Мари Мальхас Дневник некроманта

Глава 5: Допрос

Я прошёл вдоль стола, радуясь, что на полу не осталось осколков – ведь я всё ещё босый. Брезан шагал за мной по столешнице, словно тень

– А, вот ты где, – я остановился возле убийцы. – С кем имею честь?

Парень уже пришёл в себя, но всё ещё лежал, уставившись снизу вверх.

– А я? – его рот искривила ухмылка – или зубная боль.

В былые времена я бы назвал своё имя, но обученный светским манерам знал, что мне не подобает. Разве что в суде или на допросе. Так что я лишь слегка обернулся.

– Его Светлость герцог Гредвар, – тут же послышалось сзади.

– Лорд Серединных земель! – поспешил другой.

– Первый советник Его Величества… – крикнул кто-то ещё.

Я вскинул руку. Довольно. Ну право, они что, соревновались, кто вывалит на меня больше титулов?

– Ваша Светлость, это честь для меня, – парень рывком поднялся, дрожащие колени не помешали поклониться. – Я Ранир, баронет де Бергакантэ.

– Судя по названию, где-то в Фюллижане на побережье?

– Место отдыха, Ваша Светлость.

Никогда не понимал, почему людей так тянет обгореть на солнце и нахлебаться солёной воды. Я предпочитаю отдыхать там, где тихо, темно и полно интересных происшествий – и для глаз польза, и для мозга.

– Есть разговор. Выйдем-ка.

Ранир опасливо покосился на Брезана. – А что случилось?..

– Всё в полнейшем порядке! – я улыбнулся. – Разве что-то заставило вас подумать иначе?

Он поджал губы, замер. Чтобы не дал себе передумать, я ухватил его за плечо и повёл к выходу – его короткие шаги безнадёжно отставали от моих. Брезан шёл следом.

Члены ордена провожали нас долгими взглядами. Уверен, сорванный пир они мне ещё припомнят.

За дверью я мягко прикрыл створку, а затем, уже без улыбки, начал:

– Скажи, пожалуйста, зачем ты убил его, – я кивнул в сторону Брезана.

– Бог мой Единый! – парень побледнел, а потом разразился праведным гневом. – Да что же это за речи, Ваша Светлость! При всём уважении, я не потерплю подобных высказываний даже в шутку! Как вы можете утверждать…

Я сделал шаг назад, кивнул Брезану и в следующий момент руки мертвеца сомкнулись на горле убийцы.

– Зачем ты убил парня? – произнёс я ровно. – Говори, пока не поплатился сполна.

К аристократически бледному лицу прилила багряная краска – глаза выкатились. Но даже с руками на горле он пытался защищать свою честь:

– Как вы смеете! Я под защитой ордена! Вы даже не мой сюзерен, я из Фюллижана!

– Да плевал я на твой орден, как и на твой Фюллижан, с высоты Бернардской башни! Я раздавлю тебя без суда и следствия! Хочешь, чтобы это было быстро – говори.

Аристократишка поверил – худощавое тельце затряслось:

– В-ваша Светлость, – сдавленно пропищал он. – Н-не убивайте, пожалуйста! – в раскрасневшихся глазах блеснули слезинки.

Я велел Брезану ослабить хватку.

– Говори.

– Я… – трясущимися пальцами он отёр слёзы. – Я не хотел. Это вышло случайно…

– Случайно? – я прищурился. – Это как? Брезан протирал верхние полки, упал и сам попал шеей в петлю?

– Я… должен был только подсыпать яд, – зашептал он, оглядываясь на дверь. – Даже не знал, кто он. Меня попросили… Но он заметил меня, началась драка… он упал, ударился… я не был уверен, жив ли, и я…

Я велел Брезану чуть сильнее сжать горло, и Ранир задыхаясь выдавил:

– …д-добил. Ведь по договору никто не должен был догадаться о насилии.

Он спокойно пожал плечами. Поразительно – так боятся собственной смерти, а о чужой рассказывать, со спокойствием старого ассасина.

– И ты решил сунуть его в петлю?

– Ну да, а как бы вы поступили на моём месте?

Я даже закашлялся:

– И кто же так хотел его смерти? Глава ордена?

– Нет, нет, что вы! Никто не должен был… – зашептал он.

