Марго Альбер
520. Том 1
Глава 1. Этот бессмертный умеет пользоваться экселем
Шан Жи вздыхает – с этими бесконечными молитвами у него ни минуты покоя.
«Пожалуйста, пусть мой сын сдаст экзамены на высший балл».
«Молю Великого Фанху об удачном пути моей дочери».
«Господин Небожитель, пусть мои родители подарят мне щеночка на день рождения! Ты же умеешь исполнять желания, правда?»
Шан Жи вздыхает еще раз и трет виски. Этот нескончаемый поток молитв ужасно выматывает. Именно поэтому он и предпочитает полагаться на своих помощников. С приходом технологий на Небеса ему больше не нужно бесконечное количество служащих во дворце – со всем огромным множеством молитв отлично справляется десять надежных личностей, разбирающихся в современных программах и компьютерах. Сам же Шан Жи спокойно может заняться делами поважнее выслушивания бесконечных просьб смертных.
Несмотря на то, что количество молитв верующих возросло, их качественный показатель значительно упал. Или, лучше сказать, немного сменил траекторию. С наступлением XX века потребность в Богах и заклинателях, защищающих простой люд от нечисти, упала. Люди, покоряющие природу все больше, не чурались избавляться не только от всех живых существ в радиусе ближайших ли[1], но также задевали и неживых. Демоны, ранее вполне успешно сосуществовавшие сначала за счет людей, а затем просто наравне с ними, теперь стали угнетаемым народом, который перестал доставлять Небесам проблемы на постоянной основе. И вот, люди, больше не ощущающие никакой агрессии со стороны нечисти, перестали надеяться только на Небожителей и стали надеяться на самих себя.
Конечно же, совсем просьбы о спасении от нечистой силы не пропали, однако их стало на порядок меньше, из-за чего многие относительно небольшие Божества потеряли огромное число верующих. Это случилось не сразу – просто из года в год тех становилось все меньше и меньше до тех пор, пока Божество, истощенное нехваткой молитв, не исчезало вовсе. Шан Жи подобная участь избежала только потому, что он уже давно укоренился не только на Небесах, но и в мире смертных. Даже если некоторые его храмы и были поначалу закрыты, он довольно быстро адаптировался и переквалифицировался из Бога Войны в Хранителя Судьбы. Казалось бы, разница не так велика, однако она, тем не менее, существовала. Если раньше он лишь сражал существ для защиты простых людей, то теперь охраняет от вообще всего, как бы оберегая судьбы смертных. Защита – понятие довольно растяжимое. Так и получилось, что спустя сто лет его дворец выполняет чуть ли не каждую вторую молитву после каждой первой.
«И почему меня вообще просят о щенках?» – со вздохом думает Шан Жи, проводя рукой по длинным волосам, отчего те приходят в растрепанное состояние. Порой ему кажется, что последователи над ним издеваются, причем самым извращенным способом. Однако, вспомнив, как однажды его соседу Дайнма Юйаню, Хранителю Божественного Знания – бывшему Божеству Литературы – отправили молитву на нахождение ошибки в коде, тогда как сам он занимался исключительно нематематическими языками, он убеждается, что еще достаточно везучий в плане контингента своих верующих, и отправляет молитву про щенка в экселевский файл под названием «Молитвы. Неважное» в лист «???». Его помощники разберутся с этим.
На самом деле, Шан Жи редко принимает молитвы самостоятельно, чаще просто заглядывая в файл «Особо важное» для разбора уже внесенных туда просьб. Однако на днях один из его помощников решил оставить службу на Небесах, чтобы вернуться к больному отцу, а Шан Жи ни за что бы не заставил человека выбирать между родными и работой, и потому без проблем отпустил того в мир людей, заранее выплатив причитающуюся зарплату и приплатив премией. Несмотря на сложные условия, у них неплохая оплата труда.
Им, конечно, в этом плане гораздо проще, чем людям – их общий бюджет пополняется за счет подношений, сожженых ритуальных денег[2] и пожертвований в храмах. Конечно же, большую роль также играет благодарность молящихся, однако та преимущественно влияет только на силу Небожителя – никак не на его состоятельность в человеческом мире. Местная валюта – небесные свитки, в которых хранится сила человеческой благодарности, обменивается на человеческую валюту в соотношении один свиток к тысяче тьянам[3]. Обязанности обменника на себя взял Дворец Хранителей Божественного Знания – там даже есть отдел, отвечающий за это. Из общего бюджета пожертвований и подношений они, сверившись с количеством небесных свитков у определенного Небожителя, выдают ему нужное количество человеческих тьяней. Чаще всего Боги не меняют все свитки разом – они могут пригодиться и на Небесах, но при выполнении миссий в смертном мире или для людских развлечений обмен валют – вещь необходимая. Из личного бюджета Небожители также выплачивают своим помощникам заработную плату.
