Марианна Красовская
Крылатая удача Мэррила
Глава 3. Не так уж все и запущено
Готовил старик Теодор очень даже неплохо. И жареная картошка, и этот его маринованный лук Элен понравились. Вкусно. Но для фигуры, конечно, ужасно вредно.
У Элен был лишний вес, и он ее весьма расстраивал, хоть она и шутила порой, что большинству Мэррилову мир тесен в плечах, а ей – в районе бедер. Зато она твердо стояла на ногах благодаря смещенному центру тяжести.
Элен вообще была неисправимой оптимисткой. Она и в шестьдесят вела себя как восторженный ребенок, глядя на мир широко распахнутыми глазами. Вся ее жизнь была сплошной чередой праздников. Ей повезло найти родственную душу, выйти замуж за любимого человека и родить от него сына. Потом муж погиб, но оставил ей настоящее сокровище – свою большую семью. Элен никогда больше не была одинока, это ли не счастье?
А еще у нее имелись деньги. Много денег. Ровно столько, чтобы не было нужды торчать в офисе с девяти до восемнадцати, предварительно упаковав себя в строгий костюм. Элен не работала ни дня. А вырастив детей, эта замечательная женщина натянула на свой лишний вес тесные кожаные штаны, побрила виски, оседлала мотоцикл и умчалась в путешествие по американскому континенту.
Фразу “Чудеса случаются с теми, кто в них верит” Элен набила на ключице еще в семнадцать лет. Каждый день ее жизни подтверждал истинность этого афоризма.
И когда в один замечательный день ей предложили авантюру, подобной которой она и представить себе не могла, Элен и не подумала отказаться. Другой мир, полный магии и приключений – что могло быть прекраснее? Она без раздумий шагнула в портал вместе со всеми. Жалела она лишь об одном: мотоцикл взять с собой не разрешили.
И когда ее вежливо попросили пожить немного в замке Шанаторов, она тоже не стала отказываться, хотя, наверное, могла. Но зачем? Ведь ей обещали море!
И оно здесь было. Холодное, злое, угрюмое… и невероятно прекрасное. Вот наведет она порядок в замке и непременно сходит на берег поздороваться.
Разумеется, она еще не сошла с ума отмывать все вручную. Замечательный мужчина Теодор владеет бытовой магией – нужно будет грамотно распределить его ресурсы. Какие-то умения есть и у птенчиков. Несмотря на то что по всем подсчетам выходило, что они старше Элен раз в пять, а то и больше, выглядели хозяева замка совсем еще желторотыми мальчишками, а это значит, что можно и нужно пристроить их к делу.
Холодному замку не хватает не только денег. У него нет настоящего хозяина – это гораздо печальнее.
В том замке, где жила когда-то Элен, хозяйкой была ее падчерица Анна. Замечательная девушка, крайне благоразумная и талантливая. Тоже, конечно, Мэррил, но разве ж это недостаток? Только кто ее вырастил, эту Анну? Кто научил ее вести дела? Кто воспитывал, оберегал, кто делал с ней уроки и учил держать в руках иголку с ниткой? То-то и оно, что Элен.
***
После обеда Мэррил отправилась исследовать замок дальше. Теперь ее интересовали купальни. Проход в них она видела еще тогда, когда спускалась из башни. Широкий светлый коридор был украшен затейливой мозаикой, изображавшей морские пейзажи. А еще оттуда неуловимо тянуло влагой и солью. Элен с изумлением и восторгом разглядывала украшения на стенах. Удивительная точность изображений, яркие кусочки разноцветных камней с годами не потускнели, не истерлись. Человек, сотворивший это, был гением. Камни, море, птицы, брызги воды, даже ветер, гоняющий по бледному небу тучи, – вот что видела Мэррил. Впору было водить сюда экскурсии.
Сами купальни оказались столь же прекрасны. Воистину, лучшее место в этом усталом замке.
Под потолком горели тусклые огоньки. Света, в принципе, хватало, чтобы разглядеть все пространство. Два больших бассейна были пусты, как и несколько маленьких круглых чаш, утопленных в мраморном полу. Но разноцветная плитка была совершенно целой, без сколов и трещин. На стенах были все те же пейзажи, только к волнам и птицам добавились еще корабли и рассветное солнце. Когда-то в прошлой жизни Элен видела в музее картины русского художника Айвазовского. Она долго стояла перед ними, не понимая, как можно мазками кисти передать холод волн, соленый ветер и буйство стихии. Так вот, Айвазовский при виде этих мозаик должен был аплодировать стоя.