В этот миг сзади послышался грохот и воздух наполнился звоном. Я дёрнулся – в стену над головой Ранира вонзился топор.

Ранир завизжал, двери трапезной распахнулись, оттуда хлынули люди. Я кинулся к окну, выпустил световой шар, осветив всю улицу полуденным светом. Любой преступник должен был застыть на месте, зажмуриться.

Я выскочил на скользкое крыльцо, мокрая от дождя улица блестела, но пустовала. Вдруг кусты рядом шевельнулись, и что-то чёрное рвануло оттуда прямо на меня, утащив в колючие заросли. Ветки хлестали по лицу, вязкая масса – по коже, обвивалась вокруг горла.

Я отбивался вслепую, с каждым разом всё труднее. Хорошо, прочный гамбезон держал удары. И тут меня дёрнули за волосы! Резкая вспышка боли отдалась в черепе – наверняка я потерял целый клок волос. Ненавижу эту боль!

Я рванулся так, что сразу вырвался из колючего плена, откатился на землю. В ту же секунду из кустов выскочило бесформенное существо и исчезло в темноте.

– Чёрт… – выдохнул я. Магии от него не шло вовсе – что за существо? Прежде с таким не сталкивался. Надо разобраться.

Свет шара погас, но факелы резали ночь, освещая встревоженных членов ордена.

– Что это было? – посыпались вопросы.

– Если бы я знал… – отрезал я. – Но кто-то наверняка расскажет.

Я вернулся в зал. Камин уже горел, но Ранир исчез, Брезан тоже. Зря он так – ещё сам будет меня искать.

Наверху раздался резкий женский голос:

– Всем вернуться к столу!

На лестнице показалась магистресса Маретт – в своём наряде трактирщицы времён Старовековья и с повязкой на глазу, как у пирата.

– Дела ордена решаются только внутри ордена. И без посторонних, – сказала она холодно и глянула прямо на меня. – Благодарим, герцог. Но вы давно не с нами.

– Не сожалейте так горько. Смущаете меня, – усмехнулся я, имея в виду: «Да будьте вы прокляты!».

– Увы, выше моих сил, – усмехнулась она, имея в виду: «Смотри, сам не провались!».

Когда-то я вступил в орден Непринуждённых ради алхимии. Вышел с презрением и к тому, и к другому.

А теперь пора домой. Утром надо быть во дворце при полном параде, и ни минуты покоя. Как всегда.

Глава 6: Ночь и утро

Глубокой ночью я добрался до улицы, которая в народе называлась просто Погорелой. Более десяти лет назад здесь разбушевался грандиозный пожар, в результате которого каменные постройки обрушились, а деревянные сгорели, покрыв остатки стен толстым слоем пепла.

Пару раз район пытались расчистить и даже отстроить заново, но не получалось. То стройматериалы самовоспламенятся, то рабочие зудящей сыпью покроются, то кто-нибудь рогатый из-за угла покажется. Вскоре заговорили о проклятии. Видит Бог, я старался! Теперь оно зияло чёрным пятном на карте столицы.

Подошвы утопали в мягком слое пепла, глушившем звук моих шагов. Я не нарушал ночное молчание заброшенных стен. За ними мелькали тени, сверкали глаза – нечисть разгулялась. На пике треугольной крыши бывшей таверны выл на луну странный пёс с львиной гривой… Что за разновидность такая? Кого только не призовёшь сгоряча, надо будет свериться со списком. Внутри за обломившейся барной стойкой на покорёженных стульях восседало трое демонов – опять играли в людей. Будут бить бутылки, а потом собирать их обратно. Я прошёл мимо.

Груда камней встретила меня на месте моего дома, но, как всегда, заученная формула вернула каждую песчинку на место. И вот предо мной из руин поднялся четырёхэтажный особняк – ветхий, как время, тихий как могила.

Я поднялся на крыльцо и открыл дверь. В кромешной тьме коридора начали вспыхивать огни – нечисть, служившая в доме, материализовалась, почуяв моё возвращение, зажгла лампы на лестнице.

– На утро приготовьте мне ванну, чистое бельё, парадный камзол, – отдал я команду. – Разбудите на рассвете.

Как бы там магия ни питала тело и не продлевала жизнь, силы у нас тоже кончаются. Сегодня у меня их не осталось. Хотелось только рухнуть и заснуть.

