Марианна Кисс
Босс мафии. Я приду за тобой

Глава 5

Уже вижу, в коленях у меня валяется.

Буду драть, как последнюю суку, во всем мире. Во дала мне просраться. Я ведь без неё, суки, чуть не помираю по ночам, а по утрам так, тем более.

Поперлась хер знает куда, только чтобы со мной не быть. Ну, не дура.

Просить будет, умолять простить, а я – Нет, скажу – Раздвигай ноги, отъебу, тогда подумаю, прощать или нет.

Тут не душа горит, тут, сука, член мой здоровенный загибается, и что ему, сука, неймётся вставать по утрам и не проконтролируешь же. Просыпаюсь, а он падла, как тот кол. И некого на него посадить, некого, сука. Не над кем поиздеваться.

Ну, вздрочну, но это же вообще не выход.

От шлюх блевать охота. Я в их продажные дырки уже не хочу ничего совать. После того случая, когда импотентом себя почувствовал. Можно притащить вторую, третью, а у меня хер возьми, да упади, как тогда люди на меня смотреть будут.

Эти ж, суки, болтливые. Как тогда?

Скажут, Романов – чёртов импотент.

И не закричишь же, чтобы все услышали: «Ошиблись вы, девки, не импотент я!

Только кто поверит. Что моя пушка только в одну мишень привыкла стрелять, а во все остальное, ну, никак не попадает.

Я ж Лили, сучку, предупреждал, просил же, не уходить вот так, а теперь придется ей страдать. Как? Ещё сам не знаю. Придумаю, долго, что ли.

Не верю, что ей без меня хорошо. Вот не верю, хоть ты меня убей.

Ладно, посмотрим. Слава богу, недолго осталось. Хорошо, парней послал в правильном направлении. Значит, скоро уже притянут мою красавицу, связанную по ногам и рукам.

Сначала отшлепаю по упругой заднице, а потом заебу, не посмотрю, что беременна. А на десерт отсосет моего бедолагу и яйца оближет. Будет молить о прощении, когда я свой хуй в ее рот буду запихивать.

Чтобы впредь не держала меня за лоха. Чтобы знала свое жизненное предназначение. От статуса моей женщины ещё никто добровольно не уходил. Впредь научу ее понимать, она это часть меня и то, что внутри у нее, связало нас теперь уже навечно.

Моя участь – ее участь. И как бы не пыталась вырваться и сбежать, не отпущу, не оторву от себя. Она – это я. По-другому никак.

Тогда Николаю сказал, что люблю, и без конца вспоминаю свои слова.

Неужто оно и есть? Любовь, блять. Любовь, сука. Неужели вот такая она?

Разновидности этой, сука, любви судьба мне подбрасывает. А я беру их и ни хрена не знаю, как так сделать, чтобы она не с кровью была, чтобы нормальная. Не судьба, видно, без крови.

Лили мужика такого, как я, пять лет ждала.

Ну, так и я ее, так уж и быть, пару дней подожду. Недолго осталось.

А пока хожу не бритый, временами голодный, поесть забываю. Все что-то по делам, договоры, встречи. Нелёгкая работа у главного босса, столько всего решить нужно, столько человеческих судеб завершить и порешать, столько всяким дерьмом пораспоряжаться.

Ответственность – она такая: и дермеца подкинет, и того, чего не хочется и сам к себе не приближал. А оно взяло и приблизилось, мать его.

-–

В гостиницу вернулась почти под утро. До трёх пришлось танцевать, так как посетители все не расходились, любовались новой городской звездой. То есть, мной, и моими невероятными, невиданными в этой дыре талантами.

Потом ждала, пока барин соизволит отдать мне мои две тысячи. Он отдал, только нехотя, как будто от сердца отрывал, жмотяра, блин.

Бывают же люди, сам по двести-триста рублей сраные коктейльчики продает пачками, а несчастные два косаря, как от сердца отрывает.

Нет, надо валить отсюда поскорее. Я в городе побольше пятёру за ночь заработаю, плюс чаевые. Тыщ десять будет. За пару дней на месяц квартиры насобираю как-нибудь. А тут объедки собирать только на дорогу приходится. Что за дыра.

