Мари Мур
Мир Аматорио. Соблазн

Глава 7

Я поправляю воротник белой рубашки и смотрю на себя в зеркало. Медленно моргаю, прежде чем сузить глаза, и невольно распрямляю плечи. Школьная форма превратила меня из обычного подростка в юную… леди. Никогда бы не подумала, что применю по отношению к себе это слово.

В шутку делаю реверанс и понимаю, что теперь чаксы не к месту. Их я заменяю черными простыми балетками. После этого снова гляжу на отражение и одергиваю юбку, хотя она и так ниже колена.

– Кристи, ты готова? – меня зовет с первого этажа Даниэль, и я отвечаю, что скоро буду.

В сотый раз смахиваю невидимую пыль с золотой эмблемы академии на пиджаке и разворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты. Мой взгляд останавливается на висевшей на спинке стула серой толстовке Десмонда. Мне нужно вернуть ее, но… Я не хочу этого делать.

Боже.

Тяжело вздохнув, я качаю головой. Я же ищу повод, чтобы еще раз увидеть Десмонда. Как это глупо с моей стороны.

Независимо от того, чего он добивался вчера на дороге в лесу: хотел меня проучить, запугать или просто так развлекался, но все происходящее не сыграло в его пользу. Десмонд избалованный придурок, и он презирает меня. А я идиотка, раз не могу выкинуть его из головы.

Из моих мыслей меня вырывает Даниэль, кричащий, что еще немного, и я рискую опоздать в школу. Я беру рюкзак, перекинув его через плечо, и покидаю спальню. От волнения перед первым учебным днем у меня пересыхает во рту.

У меня все получится.

Я повторяю это без конца, когда спускаюсь по лестнице и оказываюсь в гостиной. Даниэль уже дожидается меня у кухонного островка с дымящейся чашкой кофе.

– Вау, Кристи! Тебе идет форма.

– Спасибо, – я благодарно ему улыбаюсь.

– А у меня для тебя есть подарок.

Брат вынимает из кармана бархатную коробочку и ставит ее передо мной на столешницу. Не оттягивая момента, я сразу ее открываю. Сначала мой взгляд фокусируется на тонкой цепочке, а затем на серебряном кулоне в форме круга, внутри которого переплетаются узоры, образуя буквы «K» и «Л». На них сверкают маленькие камни, похожие на…

– Даниэль, это бриллианты? – я поднимаю удивленный взгляд на брата.

– Да, но это не самое ценное. Самое ценное, что это кулон мамы.

– Мамы, – шепчу я.

– Она хотела подарить его на восемнадцатилетие. Но я решил, что сегодня ее кулон тебе больше понадобится, – говорит Даниэль, и я его обнимаю.

Брат прав. Если со мной будет мамина вещь – мне не будет так тревожно в первый день в новой школе. Я несколько раз моргаю, чтобы отогнать подступающиеся слезы. Но одна из них все равно скатывается по щеке.

– Кристи, прекрати плакать, – недовольно ворчит Даниэль. – Я не хочу, чтобы твоя тушь оказалась на моей рубашке.

Я отстраняюсь, тыльной стороной ладони смахивая слезу со щеки, а Даниэль смотрит на часы.

– Я бы предложил тебе завтрак, но боюсь, мы не успеем вовремя добраться до академии.

– У меня все равно нет аппетита, – я пожимаю плечами.

Брат обнимает меня еще раз, помогает застегнуть цепочку с маминым украшением, и мы выходим из дома. Даниэль садится за руль, а я падаю на пассажирское сиденье и с тоской смотрю, как наше новое жилище все отдаляется и отдаляется в боковом зеркале.

Свернув с пустой улицы с похожими друг на друга двухэтажными застройками, брат выезжает на оживленную дорогу. По своему горькому опыту я знаю, что она пересекается с той, которая ведет в поместье, окруженное сосновым лесом, и где живут двое придурков.

Я прижимаюсь лбом к прохладному окну, слыша позади приглушенный рокот. Он становится громче, когда рядом с нами равняется черный «Bugatti». На какое-то время он подстраивается под скорость, с которой едет Даниэль, а затем резко разгоняется и, ловко лавируя между автомобилей, пропадает из виду.

