Марианна Кисс
Куплю невинность
Глава 1
– Я никто. Я никто.
– Что ты там бормочешь себе под нос? – Саманта повернулась от ноутбука и глянула на меня.
– А, так, это наш босс сегодня сказал, что мы – никто, и всякое такое, и что одна ошибка, мы вылетим к чертовой матери искать себе другую работу. Одна ошибка, понимаешь?
Я лежу на диване и чувствую себя сегодня совсем нехорошо. Если так пойдёт, я сама уйду с работы, не надо будет даже просить. Жаль. Не везде платят хорошую зарплату, но что делать. Это Нью-Йорк, детка – не ты, так тебя.
– Какой-то придурок, разве можно так с людьми? – возмущается Сэм, прокручивая на экране фотки парней.
Она постоянно сидит на сайтах знакомств, но что-то пока ни с кем с сайта не ходила встретиться. Боится, что на свидание придёт кто-то другой, а не тот человек, что на фотке. Поэтому Саманта знакомится в барах, в метро и на улице. У неё это отлично получается.
– Нет, ты не права, мой босс очень умный и хочет, чтобы его окружали умные люди. Он такой, – защищаю начальника, хотя не должна.
– Ты что в него влюбилась? – снова повернулась она.
– А ты знаешь, что по статистике восемьдесят процентов служащих, влюблены в своих боссов.
– Бред. В нашего Уолкера никогда не влюбишься, потому что он потный извращенец. Кажется, он посещает закрытые вечеринки. Не хотела бы я попасть на такую и чтобы он, под маской какого-то Казановы, трахнул меня своим маленьким членом.
– Откуда ты знаешь, что у него маленький член? – я усмехнулась.
– А… да так, говорят в офисе, что член у него похож на маленький корнишон. Вот такой, – она показала пальцами сантиметров десять.
– Да ну, разве такие бывают?
– Ты даже представить не можешь, какие бывают малюсенькие члены. Бывают и такие, – она показала мизинец.
– Да ну, ты что.
– Ты хоть раз видела вот такой член? – Саманта подошла и стала совать палец мне в лицо.
– Прекрати, – я отмахнулась, – перестань, не смешно.
А она всё тычет.
– Вот смотри, детка, можешь отсосать мне мой маленький корнишончик, – она смеясь, упала на диван рядом со мной.
Саманта хорошая. Она мне сразу понравилась. Мы подружились с самого первого дня, когда только вселилась в эту квартиру, я почувствовала, мы будем подругами.
Она нормальная адекватная, одевается хорошо ни эпатажно, ни плохо, хороший стиль, так же как у меня. В голове у неё за эти несколько дней я не обнаружила ни одного странного таракана, надеюсь и в будущем они не проявятся. Так что пока всё нормально, живем.
Саманта занимает комнату побольше, я маленькую. Но по вечерам мы часто смотрим телек у неё в большой. Болтаем, смеёмся, рассказываем о всякой ерунде и не ерунде. В общем, быть нам подругами.
И хорошо, что в большом городе мне встретилась именно она. Когда я уезжала из Мидлтона, мама сильно беспокоилась, как у меня получится. Ничего, справляюсь. Работу нашла почти сразу. С моим дипломом взяли в небольшую юридическую фирму, с зарплатой позволяющей снимать не полную квартиру, а на двоих и не в центре, а на окраине Нью-Йорка. Хоть так, уже хорошо.
Я исполнена надежды на отличное будущее, на своё продвижение по службе, и конечно на успех. Почти уверена, всё у меня получится.
Саманта снова села за свой ноутбук, она без него не умеет существовать. Если не работает, так копается на сайтах знакомств. Интересно, кого она хочет там найти?
– Смотри, в первый раз вижу такое, – она обернулась от компьютера, и показала симпатичного парня.
– Ну и что в нём такого?
– По моему это фото модели трусов. Я видела его в рекламе.
– И что?
– У него тут написано – Куплю невинность. Интересно, что он имеет в виду?
Я притихла.
Не люблю рассуждать на эти темы, не привыкла вообще говорить об этом. Как-то не доводилось. Но если заходит разговор, я пугаюсь. Не хочу выдать себя.