Егор давно сопит. Я достала деньги из кармана, добавила в кошелек, к тем, что есть.

Мало. Нужно ещё десяточку хотя бы, чтобы до следующего города и там, на номер в гостинице. Хотя бы пять за три дня. Там уже заработаю на аренду квартиры.

Вздохнула, спрятала деньги в сумку. Сижу, встать не могу, устала. Давно не танцевала, с непривычки все болеть начинает. Блин, нужно было хотя бы разминаться каждый день. Да кто же знал, что из огня да в пламя придется.

Разделась лениво. Вещи бросила на стул и завалилась в постель. Завтра уже душ приму, сегодня неохота. Вернее, когда проснусь.

Про Федю подумала. Как он там сейчас без меня, бушует, наверное. Улыбнулась и засопела.

Глава 6

За пару дней работы в клубе я поняла, что за публика тут ошивается.

Охрана довольно лояльна на пропуск, и поэтому здесь куча разношерстных индивидуумов, в том числе и куча нищебродов, которые хотят посмотреть, потрогать, но ни хрена не заплатить. На третий день их лица уже почти все знакомы.

Особенно тех, кто стрип-пластики отродясь не видел. Что говорить о стриптизе. До стриптиза этой дыре так же далеко, как и до Китая. Если я сниму лифчик, местных тинэйджеров Кондратий хватит, оттого, что они увидели сиськи не во сне, а наяву.

А девки тут, все как на подбор, вульгарные настолько, что даже шлюхи у нас в клубе выглядели приличнее. Странно, что ни одна из них ещё не залезла танцевать. А может, и лезла какая, да её прогнали, чтобы не позорила великий пилон.

Но я не жалуюсь, отношусь к ситуации философски, всё нужно в этой жизни увидеть и узнать, а это не самое плохое. По крайней мере, лучше, чем если в тебя стреляют.

Третий день я, как жемчужина, верчусь на пилоне, собирая шокированные взгляды. Хотя, сегодня их меньше, все уже уразумели, что и такое бывает. И им вообще по фиг, в какой я обуви или одежде, они просто никогда такого не видели.

В перерывах между своими треками иду в гримёрку, сижу, смотрю в стену или закрываю глаза, никуда не смотрю. Сижу в кресле, которое притащили сюда специально для меня, и думаю: вот это я за две косых тут херачусь, а могла бы с Федей в тёплой постельке муркаться.

У меня ведь при нём какие обязанности – никаких. Только те, которые сама себе напридумываю. Подумаешь, испугалась киллера. Можно ведь закрыться в доме и сидеть, носа не высовывать. Так можно долго жить. Или полностью абстрагироваться от страха, думать, что его нет и жить так. Живут же люди.

Там посмотрим. Пока танцую, изгибаюсь, издеваюсь над местными мажорами, над теми, что несмело мне купюры в трусы суют. Приходится прямо подставляться, намекать. Никогда ещё не приходилось так стараться, чтобы в трусы что-то сунули. Никогда за все годы стриптиза. Сказано – дыра.

– А сиськи покажешь? – кричит сквозь музыку прыщавый пацан.

– Ага, сейчас, – ухмыляюсь и, конечно, не показываю.

У них у всех и без сисек стояки поголовные.

Вижу, как они на меня насмотрятся и идут искать, кого за угол затянуть. У них тут в клубе даже нет отдельных кабинетов, где можно, не отходя от кассы, напряжение сбросить. Девок-то согласных полно, вот и приходится пацанам за угол, в подворотню тащить ту девицу, которая готовая после пары-тройки разбавленных коктейлей.

Кстати, у меня тут уже даже пара поклонников образовалась, те, кто непременно хотят меня трахнуть. Два прыщавых молокососа. Не, ну может не прыщавых, и может, у них там уже всё в порядке.

То ли старею, то ли пора с этим делом завязывать, уже обычные клубные посетители, молодёжь, стали казаться детским садом.

После Феди любой парнишка покажется сынком. Это точно. Не могу уже их воспринимать. Даже не представляю, что с таким делать, если вдруг что. Я, конечно, беременна, но о сексе, не деревянная ведь, думаю иногда.