Несмотря на схожую экономическую систему, работать на Небесах гораздо выгоднее, чем в смертном мире. В отличие от некоторых человеческих фирм, Небожители помнят, что их помощники – все еще самые обыкновенные смертные, пусть и обладающие кое-какой силой и живущие чуть дольше благодаря божественному вмешательству. У многих из них по-прежнему есть родственники в мире людей, из-за чего они могут вернуться обратно; кто-то может передумать работать на Небесах из-за личных причин; а кому-то могут предложить условия получше. Люди – непостоянные существа, живущие очень короткий срок, и потому текучка кадров среди помощников довольно большая.
Так что уход одного из помощников Шан Жи воспринял как что-то само собой разумеющееся. Большей проблемой стало то, что без одного работника его помощники справляются хуже обычного, а Шан Жи не из тех, кто бы отклонялся от своих прямых обязанностей, и поэтому взял на себя работу Сан Лина, который до увольнения отвечал, на минуточку, за один из самых больших храмов из имеющихся; и потому поток молитв, обычно ограниченный ментальным заслоном, с легкостью вызвал у Шан Жи сильнейшую мигрень.
Он по привычке хмурится и вновь пытается вслушаться в бесконечный поток голосов.
«Пусть операция моего сына пройдет успешно».
«Пожалуйста, вылечи моего кота».
«Пожалуйста, спаси меня от них».
От последней молитвы у Шан Жи что-то тянет под ребрами, а по коже пробегаются мурашки. И дело не только в том, что просьба была произнесена отчаянно, душераздирающе, по-настоящему умоляюще, будто отправивший ее человек находится на грани жизни и смерти – голос кажется Шан Жи смутно знакомым, однако как бы он не пытался понять, откуда мог его знать, сознание не выдает нужного ответа.
Ухватившись за ниточку молитвы, Шан Жи мысленно прослеживает ее и оказывается в темном узком переулке.
«Странно. Не храм? Тогда как эта молитва достигла меня?» – Шан Жи непонимающе склоняет голову на бок, решив пока что оставить все лишние размышления и сконцентрироваться на происходящем.
«Пожалуйста, помоги мне», —молитва повторяется в еще более отчаянной форме, и на этот раз Шан Жи видит, от кого она исходит. Молодой парень на вид лет двадцати стоит у кирпичной стены, прислонившись к ней спиной, и, в отчаянии вытянув перед собой палку, отмахивается от своры собак, окружившей его со всех сторон.
Шан Жи приглядывается. Это не собаки. Глаза у существ горят алым, а из пасти вырывается пар. Оборотни.
Взяв телефон, лежащий рядом с ноутбуком, за которым он только что работал, Шан Жи прикладывает его к уху и мысленно связывается со своим главным помощником. Хорошо, что они провели на Небесах свой аналог интернета. Порой люди изобретают замечательные, гениальнейшие вещи – не всегда, конечно, но конкретно за интернет и мобильную связь Шан Жи благодарен. «Синицы»[4]никогда не казались ему эффективным способом общения – их легко можно было перехватить или подделать, тогда как по их новой сети, построенной исключительно на божественной силе, практически невозможно совершить что-то такое. Если вы, конечно, не ас в подделывании чужой ци[5] и голоса.
– Сюй Бао, есть ли кто-нибудь поблизости от северного района города Шуйюнь? Оттуда поступила нестандартная молитва. Нужно спасти смертного, – спокойно спрашивает Шан Жи, мысленно сетуя: «И с каких пор битвы стали относиться к нестандартным молитвам?».
– Прошу прощения, Господин Фанху, сейчас свободных рук нет, – на мгновение на линии повисает пауза; Шан Жи уже знает, что ему скажут дальше, однако не перебивает. – Обычно ими занимался Сан Лин, – в голосе по ту сторону трубки звучит искреннее раскаяние, и тот не находит в себе сил разозлиться. Злиться объективно не на что.