В старшей школе, когда одноклассницы хвастались, кто с кем и сколько раз переспал, я сторонилась или говорила что-то типа – не их дело, важно раздувала щёки, показывая, что хоть дело и не их, но я давно уже не девственница. Давалось это трудно. Нелегко быть девственницей и строить из себя девушку с опытом, как у всех. Но я строила и считала, что так и нужно.
На вечеринках, чаще всего, никто из парней не обращал на меня внимания, никто не тянул за руку, не зажимал в ванной или туалете, никто не пытался меня трахнуть.
Уже тогда я чувствовала себя непривлекательной. Не умела сказать своему отражению в зеркале, что это не я непривлекательная, это они не такие, как нравится мне.
Потом, в колледже, не то чтобы я шарахалась от парней, скорее они шарахались от меня. Все попытки, даже предложить мне свидание убивались на корню.
Я жила ощущая себя не такой, как все, а где-то в стороне от всеобщего повального траханья друг с другом. Мне казалось, у нас в кампусе переспали все со всеми, включая девушек с девушками, и парней с парнями.
Я не знаю, как я сумела избежать секса. Или это секс избежал меня.
Возможно, где-то внутри меня сидит очень строгий человек и не даёт к этому приблизиться. К двадцати трём я уже точно понимаю – со мной что-то не так. Только вот что именно?
– Возможно, он имеет в виду, что хочет купить – девственность? – усмехнулась я.
– Размечтался красавчик, – сказала Саманта монитору, – в наше время и девственница – это нереально.
Она прокрутила экран и удивлённо выпучив глаза проговорила:
– Черт!
– Что? – глянула я на экран.
– Он платит – миллион долларов. Матерь божья. Вот сегодня я точно жалею, что не девственница.
-–
В офисе у меня не самый важный пост, не самый заметный. И уж точно быстро заменимый. Я – помощник секретаря. То есть выполняю почти всю работу с документами. Это и не плохо, я стараюсь, как могу, прилагаю множество сил, чтобы всё успевать и соответствовать. Надеюсь, получается.
Сегодня важный день, решается дело Джеферсона и Шона Карлинаре. Сегодня последнее слушание, от которого многое зависит, в том числе и репутация нашей фирмы. В офисе все напряжены до предела. В бешеном ритме, последние важные приготовления.
Босс в кабинете, Сона его помощница без конца заходит и выходит, а Джина секретарь, одну за другой кидает мне на стол папки с документами, которые нужно срочно отксерить.
Я стараюсь, честно стараюсь. И хоть уже почти выбилась из сил, но все равно ношу туда-сюда документы. Пытаюсь ничего не перепутать. Стремительно запихиваю в ксерокс, достаю и снова несу.
Наконец, офис почти опустел, все уехали в суд.
Я расслабилась, можно выдохнуть, выпить кофе. Как раз включила кофеварку, когда зазвонил телефон.
– Да алло.
– Ты положила не те документы. Быстро возьми две папки, что остались на моем столе и приезжай сюда. Срочно слышишь, Лаура. Это срочно. Каждая минута на счету, мы и так тянем время.
– Но, как я могла? – хотела оправдаться, но в телефоне никого, Джина уже отключилась.
Лицо мое вспыхнуло от волнения. Как я могла перепутать? Этого не может быть. Хотя, я уже ни в чем не уверена.
В кабинете секретаря действительно нашла оставленные на столе папки. Открыла и поняла свою ошибку. Действительно перепутала. Схватила папки, сумку. Выскочила из офиса. На улице подняла руку, чтобы поймать такси. Машина подъехала, но только тронула дверь, кто-то оттолкнул меня и занял моё такси.
– Эй, ты чего, это моя машина! – крикнула, но так неловко повернулась, что одна из папок выпала из руки.
– Черт! – отчаянно бросилась за ней, чтобы на папку не наехала другая машина.
Не верю в происходящее. В отчаянии понимаю, опаздываю. Ещё не хочу представлять последствия, но уже вижу ярость на лице адвоката Фишера, моего строгого босса.
Подхватила папку и снова подняла руку, но такси нет на линии. Прошла ещё минута. На горизонте показались две жёлтые машины.
– Такси! – выкрикнула я, что есть силы.
Одна машина притормозила, я быстро села.
– Окружной суд! – взволновано выкрикнула прямо на ухо водителю.
– Хорошо, мам, – он понял – нужно торопиться.
