Мари Мур
Мир Аматорио. Неделимые
Кайли достает из гардеробной платье такого же оттенка, что и на ней. Я не задаюсь вопросом, откуда у нее еще один наряд подружки невесты. В конце концов, это Кайли. У нее всегда есть запасной вариант на тот случай, если она наберет три лишних фунта.
Кайли подходит ко мне и приближает платье к моей груди.
– Твой размер, – она подталкивает меня бедром и смеется. – Только представь, как твои сиськи будут в нем смотреться. Кэш уронит челюсть, когда тебя в нем увидит.
– Не думаю, что меня волнует его реакция.
Беру платье и вновь ухожу в ванную, чтобы переодеться. Снимаю с себя свою одежду, проскальзываю в наряд подружки невесты и смотрю на свое отражение.
Платье на тонких бретельках и с вырезом, открывающим ложбинку груди. Я застегиваю боковую молнию и мысленно благодарю, что на мне соответствующий бюстгальтер. Не думаю, что свадьба – подходящее мероприятие, чтобы ходить с выступающими сосками. У платья тонкая шелковая ткань, оно плотно обтягивает.
Кайли действительно угадала с размером.
– Ты выглядишь потрясающе! – Кристиана ахает, когда я выхожу из ванной.
Кайли помогает ей справиться с застежкой на платье. В этот момент дверь спальни раскрывается, и, повернувшись, я вижу, что в проеме стоит Десмонд. Но он не один. Рядом с ним Кэш.
– Эй! – кричит Кайли. – Вас не учили стучать?
– Это мой дом, – возражает Десмонд.
– А если бы мы были тут голые?! – Кайли краснеет от возмущения. – Немедленно убирайтесь отсюда!
– Я сам решу, когда мне прийти к моей жене, – говорит Десмонд таким тоном, словно у него вот-вот случится нервный срыв от общения с Кайли.
Он переключает внимание на Кристиану, волнительно прижимающую платье к груди.
– Господи, как же ты красива, – Десмонд выглядит так, будто ему не хватает воздуха, и он задыхается. Парень поворачивается к Кэшу. – На что ты, мать твою, пялишься?!
Я перевожу взгляд и встречаюсь с синими глазами. Кэш буквально впитывает каждый дюйм моего тела, когда осматривает меня с головы до ног. В завершение он опускает взгляд между моих бедер, и его глаза вспыхивают, когда он оттесняет ворот рубашки, словно ему становится жарко.
Мой предательский разум переносит в ночь, где Кэш целовал меня между ног, присваивая себе каждую мою частичку. И я с готовностью и послушанием все отдавала.
Грудь наливается теплом, становится тяжелой. Внизу живота растекается томительный жар. Черт возьми, это первый раз, когда я так возбуждена только от одного взгляда.
Замотав головой, стараюсь избавиться от подобных мыслей.
– Прекрати свой трах глазами, – Десмонд шипит на Кэша, а потом убийственно смотрит на Кайли. – Это последний раз, когда ты считаешь, что у тебя есть право командовать в моем доме.
Кайли мучительно стонет.
– Кристи нужно время, чтобы переодеться и немного отдохнуть. Ты и так сожрал половину ее макияжа. А теперь тебе нужно уйти, – она указывает на Кэша. – Вам обоим нужно уйти!
Кайли продолжает воинственно выпроваживать Десмонда и Кэша. Она выходит в коридор и на манеру телохранителя оттесняет парней подальше от входа в спальню. Дверь за ними захлопывается, и последнее, что я вижу – темный взгляд Кэша, скользнувший по моему лицу.
Какое-то время в коридоре не унимается спор между Кайли и Десмондом. Но постепенно их голоса отдаляются, пока окончательно не стихают.
– Извини Десмонда за его… – Кристиана поворачивается ко мне и делает паузу, стараясь подобрать подходящее слово. – Настойчивость. Просто он сегодня очень сильно волнуется. А когда Десмонд волнуется, то старается держать под контролем любую деталь.
– Никаких проблем. Помочь тебе с платьем?
Кристиана кивает, и я подхожу к ней, чтобы аккуратно расстегнуть ее молнию на спине до конца. После чего Кристиана ускользает в гардеробную. В комнате повисает тишина, которую прерывает смех гостей из открытого окна и шорохи ткани.