Часть зала отгорожена деревянными ширмами. Элен, разумеется, туда заглянула. Здесь располагалась приватная зона: еще две купели, а вокруг лавки, на которых лежали полотенца и куски мыла. Купели тоже были пустые, но судя по плетеным коврикам и мужским носкам, использовались регулярно.
Вероятно, где-то есть рычаг, который запускает насосы. Элен внимательно оглядела стены и нашла новенькие стальные вентили. Крутанула один из них, и правая чаша началась наполняться водой. Крутанула второй: в левой тоже зажурчало. Она опустилась на колени и потрогала воду. Горячая и там, и там. Попробовала на вкус. Все верно: одна купель была с морской соленой, другая – с пресной водой. Отлично придумано.
Поставить каменные и деревянные лавки, наладить освещение, установить кабинки для переодевания и душ – и хоть спа-центр открывай. Все условия для этого есть.
Между прочим, когда Мэррилы еще жили на Земле, свой огромный замок они сдавали под музей. Местные Мэррилы открыли в своих “Серых крыльях” школу. Холодный замок прекрасно подходил для элитной гостиницы. Море есть, пляж, наверное, тоже имеется. Комнат пустых много, кухня большая, купальни великолепные. Нужно об этом подумать на досуге.
Жаль, что этот замок Элен не принадлежит, уж она бы развернулась.
Хотя… А что, если… Да нет, так нельзя. Или можно?
***
Во всяком случае купальни работали, а Элен обещала Агате помочь вымыться. Проблема была лишь в том, как спустить ее из башни по шаткой лестнице. Кто-то из братьев мог бы помочь, но ведь уронит или застудит и без того слабую девочку! Что проще – отмыть ржавую ванну и натаскать воды или все же отнести вниз саму Агату?
Элен не знала. Тем более что таскать будет совершенно точно не она. Придется все-таки разговаривать с этими дурными птенцами.
Почему дурными? Ну, имея две пары здоровых рук, нужно очень постараться, чтобы так запустить свой дом. Нет, все понятно, такую громадину попробуй-ка обустрой без армии слуг, но ведь можно хотя бы кухню привести в порядок! И пару спален!
Ей пришлось обойти немалую часть замка, чтобы найти одного из братьев. Кажется, это был Серж – тот, который младше. Он сидел в библиотеке, и уж тут было все чистенько и аккуратно. Ведь может же, когда захочет!
Библиотека впечатляла. Несмотря на то что часть полок зияла пустотой, а лестница на верхний ярус выглядела какой-то не внушающей доверие, мебель наличествовала в полном составе, и со светом было все хорошо. Сам Серж сидел за большим столом, заставленным разными склянками, и сосредоточенно ковырялся в какой-то книге. Наверное, химичит.
Элен не стала его пугать, а осторожно постучала по косяку дверей. Молодой человек поднял голову и сморщился.
– Что вам нужно, тааннет? В библиотеку заходить нельзя, я вас не предупредил, но совсем нельзя. Я здесь вообще-то работаю.
– Я очень рада, что хоть кто-то в этом замке работает, – кивнула Элен. – Работа – это замечательно, особенно, если она приносит деньги.
Серж побагровел.
– Да кто вам позволил меня оскорблять?
– Я разве оскорбляла? Наоборот, восхищалась вашим трудолюбием. Но мне нужна помощь, и я вынуждена просить вас.
– И чем я могу помочь столь деятельной тааннет?
– Ваша сестра желает искупаться. Что вы предпочитаете: принести воду наверх, в башню, или же Агату вниз, в купальни?
– Почему я? Попросите Дамьена, он все равно ничего не делает.
– Боюсь, Дамьена в замке нет, – вздохнула Элен. – А просить Теодора я опасаюсь, слишком интимное дело.
– И правильно, нечего этому висельнику делать рядом с Агатой. Это срочно? Может, завтра?
– Почему “висельнику”? И кстати, сколько времени Агата не принимала ванну? Она до завтра с таким отношением может и не дожить.