В порыве танца подумаю вот так, а на ум сразу черный амбал, Федя Романов, приходит. И как мне дальше? Нужно понемногу выгонять его из мозгов. Сложно, а надо. А то так и сама вернуться захочу, несмотря на все опасности.

Я ведь чем больше от него отдаляюсь, тем сильнее хочу вернуться. И будь что будет.

––

Суббота. В клубе толкотня, еле пролезаю сквозь толпу на своё танцевальное место. Обычно когда танцую, успеваю всё везде заметить, в том числе и передвижения шефа. Так как он двигается не часто, то каждое его вставание из-за углового стола по пальцам пересчитать.

Танцую я значит, танцую, все свои повороты и махи исполняю и вдруг что-то промелькнуло перед глазами и исчезло. Я ещё раз вокруг пилона прошлась, смотрю у входа два мужика в черном стоят и по сторонам как-то подозрительно осматриваются.

По сторонам!

Почему это странно, да потому что за столько лет моей работы на сцене, никто и никогда из только что вошедших по сторонам не смотрит, все смотрят только на меня. При наличии такой танцовщицы у пилона по сторонам смотреть кажется странным и подозрительным.

Вот и я обратила внимание.

Лица незнакомые, но всё равно что-то внутри меня сжалось в комок, словно это за мной пришли. Сейчас подойдут, стянут с подиума и…

Музыка ещё не закончилась, а я уже слезла и пошла к задней двери, боковым зрением наблюдая, что станут делать пришельцы. Они двинулись в сторону шефа. Я прошмыгнула в боковую дверь и остановилась у проёма. Медленно, осторожно выглядываю и вижу, здоровяки о чем-то поговорили с шефом, тот указал на дверь, где я сейчас стою, эти двое повернулись и двинулись сюда.

Всё!

Я оттолкнулась от стены и бегом в гримёрку. Забежала, дверь за собой захлопнула, подёргала старый замок, он защёлкнулся.

Что дальше? Вот дура, нужно было через кухню к черному входу, что уже теперь. Бешено сердце в груди забилось.

Неужели за мной пришли? Кто? Убийцы или Фёдор послал?

Да какая хрен разница. Хоть кто, я должна бежать, немедленно, срочно!

Глянула на окно. Да. Схватила свою сумку, одежду не стала. Подбежала к окну, дернула, повернула ручку, толкнула москитную сетку, она вылетела и в этот момент в дверь постучали.

– Лилиана, ты там? Открой дверь! – голос шефа вроде, но мне уже плевать.

Вскочила на подоконник, выпрыгнула наружу. С этой стороны улица тёмная и пустая, тут подворотня, как раз, куда ходят трахаться местные мажоры. Кто-то и сейчас стонет в темноте, у стены.

Сзади послышался требовательный стук в дверь и толчки, словно кто-то пытается выбить дверь плечом.

Не останавливаясь, я двинулась поскорее покинуть это место. Обернулась на углу и увидела из темноты, как в комнату с шумом ворвались мужики. Один кинулся к окну и полез на подоконник, но я уже не стала досматривать, а бросилась бежать.

Вот теперь действительно страшно. Эти люди пришли за мной, сомнений нет. Но ещё страшнее думать, что они могли побывать в гостинице, а там Егор. Я побежала так быстро, насколько способна.

По темным, скудно освещённым улицам города бегу в костюме стриптизёрши, обдуваемая холодным ночным ветром. Думаю только о том, что сейчас меня ждёт в гостинице. Ругаю себя, почему не уехали вчера, есть же деньги, на дорогу бы хватило. Чего уже сейчас рассуждать. Нужно идти забирать Егора. Если повезёт, то они нашли меня в клубе, возможно, по соцсетям. Кто-то из местных видео выложил. Надеюсь, про гостиницу не знают. Хотя, глупо на это надеяться, они ведь тоже не дураки.

Федя не дурак.

А если это не Федя?