Наконец, Кристиана выходит из гардеробной. На ней платье с вырезом в форме сердечка и спущенными воздушными бретелями, которые свободно ложатся на ее стройные загорелые плечи.
– Вау! Ты так похожа на принцессу Жасмин.
– От кое-кого я слышала что-то подобное, – Кристиана подходит к трюмо. – Итак, ты и Кэш, – она оборачивается ко мне с лукавой улыбкой. – Почему ты делаешь вид, что он тебе безразличен?
– Я… я не делаю этого.
– Просто скажи, что он успел натворить, и я надеру ему задницу.
Подавляю вздох и желание во всем ей признаться. Что кольцо, которое сейчас сверкает на ее безымянном пальце, принадлежало мне всего одну ночь.
– Мы виделись с Кэшем в Лас-Вегасе несколько дней назад, – расплывчато отвечаю я. – И как обычно, он поступил как засранец.
– Выходит, он нашел тебя?
Я киваю и отворачиваюсь. Мне неловко от того, что приходится скрывать от Кристианы часть правды. Несмотря на то, что я впервые ее вижу, мне не хочется начинать наше общение, придумывая лживые оправдания.
– В первый день, когда я переехала в Бостон, то увидела статью о твоем исчезновении. Сначала я даже не могла предположить, что ты могла быть как-то связана с братьями. Но потом мне все рассказал Десмонд, – Кристиана смущенно опускает взгляд, словно думает, что вмешивается туда, куда ей нельзя вмешиваться. – Он рассказал, что помог тебе инсценировать твое похищение. Но ты пропала по-настоящему, и Десмонд пытался найти любую зацепку, которая может быть связана с твоим местонахождением. Ничего не приносило результатов, и он винил в этом себя. Десмонд не знал, что с тобой. Не знал, жива ли ты…
– Мне жаль, – прочищаю горло. – Я не могла дать знак. Так было необходимо.
Кристиана откладывает помаду и подходит ко мне.
– Я не виню тебя в том, что ты все это время молчала. Я просто хочу, чтобы ты знала. Твое исчезновение наложило отпечаток на братьев. Я успела сблизиться не только с Десмондом, но и с Кэшем…
– Что ты подразумеваешь под «сблизиться с Кэшем»? – спрашиваю я с задумчивым выражением.
Мне необходимо знать правду, какой бы она не была. Кэш – все что представляет собой нечто манящее и безрассудное. В нем есть то, что заставляет других девушек терять голову. И я не буду удивлена, если в прошлом он решил завладеть вниманием девушки своего брата. Это могла быть одна из его испорченных игр или… влюбленность.
От последней мысли у меня болезненно ноет шрам на сердце.
– Ты правда хочешь знать? – спрашивает Кристиана, и я медленно киваю.
Кристиана сглатывает, и я задерживаю дыхание. Все настолько плохо?
– Я люблю его, – отвечает она. – Я всегда относилась к нему, как к близкому человеку. И сегодня мы стали одной семьей.
Мой желудок сжимается.
– Ты любишь его… – тихо бормочу я.
– Боже мой, нет, Кимберли! – морщится Кристиана. – Какие бы слухи не ходили про него и меня – мы не спали. Кэш мне как брат.
Я несколько раз моргаю и поджимаю губы. Раньше я была единственной девушкой, которая была близка с Кэшем не только физически, но и на более глубоком уровне. Но теперь у него есть другая, которая имеет для него значение.
Жгучее чувство собственничества переполняет меня. И мне это не нравится. Определенно, не нравится.
Будет правильно, если я стану относиться к Кристиане, как к одному из членов семьи Аматорио. Фактически, так и есть.
– Прости, что задала такой вопрос. Ты не обязана отчитываться передо мной. Просто Кэш… – я делаю вздох, чтобы успокоиться. – Это Кэш. Я знаю, что у него было много девушек.
– Это действительно так, – Кристиана смотрит прямо на меня. – Но ты не видела, что происходило с ним, пока тебя не было. Это звучит странно, но всякий раз, когда он был с другими, в его запутавшейся голове была только ты.
В глубине души я рада, что не видела этого. Не хочу даже представлять, как Кэш был близок с другими.