– Теодор сидел в тюрьме много лет, – буркнул Серж. – Ладно, тааннет. Признаю вашу правоту. Агату нужно искупать, и снизу это сделать удобнее. Во всяком случае, придется сходить всего два раза, а не пятнадцать.
– Можно было бы починить водопровод, – встряла неугомонная Элен.
– Можно было бы не лезть в финансовые дела чужой семьи, – парировал Серж, поднимаясь. – Вы ведь все равно мне не дадите спокойно поработать? Проще быстренько сделать так, как вы сказали, чем два часа объяснять, почему у меня нет времени.
– Какой разумный подход! – восхитилась Элен. – Мы непременно с вами подружимся!
– Это вряд ли. Водить дружбу с Мэррилами – себе дороже.
Серж выставил Элен из библиотеки и тщательно запер дверь. Ключ убрал в карман узких брюк. Элен заметила, что наряд юноши весьма потрепан, в некоторых местах даже зашит – так криво, как умеют лишь мужчины. Видимо, в этом доме самое новое – это она, Элен. Остальное – то, что осталось от предков.
– В библиотеке много книг, – задумчиво пробормотала она. – А было еще больше.
– Часть пришлось продать, когда нужны были деньги на учебу Агатки, – неожиданно отозвался Серж. – И все зря.
Элен не понравились его слова. Он словно бы похоронил уже сестру. Как это глупо! На взгляд Элен, Агата умирать не собиралась. Она была хоть и слаба, но полна жизни. Впрочем, возможно, врачам виднее.
– Набирайте воду, а я спущу Агатку, – скомандовал Серж. – Полотенца чистые там есть.
Элен такое распределение ролей более чем устраивало. Подниматься снова в башню ей не хотелось. Не девочка уже – лазать по скрипучим и тесным лестницам.
Она вернулась в купальни, но грязные носки собирать не стала из принципа. Ногой затолкала их в угол, туда же кинула несвежие полотенца. Одним из них протерла купели – конечно, мужчинам и в голову не приходило заниматься подобной ерундой. Кстати, если рассуждать логически, прачечная комната должна быть где-то рядом, ведь так удобно оставить грязную одежду на лавках, чтобы слуги потом убрали.
В таком замке должно быть не меньше десятка слуг.
Агата была все в той же ужасной ночной рубашке. Самостоятельно стоять она не могла, и Серж усадил ее прямо в чашу купели с морской водой.
– Ну я пошел, – сказал он. – Позовете потом, я отнесу ее обратно. Или Теодора пошлите, чего уж. Только пусть в библиотеку стучится сначала.
Темноволосая девушка была бледна и тяжело дышала. Видно было, что даже такое небольшое путешествие далось ей с трудом. Элен даже подумала, что зря она все это затеяла. Но Агата опустила голову на бортик купели, раскинула тонкие руки и тихо, скорбно улыбнулась.
Нет, не зря.
– Я помогу вам вымыть голову, – сказала Элен, раздеваясь до белья. Не в спортивном же костюме ей лезть в воду!
– Хорошо, – кротко согласилась Агата, не открывая глаз и не шевелясь. – Только говорите мне “ты”. Я устала от старомодных церемоний.
– Заметано. И ты мне тоже смело “тыкай”. Не такая я уж и старая. Помоложе тебя буду.
Агата хихикнула и наконец открыла глаза. Они у нее были серо-зеленые, прямо как морская волна возле берега.
Элен понюхала склянки, стоявшие на лавках и нашла шампунь с приятным фруктовым запахом. Спустилась в купель, подхватила Агату за тонкие плечи, опустила ее голову в воду. Трижды пришлось мылить волосы, прежде, чем пена перестала оседать. Волосы у Агаты были роскошные, до талии, насыщенного цвета красного дерева. Она вообще красивая девочка, эта несчастная малышка Шанатор.
– Хей, тааннет, я принес вам халаты, – раздался голос Теодора откуда-то со стороны больших бассейнов. – И могу забрать грязные вещи.
