Мари Мур
Мир Аматорио. Доверие
Я чувствую, как на шее пульсирует жилка от злости на саму себя. Почему я все еще здесь? Почему я вообще разговариваю с Кэшем после того, что он совершил?
Скрип колес заставляет меня повернуться. Я вижу, как официантка катит перед собой торт, который едва ниже меня ростом. Я таращусь на него, точнее на фигурку диснеевской принцессы Жасмин. Она располагается на вершине торта и держит цифру «восемнадцать».
Где-то внутри меня просыпается наивная и доверчивая Кристи. Может быть, Кэш затеял эту идиотскую выходку, не ради того, чтобы покайфовать от моего перепуганного вида? Может быть, он на самом деле сделал это ради меня?
У меня застревает ком в горле, а в груди все сжимается. Внезапно я осознаю, что за все время после смерти мамы и папы для меня никто так не заморачивался в мой день рождения.
– Увозите обратно, – мрачно объявляет Кэш официантке. – В этом больше нет смысла.
Он тянется к внутреннему карману пиджака за ключами от машины. В этот момент Кэш действительно выглядит расстроенным.
– Поехали. Я отвезу тебя домой.
Я делаю глубокий вдох. Похоже, я безмозглая дура, раз решаю изменить свое мнение.
– Отвезешь меня домой, но чуть позже. Для начала я хочу попробовать торт с принцессой «Жасмин».
За считанные секунды лицо Кэша смягчается. Схватив меня в охапку, он поднимает в воздухе и кружит. Когда мои ботинки вновь касаются пола, я шлепаю его по руке:
– Отпусти меня. И пускай твои дружки вернут мой телефон. Я должна написать Даниэлю, что со мной все в порядке.
– Как скажешь, – Кэш подмигивает мне. – Признайся, что ты не устояла не перед тортом, а передо мной?
Я закатываю глаза.
– Не заставляй меня пожалеть о своем решении.
Глава 4
Кэш выбирает место на втором этаже, и к нашему приходу на столе уже стоят напитки и закуски. Я пытаюсь поудобнее устроиться на мягком вельветовом диванчике и смотрю сверху вниз на танцпол на море пляшущих тел. Жесткий хаусовский ремикс популярной песни бьется о стены басами, а воздух пронизывают неоновые лучи и цветной дым.
Я беру шот и собираюсь выпить его, но меня останавливает Кэш.
– Давай вместе.
Мы синхронно опрокидываем в себя шоты, и в моем горле жжет. Но я пью еще. И еще, пока у меня во рту все не немеет.
Не поймите меня неправильно, но сегодня был достаточно напряженный день. От выпитого алкоголя в крови мгновенно повышается градус, и я чувствую себе более расслаблено.
– Что это за место? Разве в клуб пускают тех, кому не исполнился двадцать один? – спрашиваю я у Кэша.
– Папаше Стива надоело, что он устраивает вечеринки в его доме. И он отдал ему этот клуб, – отвечает Кэш.
– То есть, этот клуб Стива?
– Да.
– Разве в этом возрасте он может стать владельцем?
– У Стива есть человек. Он управляет юридическими делами и подписывает документы вместо него. Но поскольку Стиву уже есть восемнадцать, в этом больше нет необходимости.
Я ни на секунду не сомневаюсь, что у большинства учеников «Дирфилда» родители могут позволить себе такие подарки для своих детишек. Им не нужно беспокоиться о деньгах, в отличии от меня. Даниэль каждый месяц пополняет мой баланс на «Американ Экспресс», и я знаю его вплоть до последнего цента. Он равен пяти коктейлям, которые подают в таких клубах, как этот.
– Скажи, Жасмин. Ты никогда не задумывалась, что в восемнадцать лет можешь стать собственницей клуба? Или какого-нибудь спортивного комплекса? – вдруг интересуется Кэш.
– Ты меня с кем-то путаешь. Для меня и моего брата деньги – это не бесконечный ресурс.
– А если бы ты узнала, что кто-то собирается тебе подарить что-то подобное?
Я качаю головой и моргаю, глядя на Кэша. Не понимаю, почему он задает такие вопросы, и почему в этот момент у него расстроенный вид.
Внезапно музыка затихает, а в мои глаза ударяет яркий свет. Я зажмуриваюсь, замечая, что на наш столик направлен луч софитов.