– На самом деле, мне было невыносимо на это смотреть, – признается Кристиана. – Мне хотелось убить Кэша за то, что он делал. Как он обращался с собой и с другими. Как он разрушал себя каждый день, – она вздыхает. – Но Кэш изменился. И если бы ты появилась раньше, то поняла, что я имею в виду. Кэш Аматорио в «Дирфилде» и Кэш Аматорио сейчас – две разные личности.
Я чувствую комок в горле.
Кэш не изменился.
Он такой же невыносимый засранец. Невозможный эгоист. Подлый обманщик. Черт возьми, мы были женаты всего одну ночь, а на утро он умудрился все испортить!
– Не знаю, что произошло между вами в Лас-Вегасе. Но я рада, что ты здесь, – Кристиана улыбается, а затем фыркает. – И если Кэш облажается, то скажи мне, и я убью его по-настоящему. Потому что знаю, что он может все испортить в самый важный момент.
Кристина возвращается к трюмо и указывает на ведерко со льдом.
– Шампанское?
– Спасибо, но у меня от него раскалывается голова.
– Я тоже не буду, – Кристиана поправляет волосы, струящиеся по ее спине темными волнами. – Не хочу вечером лежать лицом в тарелке.
Несколько минут спустя мы спускаемся по лестнице. Музыканты играют песню «Young and Beautiful» Lana Del Rey, и звуки живой музыки доносятся с заднего двора. На первом этаже Кайли передает мне повязку с большим белым цветком, которую я надеваю вокруг запястья. Десмонд уже успел переодеться и встречает Кристиану. Наклонившись, он что-то ей шепчет с игривой улыбкой, отчего Кристина шлепает ладонью по его груди.
– Десмонд, ну уж нет!
– Ты слишком жестока со мной, – Десмонд берет ее за руку и уводит из дома.
Я и Кайли отправляемся следом за ними. Жаркий воздух сменяется освежающим бризом со Средиземного моря. Гости весело и непринужденно болтают между собой. Часть из них направляются к шатру, чтобы занять свои места за столами, другая часть делают снимки в фотозоне. Несколько гонщиков окружают бар на открытом воздухе. Я осматриваюсь, но нигде не нахожу Фрэнка.
Где он?
Вдруг знакомое ощущение касается моей кожи. Повернув голову, я вижу Кэша. Он стоит рядом с бассейном, позади него сверкает водная гладь. В его руке телефон, который Кэш держит перед собой. Его взгляд пробегается между мной и экраном, и я могу предположить, что он делает фото или видео.
Подавив улыбку, я поворачиваюсь к нему спиной. Платье плотно обтягивает фигуру, и почему бы не продемонстрировать, как в нем смотрится моя задница? Вполне возможно, это слишком самонадеянно, но я чувствую себя так, будто вновь в старшей школе, и популярный мальчик обратил внимание на зубрилу, вроде меня.
Рядом со мной Кайли объясняет посадку гостей. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на Кэша. Он остается неподвижным, но его глаза горят, как свеча в темноте. Он не отводит от меня взгляд, когда проводит языком по нижней губе. Я буквально чувствую, как покалывает каждый дюйм кожи, и отворачиваюсь.
Румянец распространяется по моим щекам и шее. Мы оба ведем себя глупо.
– Мне нужно выпить, – говорю Кайли. – У меня пересохло во рту.
Кайли соглашается проводить меня к шатру, и мы уходим. В какой-то момент я вновь оборачиваюсь. Кэш медленно убирает телефон в карман, прежде чем к нему подходит небольшая компания мужчин.
Это Маркос, Фрэнк и один из его телохранителей. Они о чем-то разговаривают, но при таком расстоянии я не могу слышать их слов. Я могу только наблюдать, как выражение лица Кэша мрачнеет с каждой секундой, пока Фрэнк что-то ему говорит. Он подает знак своему телохранителю, и тот отдает ему папку, в которой обычно Фрэнк хранит документы.
Горький привкус наполняет мой рот. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что за документы внутри папки.
Я опускаю взгляд и даже не замечаю, как оказываюсь рядом с шатром. В последний раз оглядываюсь, и происходящее застывает передо мной, как кадр, поставленный на замедленную съемку. Я вижу, как Фрэнк протягивает Кэшу бумаги, и он берет их.