Проклятая Пэрия, которую я называю просто Пэри, стояла на втором этаже у лестничного пролёта. Она словно привидение, страсть как любит бродить ночами в белой сорочке, при этом неважно спит она или нет.

Новая жительница моего дома, женщина с чрезвычайно интересной биографией. Все её родственники, оказавшиеся с ней наедине, погибали. Прежде всего её мать, та погибла ещё при родах. Потом сестра. Утонула, когда они купались в озере. Следующим стал её брат, он упал с лошади на конной прогулке. Дед выпал с балкона, отец случайно выпил яд.

В живых остался только дядюшка, и он поспешил выдать её замуж. Тогда уже поговаривали, что на девушке лежит проклятье, так что дяде пришлось предложить за неё немалое приданое.

Жадность перевесила суеверия.

Однако первый муж Пэри не протянул и месяца. Даже не вспомню, что с ним сталось. Муж был незнатный, и никто особенно не копался в этой истории. Вторым стал богатый купец из Фроксии. И неудивительно, фроксиане не верят, как говорится, ни в чёрта, ни в гаджая. Даже артефактами не пользуются, что уж говорить о страхе перед каким-то проклятьем?! Естественно, с такой «осторожностью» через полгода он сгорел заживо в собственной спальне.

Фроксиане в Серениде живут тесной общиной, так что слухи в их среде распространились быстро, и нет, не о проклятье. Подкованные в экономическом плане безбожники стали требовать с дяди Пэри компенсацию за материальный и имущественный и моральный ущерб их общине, грозясь дипломатическим скандалом.

Дядя, мягко говоря, оказался в затруднительном положении, а в таких случаях у нас все обращаются в орден Непринуждённых. Но далеко не всем те соглашаются помочь. И всё же нашёлся один алхимик по имени Такен. Алхимики у нас поголовно имеют высокое положение в ордене, который предложил сделку.

Он готов был помочь несчастному с долгами, при условии, что тот выдаст племянницу за него.

Такой сделке дядя чрезвычайно обрадовался, ведь она решала обе его проблемы разом. И сделка состоялась.

Говорят, первые два года Пэрия закидывала дядю письмами с просьбами спасти от мужа. Один раз – даже пыталась бежать. Но дядя помогать не собирался.

Десять лет продержался их брак, бездетный и несчастный. Что конкретно они там делали, сказать уже трудно, но после попытки побега, за оставшиеся восемь лет девушка покидала дом всего дважды. Один раз выходила на крыльцо и один – в сад.

Редкие гости в их доме говорили, что жена алхимика молчалива, и не вступает ни с кем в контакт. На все вопросы Такен отвечал, что она больна, и он её лечит.

В конце концов погиб и Такен. От передозировки препарата. Бывает ли такое даже с алхимиками? Видимо, да.

Тогда слухи поползли – и быстро разошлись по всему королевству. Вскрылась умалчиваемая до тех пор история о проклятье, ведь знать распространяться не привыкла. А вот орден Непринуждённых заверещал, да раскудахтался, грозился даже зарычать – да куда там: отказ от открытой агрессии и всё такое. И тем не менее даже зависть берёт, как они за своих вступаются: со свету сживут перешедшего дорогу самому никчёмному их дьяку, а уж целому алхимику! Кормильцу их, да вкладчику!

У дяди договор с Такеном хранился в письменном виде, но и тот не спасал. Начались поиски опасной Пэри, дом алхимика в её поисках разнесли в щепки. Тщетно. Пэри пропала.

Её искал орден, за ней гонялась Армада, её преследовал Храм, её искали некроманты – уж очень их интересовала ходячая смерть, и вольные искатели приключений. Не искал её только дядя – а нашёл именно он.

Вернее, она его в прошлый мидвох. Завидев её, дядя сам рухнул грудью на нож и скончался, Пэрию, лежащую рядом, тоже сочли мёртвой.

Дело получило такую огласку, что живущие по соседству семьи переезжали. Храм запретил хоронить девушку в фамильном склепе, даже на кладбище.

Схоронили в лесу. Сами виноваты – соблазняют некромантов, а мы народ горячий. Я, естественно, первым узнал, где она захоронена, и пошёл раскапывать этот ходячий артефакт смерти. И вовремя: она уже и сама почти выбралась из своей могилы. Из-за этого пришлось весь самсдон, забыв неотложные дела, восстанавливать ей пальцы и предплечья, ведь бедняжка плакала от боли.