Я нервно закусываю губу. Чем дольше длится поездка до академии, тем сильнее растет мое внутреннее волнение. Наверное, что-то похожее испытывает мышь, когда ее бросают в террариум с питонами. Я тянусь к шее и сжимаю в кулаке кулон.

«Кто колеблется, тот проиграл», – звучит в голове мамина любимая поговорка, и я уже без робости смотрю на приближающее строение, больше похожее на крепость, чем школу.

Меня встречает одноэтажное здание из темно-красного кирпича, но оно настолько высокое, что в нем запросто могло уместиться два или три яруса. Его вход больше напоминает нос корабля – стены заключены в острый угол, в котором располагаются ворота.

Они неспеша открываются, и после пропускного охранного пункта мы заезжаем на территорию академии, шурша шинами по подъездной дороге, усыпанной гравием. Я застываю в немом изумлении от развернувшегося передо мной вида. Конечно, я ожидала, что здесь все будет по высшему классу, но вживую это не сравнится с фотографиями в Google.

Я будто оказываюсь внутри дворца: на идеально ровно подстриженном газоне красуются ухоженные топпиарии, в центре круговой подъездной дороги приятно журчит фонтан, и вишенка на торте – вдоль многочисленных тропинок растут деревья с большими белыми и розовыми цветами.

Я не удивлюсь, если встречу здесь герцогиню Кембриджскую, прогуливающуюся под ручку с Елизаветой II.

Даниэль тормозит возле двухэтажного здания с табличкой «Административный корпус». Стоянка возле него пустая, не считая припаркованного черного «Bugatti».

– Тебе нужно забрать у администратора расписание и другие документы, – брат опять смотрит на часы и виновато произносит. – Мне пора, и я… Не смогу тебя забрать после уроков. Но я выяснил, что на автостраде рядом с академией ходит автобус, на котором ты сможешь добраться до дома.

Увидев мое замешательство на лице, Даниэль добавляет:

– Это временные трудности, Кристи. Через два-три месяца я смогу купить тебе хорошую подержанную машину.

– Не переживай, ничего страшного со мной не случится. Я доеду домой на автобусе.

– Но ты можешь подружиться с кем-нибудь из академии. Наверняка из множества учеников есть те, кому будет по пути довезти тебя обратно до дома.

В Портсмуте у меня была одноклассница, которая забирала меня по дороге в школу, и мы вместе уезжали домой. А здесь…

Я с опаской кошусь на центральное чопорное здание академии. Сомневаюсь, что ко мне выстроится очередь отпрысков из привилегированных семейств, желающих подбросить домой. Если только это не разовая акция благотворительности для отвода глаз налоговой службы.

– Все будет хорошо, не волнуйся, – ободряюще улыбается Даниэль и сжимает мою руку. – Хочешь, я научу тебя приему для уверенности?

Я киваю, и кончиком указательного пальца брат касается моего подбородка и приподнимает лицо.

– Представь, что к твоему горлу приставили огромный рыболовный крючок. И если на дюйм опустишь голову, то он вонзится в тебя.

– Эм… – я прочищаю горло. – И в чем смысл?

– Этот прием нужен для того, чтобы ты держала прямую осанку. А когда ты держишь осанку, то излучаешь уверенность.

– Спасибо, – я беру с заднего сиденья свой рюкзак. – Теперь я полна уверенности.

Протяжно вздохнув, я покидаю машину и неспеша ступаю к административному корпусу. Начало осени выдалось теплым и солнечным: от ярких лучей приходится надеть очки с темными линзами.

– Эй, Кристи!

Обернувшись, я вижу, как брат подносит к подбородку указательный палец, и с трудом сдерживаю улыбку. Затем распрямляю плечи и поднимаюсь по трехступенчатой лестнице. Сняв солнцезащитные очки, я захожу внутрь. Сначала я оказываюсь в лобби, а затем в просторном холле с бесконечно высокими стенами.

Я борюсь с желанием что-нибудь прокричать, чтобы услышать, как долго будет звучать мое эхо под сводами потолков со старинной лепниной, и сворачиваю в первый попавшийся коридор. По пути я задираю голову, чтобы рассмотреть потрескавшиеся, но сохранившие утонченность узоры на потолочных бордюрах. Интересно, сколько им лет?