Что это за херня? Я еще не готова к новому раздражителю.
– Кристи, прости нас за розыгрыш, – раздается громкий голос из микрофона.
Я опускаю взгляд и вижу, что на сцене стоит Стив вместе с несколькими парнями из футбольной команды. Я едва не рычу. Что они задумали на этот раз?
– Мы приготовили для тебя небольшой сюрприз и надеемся, что тебе он понравится.
Нет, нет, нет. Больше не нужно никаких сюрпризов!
Я перевожу сердитый взгляд на Кэша, мысленно умоляя его остановить очередную идиотскую выходку его приятелей. Но тот лишь разводит руками, как бы говоря, что он ничего не может с этим поделать.
– Кэш, признавайся, что они задумали?
– Расслабься, Жасмин. Они хотят извиниться.
Ага, так я и поверила.
– Десмонд, скорее всего, оторвет нам яйца, если узнает, что мы собираемся сделать, – продолжает говорить Стив, и у меня внутри все сжимается от упоминания одного его имени. – Но нам действительно жаль, что все так вышло.
Он прижимает руку к груди и не отрывает от меня взгляд. Все это выглядит слишком драматично, и я напрягаюсь. В чем подвох? Меня снова пытаются поставить в неловкое положение?
В одно мгновение повсюду гаснет свет, и все погружается в кромешную тьму. Мое сердце уходит в пятки. Я еще не успеваю сообразить, что мне делать, как начинает играть музыка и сцена резко подсвечивается мигающими лазерными лучами. Я прищуриваюсь и замираю от увиденного.
Синхронно с другими парнями Стив медленно расстегивает рубашку, и сквозь песню я слышу громкие девчачьи вопли. Лазерные лучи сменяются вспышками стробоскопов, и парни развязно покачивают бедрами в такт музыке. Они раздеваются по пояс, и я рада, что в клубе достаточно темно, и никто не заметит моего покрасневшего лица.
Господи. Почему ведут себя безрассудно они, а стыдно за них мне?
Парни продолжают танцевать, и к ним на сцену забирается рыжеволосая девушка. Не теряя зря времени, Стив обхватывает ее за талию и притягивает к себе. Податливо изогнувшись в спине, девушка обнимает его за шею и плотно прижимается к нему телом. Остальные девицы взбираются на сцену под одобрительные возгласы парней, а дальше я перестаю наблюдать за ними.
Я опрокидываю еще один шот, стараюсь прогнать от себя мысль, как все случилось бы, если бы Десмонд не покинул Бостон. Он бы тоже приехал сюда, чтобы меня поздравить? Или проигнорировал вечеринку, которую организовал его брат?
Я качаю головой. И на что я рассчитываю?
Нет. Десмонд бы не приехал. Он вычеркнул меня из своей жизни и забыл про мое существование. Он даже не позвонил и не отправил гребаную эсемеску с поздравлением!
В груди ноет, а в животе скручивается невыносимо болезненный узел. Я снова выпиваю очередной шот, надеясь, что он притупит мою боль и все чувства, связанные с Десмондом.
***
Примерно спустя полчаса Стив вместе с остальными парнями поднимается и занимает места у нашего столика. А еще к нам присоединяется Тайлер. Он виновато на меня смотрит и извиняется. Я знаю, что он не хотел, чтобы мне сделали плохо. Тайлеру пять месяцев учиться с Кэшем и остальными учениками «Дирфилда». И они будут давить на него, если он начнет играть не по их правилам. Но мне от этого не становится легче, и пока я не хочу с ним разговаривать.
Но это не значит, что я буду безразлично наблюдать, как его все время пытается поддеть Кэш. Я устаю пинать под столом Аматорио-младшего, чтобы он подбирал выражения. Но когда Тайлер умело отвечает Кэшу на его провокацию, тот еще больше оживляется.
– Ты тоже завтра уезжаешь из Бостона? – интересуется Кэш, не сводя тяжелого взгляда с Тайлера.
– С чего ты решил? – спрашивает Тайлер.
– Ты слишком смело себя ведешь. Как будто тебе не нужно завтра в академию.
– Кэш! – я сердито смотрю на Аматорио-младшего. – Еще одна угроза Тайлеру, и я выйду из-за стола.