Подбегаю к перекрёстку, выглянула из-за угла, на улицу, где гостиница. Ночь, тихо. Никого. Ни людей, ни машин. Глухомань. Если выйду, на этой улице уже будет кто-то, и это станет заметно. Если бандиты притаились в темноте, то обязательно меня заметит.

Короче. У страха глаза велики. Нет тут никого. В клуб пришли, но не значит, что знают, где я живу. Пытаюсь соображать, а не получается. Что тут думать, там мой ребёнок. Только одно это толкнёт куда угодно. В любую опасность. И лучше не стоять у меня на пути. Вот сейчас лучше не стоять.

Шагнула под свет фонарей, торопливо пошла по улице. Холода не ощущаю, скорее во мне кипит адреналин, перемешанный со страхом и волнением. Пытаюсь дышать, чтобы урезонить сердце, заставить его не так сильно колотиться.

Ещё немного, вот уже вывеска. Подошла к двери, осмотрелась, улица, как была пустая, так и осталась. Ни шороха, ни звука.

Дернула за ручку двери, вошла в небольшой холл. За стойкой в кресле спит консьержка. Рот открыла и похрапывает. Что ж, не буду её будить. Неслышными шагами прошла мимо и как можно тише поднимаюсь по лестнице. Озираясь на каждом шагу, прислушиваясь. Прошла по коридору, торопливо к двери.

Черт, а ключ-то я не взяла. Я его сдаю, когда на работу в клуб ухожу. Егор если спит, вряд ли откроет. Это уже проверено-перепроверено. Он спит так, что музыку можно слушать и телевизор смотреть.

На всякий случай всё же подошла к двери, приложила ухо. Тишина. Постучала тихонько, снова прислушалась. Ничего. Достала телефон. Набрала номер Егора. Бессмысленно, но нужно попробовать. Несколько коротких гудков, а за дверью тишина.

Вот сейчас реально ужас под кожу пробирается. Мысли в пляс пошли, что думать, не знаю. Там он и отключил звук на телефоне, или что?

А что ещё может быть?

Держу телефон у уха и жду чего-то. Вторым ухом к двери прижимаюсь.

– Егор, возьми трубку, – шепчу.

Вдруг гудки закончились и на том конце, явно не за дверью в комнате, кто-то проговорил:

– Привет, Лилиана.

В лицо словно пламенем. Внутри всё загорелось, как будто попала в большой костёр и вспыхнуло перед глазами алым светом.

– Кто это? – голос мой дрожит.

– Егор у нас, и ты приходи. Федя очень заждался.

Я онемела, встала, не знаю, что делать, как поступать, куда идти, бежать, от кого требовать.

– Где мой сын? – говорю хриплым сбившимся голосом.

– Выходи на улицу – узнаешь.

Вздохнула рвано, словно воздуха не хватает.

Ну, всё, закончилась беготня. Пора домой. Надоело. Хватит.

Прошла назад, спустилась по лестнице, толкнула дверь, вышла на улицу. На той стороне, чуть в отдалении чёрный джип. А возле него стоит мужик и Егора за плечо обнимает. Я остановилась. Не знаю почему. Что-то меня остановило, шальная, дурная мысль заставила встать.

– Егор, сынок, ты в порядке?

– Да, всё хорошо, мам.

Смотрю на сына, а он как будто даже доволен. Не вырывается, не боится, стоит спокойно и ждёт, когда я подходить начну.

И вдруг до меня медленно доходить начинает – да это же он нас и сдал.

Какая же я дура, не поняла сразу. Егор, с его постоянным нытьём, привыкший уже к хорошей жизни, к еде, к комнате, к постельке тёплой, к дронам, компьютерам, планшетам. Он же ради всего этого просто взял и позвонил Фёдору. Так и есть, это написано сейчас у него на лице. Радость, что придётся вернуться. Довольный.

Я, нет, чтобы шагнуть к ним, сдаться, сесть в эту чёртову машину, да поехать к Фёдору, выслушать, молча выслушать всё, что он скажет, повиниться, сказать, что дура, да дура, и любить снова. Несмотря ни на что, ни на какие опасности, быть с ним рядом, потому что так положено, так нас связала судьба…

Но я сделала шаг назад.