Поехали. Я прижала к себе папки и в страхе представила, как меня увольняют с работы. Подумала о маме. Об отце, который круглые сутки напролет крутит руль своего грузовика, чтобы обеспечивать нас мамой. Подумала, как смогу заплатить за квартиру за следующий месяц, если меня сегодня выгонят с работы.
Куда пойду, что буду делать?
Целая куча вопросов навалилась в эти самые минуты, пока еду в такси. Смотрю вперёд и почти ничего перед собой не вижу, представляю лицо мамы, грустное и разочарованное.
Только бы успеть.
Машина остановилась возле здания суда. Я стремительно выскочила.
– Пять пятьдесят, мэм! – повернулся таксист.
– Ой, простите. Вот десять, – я кинула купюру, – простите, я очень тороплюсь, сдачи не нужно.
– Спасибо, мэм.
Бегу по коридорам суда отбивая ритм каблуками. Пытаюсь найти нужный зал заседаний. Мечусь как испуганная белка, натыкаясь на людей.
Увидела Джину. Радостно махнула ей. Кажется, успела.
– Где ты ходишь? – прошипела она, схватила папки и повернулась, чтобы идти в зал.
– Мне тут подождать или ехать в офис? – взволнованно спросила я.
– Фишер передал – ты уволена, – процедила она сквозь зубы.
– Что… но как?
Джина не ответила, только смерила меня убийственным взглядом. Таким, который показал, что я все испортила, причем непоправимо. Дверь закрылась, а я осталась стоять ошарашенная неприятной новостью.
Глава 2
Вернулась домой. За окном необычно солнечно. Не привыкла быть тут в такое время. Нужно бы идти искать работу, но не могу. Как пришла, в офисном костюме и туфлях, упала на кровать, смотрю в потолок.
Сейчас, только немного полежать и подумать, а потом встану, начну рассылать резюме, всё сначала, по всем компаниям с вакансиями.
Эту работу нашла быстро, надеюсь следующая тоже найдётся сразу. Не хочется идти устраиваться официанткой. Тогда придётся выкладывать за квартиру почти всё что заработаю, денег не будет ни на что другое. Найти квартиру в Нью-Йорке на зарплату официантки почти нереально. Если только подселится в квартиру, где живёт ещё с десяток таких как я официанток.
Надеюсь, до этого не дойдёт. У меня университетский диплом. Не для того я столько времени провела на юридическом факультете, чтобы сейчас разносить шампанское, подавать кофе и протирать столы.
Слышу, скрипнула дверь. Голоса, смех. Саманта пришла с кем-то. Кажется с парнем. Что-то упало на пол.
Чтобы обнаружить себя и не дать им начать своё дело прямо за дверью я быстро встала, подошла и открыла дверь.
Саманта на диване, сверху новый парень в офисном костюме. Лапает, задирает Саманте юбку, она стягивает с него пиджак. Он уже почти оголил её грудь, когда я вышла из комнаты.
– Привет.
Они замерли, повернулись.
– Лаура, ты… а ты разве не работе? – неловкая улыбка от Саманты.
– Меня уволили, – как бы извиняясь, пожала я плечами в ответ.
– Что? Как? – Саманта начала выбираться из-под парня, а он всё не отпускает, наверное не верит в такой облом.
– Короче, вы тут поговорите, а я это, тогда пойду? – парень понял, что продолжения не будет и наконец встал с Саманты.
– Да нет, не уходи, я сейчас пойду искать новую работу, – мне стало неловко, что нарушила их планы.
– Так нет, подожди, как там тебя… – указала на парня Саманта.
– Дэрек.
– Да, Дэрек, я тебе позвоню. Может вечерком состыкуемся.
– Да пошла ты, – парень недовольный поправил брюки с явным выпирающим стояком и пошел на выход.
– Сам пошел!
Когда дверь за ним захлопнулась, я глянула на Саманту. Под глазами слегка размазалась тушь, из заколки выбились пряди волос. В задранной до бёдер темной юбке, в расстегнутой белой блузке, в белом бюстгальтере прозрачном настолько, что видна небольшая грудь. Ещё немного и они бы трахались прямо здесь, а я бы слушала их неприличные вздохи. Хорошо что я вовремя вышла.
И снова пожала плечами:
– Извини.
– Да ну его, он мне даже не нравился, – отмахнулась она.
– Как так?