– Вот видишь, чего ты добился, – Кэш указывает на Тайлера. – Жасмин расстраивается из-за того, что ты не можешь постоять за себя.
Мое веко начинает дергаться.
– Хотя погоди, – с издевкой продолжает Кэш, наблюдая за Тайлером. – Это твой план? Ты хочешь выжить Жасмин, чтобы остаться со мной наедине? Я давно заметил, как ты на меня смотришь. Все эти долгие взгляды, жесты… Я тебя возбуждаю?
Не сказав ни слова, я поднимаюсь из-за стола.
– Нет, Жасмин! Не оставляй меня с ним один на один! – наигранно кричит Кэш.
– Я тебя предупреждала.
Несколько шотов подряд сделали свое дело, и я чувствую кипящий внутри меня жар. Я стягиваю с себя толстовку и бросаю ее на диван, оставшись в черном спортивном топике. После этого запрокидываю голову назад и пропускаю пальцы между прядями, стараясь придать волосам более-менее достойный вид. В этот момент я ощущаю на себе долгие взгляды и оборачиваюсь.
Парни за столом таращатся на меня, словно я единственная девушка в этом клубе.
– Что-то не так, мальчики? – непринужденно спрашиваю я.
– Кто ты такая, и куда дела Жасмин? В любом случае, не возвращай ее обратно, – говорит Кэш и угрожающе посматривает на других парней за столом. Он шлепает по затылку сначала Стива, а потом Тайлера, и те отводят от меня взгляд.
Улыбнувшись, я качаю головой и спускаюсь на первый этаж. Свет от стробоскопов слегка затуманивает зрение, а может быть это из-за того, что в моей крови плещется алкоголь. Я поднимаю руки, которые окрашиваются фиолетовым от лазерного луча, и начинаю танцевать. Мои бедра покачиваются в такт «Middle of the night» в лаунж обработке. Вскоре я закрываю глаза и всецело теряюсь в песне.
Посреди ночи
Посреди ночи
Просто произнеси мое имя
Я твоя, приручи меня.
Музыка вибрирует у меня в груди. Мои глаза все еще закрыты, потому что так легче представить, что я танцую с ним.
Позади меня встает Десмонд, и его твердая грудь касается моей полураздетой спины.
– Десмонд, – я хочу повернутся к нему, но он не позволяет мне этого сделать.
– Нет, – отказывает он хриплым голосом. – Мне так удобнее танцевать.
Он осторожно убирает на одно плечо мои волосы, оголяя шею. Я чувствую, как прохладный воздух касается моей кожи, а вскоре сменяется теплым дыханием.
– А еще так удобнее целовать тебя здесь.
Десмонд наклоняет голову, и я вся дрожу от предвкушения его мягких губ на своем теле. Из моего рта вырывается шумный вздох, когда он дотрагивается губами до шеи и начинает прокладывать дорожку из поцелуев. Он медленно перемещается вверх к мочке уха, и жар зарождается в моей груди.
– Крис, – Десмонд прикусывает мочку уха. – Скажи, что ты скучала.
Его ладони ложатся с обеих сторон на талию, а большие пальцы рисуют круги на моей оголенной спине. Мы двигаемся в такт музыки, и я хочу, чтобы эта песня никогда не заканчивалась. Я запрокидываю голову и кладу ее ему на плечо, позволяя дальше оставлять обжигающие поцелуи.
Десмонд целует меня, его язык танцует на моей коже. От нарастающего желания я чувствую настолько сильный трепет внизу живота, будто Десмонд усыпает меня поцелуями не на шее, а между бедер.
– Десмонд, – шепчу я.
– Скажи, как ты скучала, – требует он и поднимает руку, чтобы обхватить мой подбородок.
Повернув мое лицо к своему, Десмонд смотрит в мои глаза. Его взгляд полон голода и страсти, а дыхание такое же глубокое, как и у меня. Его парфюм вместе с его собственным ароматом наполняет меня, но я не могу надышаться им. Мне не хватает воздуха рядом с Десмондом.
– Крис, скажи, – умоляет он.
Нет, я не скучала по Десмонду. Я не могу подобрать слов, чтобы описать то состояние, которое я испытываю. Что испытывает птица, если ей отрезать крылья? Боль, потерю, скорое приближение гибели…
– Ты нужен мне. Ты – все, что я хочу, – тихо отвечаю я.
– Я и так твой. И всегда буду твоим.