Внезапно меня останавливает чья-то рука, и рядом раздается глубокий низкий голос.

– Ты не видишь, куда идешь, Кристиана?

Повернувшись, я замечаю длинные пальцы, лежащие на моем плече. После этого поднимаю голову и сталкиваюсь с голубыми глазами.

Десмонд.

Он откровенно обшаривает мое тело, и когда я ловлю его взгляд, Десмонд убирает руку и говорит серьезным тоном.

– Тебе идет форма. Ты выглядишь, как…

– Как кто? – уточняю я.

– Как настоящая ученица, – после недолгого молчания отвечает он и уходит.

Я смотрю в его спину и только сейчас замечаю на нем пиджак академии.

Что Десмонд здесь делает? Ему же больше девятнадцати лет, почему он до сих пор учится?

Десмонд скрывается за углом, и я собираюсь идти дальше, но значок «Осторожно, мокрый пол» заставляет меня замереть. Так вот зачем меня остановил Десмонд: чтобы я не поскользнулась и не упала в первый же учебный день.

Аккуратно обхожу препятствие и шагаю дальше, пока не застываю у одной из дверей. Табличка указывает на то, что это кабинет канцелярии и, деликатно постучав, я приоткрываю дверь.

– Здравствуйте. Я – Кристиана Лазарро, – представляюсь я, когда замечаю за столом худую женщину с аккуратным каре. – Мне нужно забрать…

– Присаживайтесь, – она указывает на свободное место напротив нее.

Я прохожу внутрь и послушно опускаюсь на край коричневого кресла, замечая, что в соседнем сидит Десмонд. Насколько мне позволяют габариты сиденья, я стараюсь отодвинуться подальше, но это не мешает Десмонду повернутся и откровенно скользнуть глазами по моим ногам. Я нервно поправляю юбку, слыша его едкий смешок.

– Вернемся к моему вопросу, мистер Аматорио. Вы планируете после двухлетнего перерыва закончить выпускной класс в Дирфилде, чтобы потом поступить в Браун? – спрашивает администратор.

– Все верно, – плавным, спокойным голосом отвечает Десмонд.

– Должно быть, двухлетний перерыв отразился на ваших знаниях. Академия может предоставить вам больше дополнительного времени или внеурочных часов. Или альтернативных методов оценки.

Что? Десмонду предлагают какую-то особую снисходительную систему обучения? Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не открыть рот от возмущения.

– Со мной не нужно нянчится, – возражает он. – Я приступлю к занятиям наравне со всеми.

Делая вид, что рассматриваю кабинет, я украдкой гляжу на Десмонда. Он расслаблено откинулся на спинку кресла. Его рука вальяжно лежит на обитом кожей подлокотнике, а другая небрежно оттягивает воротник оксфордской рубашки, как будто ему не особо в ней комфортно. Кроме пиджака на нем темные брюки, а школьный галстук отсутствует.

– В таком случае у меня больше нет повода вас задерживать, – женщина вручает ему расписание, формуляр для подписей преподавателей и карту академии, которую он тут же отдает обратно. – С возвращением в Дирфилд! – волнительно и с чувством произносит она, на что Десмонд сдержанно кивает.

Он поднимается с кресла и, прежде чем успевает выйти из кабинета, администратор вновь к нему обращается:

– Мистер Аматорио, я опаздываю на совещание. А поскольку ваши занятия проходят в том же корпусе, что и занятия… – она опускает взгляд на мое расписание. – Кристианы Лазарро, то вы не могли бы провести ей экскурсию?

Десмонд оборачивается, мрачно и долго осматривая меня с ног до головы, как будто в кабинете нет администратора. Я буквально ощущаю его пронзительный взгляд каждым участком кожи, и мои волоски встают дыбом, как наэлектризованные.

С таким же успехом Десмонд мог прикасаться ко мне. Я уверена реакция моего тела была такой же. И это меня пугает.

– Спасибо, но мне не нужно экскурсия, – я вскакиваю с кресла. – Я сама разберусь, что к чему.