– Только что познакомились возле закусочной. Я даже его телефона не знаю.
– Я тебе удивляюсь, – грустно проговорила я.
Она одернула юбку, расстегнула дальше блузку, отбросила её в сторону и полезла в шкаф за другой.
– Не могу долго ждать, всё время хочется кого-то трахнуть или чтоб меня трахнули. Короче, рассказывай, что стряслось? – она накинула рубашку бежевого цвета, поправила волосы.
– Они поехали в суд, а я дала не те документы, надеюсь успела вовремя подвести те что нужно. Но Джина всё равно сказала, что я уволена.
– Дела-а, – выдохнула Саманта, встала с дивана, – пошли где-нибудь пообедаем, а то из-за этого Дэрека, я не стала есть, в надежде, что получу порцию охранительного секса на пустой желудок, а тут ты. Так что, я голодная.
– Не знаю. Наверное, сейчас неподходящий момент. Я хотела начать рассылать резюме, пока ещё обеденное время и все менеджеры и помощники на местах.
– Успеешь и завтра отослать, сейчас просто расслабься и получи удовольствие от свободы, которая на тебя внезапно свалилась, – запросто сказала Саманта.
Она потянула меня за руку, и я подчинилась. Она права. До завтра всё равно ничего не изменится. Понимаю, время работает против меня, каждая минута дорога. Но Саманта права, нужно сначала снять стресс, пусть хотя бы это будет кофе или чай. Ничего другого я конечно пить не собираюсь.
Мы пошли из квартиры, спустились вниз прошли небольшой квартал и зашли в закусочную. Саманта накинулась на меню, я реально поверила, что она очень голодная. А вот в меня ничего сейчас не полезет. Есть не хочу, аппетита никакого. Заказала кофе. Пока Саманта накалывает на вилку яичницу я потягиваю некрепкий латте.
– Если не найду работу, не смогу платить за квартиру, – грустно говорю, глядя в окно.
– Не будь пессимисткой, найдёшь ты работу, сто процентов, уплетает ветчину, макая её в красный соус.
– Нужно ещё чтобы и зарплата нормальная, некоторые стараются урезать новичкам, – говорю и грустно смотрю в окно.
– Да, была бы ты девственница, пошла бы на встречу к тому красавчику с рекламы, хоть иди и обратно зашивай, – усмехнулась Саманта.
А я посмотрела на неё, улыбнулась и в шутку подумала – если не найду работу придётся глянуть, что там за объявление такое.
––
На следующий день, почти весь день я рассылаю резюме, копии диплома и мой послужной список, который настолько мал, что можно было бы его и не посылать.
Последний босс понятное дело не даст хороших рекомендаций, нечего и спрашивать. Поэтому посылаю единственную, какая есть из Мидлтона, когда я несколько месяцев проработала там на мистера Маккоя. Он не был очень рад, что я распрощалась с ним, чтобы поехать в Нью-Йорк, отговаривал, но рекомендацию дал хорошую, за что ему большое спасибо. По крайней мере, хоть что-то позитивное есть.
Вечером вернулась с работы Саманта. Заглянула ко мне.
– Ну как?
Я развела руками, показывая – пока никаких результатов.
Она не стала меня беспокоить, глядя как старательно я выискиваю компании. Чуть позже, она вся разодетая снова заглянула ко мне в комнату.
– Я иду на вечеринку, вернее на свидание, поэтому тебя не зову, но если хочешь оттянуться…
– Нет, нет, иди, сегодня хочу сделать всё для того, чтобы завтра мне хоть кто-то позвонил и позвал на собеседование.
– Ладно. Тогда я пошла.
– Давай пока, – я махнула рукой и снова погрузилась в поиск работы.
Прошла неделя.
По поводу работы звонили пару раз, задавали вопросы. Один раз позвали на собеседование, в компанию, но когда я пришла, там было ещё с десяток претенденток. Понятное дело, среди них нашлись по шустрее, по опытнее ну и наверное покрасивее меня.
Я уже начала понемногу отчаиваться. Работа официантки махает мне ярким флагом и кричит – Лаура, я жду тебя!
А я всё сопротивляюсь. Не хочу. Не потому что не нравится, а потому что придётся съезжать с квартиры. Как ни крути, а эта опасность уже на меня надвигается.