Глава 3
Монако
Наступает вечер, и солнце плавно опускается за линию горизонта. Под навесом шатра зажигаются тысячи огоньков. Хрустальные люстры, обвитые лозой, бросают мягкий свет на столовое серебро. Ведущий с легкостью ведет церемонию, гости весело болтают между собой. Официанты ловко маневрируют между столами, едва успевая наполнять бокалы для шумной гоночной команды Десмонда.
Я сижу за столом рядом с Фрэнком, Маркосом и Луизой и наблюдаю, как капелька конденсата стекает по запотевшей бутылке «Dom Perignon».
– Не в моем праве спрашивать у тебя, где ты была и что все это время делала, – говорит Маркос, обращаясь ко мне. – Я помню тебя еще, когда ты была совсем маленькой девочкой. Ты росла настоящей красавицей и с тех пор не изменилась. Вот только твои глаза… – он делает глоток шампанского. – Сколько тебя помню, они всегда горели. В них сверкал огонь любопытства, мне казалось, ты хотела знать обо всем на свете.
Я отламываю вилкой кусочек свадебного торта.
– А сейчас?
Маркос качает головой.
– Этот огонь исчез.
С громким треском вспыхивает бенгальская свеча. За ней загорается еще одна. И еще, пока не начинает сверкать по всему периметру сцена на открытом воздухе. На ней играет диджей, и под ритмичную музыку многие из гостей поднимаются из-за столов и отправляются на танцпол.
– Я не собираюсь защищать Кэша. Он – мой сын, и мне больше других известно, какой он… – Маркос замолкает, стараясь подобрать подходящее слово. – Засранец.
Моя вилка с кусочком «Красного бархата» застревает на середине пути к губам. Почему Маркос неожиданно перешел к теме с Кэшем?
– Но в последнее время он изменился. Кэш перестал ввязываться в драки, завязал с вечеринками и алкоголем, – продолжает Маркос. – У него блестящие показатели в «Брауне». Теперь я уверен, что Кэш готов к управлению «Аматорио Лимитед». Пожалуй, на моем месте любой отец должен быть рад, что его сын, наконец, взялся за ум.
– Разве вы не рады? – напрямую спрашиваю я.
– Это меня беспокоит, – признается Маркос. – Я вижу, что с ним что-то не так. Возможно, это как-то связано с тобой и твоим возвращением.
Долго сидевший в молчании Фрэнк решает вмешаться в наш разговор.
– По-моему, он даже не пытается скрыть свой алкоголизм, – спокойно произносит папа, но в его голосе сквозит враждебность. Даже презрение.
Я прослеживаю за его взглядом, поворачиваюсь и вижу Кэша. Он сидит рядом с Десмондом. Его глаза обращены на меня, когда Кэш подносит бокал к губам и делает глоток.
Так происходит весь вечер. Кэш пьет и смотрит на меня. Смотрит на меня и пьет. Я не знаю точно, сколько он уже выпил, но потеряла счет после его первой пустой бутылки виски.
Кэш опустошил ее сразу, как вернулся в шатер после того, как взял документы у Фрэнка. И мне сложно поверить словам Маркоса о том, что Кэш завязал с выпивкой.
Но все же я стараюсь понизить напряжение, застывшее в воздухе между Фрэнком и Маркосом.
– Сегодня у Кэша женится брат. У него есть повод.
– У алкоголиков всегда найдется повод, – не соглашается со мной Фрэнк.
Заметив, что мой отец за ним наблюдает, Кэш салютирует ему бокалом и выпивает все его содержимое. После чего продолжает смотреть на Фрэнка, и если бы взглядом можно было сказать, то прямо сейчас Кэш явно послал моего отца на хрен.
– Я понимаю, что вы не в восторге от Кэша, – Маркос переводит на Фрэнка сосредоточенный взгляд. – Но думаю, будет правильно, если мы не будем вмешиваться в отношения наших детей. Они должны сами принять решение.
Затем он переключает внимание на меня.
– Алессия всегда говорила, что ты делаешь Кэша счастливым, – с этими словами Маркос поднимает бокал с шампанским. – За вас и огонь в ваших глазах.
– Развод неизбежен. Моя дочь вернет фамилию Гросс в течении недели. Мои адвокаты свяжутся с вами.