Совершенно забыв о том, что она скорее раздета, чем одета, Элен радостно выскочила из-за ширмы. Бородач вытаращил на нее наглые желтые глаза и несколько раз моргнул. Она решила не смущаться – что же, на пляже и не такое можно увидеть. Подумаешь, лифчик и трусики. Не голая же. Вырвав из рук остолбеневшего Теодора стопку одежды, Элен удалилась за ширму, бросив небрежно:
– Минут через тридцать Агату можно будет нести в спальню. Тогда и грязное заберешь.
А Агата с головой лежала на дне купели, и только волосы у нее плавали по поверхности воды, как диковинный красный цветок.
Глава 4. Вас не просили
С воплем раненого бизона Элен бросилась вытаскивать несчастную. Да как так вышло? Она же только на минутку отошла!
Разумеется, Теодор не мог остаться в стороне. Он тут же подхватил бездыханное тело Агаты и уложил его на лавку. Элен стыдливо прикрыла девушку полотенцем, хотя, откровенно говоря, страшнючая ночная рубашка скрывала все сомнительные прелести.
Агата открыла глаза, укоризненно поглядела на Элен и пробормотала:
– Ну и зачем? Вас просили меня вытаскивать?
Элен крепко встряхнула ее за плечи, наклонилась низко и прорычала прямо ей в лицо:
– Ну нет. Только не при мне! Чтобы меня посадили за убийство?
– Я не подумала, – шепнула девушка.
– Очень жаль, что ты не подумала. Тео, мать твою, а ну выйди отсюда! И прекрати уже глазеть на мою задницу!
– Отпадная задница, чего бы и не поглазеть, – фыркнул Теодор. – Фу ты, сама выставляет напоказ свои срамные места, сама бранится. Развратница, вот вы кто, тааннет Мэррил!
Элен прикусила губу: в такой ситуации смеяться было совсем некрасиво. Усадила Агату на лавку, прислонив к стене, ловко обмотала ей волосы полотенцем. Стащила, невзирая на слабое сопротивление, мокрую ночную сорочку, упаковала в серый махровый халат огромного размера. Быстро скинула белье и тоже надела халат, такой же большой. Элен была невысокого роста, полы ее одеяния теперь волочились по полу.
– Слышь, вуайерист, ты там? Беги за Сержем. Агату нужно нести в спальню.
– Не говори Сержу, пожалуйста, – тихо-тихо попросила девушка.
– Да уж не стоит, – согласилась Элен. – Но и ты больше не дури.
– Не буду.
Элен ей не поверила, про себя решив, что сегодня будет ночевать в Агатиной спальне. Постелит на полу одеяло – ничего, уж как-нибудь.
Серж унес сестру наверх, а Элен и Теодор собрали мокрые вещи. Носки и тот, и другая трогать не стали.
– Прачечная дальше по коридору. Вот сюда, – показал Теодор. – Тут все просто, нужно белое в этот чан, темное и цветное в этот. Потом кинуть кусок мыла и активировать артефакт.
– Магией?
– Ну конечно.
– Вот и активируй, я же бескрылая.
– Бескрылый Мэррил – это, однако, нонсенс, – прокомментировал Теодор, но спорить не стал. Провел ладонью по бороздке на каменном боку круглой высокой бочки. Та засветилась мягким зеленым светом.
– Видишь, все работает. Слушай, а кто такой вуайерист?
***
Спустя четверть часа Элен сидела на кухне, пила травяной чай с малиновым вареньем и внимательно слушала Теодора. Он оказался мужчиной разговорчивым, в замке жил уже давно и про обитателей знал почти все.
– Агата – девочка толковая, но она же не может вечно этим оболтусам перья чистить. Как учиться улетела, так в замок и не вернулась. Работала, денег присылала, иногда прилетала в гости, но на этом все. А когда с ней этакая беда случилась, то пришлось ее в замок возвращать. Уж очень дорого стоит платная палата в больничке.
– Что за беда?
– А ты не слыхала разве? Прошлой зимой Агатка у тааннета Анхорма в Эль-Валаде гостила, а там рухнула канатная дорога. Ну она детишек спасала – в переходной форме. И надорвалась.
Что такое переходная форма, Элен знала. Про катастрофу в Снежных горах тоже слышала. И даже имя тааннета Анхорма было ей почему-то знакомо.
– В общем, девочка так и не восстановилась. Врачи сделали все, что могли, а потом сказали, что дальнейшие процедуры – только мучение. И выписали ее домой.
– Что же сиделку не приставили?