– Новичку очень легко здесь запутаться, – возражает администратор.

– Я прекрасно ориентируюсь по картам, – паникую я и хватаю со стола карту академии, которую отдал Десмонд.

– Все равно у вас с Десмондом один и тот же корпус. Дорога до него займет не больше десяти минут, и по пути он покажет наш прекрасный спортзал. А за разговором время пролетит незаметно!

***

В последнем утверждении женщина из канцелярии явно погорячилась. Каждая минута в присутствии Десмонда мучительно долго тянулась: когда мы шли по коридору административного корпуса, когда мы оказались на парковке, когда забирались в такой же пафосный и мрачный, как и его обладатель, черный «Bugatti».

И за все это время Десмонд не оборонил ни слова.

– Я думала, что мы пойдем пешком, – говорю я, чтобы хоть как-то начать разговор.

Десмонд молча заводит машину, и рокот двигателя отзывается внутри меня едва уловимой вибрацией.

– Я читала, что в Дирфилде одна из самых больших библиотек в городе. Это правда?

Я вновь остаюсь без ответа. Ловко обогнув парковочные столбы, Десмонд резко выезжает со стоянки и сворачивает на двухполюсную дорогу, ведущую к старинному трехэтажному зданию из бурого песчаника с множеством арок, и колонн. Я смотрю в окно и вижу огромное футбольное поле, за которым располагается корпус со стеклянной крышей в форме полусферы.

– Это и есть спортзал? – я перевожу взгляд на Десмонда, но тот с невозмутимым видом глядит на дорогу.

Вскоре он занимает парковочное место на стоянке, больше напоминающей президентский кортеж: от количества дорогих машин у меня кружится голова. Напротив автомобиля Десмонда останавливается черный Escalade, из которого выходит водитель. Он открывает дверь для двух девушек, и присмотревшись внимательнее, я узнаю в них Грейс и Кайли.

На них та же форма, что и на мне – приталенный пиджак глубокого зеленого цвета и юбка в клетку, которая едва прикрывает их бедра. Девушки направляются к корпусу академии такой походкой, будто с младенчества вышагивали по подиуму.

Кайли оборачивается и замечает Десмонда. Она буквально расцветает от радости, но когда ее взгляд останавливается на мне, ее ухоженная бровь выгибается, а улыбка медленно сползает с лица. Грейс тоже поворачивается, но ее глаза сверлят не меня, а Десмонда.

Я с трудом сдерживаю смешок. Похоже неофициальный фан клуб Десмонда немного расстроился.

Взгляд Кайли красноречивее всяких слов, и мне кажется она хочет вырвать мои волосы, сделать из них куклу Вуду и нашпиговать ее иголками. Но я не горю желанием вступать в конфликты в свой первый учебный день, поэтому тянусь к дверной ручке.

– Спасибо за экскурсию.

Десмонд ловит меня за руку, прерывая мою попытку выбраться из машины.

– Что? – я вырываю запястье. – Прекращай хватать меня, когда тебе вздума…

– Слушай меня внимательно, – с суровым выражением лица он меня перебивает. – Слухи здесь довольно быстро распространяются. И если ты вздумала искать себе клиентов среди учеников или преподавателей, мне сразу станет об этом известно.

Я чувствую, как мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. Какой же он идиот!

– Как только до меня дойдет хоть один слух, что ты с кем-то спишь – ты мигом вылетишь отсюда. Компания моего отца не будет тратить деньги на обучение того, кто этого не заслуживает.

От его слов мне становится трудно дышать. Во-первых, я не просила никого оплачивать мне обучение. А во-вторых, может, я действительно занимаю чье-то место в этом престижном заведении, но я не собираюсь заставлять брата отказываться от хорошего рабочего места, только потому что Десмонд считает, что я шлюха.

Я не шлюха!

За свои семнадцать лет все, что я себе позволяла – не больше, чем поцелуи.

Один раз в третьем классе, после которого мой одноклассник Дэвид заявил, что это противно. И второй раз, когда я переборщила с шампанским на шестнадцатый день рождения. Тогда я впервые так напилась, что решила залезть на барную стойку и потанцевать. А когда меня снимал Кевин, я его за это поцеловала.