Для живых людей она представляет опасность, а вот в моём особняке, где по-настоящему жив один я, о ней даже никто не проведает. Кроме того, моё жилище имеет мощную защиту, из которой не может вырваться даже энергия, а то бы одна аура моих слуг уже разрушила город.

Находится девушка в странном состоянии полужизни-полусмерти. Достойно изучения. К тому же она частично нежить, так что я почти её контролирую.

Я добрался до спальни, опустил решётку и запер дверь – я сказал «почти», так что лучше перестраховаться. Никаких больше приключений до утра. Снял заклинание с самодельного гамбезона, и он со звоном осыпался на пол.

Кровать белела во мраке, я упал на неё и завернулся в холодящее кожу одеяло. В углах таились пауки, глаза их поблёскивали в лунном свете. Не уверен, что это для них естественно. Может, сказалась недавняя неделя алхимических экспериментов. После говорящих крыс в подвале, это ещё цветочки. Хотя то заслуга не моя, а Чиянара – нечем ему на дне больше заняться, как дитя, честное слово, ну ладно…

Я провалился в сон и на рассвете проклял нечисть, что телепортировалась в спальню будить меня.

Проклятье было незначительным, но красная морда демона покрылась белыми прыщами, а рога потемнели.

– Только не ной, Геретрамс! – подскочил я. Ох уж все эти разнообразные создания, что я призываю. – Сейчас сниму!

Пока снимал проклятье, уже проснулся. Захлопнул ставни, но всё равно солнечные лучи пробивались меж досок и были такими яркими, что глаза слипались. Да, меня при свете тянет в сон. Чёрт побери, Ваше Величество, нельзя собирать всех вечером, а не утром?

Демоны уже носились из комнаты в комнату с тазиками и шмотками. Я испепелил троих из них, отправив обратно в мир иной, пока они пытались прочесать мои волосы. Магия отразилась и добавила на длинное серебряное зеркало пару новых трещин – загадал проклятье, ибо желания все сводились только к одному: поспать.

Не смог заставить себя далеко идти, добрёл до лаборатории и упал на тележку.

– Ты что тут разлёгся, бездельник костлявый? – простонал я, когда под простынёй послышался хруст и вой.

Оттолкнулся ногами от стены, проехал до полок, дотянулся до колб с бодрящим отваром. Затем обильно закапал глаза специальными каплями, которые придавали силы и защищали от солнечного света. Так хоть заставил себя выпрямиться и всё-таки явился на приём вовремя.

Я не люблю ни серенидскую моду, ни традиции, ни архитектуру. Но королевский дворец – это другое. Это совсем не те полуразрушенные серые крепости, что внутри пестрят всеми оттенками радуги, словно их ощипали стаей таприканских птиц. Это изящное сочетание оттенков, в помещениях, где главная часть отдана простору, а не деревянно-подушечному хламу.

Огромные прохладные залы с высоченными потолками всегда имели освещение тенистых беседок в летний день. Полы, покрытые лёгким, почти невесомым ковром, на котором не оставалось следов от тяжёлых сапог. Гобелены, что украшают стены, не кричат о богатстве, а скорее убаюкивают, напоминая о древних легендах, и впитывают мудрость веков, в которых их создавали.

Здесь всё пронизано ощущением уединённости и, в то же время, величия, которое не вызывало желания соревноваться с окружающим миром. Я любил находиться здесь, в этой тишине и простоте, которая идеально подчеркивала значимость тех, кто управлял этим местом. Королевский дворец был не олицетворением власти, а воплощением мудрости и истории.

Каждый раз на входе меня проверяли уровень доступа, и каждый раз я передавал охране один и тот же амулет, словно ритуал, который уже стал частью моей жизни. Даже эта рутина не раздражала. В этом спокойствии, в тени этих стен, я ощущал себя на своём месте. Не действовали на нервы даже скрипы подъёмных механизмов – без них попасть на верхние этажи было бы почти невозможно. Такой высокий дворец, даже забраться на него – уже подвиг. Но что-то в этом восхищало.

Глава 7: В зале совета

Наконец я добрался до зала Совета – огромного помещения в бежево-древесных тонах с длинным, но не на весь зал столом.