От твердого и властного тона отца моя грудь сжимается. Я опускаю взгляд на стол и вожу вилкой по тарелке, пытаясь справиться с тем, как тяжело стучит сердце.
Вдруг музыка замолкает. За несколько секунд пространство перед сценой наполняется легкой дымкой тумана. Гости не успевают покинуть танцпол, как на сцену выходит парень с длинной тонкой штуковиной, горящей огнем с обеих сторон. За ним показываются еще пятеро артистов. Их тела скрывают костюмы из кожи и сверкающих камней.
Раздаются первые звуки «The One To Survive» Hidden Citizens, после которых большие бенгальские свечи вспыхивают выше человеческого роста. Гости воодушевленно аплодируют, когда начинается файер-шоу.
Артисты жонглируют веерами, факелами и цепями с огнем легко и изящно, будто им по-настоящему удалось подчинить стихию. В завершение они выдувают такой огненный залп, что я ахаю от неожиданности. Кажется, даже ночной воздух прогрелся и стал опаляющим.
После выступления один из артистов подходит к микрофону и сбивчиво произносит:
– Мне понадобится девушка для следующего шоу.
Среди гостей слышатся возбужденные возгласы, но никто не решается выйти на сцену. Кайли обнимает Тайлера и оборачивается, встречаясь взглядом со мной.
«Иди», – произносит она одними губами, но я отрицательно качаю головой.
– Не волнуйтесь, это абсолютно безопасно, – продолжает говорить в микрофон файерщик.
– Она хочет поучаствовать! – кричит Кайли со своего места и указывает на меня.
Все гости оборачиваются, их взгляды обращены на меня. Вместе с ними на меня смотрит артист и приветливо улыбается.
– Поднимайся, светловолосый ангел, – медовым голосом говорит он и делает жест рукой, приглашая меня на сцену.
Я отказываюсь с вежливой улыбкой, но похоже файерщик не слышит меня. Он спускается со сцены и идет в сторону нашего стола. Чем ближе он оказывается, тем более сердитым становится бормотание Фрэнка.
Артист уверенно заходит в шатер, и под огоньками поблескивают камни на его кожаном черном костюме. На нем жилет, открывающий вид на загорелые плечи и спортивную грудь.
Приблизившись, он останавливается и протягивает руку. Я поднимаю на него взгляд. Темный оттенок кожи и черты лица делают его похожим на колумбийца. Может быть, так и есть.
– Не нужно отказываться, светловолосый ангел, – говорит артист, и среди женской половины гостей раздается хор умиления.
Громкий и властный голос разрезает воздух как кнут.
– Отвали от нее.
Мой пульс подскакивает, когда я поворачиваю голову и вижу, как Кэш не сводит с артиста взгляда, полного яда.
– Она же сказала, что не хочет, – добавляет он.
Теперь мне хочется поступить с точностью наоборот и согласиться назло Кэшу. Но, с другой стороны, я действительно не желаю в этом участвовать.
– Мы устроим незабываемое шоу. Обещаю, будет жарко, – улыбается артист. Похоже, он слепой и не может заметить, как Кэш убийственно на него смотрит. Либо он храбрый и настойчивый… идиот.
– Если ты сейчас же не отойдешь от нее, я воткну горящий факел в твою задницу. Обещаю, будет жарко, – передразнивает его Кэш, громко отодвигая стул.
Только сейчас файерщик настороженно оборачивается и смотрит на Кэша, который не сводит с него взгляда. Его глаза темнеют по краям, в глубине сохраняется синева и что-то еще, что заставляет артиста отступить от моего стола.
– Я найду другую девушку для выступления, – произносит он с натянутой улыбкой.
В этот момент один из парней, сидящий за столом среди гонщиков обращается к Десмонду.
– Угомони своего брата. Ты не видишь, что он нажрался и ведет себя, как…
– Заткнись, нахуй! – грубо обрывает его Кэш.
Он берет бутылку скотча, открывает крышку зубами и выплевывает ее.
– Сегодня мой брат женится. У меня есть повод нажраться. И не один.
Его взгляд падает на меня, и в его глазах сквозит доля горечи, когда он смотрит на мою руку, лежащую на столе. Точнее, Кэш смотрит на мой безымянный палец.
Я посылаю ему взгляд, полный вызова. На мне нет кольца только по твоей вине.