– Нет, – мотнула головой, – нет-нет.

– Мама, ты куда? – испуганно крикнул Егор.

– Лилиана! Не дури, стой, – один из них двинулся в мою сторону, на лице решительное выражение, несмотря ни на что, меня поймать. Даже если буду сопротивляться.

– Нет, – кручу головой и иду назад, быстрее и быстрее.

Парень резко дернулся вперёд, побежал на меня. А я, как пугливая мышь, у которой ещё есть шанс не попасть в когтистые лапы, развернулась и дернула меня в сторону так, что аж мозги сотряслись. Я припустила бежать, не разбирая дороги.

От кого убегаю, от чего?

От своего страха, от сына, от Фёдора.

Самая настоящая дура!

-–

Телефон зазвонил, я схватил трубку.

– Да?

– Мы её упустили, она бегает быстрее, чем мы, – недовольный голос.

– Иди-о-ты! Блять! блять! А пацан?

– Пацан у нас.

– Хорошо, это хорошо. А она?

– Ждём, может проявится. Если затаилась, то может, и не проявится.

– Так, вы ждёте пока она проявится, а Толян пришлёт вам ещё людей. И найдите её! – прорычал в трубку.

Ну что за хрень опять. Лилиана, на хрена ты это делаешь, детка? Испытываешь на прочность мои нервы. Но они ведь могут и лопнуть, в самый неподходящий для тебя момент.

Задача – найти Лилиану – становится моей безумной одержимостью. Ничего и никогда я не хотел так сильно, как поймать эту сучку. А, ну да, ещё очень сильно хотел выйти из тюрьмы.

Но там я хотя бы знал свой срок, а тут, чем ближе я подхожу, тем дальше она отбегает. Ну что за чёрт! Это понемногу начинает меня бесить. В мозги бьёт нерастраченной спермой. Вот прямо берёт и бьёт. Я кинул трубку. На стол.

– Сука! Нет, ну, не сука!

Встал, прошел по кабинету, подошел к окну, глянул на трясущуюся толпу. На огни, блымкающие по разноцветной одежде, повернул голову, посмотрел на барную стойку. Там, как обычно, несколько шлюх и… одна новая. Присмотрелся, что-то не помню тут эту девку. Ну, и хер с ней, отвернулся, задницей оперся на подоконник. Уже задница не болит, зажила дырка.

Снова повернулся, глянул на шлюху в красном платье. Шумно выдохнул ноздрями, постучал костяшками по подоконнику.

– Да что я, блять, железный что ли, столько девок вокруг. Толя! – крикнул в сторону, дверь открылась почти сразу.

– Звал?

– Что за малышка там у стойки?

Толян подошел, глянул.

– Новенькая, только сегодня взяли, ещё не работала даже, – на меня глянул, – позвать? Расслабиться тебе надо, босс, плохо выглядишь.

– Позови. Только не сюда, а в vip. Точно говоришь, Толя, пора мне уже и расслабиться.

Глава 7

Бегу, без конца оглядываюсь. Где-то вдалеке всё ещё слышны шаги человека, пытающегося меня догнать. Пугливо осмотрелась, рядом тёмный переулок, нырнула в него. Тут можно спрятаться, если даже встать в темноте, то догоняющий меня человек пробежит мимо.

Так и сделала, прошла торопливо во мраке вглубь переулка. Иду, оборачиваюсь, стараюсь тише ступать, чтобы никто не услышал моих шагов. Я и сама их не слышу.

Прошла ещё дальше, что бы уж точно, наверняка спрятаться. Скрыться хочу и, честно, не понимаю, зачем я это делаю. Зачем мне это всё? Что буду делать дальше? Куда пойду, ещё только предстоит понять, только не к Фёдору… конечно, не к нему.

Но почему?

От бессилия и безысходности хочется плакать и требовать от самой себя ответа, верного, надёжного, за который можно уцепиться и понять – почему. Что толкает меня бежать от собственного сына. Даже он не хочет убегать, тогда зачем это мне?

Остановилась отдышаться. Смахнула непрошеные слёзы.

