Мари Нихофф Королева восстанет

– План наверняка существовал, – тихо признала я. – Во всяком случае, по моим предположениям. Но меня никогда в него не посвящали.

Я саму себя ненавидела за то, что эта фраза была правдой. На мои вопросы родители просто отвечали: «Посмотрим, что будет, когда первый большой шаг останется позади». Однако чем больше я размышляла, тем яснее понимала, что они с Валем скрывали от меня больше, чем я осознавала. Гораздо больше. Обо всем, чего мне не требовалось знать, они умалчивали, и наверняка сюда относились и планы насчет того, что происходило бы после дня летнего солнцестояния.

Бенедикт неотрывно смотрел на меня. Уголок его рта недовольно дернулся, как будто он сомневался, что мне можно верить. И тем не менее пока оставил эту тему.

– Как ты собиралась исполнить свою задачу? В чем заключался твой план по приезде в замок? Объясни мне.

Глаза начали гореть. Мне с огромным трудом удалось выговорить правду, настолько я ее стыдилась. И все же заставила себя это произнести.

– Я должна была завоевать твое доверие и убить тебя во сне в ночь накануне летнего солнцестояния. – Голос дрожал, однако я торопливо продолжала говорить. Бенедикт и Лира должны услышать все. Не только эту малую толику правды. – Но я не смогла! Пожалуйста, поверь мне хотя бы в этом. С тех пор как я…

– Я об этом не спрашивал, – грубо перебил меня он.

С его лица словно слетело прежнее выражение. Бенедикт внезапно впал в ярость, и у меня не получилось остановить слезу, которая скатилась из уголка глаза и потекла по щеке. Я хотела ее стереть, но зазвеневшие наручники помешали это сделать. Они как будто напоминали, насколько безнадежна моя ситуация. Если Бенедикт не даст мне вставить ни слова, я не смогу защититься. Разве что не буду обращать вниманья на его приказы, чем разозлю его еще сильнее.

– Где ты взяла кинжал? – потребовал ответ он.

Значит, ему об этом известно. Вот и настала та часть, которой я так боялась все это время. Та, в которой я не только признаюсь в своем предательстве, но и возложу еще бо́льшую вину на брата. Возможно, мое свидетельство и так не более чем последний гвоздь в крышку его гроба, но все равно это казалось неправильным. Словно я худшая сестра на свете.

– Его спрятал Валь, – прошептала я.

– Когда?

– Точно не знаю. Зимой, наверное. – Горло сжалось еще сильнее, однако выражение лица Бенедикта осталось таким же жестким.

– И что бы ты делала, после того как убила меня?

– Это ведь не имеет никакого значения! – задыхаясь, выпалила я, и слезы закапали с подбородка на шершавую столешницу. – Потому что я этого не сделала! Я уже не могла… не хотела тебя убивать. Я поменяла свой план! То, что на празднике летнего солнцестояния…

Ударив руками по столу прямо передо мной, Бенедикт заставил меня резко замолчать.

– Не вынуждай меня повторять вопрос! – прикрикнул на меня он.

Проклятье, да как он мог оставаться таким холодным, в то время как я находилась на грани срыва? Как же ужасно видеть его настолько переполненным ненавистью.

Я с трудом проглотила свои объяснения. Он не должен покинуть эту комнату, не услышав их.

– Валь вытащил бы меня оттуда, – выдавила я, сдержав всхлип.

Вспоминать о последней ночи с Бенедиктом больнее всего. Той ночью просто невозможно было не понять, какой он на самом деле. Какой внимательный, нежный, идеальный. Я призналась ему в любви, а он – мне. А всего через несколько секунд стояла на коленях над ним с кинжалом в руках, прижав острие ему между ребер.

Я была так близка к тому, чтобы сделать это. Так близка к тому, чтобы позволить взглядам своей семьи разрушить мою жизнь. А когда в конце концов, дрожа всем телом и надежно спрятав клинок обратно под половицу, снова легла в его объятия и прислушалась к его размеренному дыханию, подумала, что только что избежала величайшей ошибки в своей жизни.

Но оказалось, что это не так. Оказалось, что вред уже давно причинен, а моя судьба давно предрешена. Счастливый финал был невозможен еще тогда, когда Бенедикт только избрал меня своей кровавой невестой. Наша история в любом случае окончилась бы здесь, поскольку решения принимала не я, а моя семья.

– И каким же образом твой брат бы тебя вытащил? – захотел знать Бенедикт.

Несмотря на то что на его лицо вернулась прежняя каменная маска, мне показалось, что у него в глазах светилась боль. Или я просто ее нафантазировала, потому что хотела увидеть? Потому что отчаянно желала, чтобы у него еще остались чувства ко мне?

– Не знаю, – выдавила я. – Я должна была поставить на окно свечу и ждать.

Бенедикт недоверчиво фыркнул и покачал головой:

– Либо из тебя ужасная лгунья, либо ты еще наивнее, чем я думал.

Я растерянно моргнула:

– Почему?

– Никому бы не удалось незаметно вывести тебя из поместья. Я приказал всем своим охранникам защищать тебя любой ценой. И ты серьезно считала, что брат смог бы тебя спасти, только потому, что полгода назад, когда там находилось минимум охраны, он сумел спрятать кинжал?

– Я…

Слова Бенедикта выбили почву у меня из-под ног. А ведь он прав. Мне даже в голову не приходило, что Валь мог потерпеть неудачу. Он давал мне обещание с такой уверенностью, что у меня даже не возникало сомнений. А что, если это тоже являлось частью плана? Если на самом деле он никогда и не собирался меня спасать?

– Прекрати врать, – прорычал король. – Все равно я не куплюсь на роль невинной жертвы. Итак, как твой брат собирался тебя оттуда вызволить?

– Не знаю! – повторила я, на этот раз настойчивей. Во мне бурлил гнев. Гнев на саму себя. На то, что никогда не добивалась ответов. На то, что довольствовалась обещаниями, которые с таким же успехом можно скормить маленькому ребенку.

Неудивительно, что Бенедикт не верил ни единому моему слову. И боюсь, если в ближайшее время не сообщу ему ничего убедительного, он найдет новый способ добыть сведения.

– Каков был план на празднование летнего солнцестояния? – задал он следующий вопрос.

– Точно не знаю, – вновь услышала я собственный голос, лихорадочно собирая все крохи информации, которые могла ему предоставить. – Первоначальный план состоял в том, чтобы совершить на тебя покушение, если я не убью тебя раньше. Но я пыталась помешать Валю его осуществить. Сказала ему, что это неправильный путь и что я передумала. Знай я, что он тайком отравит меня… – Голос надломился. Да, а что тогда? Предала бы Валя ради спасения Бенедикта? Или нашла бы способ решить проблему мирным путем? Без понятия. Да это и не важно, ведь все вышло иначе, поэтому я так и оставила предложение незаконченным. – Я хотела его остановить, – продолжала уверять я. – Я давно изменила свой план! И не воспользовалась кинжалом, так как знала, что это было бы ошибкой!

– Давно изменила? – огрызнулся Бенедикт. – На клинке обнаружили твои отпечатки. Ты держала это оружие в руках. Возможно, всего за пару часов до того, как твой брат решил закончить то, что не сумела ты. Ты не изменила план, Флоренс, ты просто поняла, что не хочешь сама пачкать руки! А теперь думаешь, что таким образом сможешь доказать передо мной свою невиновность? Собственной трусостью?

Примечания