– Брат, успокойся, – говорит Десмонд, опуская руку на плечо Кэша, но он сбрасывает ее с себя.
– Я просто хотел, чтобы этот гребаный Хуанес2 к ней не приближался. Ким же ясно сказала, что не хочет идти на сцену, – он переводит тяжелый взгляд на Кайли. – Как насчет того, чтобы самой выйти на сцену и потрясти задницей на всеобщем обозрении, мисс Алабама3?
– Это сделаю я, – раздается женский голос. – Хочу поучаствовать в шоу.
Темноволосая девушка уходит на сцену вместе с артистом.
– Давай, жги, Джарвис! – Кайли громко аплодирует.
После небольшого инструктажа один из артистов отдает Джарвис факел. И следующие несколько минут они исполняют следующий танец. Я наблюдаю, как завитки искр и огня кружатся в темном воздухе, как языки пламени подсвечивают силуэты артистов, пока мои пальцы с напряжением сжимают несчастную вилку.
Неужели Кэш считает, что может угрожать любому мужчине, кто подойдет ко мне на расстояние вытянутой руки? Разве он еще не понял?
Я уже не беззащитная Кимберли Эванс. И в состоянии сама позаботиться о себе.
Между тем, фаер-шоу подходит к завершению. На сцену поднимаются музыканты, и под романтичные первые аккорды гости начинают танцевать. К ним присоединяются Маркос с Луизой.
Фрэнк вынимает из внутреннего кармана пиджака портсигар и отодвигает стул.
– Я оставлю тебя на несколько минут, – папа встает из-за стола, и вскоре я теряю его из виду.
Я тянусь к бокалу с охлажденной водой. Если в ближайшее время не сделаю глоток, то у меня пересохнет горло.
– Все еще хуже, чем я думал.
Позади меня вибрирует хрипловатый голос, и от неожиданности я вздрагиваю. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять слова Кэша и придумать ответ.
– У меня все хорошо, и тебе необязательно портить мой вечер.
Я звучу враждебно, но разве это когда-то останавливало Кэша? Он занимает место, где недавно сидел Фрэнк, и без какого-либо вопроса берет мой бокал, чтобы сделать глоток.
– Ты проводишь вечер в компании пердунов и пьешь воду. Принцесса, ты точно уверена, что у тебя все хорошо?
Мне не нравится моя реакция на присутствие Кэша. Сердце бьется быстрее, платье кажется тесным, воздух становится густым.
Я сглатываю и подавляю глубокий вздох. Черт возьми, мне даже дышать трудно рядом с ним.
Оставив его без ответа, я поднимаюсь из-за стола. Но Кэш одним резким движением придвигает мой стул, отчего я плюхаюсь обратно.
– Не уходи от меня никогда, мать твою, – у меня пробегают мурашки от его властного тона.
Повернувшись, я смотрю на Кэша. По его блеску в глаза можно сказать, что он пьян. Но даже для нетрезвого Кэша вести со мной таким образом – грубо и неприемлемо. На моем языке вертится много ругательств. Только посмотрите на него: сидит рядом со мной и строит из себя собственника.
– Найди себе кого-нибудь другого, чтобы указывать, – выпаливаю я.
Кэш хохочет, и я вынуждена признать, что даже его пьяный смех звучит сексуально. Он расслабленно откидывается на спинку стула, его пиджак расстегнут, а крепкое бедро задевает мое под столом.
Я стараюсь не придавать значения тому электричеству, пробежавшему от этого прикосновения.
– Ты не пьешь шампанское, поэтому я прихватил с собой кое-что другое.
Похоже, Кэш не собирается останавливаться на своем алкогольном лимите, когда ставит на стол откупоренную бутылку вина. Одно из моих любимых.
– Я запомнил, что в прошлый раз тебе оно понравилось.
– Я не буду, – отказываюсь я. – Когда выпью, у меня появляются проблемы с языком.
– Почему? – спрашивает Кэш и усмехается. – Боишься признаться, как сильно любишь меня?
На его губах появляется привычная самодовольная ухмылка, которую хочется моментально стереть.
– Вовсе нет, – равнодушно протягиваю я. – Каждый раз, когда я выпью, мой язык оказывается во рту не того парня.