– Была сиделка. Недели три продержалась, а потом взяла расчет. Сказала, что она не для того десять лет училась, чтобы торчать в замке с крысами и пауками.
– И я ее прекрасно понимаю, – кивнула Элен. – И давно Агата без присмотра?
– Дней десять. Мальчишки хоть и идиоты, но за ней ухаживают. И кормят, и до уборной водят. Только ей бы бульона и кашку легкую, а они из кабака таскают, что сами едят.
Элен кивнула, а потом подняла на Теодора глаза и спросила без всяких уверток:
– Ты за что сидел? Убийство? Грабеж? Изнасилование?
Теодор замер. Его плечи напряглись. Лицо стало совершенно пустым.
– Знаешь уже, – тускло произнес он.
– Серж проболтался.
– Контрабанда, – коротко сказал Тео, пряча глаза. – С шерстяными. Во время военных действий.
– Что, никого не убил?
– Нет. Я не люблю кровь и страдания.
– Только деньги? – понимающе хмыкнула Элен.
– Ты не собираешься убегать с криками, да? – плечи Тео чуточку расслабились. – И ловцов вызывать не станешь?
– Ну, Агата же тебя в дом пустила, – криво улыбнулась Элен. – А она умная девочка. Кто я, чтобы оспаривать ее решение? Что возил, кстати?
– Камни, – глаза мужчины затуманились воспоминаниями. – Лекарства. Шерстяные – отличные медики. Ювелирку возил, она всегда в цене. Редкие продукты вроде сыров или колбас. Иногда брал заказы на бытовые артефакты. Ничего опасного. За оружие не брался, хотя предлагали.
– И сколько дали?
– Двести двадцать четыре года. Плюс полная конфискация.
Элен присвистнула.
– Что-то многовато.
– Законы Эйлерана суровы. А ведь еще война шла. Меня тут же записали и в уклонисты, и в изменники. Эдвард, конечно, приплатил кому надо, обвинение в измене не звучало в суде. Но в целом набралось порядочно сроков. Но я рад и тому, что не смертная казнь.
– Эдвард, – уцепилась за знакомое имя Элен.
– Ну да. Эдвард Мэррил. Твой предок.
– И почему Мэррилы замешаны во всех безобразиях? – задумчиво пробормотала женщина.
– Потому что они их и затевают, – фыркнул Тэо. – Или ты считаешь, что я сам сбывал все привезенное добро и искал заказчиков? Конечно, это делал Эд. Он был главным в нашем тандеме. А я только исполнитель.
– Но ты его не сдал?
– А смысл? Ну скостили бы мне лет пятьдесят, что это изменило бы? Эду нельзя под суд: он был из ближнего круга старого Императора. Ему бы не удалось избежать обвинения в измене.
– Он его и не избежал, – заметила Элен.
– Ну это да. И все же выкрутился. Скользкий он был, как утка в воде. Шанаторов, вон, всех вырезали, а Эда в ссылку слили.
– А в чем ты еще врал? – с любопытством спросила Мэррил.
– Ну, я не вдовец. Моя жена со мной развелась, когда объявили срок заключения. Честно сказала, что двести лет ждать не будет. Дети меня знать не знают, дома своего нет, работы тоже нет и с такой статьей вряд ли будет. Никто не захочет брать на службу птицу из клетки. Я ведь и курьером могу, и механиком, и шью, и готовлю сносно. В тюрьме научился, знаешь ли, там времени свободного много было. В общем, только Агатка и сжалилась надо мной. Денег, сказала, нет, а крыши над головой – сколько угодно, живи хоть в башне, хоть в кухне, хоть в комнатах сторожа. Ну я и живу.
– Да-да, огородик, курочки, рыбалка, охота. Скажи еще, что не приторговываешь ничем запрещенным.
Теодор слегка смутился и опустил глаза. Замолчал угрюмо. Элен решила, что с бедняги на сегодня достаточно, и так многое уже рассказал. Остальное позже.
Ничего криминального в прошлом Тео она не увидела. Нормальный мужик. Обычный. Что попался – так не повезло просто, с кем не бывает.
Зато бытовой магией владеет, готовит, по хозяйству полезный. Агата молодец, что его приручила.
