут же позвонила. Он сказал, что такое вполне возможно, во всяком случае, науке известны подобные эпизоды.
«Ясно, не захотел расстраивать Алину», – догадалась я.
– Ромка еще что-нибудь сказал?
– Да. Я насыпала ему в миску корм, а он: «Вот спасибо, что и обо мне не забыли». И стал есть.
– Понятно, – промямлила я. – Я тоже где-то читала о говорящей живности. Попугаи, так те вообще до двухсот слов могут запомнить и произнести. Самое распространенное слово – «птичка». Но бывают и более разговорчивые особи. Например, одна моя знакомая пришла в гости к своей подруге. А та как раз в это время ставила в духовку курицу, чтобы запечь ее на бутылке. Ну да ты знаешь этот рецепт. Попугай, который до этого говорил лишь отдельные фразы, типа «Кеша хороший, поцелуй Кешу», выкрикнул из клетки: «Сволочи! Может, хватит над трупом издеваться?!» – выдала я Алине анекдот, чтобы перевести все в шутку. – Слышала я и о собаке, которая говорила «мама». Но чтобы коты… Должно быть, твой Ромка – уникум, – польстила я Алине, исподтишка наблюдая, как та отреагирует на мои слова.
И тут она меня удивила:
– А это и должно было рано или поздно случиться, – с напускным равнодушием ответила она. – Мы часто с ним разговариваем на телепатической волне. Он меня понимает, я его…
«Как же все запущено!» – ужаснулась я.
– Я ему о своих проблемах рассказываю, он мне о своих, – продолжала Алина.
– Интересно, какие проблемы могут быть у кота? – ошалело спросила я.
– Ну, – замялась Алина, – в основном это мужские проблемы. Мы ведь Ромку практически не выпускаем. Гуляет только на даче.
Я схватилась за голову.
– Он делится с тобой интимными переживаниями?
– Почему бы и нет? – пожала плечами Алина.
«Так. Все. Приехали. Дальше некуда», – подумала я, в уме прикидывая, какому специалисту показать подругу.
На следующее утро все прояснилось.
– Санька – мерзавец! – выкрикнула с порога Алина, не стесняясь в выражениях по отношению к собственному сыну. – Так поступить с матерью! Как он мог? Как он мог? В жизни от него ничего подобного не ожидала. Я ведь растила его умным, добрым мальчиком. А он… – Алина горестно умолкла, потянувшись к бутылке с минеральной водой.
Напившись вдоволь воды, она рухнула в кресло и закрыла глаза. Так продолжалось минут пять. Пауза затянулась, а мне не терпелось услышать продолжение истории. Обычно Алина расхваливает Саньку на все лады. Он – супермальчик: умный, послушный, воспитанный и отзывчивый. Что же случилось сегодня утром в доме Блиновых? Чем он вывел мать из себя?
– А он что? – напомнила я ей о предложенной теме разговора.
– Он? Потешился над сокровенным! Воспользовался моим душевным состоянием, ты ведь знаешь, сколько всего я пережила несколько дней назад. Я все потеряла, буквально все, а он… а он… Он растоптал в душе все самое чистое, светлое.
«Интересно, это она сейчас о шубе или машине говорит?» – промелькнуло у меня в голове.
– Как он мог?
Не знаю, что и как он мог, но Алина могла так продолжать до бесконечности. Наметанным глазом я определила, что у нее начинается истерика, поэтому довольно резко ее одернула:
– Наша песня хороша, начинай сначала. Алина, ты опять по новой? Сейчас же прекрати распускать нюни. Найдет тебе Воронков твой «Опель». Лучше расскажи, что Санька отчебучил?
– Ой, – Алина схватилась за сердце. – Слушай. Я вчера весь вечер ходила за Ромкой с диктофоном.
– Зачем ты за ним с диктофоном ходила?
– Хотела записать, как он на человеческом языке разговаривает. Но, кроме «мяу», ничего не услышала.
– Ну и…
– А сегодня утром произошло следующее. Кот голодный топчется на кухне. Я ему есть намеренно не даю: жду, когда он сам попросит. Приходит Санька, как ни в чем не бывало садится за стол и кошачьим голосом говорит: «Пожрать не мешало бы». И хохочет взахлеб.
– Так это он кота озвучил?
– Ну да. Вчера специально вниз под стол положил диктофон. Я вошла. Он сделал вид, будто уронил вилку, включил кнопку «Воспроизведение записи» и наслаждался тем, как я прихожу в восторг от Ромкиных способностей. А я, между прочим, уже подсчитала, сколько денег смогу заработать на Ромке.
– И сколько?
– Много. На машину бы точно хватило.
Вот такие наши детки.
С Олегом мы вроде как простились, но он уходить не торопился. Все было сказано, мы молчали. От нечего делать я стала рассматривать публику, толпившуюся поблизости. Алина, похоже, занималась тем же. Взгляд ее блуждал по лицам пассажиров, перескакивая с одного лица на другое. Вдруг она встрепенулась и схватила меня за руку.
– Поговорить надо, пойдем, – игнорируя недовольный взгляд Олега, она увлекла меня в сторону. – Видишь того типа со спортивной сумкой на плече?
Я проследила, куда она смотрит. В метрах пятнадцати от нас стоял молодой человек, надо сказать, самый обычный, подозрительным он мне не показался.
– Ну вижу.
– Он тебе никого не напоминает?
– Нет.
– Странно. Мне кажется, – не очень уверенно начала Алина, – что он из тех парней, которые обчистили мою квартиру. Ты его не знаешь?
– Как я могу его знать, если ограбили тебя, а не меня? – напомнила я.
– Ты меня не поняла. Бывает так, что человек тебе знаком, а ты не можешь вспомнить откуда. И ты пытаешься его представить в той или иной ситуации, которая тебе чем-то особенным запомнилась. Если честно, я в то утро сильно волновалась, меня беспокоило, как я буду выглядеть на телеэкране, поэтому лица мошенников у меня в памяти запечатлелись смутно. Тоненькая девушка, спортивный брюнет и худощавый парень с длинными волнистыми волосами.
– Понятно, ты подспудно в толпе ищешь грабителей?
– Что-то вроде того. Я вот о чем подумала. У нас с тобой один круг общения. Если ты знаешь этого молодого человека, то он не имеет к краже никакого отношения, а если нет…
– А если нет, – продолжила я, – то ты могла его видеть в тысячи других мест. Алина, память тонкая штука. Это ты сейчас так думаешь, что ничего не помнишь, а когда встретишь одного из мошенников, то сразу узнаешь, – обнадежила я ее, но на парня все же посмотрела. – Нет, я никогда прежде его не видела.