Мозг закипает от мыслей, от желания кинуться в работу и показать работодателям на что я способна и конечно стараться не допустить предыдущих ошибок. Никогда ещё так сильно, как сейчас, я не хотела найти работу. Даже когда только приехала в Нью-Йорк, была намного спокойнее, чем сейчас.
Не понимаю, почему в таком большом городе с огромным количеством разных вакансий я не могу найти работу.
Маме не сказала, что меня выгнали и что ищу новую работу. Пусть думает, всё у меня хорошо. Пару недель могу кое-как протянуть на отложенные деньги, а потом придётся что-то решать. Не хочется возвращаться домой и слушать, что Нью-Йорк выплюнул меня как многих других, которые вернулись в Мидлтон.
Я ещё поборюсь.
––
К концу второй недели беспробудная тишина. Никто не предлагает мне работу, только бесплатные стажировки, от которых все шарахаются. Известно, что на них только теряешь время.
Во вторник я вышла из квартиры утром, чтобы идти на собеседование в небольшую адвокатскую контору. Это последнее, что у меня осталось, но и надежды уже почти нет. Деньги на исходе.
Я подняла руку, чтобы остановить такси и в этот момент зазвонил телефон.
Смотрю на экран – Мама.
– Алло, мам, я сейчас не могу говорить, у меня срочная работа…
– Лаура, послушай, твой отец попал в аварию.
Я опустила руку и жёлтая машина такси проехала мимо.
– Мама, подожди, что ты такое говоришь? Что с ним, он жив?
– С ним всё в порядке, – медленно проговорила мама.
– Фу, ты меня напугала, разве можно так пугать? – я отошла от дороги в сторону, чтобы не стоять на пути у прохожих.
– Он сбил человека…
Я замерла на месте.
– Как…
– Да, тот человек сейчас в реанимации, но врачи говорят прогнозы плохие, состояние тяжелое, скорее всего… – мама на том конце затихла, наверное заплакала.
– Ма-а-ам?
– Да, я здесь. Просто… скорее всего, он не выживет, так нам сказали.
Мне стало нехорошо.
– А папа что?
– Нам сказали, что он может сесть в тюрьму. Его осудят.
– В тюрьму? Нет… как же так.
– Это несчастный случай, понимаешь, он не хотел. Тот человек, он вышел из-за машины, понимаешь и отец успел затормозить, но… полиция сказала, что даже при всех обстоятельствах и понимании, что вины отца нет, он может сесть. Потому что человек сильно пострадал… он…
– Боже, папа, ему нельзя в тюрьму, он же болен.
– Нас может спасти, только если тот человек не умрёт, но на это нужны деньги много денег. Адвокат сказал, если мы заплатим за лечение, может быть, суд даст условный срок отцу и он не пойдёт хотя бы в тюрьму, понимаешь. Я уже выставила на продажу наш дом.
– Что, мама, нет!
Наш дом. Мой дом. Мамин и папин. Продать? Только не это!
– Нам придётся это сделать, Лаура. Мы вынуждены. Никакого другого выхода нет. Кредит нам не дают, мы спрашивали.
– Может мне попробовать взять кредит? – моя слабая попытка.
– Это бесполезно, потом ведь нужно чем-то отдавать. Да нам много и не дадут, все кто узнаёт ситуацию, нам отказывают.
– Как же так? Мама, а сколько нужно денег?
Мама замолчала.
– Не молчи, прошу тебя.
– Много Лаура, очень много. Ему, этому мужчине, уже сделали три операции на пятьдесят тысяч почти. Они, его родственники, продают всё, чтобы спасти его.
– О боже, я почувствовала, как по щекам моим текут слёзы.
Что я могу? Ничего, ничего не могу. От меня никакой помощи. И это страшно. Я оказалась бесполезна именно тогда, когда это нужно моей семье.
Я – никто. Правильно говорил мой босс. Я – никто.
Повернулась и пошла обратно в квартиру. Поднялась по лестнице, открыла дверь. Вошла, встала у проёма.
Какая ужасная новость.
Что я могу сделать? Что?
Стерла набежавшие слёзы, провела взглядом по комнате и… он остановился… на ноутбуке Саманты.
Глава 3
Приблизилась к дивану, на котором лежит ноутбук Саманты. Пару секунд угрызений совести и страха быть застуканной. Боюсь взять в руки чужую вещь. Пошла к входной двери, прислушалась, не идёт ли кто. Тишина.