Десмонд наклоняет голову, и его губы касаются моих. Я открываю рот, впуская его язык, и он углубляет наш чувственный поцелуй. Внутри меня с каждой секундой усиливается пульсация. Я хочу Десмонда, как и он меня. Он прижимается к моей попе бедрами, и через джинсы я чувствую, какой он твердый.
Мне нравится его реакция на меня. Нравится, что он меня хочет. Нравится, как он крепко держит меня и жадно давит на мой рот, словно боится меня потерять. Но я все равно теряюсь в его поцелуе.
Подняв руку, я сгибаю ее в локте и кладу ее на его шею, притягивая Десмонда ближе к себе. Мне так много хочется ему сказать.
Пожалуйста, прости меня.
Пожалуйста, прими меня.
Пожалуйста, не отпускай меня…
Чья-то рука обвивает мою талию, и я резко распахиваю глаза. Развернувшись, я смотрю на стоявшего передо мной парня, и мои щеки моментально вспыхивают.
– Кэш! – выдыхаю я.
Я чувствую себя так, словно он застал меня обнаженной. Надеюсь, Кэш не догадывается, что прямо сейчас я воображала свои бесстыдные фантазии о его брате.
– Расслабься, Жасмин. Я всего лишь хочу с тобой потанцевать, – кажется Кэш воспринимает мой ошарашенный взгляд по-своему.
Я не свожу с него глаз, когда он кладет руку на мою спину и притягивает к себе. Затем наклоняется и смахивает с моего лица несколько прядей. Не зная, куда деть свои руки, я кладу их ему на плечи, чувствуя, как напряжено его тело, как тверд каждый мускул.
Кэш внимательно на меня смотрит. Его глаза изучают мои, будто он пытается найти в них ответы. Ответы, которые я не могу ему дать.
Я не в состоянии признаться в том, что я круглая идиотка. Что я жалкая трусиха и повторяю из раза в раз одни и те же ошибки. Что страдаю от того, что я не та, которая заслуживает быть с его братом.
– Почему ты все время пытаешься задеть Тайлера? – спрашиваю я, стараясь перекричать музыку и отогнать очередные мысли о Десмонде.
– Потому что ему что-то от тебя надо.
– С чего ты взял?
– Тайлер слишком хороший. А когда парень слишком хороший, значит ему что-то от тебя надо. Запомни это, Жасмин.
– Меня завтра не будет в Бостоне, – усмехаюсь я. – Что Тайлеру от меня нужно?
– Это я и пытаюсь выяснить, – Кэш задирает голову и, похоже, пытается найти на втором этаже Тайлера. – Я не удивлюсь, если у него есть тайная комната, где он коллекционируют вещи, связанные с тобой. Твои фотки, пряди волос, украденные трусики…
– Пока ты единственный из «Дирфилда», кто пытался стащить мои трусики.
– По крайней мере, я не строю из себя святошу, – произносит Кэш, и кончики его губ ползут вверх. – Хотя девушки говорят, что я трахаюсь, как Бог.
Я закатываю глаза. Самоуверенный засранец.
Не знаю, как ему удается, но я не могу долго на него злиться. Даже несмотря на то, что по его просьбе меня похитили и прокатили в багажнике. И мне не хочется в этом признаваться, но… Я беспокоюсь о Кэше.
Мое сердце болит за него, если он расстроен. И дико бьется, если он счастлив. И я рада, что с ним не произошло то, чего я боялась: Кэш не пустился во все тяжкие после всего, что случилось в ночь Хеллоуина.
Не каждый день твоя родная сестра теряет рассудок и стреляет в людей. И не каждый день тебе приходится присутствовать на предварительных судебных слушаниях и давать показания против нее.
Против Грейс были выдвинуты обвинения, одно из которых – покушение на убийство и причинение вреда здоровью. Разумеется, мистер Аматорио нанял адвоката, которому удалось убедить присяжных, что Грейс невменяема. В результате на последнем заседании судья объявил приговор отправить Грейс на принудительное лечение в психиатрическую больницу Хейверхилл.
Эта новость мгновенно покинула стены здания Бостонского суда. Лица Грейс, Кайли и Джеймса Уильямсона мелькали на главных страницах популярных сайтов. Интервью родителей Кайли транслировали на CNN. В нем они говорили, какой трагедией обернулась дружба их дочери с одним из членов семьи Аматорио.