– Я пришла сюда, чтобы учиться и получить аттестат, – отвечаю я, но, разумеется, Десмонд мне не верит.

– Тоже самое ты говорила брату, когда врала, что работаешь официанткой, – возражает он.

От напряжения я облизываю пересохшие губы. Бесполезно переубеждать Десмонда. С таким же успехом можно кричать под водой – сколько ни открывай рот, тебя вряд ли услышат, зато имеешь шанс захлебнуться.

Меня так злит Десмонд, что я выдвигаюсь к нему вперед, чтобы сбить его с толку своей неожиданностью. Гнев хлещет через край, прибавляет мне смелости. Я с вызовом смотрю на Десмонда, когда моя рука ложится на его бедро. Он делает резкий вздох, и его ноздри раздуваются.

– Не переживай, – медовым голосом говорю я. – Обо мне никто и ничего не узнает.

Моя ладонь скользит к внутренней части его бедра, и ногти впиваются в ткань брюк. Я знаю, что сейчас голова Десмонда отключена, зато другой орган, расположенный ниже, работает на полную. Его твердая длина отлично проглядывается.

– Я буду тише воды, и ниже травы, – мой голос переходит на шепот, и рука Десмонда, которая минуту назад расслаблено покоилась на руле, сейчас вцепилась в него настолько отчаянно, что проступили вены.

За три года, пока я разводила туристов на деньги, я много чему научилась. В моем арсенале было много фокусов и штук, чтобы сбить мужчину с толку. Подобно факиру, играющему перед змеей, я отлично исполняла свою песню, при этом умело скрывая раздражение и отвращение.

Но сейчас мое сердце бешено колотится в груди, а щеки пылают. Я возбуждена не меньше Десмонда.

В спешке убрав руку с его бедра, я выскакиваю из машины и несусь к корпусу академии.

Десмонд мне нравится.

Независимо от того, что он считает меня продажной дрянью. Независимо от того, что он вчера жестоко обошелся со мной. Независимо от того, что он считает, что я вру на каждом шагу. Это все должно меня отпугнуть и заставить держаться от него подальше.

Но Десмонд все равно мне нравится. Такая дурацкая нелепость.

Глава 8

Урок ораторского искусства. С него начинается мой первый день в Дирфилде.

Поправив лямку у рюкзака, я набираю воздух в легкие и перешагиваю порог кабинета. Помещение рассчитано примерно на пятьдесят человек, и больше половины мест уже заняты. Я обвожу взглядом зал, замечая на первом ряду Кайли. Она болтает со смуглой шатенкой, а я направляюсь к учительскому столу и отдаю преподавателю формуляр на подпись.

– Кристиана Лазарро? Я мистер Вильерс. Добро пожаловать в Академию Дирфилд, – учитель чуть больше тридцати лет на вид поднимает на меня глаза, скрытые за прямоугольными очками.

– Спасибо, – я сдержанно улыбаюсь.

– Ты уже выбрала один или несколько предметов для обучения по программе повышенной сложности?

– Эм… Нет, – отвечаю я, сдвинув брови. – Что это за программа?

– Она разработана на уровне первого курса университетов, и после ее завершения студент получает преимущество при поступлении. В том числе и при поступлении в университеты Лиги Плюща. Узнать подробности ты можешь на сайте академии или у своего куратора миссис Шарклинг.

– А если ты никуда не поступишь – не переживай, – неожиданно подает голос Кайли. – Ты всегда можешь рассчитывать на место кухарки в моем доме. Проживание и питание за счет работодателя, – она хихикает, и ее подружка подхватывает ее смех.

От злобы я стискиваю зубы. Эта Барби с безлимитом на карточке не знает, каково это – работать, чтобы позволить себе еду, одежду и расходы на жилье. И многие люди будут рады таким условиям труда, как у этой стервы.

Я не спускаю взгляда с Кайли, искренне сожалея, что не обладаю способностью прожигать дыры в людях глазами. Когда я неспеша подхожу к первому ряду, все перестают разговаривать и замолкают. В кабинете воцаряется молчание. Даже слышен звон подвесок на моем кожаном браслете, когда я заправляю за ухо выбившуюся прядь и наклоняюсь к Кайли.