– Я понял. Тогда временно перенаправляю тебе свои молитвы. Мне нужно разобраться с этой, иначе смертный погибнет, – говоря это, он уже поднимается со своего места и постепенно меняет свою внешность на привычную личину[6], которую всегда использует, когда спускается в мир смертных. Последние лет триста он довольно редко там появлялся, но раньше практически жил в нем. Не лучшие воспоминания.
– Вас понял. Все уладим, – на этом вызов прерывается, и Шан Жи убирает телефон в карман. Один минус у этих штук – их нужно постоянно таскать с собой. Конечно, некоторые Небожители предпочитают телефонам микронаушники, но, честно говоря, Шан Жи считает их еще неудобнее смартфонов. Да и нужно же ему поддерживать свою репутацию старика, в конце концов.
Проходя мимо зеркала в коридоре дворца, Шан Жи как обычно задерживает дыхание, когда видит Его внешность. Длинные черные волосы, утонченные черты лица. Красивый. Именно таким Шан Жи Его запомнил. Именно таким будет помнить всегда. Конечно же, какие-то детали он не смог бы вспомнить – например, были ли на Его лице родинки или как именно Он любил заплетать волосы, однако никогда не забудет пронзительный взгляд серых глаз, смотрящих с легким холодом и постоянную привычку закатывать глаза. Не сможет забыть.
«Сейчас не время думать о нем», – Шан Жи мотает головой, отгоняя лишние мысли, и выходит из дворца, названного так, на самом деле, по привычке: на деле же это небольшой уютный домик – необходимый минимум для жизни.
Ему предстоит серьезная работа.
[1] Ли – единица измерения, равная 500 метрам
[2] Ритуальные деньги – бумажные, ненастоящие деньги, которые сжигаются для передачи в мир духов для своих умерших предков.
[3] Отсылка на китайское слово 钱(qián), что в переводе означает «деньги». Здесь и далее: человеческая валюта.
[4]От слова 信 (Xìn) – письмо. Здесь и далее: средство общения посредством выпущенной ци Небожителя; представляет собой нематериальную птицу (синицу), которая летит от адресата к получателю и передает ему короткое сообщение.
[5] Здесь и далее: духовная сила, текущая по меридианам внутри тела человека. Позволяет использовать заклинания, талисманы и пр.
[6] Здесь и далее: искусственный облик Божества, который он сам может выбрать
Глава 2. Этот бессмертный устал от капитализма
Поскольку молитва требует его моментального вмешательства, Шан Жи решает не звонить во дворец Хранителей Знания и разобраться со всем на месте. Все же оборотни не считаются особо опасными существами. Единственная их проблема заключается в том, что они передвигаются стаями. В этом плане они с гуй[1]чем-то похожи: те тоже всегда нападают толпой. Вот только если гуй тянут за собой нечисть посильнее, то оборотни, как правило, действуют самостоятельно. Единственное, что остается удивительным в данной ситуации – как и почему те вообще оказались в огромном мегаполисе. Обычно нечисть среднего уровня предпочитает леса и территории рядом с городом, где плотность населения поменьше. Несмотря на то, что оборотни по-прежнему обладают неплохой магической силой, они все же не так могущественны, чтобы затеряться среди толпы людей или принимать их облик, поэтому вынуждены выживать подальше от больших скоплений людей. Но с этой загадкой Шан Жи может разобраться потом – сейчас ему нужно спасти человека.
Встав на привычное место телепортации в середине главной площади, Шан Жи представляет себе тот темный переулок, в котором должен оказаться, закрывает глаза и растворяется в воздухе. Его переносит неподалеку от нужного поворота, дабы смертный не смог увидеть его «волшебное» появление. Быстро сориентировавшись в пространстве, он мчится к нему на помощь.
Паренек, видимо уже потерявший любую надежду на спасение, стоит на месте с закрытыми глазами, практически не дыша. Шан Жи, нахмурившись сильнее, одним прыжком преодолевает оставшиеся до пострадавшего пару чжанов[2] и закрывает его своим телом.
Битвы никогда не были для Шан Жи испытанием. Однако в связи с тем, что биться в последнее время было просто не с кем, он, конечно же, отвыкает от постоянного напряжения, нитью тянущегося на протяжении всего боя; адреналина, бегущего вместе с ци по меридианам, и, в целом, от атмосферы битв. Именно поэтому, оказавшись перед сворой оборотней впервые за множество десятилетий, он чувствует себя… растерянно. Странное чувство. Но выработанные годами рефлексы берут верх, и Шан Жи, особо не раздумывая, отбивает первую атаку от особо крупного зверя, который, очевидно, хотел застать его врасплох. Парень сзади дергается испуганно, чем привлекает внимание Шан Жи.