Джеймс тоже не стал молчать. Его пиар-менеджер несколько раз упоминал, что гоночный соперник Джеймса – Десмонд Аматорио имеет условный срок за избиение. А еще ведет себя агрессивно не только за рулем, но и в жизни. Я думаю, что пиар-менеджер намеренно говорил так о Десмонде, чтобы "перевести стрелки" со своего подопечного.
Потому что никто, кроме меня не знает, что псих Джеймс жестоко избил Десмонда в ночь Хеллоуина.
И последний факел к инквизиторскому костру семьи Аматорио добавил отец Блаунта. Он постарался, чтобы в прессе каждого Аматорио выставили психом или убийцей. Поэтому можно смело сказать, что я счастлива за Кэша. Он стойко держится после всего дерьма, которое обрушилось на его семью и на него самого.
– Эй, Жасмин, с тобой все в порядке? – из моих мыслей меня выдергивает Кэш.
Я пытаюсь вспомнить, о чем мы разговаривали с Кэшем. Ах, да. Он говорил, что не строит из себя святошу, в отличии от Тайлера.
– Ты не строишь из себя святошу, – я пожимаю плечами. – Но ты строишь из себя плохого и опасного парня.
Уголок его рта приподнимается в фирменной ухмылке.
– По-твоему я не опасный и не плохой? Что ты еще можешь сказать про меня?
– Ты меняешь девушек каждую ночь, чтобы отвлечься мыслями от одной, – продолжаю я. – Ты используешь секс, чтобы испытать что-то еще, кроме чувства вины и печали. Но это не помогает. Иначе ты бы давно остановился.
Вся беспечность сходит с лица Кэша. Его брови нахмурены, челюсти плотно сжаты. Кэш выглядит мрачным, и сейчас он очень похож на Десмонда. И это меня пугает.
– Я бы давно остановился, если бы ты выбрала меня, а не моего брата.
– Что ты хочешь этим сказать? – тихо спрашиваю я, не уверенная в том, что мои слова слышит Кэш сквозь громкую музыку.
– Ты говоришь, как она.
Темно-голубые глаза Кэша смотрят в мои, после чего фиксируются на губах. У меня внутри все сжимается, а дыхание становится поверхностным. Кажется, я знаю, что сейчас произойдет. И это происходит.
Наклонив голову, Кэш прижимается своими губами к моим.
Глава 5
Монте-Карло, Монако
За мной медленно закрываются ворота, когда я взъезжаю на крутую подъездную дорогу, ведущую вверх к двухэтажной вилле. Она построена в стиле модерн с панорамными окнами и с просторной террасой. Стоя на склоне, строение возвышается над бассейном и садом. На несколько уровней ниже находится вечнозеленая роща, пляж Лавотто, а дальше раскидывается бирюзовое море.
Я глушу мотор и по привычке тянусь к пассажирскому сидению. И тут же раздраженно морщусь. Мою гоночную куртку утащила фанатка, которой я так и не оставил автограф, и которую я чуть не…
Черт.
Выбравшись из машины, я захожу в дом и оказываюсь в просторной гостиной. Светлый мраморный пол, итальянская мебель, из окон во всю стену открывается вид на море, пронизанное закатными лучами.
– Вернулся мой Дес!
Голос, напоминающий перезвон колокольчиков, раздается из глубины дома. Затем он теряется под высокими потолками. А после я слышу быстрый топот маленьких ножек и не могу не улыбнуться, несмотря на свое дерьмовое настроение.
Со второго этажа ко мне торопливо спускается Синтия – четырехлетняя дочь моего друга Лоренса Ларса.
Именно ему принадлежит этот дом. И именно у него я остановился с тех пор, как прибыл в Монако. Конечно, я мог бы купить себе что-то из местной недвижимости и жить с Лоренсом по соседству. Ну или мог бы снять номер в гостинице.
Но реальность такова, что я не могу оставаться один. Когда я остаюсь с собой один на один, в мои мысли врывается она.
Я вспоминаю о Крис. Представляю ее. Думаю о ней. Черт возьми, она морочит мне голову, и я ничего не могу с этим поделать. Ее власть надо мной усиливается с каждым днем, хоть мы и находимся на разных континентах. И мне тошно от того, что мой мир вращается вокруг одной девчонки, которая меня терпеть не может.