– Если я буду работать у тебя в доме, то только на твоего папочку. Кто знает, может в скором времени у тебя появится молодая мачеха? – мой голос звучит тихо, но серьезно.

Кайли недовольно смотрит на меня, поджав губы. Ее подружка возмущенно приоткрывает рот, но вскоре закрывает его.

– Он тебе не по зубам, – хмуро выпаливает Кайли, а я расплываюсь в довольной улыбке.

Раздается звонок, и в кабинет врываются опоздавшие: девочки с укороченными юбками в зелено-серую клетку и мальчики с небрежно расслабленным галстуками. Я занимаю свободное место в отдалении, повесив рюкзак на спинку стула.

Кто-то из учеников оборачивается и бросает на меня любопытный взгляд, но кажется сегодня темой номер один становится кое-кто другой. И впервые я очень благодарна ему за это.

– Вы слышали? – восклицает один из опоздавших. – В академию вернулся Десмонд.

– Десмонд Аматорио?

– Кажется, я видела его сегодня у административного корпуса…

– Говорят, Грейс вчера устраивала вечеринку в честь его возвращения…

В классе начинается волнительное жужжание. Несколько девушек ерзают на стульях, перешептываясь друг с другом. Но вскоре всеобщее воодушевление прерывает мистер Вильерс, щелкая пальцами и призывая всех к тишине.

– Здравствуйте! Мы приступаем к новой теме «Настрой на выступление». Сегодня мы узнаем, как грамотно работать с аудиторией, как настроить ее на свою волну…

Расслабленное выражение лица преподавателя сменяется на озадаченное, когда открывается дверь кабинета. Я смотрю на выход из класса и замираю. Какого черта?

– У меня тут кое-что есть для вас, – с привычной едкой ухмылкой говорит Кэш. – Уведомление о переводе.

Не дождавшись, что скажет преподаватель, он невозмутимо заходит внутрь. С его шеи свободно свисает серо-зеленый галстук, а на белой рубашке расстегнуты манжеты. В отличии от Десмонда, на нем нет пиджака.

Кэш идет по проходу, и когда наши взгляды встречаются, я тут же отвожу глаза. Под столом моя нога отбивает нервный ритм.

Мистер Вильерс продолжает лекцию, и несмотря на вновь возникший в кабинете шепот, я стараюсь сконцентрироваться на уроке. Я гляжу прямо на преподавателя и на доску за его спиной.

– Проваливай, это теперь мое место.

От внезапного голоса, раздавшегося надо мной, я резко поднимаю голову и моментально натыкаюсь на голубые глаза с золотистыми штрихами. Кэш мрачно смотрит сквозь меня, и сейчас он очень похож на Десмонда. Его угловатая челюсть напряжена, желваки на скулах дергаются. Раздается шорох, и после этого Кэш усаживается позади меня.

В моей груди все обрывается. Почему он решил сесть именно здесь?

Следующие несколько минут я пытаюсь слушать мистера Вильерса, но лекция преподавателя уходит на другой план. Я ощущаю, как мой затылок буквально покалывает от постороннего взгляда. Не удержавшись, я оборачиваюсь и вижу дерзкую ухмылку Кэша.

Он подносит ко рту кулак, высовывая сначала средний палец, а затем указательный, после чего провокационно проводит между ними языком.

Придурок!

Я быстро отворачиваюсь и вновь стараюсь сосредоточится на словах мистера Вильерса.

– Существует два типа страха выступления перед аудиторией. Страх неудачи и страх плохо выглядеть. Как вы думаете, какие способы помогут от них избавиться?

Все слова учителя резко выбиваются из головы, когда меня обхватывают за шею. От неожиданности я резко вздыхаю и цепляюсь пальцами в руку, которая сомкнута вокруг моего горла.

– Этот недоумок не понимает, о че говорит, – шепчет Кэш. – Я уверен, что он сам испытывает страх в этот момент.

По моему телу бешено разносится ярость. Какого черта Кэш творит?

– Отвали от меня, – шиплю я.

– Посмотри на преподавателя, – не обращая внимания на мои слова, Кэш придвигается еще ближе, обжигая шею своим дыханием. – Он не осмелится сделать мне гребаное замечание.