Тогда я, не раздумывая снова к дивану, открыла ноутбук, нажала кнопку.
Хорошо, пароля нет, всё включилось. Пара кликов и сайт знакомств перед моими глазами. Открыла страницу, на которую всё время заходит Саманта, посмотреть на красавчика в трусах. И где кто-то предлагает за миллион долларов купить невинность. Я быстро скопировала ссылку, скинула себе на почту. Стерла из журнала последние, то есть мои посещения, и поскорее выключила ноутбук.
Не хочется быть пойманной на месте преступления, когда роюсь в ноуте подруги.
В своей комнате я уже не тороплюсь. Ссылка у меня и нужно решить, что с этим делать. Такое ощущение, что я вижу дверь, но знаю, входить в неё не стоит, ведь это, скорее всего ловушка, обман. На том конце, за аватаром смазливого мальчика, скорее всего, сидит паук извращенец и ловит глупых мушек без конца падающих к нему в паутину. Этого ему и надо.
На деньги обычно ведутся больше чем на загорелый торс. Хотя… миллион долларов… сумма слишком высока, для того у кого её нет, и мизерна, для того у кого сотни миллионов.
Всё же хочется верить в обратное. В чистоту намерений и реальный поиск той, что отодвинет всех. Почему это не могу быть я?
Попытаться? Я хочу. Если не испробую эту возможность, не смогу спокойно спать, не смогу смотреть в глаза маме. Хоть точно знаю, она бы этого не одобрила. А я буду всегда помнить, возможность была, одна, на миллион долларов, а я её не использовала.
Хватит сомневаться. Открыла ноутбук, вошла на сайт, дальше, страница с парнем из рекламы трусов. Зависла. Уставилась на фото.
Понятное дело это – не он. А если он?
Не будь дурой, Лаура. У парня из рекламы трусов не может быть проблем с девушками. Его фото из сети может взять кто угодно, даже старый, вонючий извращенец.
Мне картинка, а что за ней?
Я всё равно не узнаю, пока не напишу. Новая муха в его паутину. Он знает, как привлечь внимание молодой девушки. Классная фотка с голым торсом, и сумма в миллион долларов.
Интересно столько ещё лохушек вроде меня сейчас собираются ему написать или уже написали? Чистый разводняк.
Но у меня больше ничего нет, никаких возможностей. Никаких.
Вздохнула. Сколько можно думать, нажала кнопку, быстрая регистрация. Несколько пунктов о себе.
Написать сообщение.
Тут пальцы остановились, не торопятся кинуть меня в бездну, а то что это будет бездна, дураку понятно. Шестое чувство подсказывает, будет нелегко, но перед глазами авария, наш дом, папа, мама.
Открыла чат.
,,Привет.,,
Отправить.
Сообщение ушло.
Я резко закрыла ноутбук. Отстранилась от стола.
Упала на кровать, откинула телефон, сжалась, словно от холода, словно сейчас замёрзну в вечном сне и тогда уже ничего не будет интересовать меня. Ни забот, ни хлопот. Ничего не будет.
Кажется я заснула.
Какой-то новый звук прозвучал и разбудил. Я вздрогнула, осмотрелась. Лежу в офисном костюме на кровати, свернувшись как креветка. Всю юбку и жакет перемяла. Теперь придётся отпаривать, чтобы снова привести костюм в порядок.
Привстала.
Звук повторился. Кажется это сигнал из ноутбука.
Сообщение!
Мне ответили.
Кровь так и хлынула в лицо.
Нужно открыть, посмотреть. Не могу. Боюсь двинуть рукой и ногой. Боюсь пошевелиться. Кто-то сидит там прямо сейчас. Прислал уже второе сообщение.
Несмело потянулась к ноутбуку, взяла со стола, положила на колени.
Я ведь сайт не закрыла, когда захлопнула его, значит сейчас я, как бы, онлайн?
Открываю. Два сообщения. Листаю. Понятно. Оба от других пользователей с дежурными приветами, такими же, как мой, ничего не значащий – привет.
Нет, подождите, как раз мой привет что-то да значит.
Только вот чувствую себя, как будто встала в очередь на кастинг на главную роль в порнофильме.
Короче, нет, нужно стереть моё сообщение пока его кто-то не прочитал и не ответил. Не хочу, нет. Не хочу.