Сегодня созывался не весь Совет. Только четверо.

Первый – архиведий Бранта, глава Храма. Он уставился в книгу, то и дело чесал седую бороду. Уверен, этот «старик» в любой момент может перекувыркнуться через голову и сесть на шпагат. Как удаётся магу выглядеть древним в семьдесят пять? Определённо что-то принимает – положение обязывает казаться солидным. Иначе кто станет слушать, когда он толкует о смерти и Последней жизни?

Второй – Уолу, советник по делам чужестранцев. Типичный фроксианин средних лет: здоровый, белобрысый, хитрющий. За ум его уважаю, хоть он и сам себе на уме. Сейчас он щурился в окно, словно высматривал там врага.

Третий – Ауран Гамбела, советник по делам аристократии. Едва стукнуло двадцать, как аристократы уже выбрали его предводителем. Загадка, да и только. И зачем его сегодня вызвали? Мы ведь ждали посла по поводу постройки храма, а не выбирали, какую бочку вина откупорить.

Ну и четвёртый – я.

– Герцог Гредвар, – фроксианин Уолу подскочил первым.

– Ваша Светлость! – с готовностью поднялся Ауран.

– Герцог, моё благословение, – нехотя встал архиведий. Был ли человек, который ненавидел меня больше? Был ли вообще человек, кроме меня, которого он ненавидел?

Я улыбнулся:

– Граф Уолу, граф Ауран, господин архиведий! Рад приветствовать!

Король опаздывал – и это не в его манере. Я уже чувствовал – что-то не так.

– Его Величество Бернард Двадцать Четвёртый! – объявил писарь.

Мы поднялись. Двери распахнулись, и в зал вошёл король. Гордая походка, грудь колесом, одежда зелёных тонов контрастировала с рубиновой диадемой. Блеск многочисленных украшений ослеплял, а вот в глазах отсутствовал. В двадцать восемь лет это тревожный знак – даже для того, кому приходится править Серенидом.

– Посол Хазинкас прата-Шилинка задерживается. По личным причинам, – объявил король.

За короткую паузу я успел придумать сотни вариантов: от расстройства желудка до смерти.

– Вчера вечером пропала его жена. Похитили вместе с коляской, в которой она ехала.

Как интересно! Коляска, говорите? А ведь я вчера тоже одну угнал – и там тоже оказалась дама. И ведь я совсем забыл о ней.

– Искали? – спросил Ауран.

– Конечно, – ответил король. – Уже нашли. Связанную на кладбище.

Меня будто молнией ударило. Надежда ещё жила, но… Две женщины на кладбище за одну ночь? Неужели… Та говорила на чистом серенидском.

Архиведий разразился религиозными цитатами, создавая фон для моих мысленных проклятий.

– Леди прата-Шилинка утверждает, что её похитил некромант, – заключил король.

– Проклятые некроманты! – вскинул руку архиведий. – Все наши беды от них!

– Да когда переведутся?! – поддакнул Ауран.

– Не переведутся, пока люди занимаются магией, – скучающе протянул Уолу. – Так же, как не перестанут переедать, пока существует еда.

– Вы предлагаете не есть? – осведомился я.

– Разве вы, герцог, находите это возможным?

– Так с чего вы сравниваете естественную потребность с духовной?

– Вы рассматриваете аналогию не в том аспекте. Я имел в виду: при спросе, растущем быстрее ограничений, неизбежны негативные последствия, – сухо произнёс Уолу.

– Ничего не быстрее! На магию наложены строгие ограничения! – вспыхнул архиведий.

– Что толку, если отсутствует контроль? – не сдавался фроксианин.

– Не отсутствует. Храм контролирует использование магии и карает грешников!

– Как же тогда некромант похитил гостью королевства? – развёл руками Уолу.

– Предлагаете запретить магию? – я глянул исподлобья.

– Я предлагаю? Запретить? Да это естественный процесс. Общество либо откажется само, либо дикости неизбежны.

– Собрание о взаимозависимости общества и магии предлагаю отложить! – наконец вмешался король. – Вернёмся к делу! Жена посла пришла в себя, но помните, что она пережила.

– Поблажки могут быть излишними… – включился Уолу.

Я не слушал, не мог даже вдохнуть и едва выдавил:

– Она что, явится сюда с ним?