Я бросаю взгляд на мистера Вильерса. Сняв очки, преподаватель отворачивается вполоборота и продолжает дискуссию с одним из учеников. Он не видит, что происходит в кабинете, либо не хочет видеть.

– Я знаю один способ, как избавиться от волнения перед выступлением, – говорит один из парней, сидевший в первых рядах. – Надо представить, что твои слушатели голые.

Все смеются, а у меня по спине пробегает холодок. Почему мистер Вильерс игнорирует выходку Кэша? Неужели он его боится?

– Кто знает про другие способы, как избавиться от страха перед выступлением? – спрашивает преподаватель, засунув руки в карманы.

– Думаю, он не будет против, если я прямо сейчас усажу тебя на стол и покажу, как я хорош? – тихо произносит мне на ухо Кэш.

Я сильнее цепляюсь в его пальцы, капканом держащие шею, и пытаюсь оторвать от себя его руку. Но Кэш не ослабляет хватку. Я дергаюсь в сторону, и мой рюкзак слетает со спинки стула и с глухим ударом падает на пол. Несколько учеников оглядываются на шум, и только после этого мистер Вильерс сердито произносит:

– Мистер Аматорио, вам есть что добавить?

Кэш отпускает меня и откидывается на спинку стула.

– Прошу прощения, сэр. Она так усердно объезжала меня этой ночью, что пришлось проверить ей пульс.

Кабинет взрывается от смеха, а мое лицо горит со стыда. Мне хочется схватить свои вещи и выбежать вон из класса, но я беру себя в руки. Поймав на себе несколько взглядов, полных неприязни, я вскидываю подбородок.

Мистер Вильерс спрашивал, как избавиться от страха? У меня есть, что ответить.

– Нужно трансформировать страх во что-то приятное, – говорю я, выпрямив спину.

– Можете привести пример? – уточняет преподаватель.

Мой не совсем честный заработок требовал определенных знаний в науке жестов и психоанализе. Поэтому я скачивала книги по психологии, которые были в свободном доступе. А еще частенько наведывалась в книжный магазин. Я не могла позволить себе дорогие книги по психологии или физиогномике, но украдкой фотографировала страницы, где были написаны приемы, которые могли быть полезными или которые просто показались мне интересными.

– Есть один прием с заменой, – рассказываю я. – Например, людям боявшихся пауков, предлагали погладить пушистого тарантула. Будто бы это не паук, а кто-то вроде щенка или котенка. Тем самым поступает сигнал, о замене реакции с негативной на позитивную.

– И как это поможет при выступлении? – скептически спрашивает один из учеников.

– Когда человек выступает перед аудиторией, он может представить, что среди незнакомцев сидит его друг или близкий член семьи. Тогда он будет чувствовать поддержку и будет более расслаблен.

После моих слов в кабинете воцаряется тишина. Все взгляды устремлены на меня, и, к моему удивлению, жар отливает от моих щек. Вместо него тело наполняется приятным волнительным покалыванием.

– Хороший пример, Кристиана, – говорит мистер Вильерс. – Вы брали факультативы по психологии?

– Что-то вроде того, – задумчиво отвечаю я, и преподаватель одобрительно кивает и продолжает лекцию.

– Достойный ответ, Жасмин, – тихо говорит за моей спиной Кэш.

Когда раздается звонок, оповещающий об окончании урока, я хватаю рюкзак и выхожу в коридор, злясь на Кэша и на его дурацкую выходку.

У меня появился шанс, чтобы начать новую жизнь. У меня появился шанс стать лучше. И я никому не позволю его у меня отобрать.

***

Во время очередного перерыва я толкаю поднос по металлической стойке в школьном кафетерии. Пропустив витрину с выпечкой, я выбираю горячий сэндвич с лососем, салат с сельдереем и зеленый чай.

– О, Боже, – раздается за моей спиной. – Ее выпустили из приюта голодающих?

Я поворачиваюсь, и мой взгляд натыкается на компанию из четырех девиц, среди которых стоит Кайли. Скрестив на груди руки, она смотрит в мою тарелку, брезгливо оттопырив нижнюю губу.