– Беги, – бросает он через плечо, после чего полноценно сосредотачивается на бою. У людей обычно нет проблем с инстинктом самосохранения – как-нибудь справится.
Шан Жи призывает свой меч – Гуйдзы[3] : Цзиньфэном[4], его луком, здесь было бы сложнее отбиваться. Оборотни рычат громче, и Шан Жи, нахмурившись, бросается в бой. Раз-два – он сносит голову одному; прыжок – второй оказывается проткнут насквозь; выпад – еще двое расстаются со своей жизнью. Шан Жи двигается в смертоносном танце так, как когда-то давно его научил мастер; так, как он сам отрабатывал, годами проводя спарринги с Ним; так, как ему подсказывает нутро. Он не слышит ничего, кроме утробного рычания монстров, звука разрываемой клинком плоти и стучащего в ушах сердца. Взмах, еще взмах – и от противников остаются лишь трупы, устилающие асфальт вокруг.
Убедившись, что враги повержены, Шан Жи облегченно выдыхает и расслабляется. Первым делом нужно проверить, как там человек, направивший молитву. Обернувшись, Шан Жи уже не надеется, что увидит его: все-таки он сказал ему бежать, – однако с удивлением натыкается на того самого паренька. Судя по всему, его тело оцепенело от страха или шока, и он так и не смог найти в себе сил убежать. По крайней мере, он жив.
Вздохнув, Шан Жи подходит ближе, и карие глаза, все это время бесцельно пялившиеся в никуда, концентрируются на нем. У Шан Жи от этого небольшого жеста моментально спирает дыхание: острый взгляд словно вскрывает его, пронизывает насквозь, будто видит абсолютно все, знает о нем абсолютно все. Он замирает, не зная, с чего следует начать беседу – проще всего просто осмотреть того на наличие ранений и уйти, – однако что-то не дает ему пошевелиться.
Неожиданно вид у парня становится испуганным, а взгляд мечется куда-то за спину Шан Жи. Он не успевает ни спросить, в чем дело, ни обернуться, ни выставить меч, когда его резко толкают в сторону:
– Осторожно! – кричит парень, и Шан Жи на мгновение ощущает, как до странного знакомая ци окружает его, смягчая падение. Сзади слышится рычание, схожее с собачьим, заставляя его моментально перевернуться, и, оставив парня под собой на асфальте, выставить перед собой меч. Туша монстра напарывается на остриё, окропляя лицо и одежду Шан Жи кровью. Из груди вырывается вздох. А ведь это была его любимая кожанка!
Откинув труп в сторону, он поворачивается в сторону парня, лежащего сейчас ровнехонько под ним, и осматривает его на наличие ранений.
«Вроде все в порядке, – Шан Жи кивает сам себе, а затем хмурится пуще прежнего. Что за ци это только что была? Почему она ощущалась так знакомо? Шан Жи вновь осматривает парня под собой, стараясь найти хоть какие-то зацепки, однако не видит ничего особенного. – Обычный… Так откуда все-таки взялась та ци?».
Он задумчиво смотрит на незнакомца еще раз и уже хочет начать так и не задавшийся диалог вновь, когда чувствует тычок в ребро. Глаза Шан Жи удивленно округляются: его только что тыкнул смертный? Парень, явно оклемавшийся после произошедшего, начинает выглядеть оскорбленно-надменным, и Шан Жи не может понять, смеяться ему или плакать.
– Слезь с меня! Я теперь весь в грязи, – фыркает он, скрещивая руки на груди и приподнимая брови в саркастичной манере.
«Ну что за смертный?» – Шан Жи не удерживается от очередного вздоха, но все-таки поднимается на ноги.
– Если бы ты не полез на рожон, мне не пришлось бы бросать тебя на землю, – ворчит он, отряхивая пыль с джинсов. С кровью разберется как-нибудь потом.
Еще раз осмотрев парня на наличие травм, Шан Жи протягивает ему руку.
– Кто виноват, что ты такой невнимательный, – тот закатывает глаза, однако принимает помощь, также начиная отряхиваться, а после поправляет сбившийся высокий хвост. Судя по скривившимся в отвращении губам и хмурому выражению лица, парень этот из брезгливых.