Эта злобная маленькая стерва даже не поздравила меня с днем рождения.
Я знаю, что она имеет полное право вычеркнуть меня из своей жизни. Но меня это все равно бесит.
Но еще больше меня бесит, что одна часть меня кричит, что я должен забыть про Кристиану и жить дальше. А другая не может смириться с тем, что ее рядом нет. И я уже порядком устал от своей вечной внутренней борьбы.
По этой причине я не остаюсь один. По этой причине я перебрался к Лоренсу. Мой друг вместе со своей семьей не позволяет мне превратиться в жалкого нытика. А если никого из них рядом нет, то я выбираюсь куда-нибудь, где шумно и много людей. Всякие светские тусовки, вечеринки и прочее дерьмо, помогающее отвлечься.
Между тем, Синтия подбегает ко мне. Я хватаю ее и подбрасываю в воздух. Она радостно хохочет, когда я ловлю ее, и от детского смеха в моей гребаной темной душе становится чуть светлее.
– Папа сказал, что ты выиграл гонку.
– Ага, – я опускаю Синтию на пол. – А как у тебя дела, красотка?
– Ужасно, – отвечает она таким тоном, будто бы завтра произойдет апокалипсис.
– Что случилось?
– Я не смогла выиграть папу.
– В чем?
– Он три раза обогнал меня в бассейне, – говорит Синтия, и только сейчас я замечаю, что ее темные непослушные кудрявые волосы еще не успели высохнуть.
– Не переживай. У меня есть идея, как в следующий раз обогнать твоего папу.
– Как? – спрашивает Синтия, и ее круглые глаза, напоминающие блестящие пуговки, любопытно прищуриваются.
– Отвлеки его. Когда папа опять обгонит тебя, крикни, что у тебя из ушка выпала сережка, которую он подарил. Пока папа будет искать ее в бассейне, ты успеешь приплыть первой.
– Но это же нечестно. Папа говорит, что нужно играть по правилам.
– Правила придуманы для того, чтобы их нарушать, – заговорщицки шепчу я, и Синтия начинает хихикать.
– Десмонд, ты опять учишь Синтию нечестно играть, – в гостиной появляется Лоренс, отчитывая меня менторским тоном.
– Это изначально нечестная игра, потому что у тебя больше преимуществ, чем у Синтии, – возражаю я. – А отвлечь внимание соперника – обычный стратегический ход.
Я поворачиваюсь к Лоренсу и сталкиваюсь с его тяжелым осуждающим взглядом. Не очень хороший знак. В последний раз Лоренс так смотрел на меня, когда я подрался после гонки, и меня забрали в полицейский участок.
– Синтия, вернись в свою комнату. Мне нужно поговорить с Десмондом, – произносит Лоренс тоном, не терпящим возражений. – У нас будет взрослый разговор.
Синтия поднимает голову и выжидательно на меня смотрит, как бы мысленно спрашивая, можно ли ей остаться. Я качаю головой, и она неохотно выпускает свою ладошку из моей руки и уходит. Вскоре ее маленькая фигурка пропадает из виду, и Лоренс скрещивает на груди руки.
– Я слышал, что ты подрезал Адриана, – заявляет он.
– Обиженный сыночек уже успел поплакаться мамочке? – усмехаюсь я.
– Это не смешно, Десмонд. У тебя агрессивная манера езды. И ты прекрасно знаешь, как это небезопасно.
Поджав губы, я смотрю на Лоренса несколько секунд. Я в курсе, что веду себя за рулем небезопасно. Но Лоренс будет полным придурком, если ждет от меня, что я стану тормозить на поворотах и вежливо пропускать вперед соперника. Пускай Адриан скажет «Merci» за то, что я не протаранил его Ferrari.
– А еще мне известно, что ты чуть не сломал руку Адриану после гонки, – мрачно добавляет Лоренс. – В последний раз с тобой происходило подобное, когда…
– Не нужно заканчивать это предложение, – я резко перебиваю его.
Я знаю, о чем хочет сказать Лоренс. Когда умерла мама и когда пропала Ким, я гонял так, как будто у меня за спиной девять жизней. Но когда я мчался вперед на бешеной скорости, мне казалось, я оставлял позади себя все. Никаких проблем и никакой боли. Мне было плевать, угроблю я свою тачку или тачку соперника. Мне нужно было любой ценой пересечь финишную черту первым.