– Не лги мне, принцесса. Ты ни о чем не жалела, когда проснулась со мной тем утром.
Кэш придвигается ближе. Вовсе не так, как положено бывшему мужу. Будущему бывшему мужу.
– Если нас вместе увидит Фрэнк, он убьет тебя. Или отдаст приказ телохранителю.
– Мне плевать, что твоя семейка против меня. Я знаю, что твоя миленькая маленькая задница хочет оказаться со мной этой ночью. Но твоя хорошенькая головка сопротивляется этому. И знаешь, что, принцесса? – его темный взгляд пробегается по моему лицу и останавливается на глазах. – Я намерен выбить это дерьмо из твоей головы. Я верну тебя. Верну нас. Верну Кэша и Ким.
Не сводя с моего лица взгляд, Кэш опускает руку под стол. Я замираю и прекращаю дышать, ожидая, что он сделает дальше. Мысли путаются в голове за то короткое мгновение, пока его ладонь тянется к моему бедру.
Я знаю, что мне следует оттолкнуть его или влепить пощечину. Но я ничего из этого не делаю.
От его близости и горячего дыхания я превращаюсь в один искрящийся провод. Каждый дюйм на коже горит от макушки до кончиков пальцев ног. За долю секунды мне становится жарко. Тянущаяся боль скапливается внизу живота и требует освобождения.
Разговор и смех гостей, скрежет приборов и живая музыка уходят на задний план. В ушах стоит гул, когда я чуть раздвигаю ноги под платьем. Мой разум понимает, что это неправильно, но тело… Оно жаждет прикосновений Кэша.
Воображение рисует образ, как, в тайне ото всех гостей, Кэш проскальзывает ладонью под шелковую ткань, сжимает мое оголившееся бедро и движется выше к трусикам.
Но вместо этого Кэш опускает горячую руку на мою ладонь, которой я нервно сминаю ткань платья.
– Потанцуй со мной.
Я сглатываю и смотрю на то, как его рука крепко держит мою. Потом поднимаю взгляд на его лицо, подсвеченное мягким сиянием огоньков. Его выражение непривычно серьезное.
Я медленно выдыхаю, стараясь ясно соображать в присутствии Кэша. Музыканты исполняют кавер «Be My Queen» Seafret. Вживую и в акустической версии песня звучит романтично. Она идеально подходит для влюбленных.
Но не для нас.
– Нет, – мой ответ спокойный и сдержанный.
– Я же знаю, что ты этого хочешь.
От его уверенного тона я не могу сдержать язвительный смешок.
– Это забавно, что ты все еще думаешь, что под моим «Нет» скрывается «Да». Но я соглашусь только для того, чтобы просто показать, как мне на тебя наплевать.
Кэш мог высмеять мои слова, но не делает этого. Он просто уводит меня в центр танцпола.
Его рука все еще не отпускает мою ладонь, пока вторая обвивается вокруг талии. Кэш прижимает меня к себе, мы стоим слишком близко друг к другу. Моя грудь касается его груди, я опускаю на нее руку, чувствуя, какая она твердая и теплая. Сквозь белую ткань его рубашки проглядываются очертания татуировок. Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю, с кем связана каждая из них.
Я отворачиваюсь и чуть не утыкаюсь лицом ему в шею. Кэшу обязательно так хорошо пахнуть? У него сладковатый аромат парфюма с амбровыми нотками, смешанный с запахом виски и его собственным.
С трудом отстраняюсь и поднимаю на него взгляд. Кэш пристально смотрит на меня, его взгляд опускается на мои губы и вспыхивает. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не провести по ним языком.
Со сцены поет музыкант, тянется плавный звук контрабаса, ритмично сменяются аккорды гитары. Вокруг то и дело раздается хохот гостей. Все тошнотворно и романтично: весенняя ночь, звездное небо и магия праздника.
Пока внутри меня творится настоящий хаос.
Я запуталась. Чертовски запуталась. Я люблю Кэша. Но понимаю, что мне нужно поставить точку в истории с ним. У нас не будет счастливого финала. Когда я вижу в любви спасение, Кэш ищет в ней оружие. Мы огонь и лед, и когда сталкиваемся, осколки летят прямо мне в сердце.
– Малышка, не волнуйся, – говорит Кэш, чувствуя мое внутреннее напряжение. – Это просто танец.