– Так мне чего, уходить теперь? – не вытерпел тяжелого молчания Теодор. – До весны-то можно пересидеть? Сейчас холодно, непогода. И кур жалко.
– Куда еще ты собрался? – удивилась Элен. – Размечтался. Тут лестницу в башню перебирать надо, освещение наладить, я, что ли, за этим следить буду? Или, может, птенчики?
– Ну это…
– Что “это”? Не дури, Тео, ты тут уже свой. Насчет огорода, кстати: нужно парники поставить будет. И купить холодильную установку. И кухню в порядок привести. Кстати, ты штукатурить умеешь? Нет? Я тебя научу. Вот что, дружок. Мне нужен каталог стройматериалов, сможешь достать?
– Смогу, – растерялся Теодор. – На почте в деревне выпишу. Ты всерьез, что ли?
– Ну кто-то должен замком заняться. Агатке нужна нормальная комната. Да и я в таком свинарнике жить не намерена. Есть у меня, конечно, одна мысль, но я ее пока думаю. Если выгорит – будет славно.
Глава 5. Материнский инстинкт
Ночевала Элен, как и собиралась, в спальне Агаты. Пришлось все же карабкаться по этой скрипучей лестнице в очередной раз. Но не на полу. В шкафу неожиданно нашлась обычная раскладная койка. И еще – дюжина ночных рубашек, точных копий той, что были на бедняжке Агате. Элен решила, что они остались от какой-нибудь из прабабушек.
Все в этом доме осталось от прабабушек, кроме, пожалуй, косметических средств. Флаконы в купальне были вполне современными, и на том спасибо.
Агата спала очень тихо, не шелохнувшись даже: умаялась, бедняжка. Элен же полночи проворочалась на койке. Нет, ей было вполне комфортно. В своих путешествиях она спала и на земле, и в палатке, и в гамаке. Просто она из тех людей, которые несли людям помощь и причиняли добро.
И Агату было по-человечески жалко. У девочки только начала жизнь налаживаться: учеба, работа, возможно, даже парень появился – ну не могла такая хрупкая красота остаться незамеченной! И вот теперь ее снова запихнули в старый грязный замок, и даже в уборную самостоятельно она сходить не могла.
Наверное, Элен родила недостаточно детей. Не удовлетворила, как говорится, до конца свой материнский инстинкт. Ей хотелось об Агате заботиться. Были бы у нее внуки – она стала бы лучшей в мире бабушкой – не той, что пекла бы пирожки и вязала шарфики, а той, кому не лень разглядывать червяков в парке и гладить всех кошек в округе. Но внуков у нее не было, и теперь она твердо решила удочерить Агату. Понятно же, что девочка пропадает.
Но что она, чужая в этом мире и в этом замке тетка, вообще может сделать? Помыть полы? Протереть окна? Этого недостаточно, к тому же полы испачкаются вновь. Чтобы привести имущество Шанаторов в нормальное состояние, нужны деньги, а денег у Элен не было. Ну как, не было, были – мэрриловские. И что-то ей подсказывало, что Джонатан, который распоряжался финансами семьи, не обрадуется, обнаружив, что Элен их тратит на чужой замок.
А ведь Агату нужно выкармливать. И обеды из трактира тут не помогут. Ослабленному организму нужны легкие супчики и жидкие каши, а не пережаренные котлеты и рис со свининой.
Значит, нужно готовить самой. Во всяком случае, Теодор обещал добыть молока в деревне, а овощи, яйца и курятина у него свои. Итак, придется купить кастрюли – Джонатан переживет подобную дыру в семейном бюджете. И миксер, тут ведь должны быть миксеры? И что-то придумать с водопроводом. Но для начала – перенести спальню Агаты на первый этаж. Да, там окна маленькие и потолки низкие, и вид из окна совсем не тот, но это все мелочи.
Теодор не подвел. Утром на кухне Элен ждал пряный запах кофе, мешочек пшена и небольшой кувшин молока. А еще этот славный мужчина раздобыл небольшой металлический ковшик. Ручка у него была замотана проволокой, но свои функции ковшик выполнял отлично. Элен сварила в нем кашу, а потом, матерясь и спотыкаясь, понесла наверх, в башню. Агата съела почти целую тарелку, и это был хороший знак.