Разумеется, после таких опасных заездов другие гонщики хотели мне врезать. А я только был рад кому-нибудь набить морду.
– Что с тобой, Десмонд? – спрашивает Лоренс. – Почему ты снова взялся за старое?
– Я не взялся за старое, – Ложь.
Без сомнений, Лоренс хороший друг и человек. Но я не собираюсь с ним делиться своими проблемами. Уверен, что он мне скажет что-то наподобие: «Если ошибся, исправь это и иди дальше». Вот только нет смысла пытаться что-то исправить.
Единственная девушка, которая нужна мне больше гребаной жизни, ненавидит меня и не хочет видеть. И мне не остается ничего другого, как выплескивать свою обиду и гнев за рулем.
– Это из-за той девушки, с которой ты уехал после гонки в Бостоне? – спрашивает Лоренс.
– Я не понимаю, о ком ты говоришь, – еще одна ложь.
Темные брови Лоренса сходятся на переносице.
– Десмонд, я видел твое лицо, когда та девушка была без сознания. Я в жизни не видел, чтобы ты за кого-то испытывал страх.
– Лоренс, не нужно ничего выдумывать. Это обычное беспокойство за другого человека, – сухо отвечаю я.
– Это не простое беспокойство. Так переживать и волноваться можно только за человека, которого любишь. Между вами что-то произошло, и поэтому ты покинул Бостон?
– Не надо лезть в мою личную жизнь, – я веду себя, как мудак, но мне плевать.
– Хорошо, – к моему удивлению, со мной соглашается Лоренс. – Ты взрослый человек, и я уверен, что ты разберешься. Но перед этим посмотри на меня.
Нахмурившись, я таращусь на Лоренса, не понимая, к чему он ведет разговор.
– Все то, что внутри тебя, Десмонд… Гнев, злость, разочарование и тому подобное делают с нами страшные вещи. Они не твои союзники, когда ты управляешь спорткаром. Одна ошибка может стоить твоего здоровья или жизни.
Я отворачиваюсь, зная, что Лоренс предостерегающе на меня смотрит. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что он говорит про свою травму, появившуюся у него после аварии. Во время сильного столкновения с другим болидом Лоренс лишился периферического зрения. После этого ему пришлось попрощаться с карьерой пилота.
– Я тоже думал, что у меня все под контролем, – продолжает Лоренс. – Но ты знаешь, как закончилась моя история. И мне крупно повезло, что я потерял лишь часть зрения.
Он делает шаг в мою сторону и опускает свою руку мне на плечо.
– Найди выход своему гневу. Но не на скорости больше двухсот миль в час. Ты должен садиться за руль с холодной головой и горячим сердцем. Но не наоборот.
Глубокий вздох вырывается из меня, словно воздух из спущенного колеса. Мне и самому хочется вернуть то время, когда я наслаждался заездами. Когда я мчался вперед, и чувство эйфории накрывало меня с головой, а сердце бешено колотилось.
Но сейчас… Сейчас я чувствую себя так, будто в мою грудь воткнули нож. Мое сердце истекает кровью и готово остановиться. Мне больше не приносит удовольствие то, что я раньше обожал.
– Все отменяется, – в мои мысли прокрадывается женский голос.
Повернувшись, я вижу, как в гостиную заходит Шерил – супруга Лоренса. Она выглядит весьма эффектно в длинном черном платье и с распущенными светлыми волосами.
Мои глаза неприятно щиплет.
Я вспоминаю, как выглядела Кристиана в вечернем наряде. Помню, как я впервые увидел ее в черном шелковом платье, и мое сердце едва не выскочило у меня из груди. Крис была невероятно красива.
– Что отменяется? – спрашивает жену Лоренс.
– Наше свидание, – отвечает Шерил. – Мне только что позвонила Соландж. Она не сможет посидеть с Синтией.
– А нельзя позвонить другой няне? – интересуется Лоренс, и только сейчас я замечаю на нем костюм марки "Сэвил Роу". Видимо, Лоренс и Шерил собираются в ресторан. Или может быть, в казино. Вполне типично для вечера пятницы.
– Нет. Я не буду оставлять Синтию с незнакомым человеком.
– Я могу посидеть с Синтией, – говорю я.