В который раз обернулась. Хватит. Всё. Набегалась. Возвращаюсь.

Вдохнула поглубже, но не чистого воздуха, а… сигаретного дыма.

Чёрт! Пугливый шаг назад, в проём, где видны фонари улицы, отсюда, из кромешной темноты шагнула… и передо мной встала тёмная фигура. Человек затянулся сигаретой и выпустил сноп дыма прямо мне в лицо.

– Куда собралась, красавица?

В испуге я попятилась назад и ударилась о чью-то твёрдую спину. Быстро повернулась. Не вижу ничего: ни лиц не разобрать, ни даже тел людей окружающих меня. Лишь понимаю – тут их много.

– Извините, я не туда зашла, – повернула к свету.

– Туда, маленькая, туда, – огонёк сигареты вспыхнул и затих у лица говорившего, потом полетел в сторону, освещая полоску чёрного пространства.

Я метнулась в бок, тут тоже человек.

– Что вам нужно? – паника всё сильнее.

– Тебя, девонька, нужно. Ух, ты какая…

По телу прошлась чья-то холодная ладонь, я дернулась в сторону, но кто-то крепко обхватил за плечи и тряхнул меня с такой силой, что в глазах запрыгали огненные зайчики при виде огоньков их сигарет.

– Отпустите! Я вызову полицию! – закричала сильнее, может крик спугнёт этих людей.

Ещё не верю в то, что происходит, ещё думаю, вот сейчас они вдруг все расступятся и меня пропустят. Ничего не вижу, но почему-то видят они. Тут недалеко, совсем рядом, люди, которые хотят мне помочь. Там мой сын, стоит только выйти из этого переулка и всё закончится. Смотрю на проём, он совсем близко. Вон она – свобода, только дойти до неё невозможно.

Или возможно? Нужно пытаться. Не верю, что эти люди хотят проблем…

– Это та сучка, которая ногами дергает у папаши в клубе.

– Точно, смотри, какой у неё костюмчик, – мерзкая ладонь полезла мне между ног.

– Не трогай, я закричу! – и так уже кричу.

– Да, пожалуйста, – сказал кто-то мерзким голосом, и я почувствовала у себя на лице холодные пальцы, – кричи, сучка, конечно, это даже лучше, люблю, когда девка сопротивляется. И он ударил меня по щеке.

Это была лёгкая пощёчина, намекающая, что будет и грубая, а может, даже удар. Всё будет зависеть от того, как решит владелец этой руки.

Тот, кто держит меня за плечи, сильнее сдавил их, придержав, подставляя меня под лапанье того, что впереди. Я окончательно поняла: вся эта тема очень серьёзная, это не просто парни из подворотни, это кто-то более компетентный в ночной бандитской жизни города.

Тогда я решила действовать по-другому. По-хорошему.

– Ребята, пожалуйста, отпустите… – вот уже собралась сказать, что я женщина Фёдора Романова, когда взявшийся из неоткуда свет фонаря выхватил из темноты лица этих парней.

– Мужики, отпустите девушку! – сказал человек с фонарём.

– Чего-о? А ты ещё кто такой, человек-паук, что ли?

Все вокруг заржали. Я рассмотрела, их человек пять, может больше, а рядом в невысоком доме в один этаж, ступеньки вниз и железная дверь. Явно какой-то бандитский притон или что-то типа того. На спортсменов и обычных парней эти люди не похожи. Тот, что меня лапал, и больше всех говорил, оказался лысым, но лицо его я не разглядела, только лысину. Он повернулся лицом к человеку с фонарем, и я увидела, как он выставил вперёд руку с ножом.

– Не надо, прошу вас! – закричала я. – Пожалуйста, отпустите, мы просто уйдём!

– Просто уйти не получится, деточка, – сказал лысый и двинулся на человека с фонарём.

Глухой выстрел остановил лысого, и он схватился за руку.

– Ай! Блять! Сука! – сдавленно простонал он.

– Теперь все поняли, что я не шучу. Отпусти девку, и мы с ней уйдём, – сказал человек сурово, наставив пушку.

За одну секунду все перекрутилось и поплыло.