Снова перешла на страницу мнимого миллионера… вдруг новый сигнал.
Я вздрогнула. Сообщение от него…
-–
,,Ты завтра в восемь свободна?,,
Уставилась на сообщение. Тупо смотрю и не знаю что делать.
Черт, почему я воспринимаю это так, словно мне пишет сам президент?
Все сидят в знакомствах, и не находят отчего так пугаться. Все давно ничему не удивляются. Саманта даже не пугается, когда какой-то идиот тычет ей в экран своим членом. Одна я как из пещеры вылезла, испугалась от обычного вопроса.
– Будь проще, Лаура, – говорю сама себе. – Тут нет ничего страшного. Абсолютно ничего. Ну же, пиши ему, что ты свободна и встретишься с ним для того, чтобы получить свой миллион… Оговорочка – его ещё нужно заслужить..
Ищите дурака, который так просто расстанется с миллионом.
Пока я думаю, прикусывая губы и теребя волосы, прошло минут пять.
Занесла пальцы, чтобы ответить, но остановил новый звук…
Это пиканье начинает меня бесить. Нужно отключить, а то ещё чего доброго, Саманта услышит, а она точно догадается, откуда музыка играет. Поискала в настойках – отключить сигнал входящего сообщения, сразу стало как-то поспокойнее.
,,Ты думаешь?,,
,,Да.,,
,,Сколько?,,
,,Не знаю.,,
,,Решайся.,,
Как я могу решиться, вот смешной человек. Глянула на фото. Да не может это быть он.
Тогда кто там? Кто, черт побери? Уже протянул пальцы щупальца, уже тянет меня к себе, пресекает пути отступления. Своим, как будто доверительным, тоном.
Встала, прошлась по комнате. Повернулась, глянула на ноут. От него одно зло.
Какое? Что я выдумываю.
– Ладно.
Выдохнула. Сняла пиджак, юбку. Стало немного свободнее. Нужно раздеться и надеть что-то простое, свободное. Убрать одежные рамки, они напоминают, что я юрист, и строгий в знакомствах человек. Убрать подтверждение того, как мне непросто. Забыть о том, что было, сосредоточится на том что есть.
А есть – возможность. Призрачная, иллюзорная, размытая, но в то же время вот она, почти осязаемая, в виде сообщений доставленных лично мне.
Свободна ли я завтра в восемь? Что ответить?
Да.
Нет.
От моего ответа зависит и моя репутация.
Боже, какая репутация, мой отец может сесть в тюрьму, а у него диабет!
Это подстегнуло.
,,Я свободна. Да.,,
,,Говори адрес, куда подать машину.,,
Э, нет. В том-то и прикол, что адреса не нужно.
Покрутила в голове – Куда подать машину?
Это типа понты, чтобы поверила, миллион всё же есть.
,,Скажи куда. Я приеду сама.,,
Несколько секунд молчание.
,,Интернациональ. Номер триста второй.,,
,,Хорошо. В восемь я буду.,,
Я захлопнула ноутбук. Всё. Дело сделано. К чему это приведет, знает только бог. Надеюсь, он не даст мне погибнуть.
-–
Красная ковровая дорожка приглушает стук каблуков. Иду по длинному коридору, с волнением смотрю на каждую приближающуюся дверь и на цифру.
– Номер триста второй – повторяю шёпотом каждую секунду, как будто могу забыть.
Такое не забывается. Но я всё равно повторяю.
Ладони вспотели. Вцепилась пятернёй в маленькую лаковую сумочку. Зачем я её взяла, непонятно, теперь не знаю как себя вести и ещё эти каблуки, непривычно. Туфли давят. Других нет и эти пришлось попросить у Саманты.
Во рту пересохло, иду, смотрю на двери и на цифры. Двести девяносто девятый… ещё три двери.
Соберись тряпка! Я не должна расклеиться. Не должна поддаться страху и уйти. Не могу уйти, не имею права. От того что сейчас будет, многое зависит. И я не должна упустить такую возможность. Иначе…
Вот и дверь.
Я остановилась, прислушалась. Тишина.
Занесла руку, чтобы постучать, но снова остановилась.
Сейчас тот самый момент, когда я могу уйти и не вернуться. Никто меня сюда не гнал, никто не заставляет стучать в эту дверь. Я пришла сама, потому что мой папа в беде и мы можем потерять дом.