Потом девушка уснула, а Элен решительно отправилась разгребать комнаты прислуги и писать письмо сыну.
– Теодор, вот это все – на дрова, – командовала Мэррил, выкидывая из приглянувшейся спаленки старые стулья и какие-то тряпки. – И притащи мне шкаф поустойчивее. Кстати, что там с каталогом стройматериалов?
– Залетал на почту, оставил заявку, запросил еще образцы продукции, – отрапортовал мужчина, бодро оттаскивая сломанную мебель поближе к кухне.
– Отлично! Слушай, я тут видела кресло-качалку в одной из комнат на втором этаже. Можешь приспособить к нему колесики?
– Зачем?
– Агата поедет гулять.
– А ты уверена, что это безопасно?
– Нисколько. Но хуже все равно уже некуда. Слушай, к морю есть приличная дорога?
– Конечно. Целая аллея имеется. Старая, но раньше строили на совесть.
– Кресло по ней прокатить выйдет?
– Сдюжим.
– Вот и славно. Кстати, я перенесу Агаткину спальню сюда – но после ремонта. И проверь печку, ее вообще можно тут использовать?
– Слушаюсь, тааннет. С превеликим удовольствием.
Он вообще смотрел на Элен с обожанием и готов был помогать во всем, а Мэррил, в свою очередь, подумывала, а не затащить ли беднягу в койку. Хотя рановато, конечно. Надо сначала с текущими делами разобраться. Но в целом – идея ей нравилась. Если некоторые дамы в шестьдесят уже выходят на пенсию, то Элен считала, что у нее-то есть еще лет двадцать активной жизни, в том числе и половой. На молодых, она, конечно, не заглядывалась, рановато пока, но крепкого мужичка в возрасте пощупать была вполне не прочь. Тем более что в Эйлеране не то воздух другой, не то магический фон имелся, а чувствовать она себя начала намного здоровее. И сил прибавилось. Впрочем, это мог быть эффект нового мира. Хотя колени все равно болели.
Кресло они, конечно, нашли. И колесики тоже – за пару десятков лет Теодор знатно обжился в замке и натащил в свою каморку всякой ерунды. Колеса в его запасах тоже имелись – от старой коляски. И пока он привинчивал их к креслу, Элен поплелась по лестнице в башню.
Агата не спала – это был хороший знак. Она с тоской смотрела на море в свое большое окно и, кажется, плакала.
– Детка, что случилось? – переполошилась Элен. – Кто тебя обидел?
– Я сама себя обидела, – прошептала девушка. – Зачем я вообще полетела тогда к дяде Югору? Если бы я осталась в заповеднике, сейчас была бы нормальной.
– А те восемь детишек погибли бы, – пожала плечами Мэррил. – По-моему, неплохой обмен. Одна жизнь на восемь.
– Если это не твоя жизнь, – пробурчала Агата, вздыхая.
– Да брось. Ты поступила бы так же, если б вернулась в тот день. Так что нечего себя терзать, прошлого не вернешь. У нас есть только будущее.
– У меня нет будущего.
– Да что ты говоришь? Оно есть прямо сегодня. Что ты скажешь насчет прогулки к морю?
– Скажу, что это невозможно.
– Одевайся, моя прелесть. Мы идем гулять.
Лицо Агаты выразило явное сомнение в умственных способностях Элен, но глаза уже засияли надеждой. Она даже приподнялась на локтях и попыталась спустить ноги с постели.
А Элен деловито копалась в ее шкафу.
Платья, платья, платья! Длинные, короткие, тонкие летние, теплые шерстяные… И ни одних приличных штанов!
– Ростом ты чуть выше меня, – задумчиво пробормотала Мэррил. – Фигня, пояс затянем. Жди здесь, никуда не уходи.
Агата хихикнула ей вслед.
Вещей у Элен было с собой немного: любимые кожаные штаны, для которых сейчас было холодновато, пара теплых колготок, носки, белье, два спортивных костюма, свитер и бальное платье с перчатками. Она понятия не имела, зачем ей в заброшенном замке платье, но его шили на заказ в лучшем ателье столицы, и поэтому она взяла его с собой в ссылку. Ну не Джонатану было его оставлять, в самом деле!
И одни спортивные штаны – те, что, между прочим, вчера почистил и высушил стиральный артефакт (отпадная штука, кстати, и электричество ему не нужно, только магия), Элен принесла теперь Агате.