Лоренс и Шерил поворачиваются в мою сторону и не произносят ни слова. В гостиной повисает то неловкое молчание, которое всегда наступает, когда кто-то предлагает помощь, а вам неудобно отказать ему.
– Я и так собирался устроить с Синтией соревнования, кто лучше ныряет бомбочкой, – я пожимаю плечами. – А потом я хотел посмотреть с ней какой-нибудь мультик и облопаться мороженым.
Я вижу, как Лоренс напрягается, а Шерил деликатно покашливает. Они серьезно думают, что я не смогу справиться с четырехлетним ребенком?
– Вообще-то у меня побольше опыта, чем у вашей няни, – в моем голосе звучит раздражение. – У меня младшая сестра. И брат.
– Кэш и Грейс всего на три года младше тебя, – возражает Лоренс.
– Но в детстве я часто с ними оставался.
Пока Шерил и Лоренс переглядываются между собой, решая, можно ли мне доверить их дочь, с лестницы спускается Синтия.
– Я не хочу оставаться с Солландж! Я хочу играть с Десмондом! – заявляет она, и я не могу сдержать победной улыбки.
После недолгого молчания Шерил сдается:
– Ладно, но никаких ныряний в бассейне, – твердо произносит она. – Синтия должна лечь спать не позже десяти вечера. И не давай ей много сладкого…
– Пора сбегать, – наклонившись, я шепчу Синтии, и мы взбираемся к ней в комнату по лестнице.
– Десмонд, если с ней что-то случится, я тебя убью, – громко говорит нам в след Лоренс.
В любом случае, им не о чем беспокоиться. У меня нет диплома лучшей няни, зато мы с Синтией нашли общий язык.
***
В течении нескольких часов я узнаю, что ныряю бомбочкой хуже, чем четырехлетний ребенок, «Мулан» самый лучший мультфильм, а клубничное мороженое гораздо вкуснее, если добавить в него маршмэллоу. И все это благодаря Синтии. Она так измотала меня своей неугомонной энергией, что наверняка сегодня я буду спать, как сурок.
К концу дня я оставляю в ванной свою испачканную футболку и жду, пока Синтия переоденется в пижаму. Когда маленькая проказница кричит, что готова ко сну, я захожу в ее спальню и опускаясь рядом с ней на кровать.
– Прочитаешь мне сказку? – Синтия смотрит на меня щенячьим глазами. Мелкая манипуляторша.
– Хорошо. Какую сказку ты хочешь?
– Расскажи мне сказку, которую я еще ни разу не слышала.
Я запускаю руку в волосы и взъерошиваю их. Похоже, у меня появилась проблема. Мне нужно придумать что-то типа «Красной шапочки», «Дюймовочки» и прочих розовых соплей.
Внезапно ко мне приходит идея. Кажется, я знаю, что расскажу Синтии. Правда, эта история с печальным концом. Но ведь не все сказки обязаны заканчиваться одинаково, верно?
– Эту сказку ты еще никогда не слышала, – начинаю я, и на губах Синтии расползается довольная улыбка. – Давным-давно жил-был дракон. Он любил очень быстро летать. И однажды он узнал, что в соседнем королевстве проводятся соревнования, какой дракон самый быстрый.
– Это как гонки, в которых ты участвуешь? – уточняет Синтия.
– Да, – продолжаю я. – Дракон покинул свое королевство и отправился на состязания. Он доказал другим драконам, что он самый быстрый, и вернулся домой. В честь его возвращения в замке устроили бал, на который приехало много гостей. Среди них была злая ведьма. На самом деле это была принцесса, но дракон тогда об этом не знал.
– Почему дракон считал принцессу злой ведьмой? – спрашивает Синтия.
– Потому что дракону так сказал старый ящер, которому он доверял, – просто отвечаю я. – Ящер обманул дракона и сказал ему, что ведьма хочет наложить на него заклятие и применить свою темную магию.
Я горько, отрывисто усмехаюсь. Если бы здесь была Кристиана и слышала, что я про нее говорю, она бы возненавидела меня еще больше.
– И что дракон сделал с ведьмой? – любопытствует Синтия.
– Дракон посадил ведьму к себе на спину и полетел вместе с ней в страшный лес. По пути ведьма говорила дракону, что она не обладает темной магией. Но дракон ей не верил.