Он слишком хорошо меня знает, не так ли?
Его большой палец движется по моей спине, я ощущаю, как он давит на кожу уверенно и настойчиво. Рефлекторно я выгибаюсь навстречу ему, проклиная влечение, которое никогда не могла контролировать. Трепет от предвкушения сменяется жаром. Он переполняет грудь и опускается вниз живота.
Я прикусываю нижнюю губу, и Кэш тяжело выдыхает с запахом виски. Затем он втягивает собственную нижнюю губу в рот и пропускает ее между зубами. И почему раньше я не задумывалась о том, что пьяный парень, прикусывающий губу, может выглядеть сексуально. Но теперь я меняю свои представления.
«Используй момент, пока он есть.
На последнем выдохе я бы произнес твое имя.
Когда я чувствую твое прикосновение,
Все начинает играть яркими красками.
Будь моей королевой.»
Музыкант продолжает петь, и в какой-то момент до меня доходит, что я слишком долго таращусь на губы Кэша. Я мгновенно разрываю наши взгляды, опустив глаза.
– Ты вернулась, чтобы увидеть меня или моего брата?
– Разве мой ответ имеет значение? Ты думаешь, что мир вращается вокруг тебя.
Без какого-либо промедления Кэш отвечает:
– Мой гребаный мир вращается вокруг одного человека. Вокруг тебя, Ким.
Я качаю головой. Больше не поведусь на его красивые фразы.
– Я не верю в слова. А верю в поступки. Ты обещал, что не причинишь мне вреда. Ты обещал, что не сделаешь больно. Ты говорил, что никогда не будешь подонком со мной. Но что ты сделал, Кэш?! Ты заставил пройти меня через ад. И видимо тебе показалось этого мало, раз спустя несколько лет ты возвращаешься в мою жизнь и наводишь в ней очередной беспорядок.
Чем больше говорю, тем больше набираюсь уверенности. Я поднимаю голову и открыто смотрю на Кэша. И не могу прочитать выражение его лица. Его губы поджаты, челюсть напряжена, а в глазах… Мне кажется, или в них проскальзывает боль?
Но меня это не должно волновать.
– Если под «беспорядком» ты имеешь в виду кольца моего брата, то я ни о чем не жалею. Можешь считать меня эгоистом, не буду с тобой спорить. И, тем более, не собираюсь за это извиняться. Я провел ночь с единственным человеком, которого люблю больше всего на свете. И это стоило того, чтобы рискнуть. И даже больше.
Я открываю рот и тут же захлопываю его, когда Кэш крепче сжимает мою талию.
– Ты знаешь, о чем я думал все это время, когда тебя не было? – спрашивает он и сам отвечает на вопрос. – Я вспоминал. Как я забирался по ночам к тебе в спальню. Как читал для тебя. Я вспоминал твои губы, как ты произносила мое имя. Я вспоминал, как ты смеялась и заставляла смеяться меня. Это был наш маленький совершенный мир. Но ты ушла и ничего не осталось. Осталась только боль. Куча гребаной боли, к которой я привык. Ты могла дать мне один знак, и тогда…
Кэш замолкает, но я ничего не говорю, позволяя ему закончить.
– Ты понимаешь, что сделала? – спрашивает Кэш, и гнев с обидой сквозит в каждом его слове. – Ты отняла у меня все эти три года. Ты лишила меня этого времени. Ты украла у меня себя.
Кэш пьян, и его слова не совсем подходят друг к другу. Но я понимаю причину, по которой он может на меня злиться. И от этого боль сжимает сердце и не отпускает его. Но я не хочу этого чувствовать. Я не хочу ничего чувствовать, но рядом с Кэшем я всегда импульсивна и эмоциональна. У него есть способность просачиваться в душу.
– Все, что я хотел, когда увидел тебя в казино – вернуть тебя. Я хотел только тебя. И мне было плевать, кому принадлежали кольца: моему брату, президенту или долбаному папе Римскому.
Кэш отпускает мою руку, и я вздрагиваю от неожиданности, когда он запускает ладонь в мои волосы. Его пальцы обхватывают затылок и притягивают мое лицо к своим губам. Дыхание с запахом виски опаляет кожу, пока разум остается ошеломленным и сбитым с толку.