– Так, девочка моя, трусы хочешь не хочешь, а надеть придется. Кстати, я рада, что они у тебя приличные, не прабабкины.
– Покупала уже в университете, – краснела Агата.
– Ага, и колготки есть. Замечательно. Лифчик не нужен, ты исхудала так, что они все у тебя сваливаться будут. И не спорь с тетей, тете со стороны виднее.
Ловко, как заправская сиделка, с прибаутками и дурацкими шутками, Элен одела несчастную Агату. Нашлась и теплая куртка, и вязаная шапка. Потом в дверь осторожно постучался Теодор, сообщив, что кресло готово и уже ждет на улице. Посмотрел на одетую как капуста Агату, шумно выдохнул и проворчал:
– Тащить ее по лестнице не стану, хоть убейте меня. Так спущу, через окно.
Элен ничего не поняла, но створку окна открыла. Теодор глазами сказал ей примерно то, что она все же дура, хоть и Мэррил, раскрыл окно полностью, подхватил на руки Агату и шагнул в пустоту.
Элен взвизгнула невольно, но в следующее мгновение за окном полыхнули широкие серые крылья. Если птичью ипостась местных крылатых она уже видела, то промежуточную наблюдала впервые. И надо же – масть крыльев не совпадала с цветом бороды и волос. Как странно!
Женщина закрыла окно, схватила куртку и бросилась вниз по лестнице. Ни разу даже не споткнулась, только запыхалась. Тяжело дыша, она вывалилась во внутренний двор, соображая, куда выходили окна башни, а потом побежала к воротам.
Аллея, ведущая к морю, нашлась быстро. Вокруг широкой ровной дороги росли крепкие высокие деревья, по осеннему времени уже облетевшие. Вероятно, летом здесь очень красиво. Но и сейчас неплохо.
Теодор катил кресло с Агатой прямиком в сторону берега. Море, как ему и полагалось, облизывало каменистый пирс, взметало соленые брызги и громко сопело. Агата опять плакала, а может быть, это просто начинался дождь. Элен бодро шагала рядом, натянув капюшон, спрятав руки в карманы и ежась. У моря всегда холоднее. Хорошо, что девочка укутана в теплую одежду.
Аллея закончилась некогда роскошной полукруглой балюстрадой. По обе стороны от нее вниз, к морю, вели широкие, но уже искрошившиеся от старости ступени, заканчивающиеся каменной площадкой, врезавшейся прямо в море. Возле площадки на волнах покачивалась вполне приличная лодка.
– Твоя? – спросила Элен у Теодора.
– А чья ж еще? – пожал он плечами. – Я люблю море. Я всю жизнь плавал. Самое страшное в тюрьме даже не заточение, а то, что моря там не было. Даже речки. Уф. Никогда больше я не буду жить там, где нет моря. На побережье я родился, на побережье и умру.
Но Элен интересовало другое.
– А ты рыбачишь?
– Иногда. Когда погода позволяет.
– И что, рыба есть?
– Сколько угодно. Даже тунец порой заплывает. Но тунца нужно сетью ловить, а на это у меня разрешения нет.
Элен с усмешкой подумала, что вряд ли отсутствие разрешения останавливает свободолюбивого Теодора, а Агата вдруг встрепенулась.
– Я очень люблю рыбу, – сказала она. – Я выпишу вам разрешение, Тео. Я все еще глава рода. Вы поймаете ее для меня?
– Ну конечно, деточка!
– А я приготовлю, я умею, – обрадовалась Элен. – Тебе не холодно?
– Нет. Мне свободно.
И они замолчали.
Элен смотрела на море, вечное, величественное, взволнованное встречей с ними. Потом оглянулась на замок. Он отсюда казался настоящей громадой. Удивительное место небывалой красоты – как жаль, что все тут так заброшено.
– Когда-то я училась тут летать, – прошептала Агата. – Но у меня плохо получалось. И тааннет Анхорм построил для меня деревянную вышку. Там, за утесом, где песчаный пляж. Падать в воду не так страшно, как на скалы. Она уже сгнила, конечно. Столько лет прошло…
– А сколько? – полюбопытствовала Элен, шмыгая носом.