Глубокий вдох. Я закрыла глаза, и снова пронеслись передо мной все картины, какие я представляю сегодня целый день. Всё что со мной будут делать… Страшно.
Сейчас или никогда.
Я решилась и торопливо постучала, чтобы назад дороги уже не было.
Всё.
Слышу шаги…
Дверь открылась, я сделала шаг. Человек передо мной точно не из моих радужных снов. Седой, плотный, на вид ему лет шестьдесят. Строгий костюм, очки в золочёной оправе.
Вот и всё. Я у паука.
Вокруг меня сдержанная роскошь дорогого номера. Не могу не рассматривать, взгляд сам тянется, на стены, шторы, мебель. На цветы в вазах и странные статуэтки.
Всё здесь отдаёт тем миром, в который мне дороги нет. Или есть, но только таким путём. Если я захочу его пройти от начала до конца. А этот человек, он почти старик. Смогу ли я преодолеть себя?
– Проходите, вот сюда, – мужчина указал место.
Я встала напротив столика рядом с диваном, на нём стоит ноутбук с черным экраном.
Мужчина сел за стол, на котором лежат какие-то бумаги, в них что-то написано. Я заметила некоторые зачеркнутые строчки. Рядом со столом урна с мятыми листками. Видно тут идёт серьёзная работа. Отбор или кастинг на единственное вакантное место. Мужчина пролистнул в папке несколько листов, пробежался взглядом по бумаге и поднял на меня взгляд. Осмотрел тщательно придирчиво и указал на ноутбук:
– Смотрите на экран и отвечайте на мои вопросы.
Я кивнула, глянула на черный экран. Пока ещё спокойно. Не вижу повода бояться. Я всё ещё могу уйти в любой момент. Стоит только этому человеку сказать что-то не так или сделать.
– Сколько вам лет? – громко проговорил мужчина.
– Двадцать три… с половиной.
– Вы девственница? – второй вопрос и сразу кровь бросилась в лицо.
Я густо покраснела, пугливо глянула на мужчину.
– Отвечайте, вы девственница? – строго повторил он.
– Да, – сказала и чувствую уже сразу приближение слёз.
Жалею, что пришла сюда, что ответила на такой вопрос. И всё равно стою, не двигаюсь. Заставляю себя не сдвинуться с места, о чём бы он не спросил.
– Вы были в отношениях с парнями, мужчинами?
– Нет, – в глазах жжет, ещё немного и покажется слеза.
– С женщинами?
– Нет, – покачала головой, что он такое говорит.
– Тактильные отношения, ласки, стимуляция половых органов, проникновение каким либо предметом или пальцем? – произносит спокойно, как много раз повторённое или заученное.
– Нет, – отвечаю сурово.
– Проникновение в анус, минет, куннилингус?
– Нет!
– У вас были поцелуи с парнями, мужчинами или девушками?
– Были с парнями и девушками, – я покраснела, словно призналась в том, что сделала что-то ужасное.
Мужчина оторвался от бумаг, где постоянно что-то писал, смерил меня взглядом и глянул на ноутбук.
– Смотрите на экран и отвечайте в экран.
Я кивнула.
– Были касания к груди, к соскам, к ягодицам? Между ног?
– К чему эти вопросы? – резко спросила я, – Какое ваше дело?
Смотрю в экран и только сейчас понимаю, почему он черный. Там за этой черной пеленой сейчас сидит кто-то и смотрит на меня.
– Отвечайте только да или нет, – строго проговорил мужчина.
– Да, – резко сказала я.
– Снимите блузку, – прогремел приказ.
– Зачем? – удивлённо и испуганно глянула.
– Заказчик должен видеть, что он покупает, – объяснил мужчина.
Да, так и есть. Я же не в юридическую фирму пришла устраиваться, а туда где надеюсь получить миллион долларов.
Нехотя и обречённо, пуговица за пуговицей, расстегиваю блузку. Пытаюсь делать это спокойно, унять дрожь в пальцах, чтобы эти люди не поняли как мне страшно и как нервничаю. Снимаю белую блузку, стягиваю рукав, затем второй. Остаюсь в бюстгальтере. Ещё юбка и трусы. Что если попросят снять всё? Полностью раздеться перед черным экраном ноутбука.