В висках пульсирует – зачем, зачем, зачем?

Поздно. Слишком поздно, Лилиана.

Кто-то метнулся и закричал:

– Нет, сука, ещё не всё! Мужики, берите его!

– Блять, я сука тебя удавлю, животное бы бешеное!

В следующий момент прозвучало ещё три выстрела и что-то похожее на стон. Один упал за ним другой.

До сознания смутно доходит, что все это из-за меня, по моей личной вине.

– Ну, сучка, ты у меня за это ответишь! – и сокрушительный, железобетонный удар в лицо выбивает из меня сознания.

В последнюю секунду, перед тем как провалиться окончательно, слышу ещё один выстрел.

– Вот так тебе, мразь, тащи ее…

-–

Сижу в полутемной комнате.

Никогда не понимал, за каким хером люди сюда ходят. Что, блять, они тут делают?

Обжимаются, лапают друг друга, трахаются. Всё это не для меня. Не понимаю и, наверное, уже не пойму. Все эти игрища, полунамеки, обжимания не для меня.

Я классик. Есть баба, есть мужик, есть хата, есть кровать. Так мне понятно. А все эти випы – что-то из нового. Видно, старею. Или статус не позволяет ебаться на затраханных диванах. Но сегодня я трахаться не собираюсь. Коплю энергию для Лилианы. Ее затрахаю. А прямо сейчас мне нужно что-то другое, сам не знаю что.

Жду, эта новенькая объяснит мне, чего я хочу. Надеюсь, у нее не будет того уверенного взгляда прожженной шлюхи, от которого блевать охота. Взгляд и жеманство целки меня тоже не устроит. Только от Лили ужимки приемлю.

Тогда чего же я хочу? А хуй его знает. Там походу разберемся.

Сел на диван, ноги расставил, курю.

Да, стар я для этой хрени. Не могу расслабиться. А может, это другое во мне бурлит, не даёт спокойно трахнуть девку. Ведь это, как бы, измена получается. Там где-то моя сладкая девочка, моя любимая, в темноте лежит и думает обо мне, а я тут …

В дверь постучали.

– Входи, – говорю.

Дверь медленно открывается, входит девица, которую я выбрал. Окинул взглядом, вроде ничего.

– Привет, – говорит несмело. Боится меня.

При таком свете хороша. Ещё лучше, чем издалека. Но это – картинка. От картинки ведь мало чего зависит.

Вошла, медленно, приблизилась, села на диван, не рядом, чуть в отдалении и смотрит.

– Ну, чего смотришь, делай что-то, – говорю.

Я, бля, как тот, сука, пацан в таких делах. По девкам неразбазаренный, привыкший только на химию бросаться. Реально, слегка туплю. Девка-то красивая, но это не значит, что мой член тут же на нее отреагирует.

Музычка тихо деленькает. Малышка приблизилась осторожно, положила руку мне на грудь. Провела пальцами по рубашке, нащупала пуговицу, расстегнула верхнюю. Подождала, не буду ли я возражать и потянулась расстёгивать вторую.

Сижу, как истукан, ни на что не способный, вся эта ситуация не то чтобы вызывает у меня отторжение, она непривычна и неприятна. Кому скажи, мужики засмеют, а я вот реально сижу и не соображаю, что творю.

Девица расстегнула вторую пуговицу, скользнула ладонью под рубашку, погладила грудь, тронула пальцами сосок и вот тут что-то щёлкнуло и заработало. Тело мое равнодушное откликнулось, и уже картинка вроде бы не мешает, не та, ну и хрен с ней, всякое в жизни подвернётся. И картинка бывает не та.

Потянулся, ладонью притянул к себе ближе красавицу, на лицо стараюсь не смотреть, тело рассматриваю.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – шепчет томно.

Хуй его знает, чего я хочу. Ещё и вслух произнести. Э, нет. Тут я парень скромный. Лили сказал бы, а этой…

– Сама решай, – отвечаю.

Она провела по плечам моим, прижалась ко мне телом, медленно приподнялась и села на меня сверху.