– Сэндвич и «Вальдорф». Типичный выбор деревенщины.

Мне очень хочется заехать подносом по ухмыляющейся физиономии Кайли, но я знаю, что этот опрометчивый поступок обернется моим исключением. А я не хочу стать вылетевшей неудачницей из академии в первый учебный день.

Мне будет стыдно перед братом и… Если быть до конца честной, я хочу утереть нос Десмонду. Я покажу ему, на что способна. Я здесь не просто так. Я не занимаю чужое место.

Кайли вновь пытается задеть меня, и приходиться опять притвориться, что я безразличная задница, которой плевать на избалованных сучек, и на то, что они говорят.

– Ну да, я – деревенщина, – я киваю с невозмутимым лицом. – Я люблю свежий воздух и отдых за городом. Твоему папочке должно это понравиться.

Кайли поджимает губы, и ее надменный взгляд становится возмущенным.

– Ты – второсортная дрянь, ты…

На ее лице неожиданно расплывается улыбка, и Кайли смотрит куда-то выше моей головы.

– Привет, – тон ее голоса становится настолько сладостным, что невольно я ощущаю на кончике языка вкус карамельных конфет. – Ты пообедаешь с нами?

– У меня нет аппетита, – раздается низкий голос позади меня.

Мне можно не поворачиваться, чтобы убедиться, кто именно стоит за моей спиной. Я уже говорила, что мое тело неправильным образом реагирует на присутствие Десмонда? Вот и сейчас мой пульс учащается, а в животе завязывается узел, черт бы его побрал.

Я осмеливаюсь обернуться и поднять голову, чтобы увидеть Десмонда. И он… смотрит на меня в упор. Может, с моим лицом что-то не так?

Помимо воли я вспоминаю, как трогала его в машине. Мои мышцы ног напрягаются, и я с усилием сдерживаюсь от протяжного вздоха. До сих пор я отчетливо помню свои ощущения. Господи, моя кожа буквально гудит рядом с ним.

Схватив свой поднос, я разворачиваюсь и направляюсь к свободному столику в углу кафетерия. Мое сердце бьется в груди, как сумасшедшее.

Я должна избавиться от того безумия, которое настигает меня вместе с приходом Десмонда. Я должна подавить в себе желание. Я никогда его не получу.

Сделав глоток чая, я поднимаю голову и смотрю на толпу старшеклассников и сразу замечаю среди них высокую фигуру Десмонда. Он приближается к столу, где сидит компании пафосных девиц и возмужалых парней. Но мой обзор закрывает внезапно появившийся блондин. Слишком самоуверенно положив руку на спинку моего стула, он наклоняется и спрашивает развязным тоном:

– Ты же новенькая, да?

– А что? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– А то, что я люблю новые киски.

Фу!

От отвращения я морщусь и отодвигаюсь, решая пересесть за другой стол. Но парень дергает за спинку моего стула, отчего я чуть не оказываюсь на полу. Одним махом блондин возвращает стул на место вместе со мной.

– И куда ты собралась? – резко спрашивает он.

Рядом со столиком оказывается Кэш. Он смотрит на блондина таким взглядом, что тот рискует остаться седым. Шум в кафетерии постепенно стихает, замолкают даже ученики, сидевшие вдалеке.

– Джек, ты выбрал не то время, не то место и не ту киску, – говорит Кэш.

– Бережешь ее для себя? – мерзко усмехается Джек, но все-таки отодвигается от меня.

В повисшей тишине слышно, как скрипят подошвы его дизайнерских туфель, когда он медленно отходит от столика.

– Ты всегда ешь с общих тарелок, – Кэш не спускает с него глаз. – Продолжай в том же духе, но не трогай десерт на моем столе.

Что? Что это за гребаная херня?

Он может считать меня кем угодно, но только не своей собственностью. Я чуть не задыхаюсь от возмущения и от зашкаливающего в воздухе тестостерона. Хватит с меня!

Резко поднявшись из-за стола, я беру поднос, чтобы выбросить его содержимое в контейнер. На моем пути встает Кэш, но я задеваю его плечом и протискиваюсь мимо него. Они здесь все говнюки!