– Ну конечно, – король сощурился. – Баркийцы всегда вместе со своими жёнами! – его взгляд скользнул по мне. – Что-то не так, Гредвар?

Что сказать? «Всё нормально, Величество. Просто это я угнал её коляску, а затем бросил леди связанную на кладбище…»

Я помотал головой. Рука потянулась к воротничку – я расстегнул пуговицу, вздохнул свободнее. Неприлично, но застегнуть обратно было бы ещё хуже.

– Так вот, – продолжил король. – По поводу храма мы заранее решили. Действуем по плану. Пригласите посла!

Через минуту на пороге появился сухой седой мужчина в тёмно-коричневом камзоле, чуть ниже колен. С ним под руку вошла моя вчерашняя знакомая в сером платье. Они раскланялись, и взгляд женщины мельком скользнул по нам, но на моё присутствие она не отреагировала.

В конце концов она видела меня мокрым и уставшим, да ещё и в тёмной одежде – могла и не запомнить лица. Да и вообще, разве ожидала она, что я могу состоять в Совете короля? Её мозг просто не… Бам!

Получилось куда прозаичнее, чем я мог представить. Жена посла приблизилась, слушая, как король представляет своих советников, посмотрела на меня и лишилась чувств.

Она рухнула на пол так стремительно, что супруг не успел подхватить её. Началось сумбурное состязание – кто кинется к несчастной первым. Уолу встал и отодвинул стул, преградив путь Аурану. Ауран попытался обойти стол с другой стороны, но столкнулся с подошедшим стражником. Я хотел подойти, но встал лицом к лицу с послом. Вскоре наперерез мне кинулся архиведий:

– Отойди, она пока жива, – пробормотал он, будто невзначай. – Не твоя компетенция.

– Целителя! – воскликнул посол и драматично пал на колени рядом с женой.

Но что толку в целителях, когда магия в королевском дворце не работает? А просто приложить артефакт к лбу может любой.

Собрание отложили на пару дней, пока посол и его жена не придут в себя.

Спустя час я ждал короля в малой приёмной. Неудивительно, что он жаждал объяснений именно от меня.

В душе король не был против некромантии, но вынужден был следовать канонам Храма. Это так тяжело – быть у власти.

Хотелось закурить – да не просто, а прейу; я отпил бесполезный травяной отвар из бокала. Утро не задалось.

– Рассказывай, Гредвар. Я слушаю, – сказал он, пройдя и сев напротив меня.

– Если честно, – я поставил бокал обратно на столик, – собирался сказать городским стражникам о ней. Но ночь получилась слишком… занятой. Забыл.

– То есть это был действительно ты? – он вздохнул. – Гредвар, я просил тебя заниматься некромантией только в закрытом помещении.

– И как вам известно, я всегда осторожен. Но там… ситуация неожиданно вышла из-под контроля, мне пришлось быстро принимать решения.

– И зачем нужна была жена посла? – продолжал он.

– Она просто случайно оказалась в коляске, где я вёз тело… В общем, не планировал я таких проблем.

Он почесал подбородок:

– Послу и его жене так и скажешь? Кого ты так срочно поднимал?

– Одного знакомого. Там мутная история…

Не хотелось пока рассказывать о странных убийствах, связанных с орденом Непринуждённых и культом Чёрного Зла – я сам пока ничего не понял.

– Бранте всё равно, ты же знаешь. Он негодует, что ты нечистый, – продолжал король.

– Пусть уже придумает что-нибудь новое и лучше выполняет свою работу. И да, прав Уолу насчёт контроля.

– Посол ждёт, что мы проведём расследование, и пока улики указывают на тебя.

“Чёрт побери, мне не до этих игр!”

Ещё больше омрачало то, что ничего не закончилось. Я не мог отступить, пока не выясню, кто и зачем велел убить связного некромантов. Один чёрт знает, сколько ещё приключений мне предстоит. Не хватало, чтобы в это вмешался Бранта.

– Я тут ни при чём, мой король. Уверен, они найдут мудрое решение проблемы, – я умело сдержал сарказм, но король – нет:

– Мудрое, – он скривил губы. – Гредвар, нам нужно кардинально сменить тактику, пока Баркия не решила, что мы – чёртовы некроманты или, того хуже, не умеем их истреблять.