Я выдохнул. Да, вот так, медленно осторожно, чтобы не спугнуть мою уверенность, что это не измена. Чтобы не разрушить непогрешимость моих мыслей, не пустить их в ином направлении, не расслабить… только тело, только оно требует расслабления.

Расслабится оно, станут яснее мысли.

Я обхватил ладонями талию, спустил их на бедра, сжал мягкие половины, вдохнул аромат другой женщины. Сладкий аромат. Забирающийся мне в голову, понемногу дурманящий.

Я повернулся, протянул руку, взял бутылку на столе, открутил крышку и приложился к горлышку, хлебнул обжигающей горло жидкости и стало горячо и приятно внутри. Лёгкое головокружение, успокаивающее, развязало язык, позволило произнести:

– Расстегни мне брюки, девочка, – говорю и сразу почувствовал, как в штанах стало тесно.

Малышка потянулась к поясу, тронула его и начала медленно, неуверенно расстёгивать ремень. Пальцы её задрожали. Боится.

Да я сам боюсь. Охренеть, как боюсь. Что если, трахну её сейчас и это даст мне повод забыть о Лилиане?

Член мой уже пробудился от спячки, уже чувствует близость новой добычи, совсем позабыв о Лили, которая на самом деле ему положена.

Смотрю на очертания взглядом с поволокой и забываюсь окончательно. Ладони скользнули под платье малышки, под ее раздвинутые ноги, тонкие полоски трусов не мешают проникать везде, куда захочется. Тело ее уже готово. Достаточно вытащить член, натянуть резинку, приподнять девулю и посадить на себя снова…

Стук в дверь вернул меня в реальность.

– Босс, ты нужен, срочно! – прокричали из-за двери.

Я выдохнул, не знаю с облегчением или нет, стянул с себя девицу. И хоть член мой почти встал, я почему-то по дурному рад, что нам помешали. Вот придурок.

– Мне в зал? – спросила она, когда я застёгивал ремень.

– Да, иди, – сказал, не задумываясь, сюда я точно больше не вернусь.

Ну, его на хуй, эти поебеньки. Подожду. Вон, позвали, значит скоро, совсем скоро.

Вышел из комнаты для блядства и к себе. Вхожу в кабинет, стоят Толян и двое, за мной ещё один вошёл. У всех рожи невесёлые.

– Какого хрена? – говорю, кидая недовольные ждущие взгляды то на одного, то на другого.

Они что-то знают, но пока не говорят.

– Роба убили.

– Че-во?!

Это один из парней, кто поехал за Лили.

– Матвей сейчас звонил. Сказал, Роб побежал за Лили, а в какой-то подворотне местные его убили, он двоих уложил.

– А Лили? – смотрю стеклянным взглядом.

– Пропала.

Я подошёл к столу, упёрся в него кулаками. Склонил голову, глаза закрыл.

Как переварить?

– Мы уже выясняем, кто там босс.

– Собирай братву, едем, – говорю, не открывая глаз.

– Все, что ли? – возразил Толян, – Всем нельзя, нужно кого-то оставить.

– Да, ты прав, всем нельзя. Я сам поеду и мне человек пять давай.

– А если мало?

Встал, выпрямился, думаю.

– Давай сначала с бугром поговорю, может, удастся решить. Там мы не на своей территории. У них людей может быть больше, поэтому пробуем сначала переговоры.

– Думаешь, она у них?

– Если и у них, то вряд ли они догадываются, что она – моя.

– А если догадываются, или она сама скажет?

– Хуй его знает, это может быть для неё как хорошо, так и плохо. Короче, давай мне сейчас связь.

-–

Открыла глаза, в голове колокола звонят, сотрясло мой мозг однозначно. Но всё ещё продолжается, кто-то схватил меня за волосы, рывком заставил встать с цементного пола, на котором я почему-то лежу.

– Давай пошли, сучка. Из-за тебя, дрянь, двоих наших завалили, – голос из темноты.

Что происходит, пытаюсь понять и подстроится.

Кого завалили, зачем?

Вспомнила выстрелы. Только мы уже не на улице, а идём по тёмным коридорам подвала. Все глубже и глубже, дальше и дальше от земли.