От его слов Шан Жи чувствует, как начинает закипать. На самом деле, он не из тех, кого легко вывести из себя, однако некоторые люди просто вынуждают раздражение бурлить внутри. И этот парень, судя по всему, один из подобных экземпляров, способных вывести любое существо одной лишь силой мысли.
– Теперь я еще и виноват в том, что спас тебя? – Шан Жи честно старается держать себя в руках: все еще разговаривает с простым смертным. Ему по определению нельзя срываться на том, кого он только что спас собственными руками, даже если этот самый кто-то – напыщенный индюк.
– Я не просил меня спасать. Это были всего лишь собаки. Как-нибудь бы справился, – скрестив руки на груди, он напускает на себя самоуверенное выражение, и вот Шан Жи уже сам не сдерживает иронии в голосе, вторя тону смертного.
– Шутишь? Это были оборотни. Тебя могли сгрызть заживо.
Выражение парня становится менее уверенным, а его и без того бледное лицо совершенно теряет краски.
– Оборотни? – его голос едва слышно дрожит, а пальцы сжимаются на плечах сильнее. – Да разве в наше время еще водится подобная нечисть? – и он прав. В современном мире подобные происшествия не так часты, как прежде. Однако их количество по-прежнему не равно нулю.
– Время от времени такое случается. Хотя оборотни в таком большом городе и правда дело необычное, – Шан Жи переводит взгляды на уже начавшие гнить трупы. В конце концов, это по-прежнему нечисть, пусть и обратившаяся зверьем – вскоре от них не останется даже костей – лишь пепел.
– А ты вообще кто? – парень, поняв, что Шан Жи даже не представился, мгновенно начинает выглядеть подозрительным. У него вообще есть друзья с таким-то отношением к жизни? Шан Жи бы не удивился, если бы узнал, что он одинок. – Так много знаешь, – очевидно, он ему не доверяет. Что ж, Шан Жи бы тоже не стал себе доверять в подобной ситуации. Однако, зная весь контекст происходящего, а именно тот факт, что он сам направил ему, Небожителю, молитву о своем спасении, Шан Жи едва удерживается от смешка.
– Я – странствующий заклинатель. Моя работа – выполнять волю Небес и защищать простых людей, – он выдает давно заученный текст, в целом, практически без лжи. По крайней мере, во второй части.
Карие глаза парня наполняются сомнением и еще большей подозрительностью.
– Заклинатель? Вы еще существуете, что ли? – он показательно окидывает Шан Жи взглядом, вызывая у него небольшую волну раздражения. Чего он докопался, в самом деле? – И почему ты в джинсах? Разве у вас не должны быть ханьфу[5]? – парень смотрит на Шан Жи ликующе, словно раскусил его злобный план. Шан Жи устало качает головой. Откуда на него только свалился этот смертный?
– Представь себе, заклинатели тоже носят джинсы, – он усмехается, заставляя парня закатить глаза в ответ. – Ты явно пересмотрел дорам. Или как, по-твоему, я должен передвигаться по улицам в ханьфу? – Шан Жи насмешливо приподнимает бровь, и тому не остается ничего, кроме как возмущенно задрать нос и отвернуться. Судя по всему, он уронил поблизости свой рюкзак – отойдя чуть в сторону, парень поднимает его с асфальта и отряхивает от прилипшей пыли. – Я провожу тебя до дома, – как бы между делом произносит Шан Жи, наблюдая за тем, как паренек продолжает приводить себя и свою одежду в порядок. Услышав его слова, он резко оборачивается.
– Вот уж обойдусь. Я же не девица какая-то, чтобы меня до дома провожали, – смертный, показательно не глядя на Шан Жи, гордо проходит мимо него в сторону основной улицы.
Шан Жи, недолго думая, хватает того за локоть, заставляя остановиться. Парень возмущенно вскидывается и уже открывает рот для возражения, когда Шан Жи моментально прерывает их, сжав его руку чуть сильнее.
– Это не обсуждается, – говорит, как отрезает.
– Ладно-ладно, – смертный закатывает глаза и выдергивает свой локоть из чуть ослабившейся хватки Шан Жи. Он видит: тот бы еще поспорил, но, судя по всему, либо решил не тратить время, либо осознал, как на самом деле опасно бродить в одиночку после недавнего нападения.
Они идут до нужного дома в полной тишине, даже не пытаясь начать разговор. Шан Жи идет чуть позади, внимательно осматривая окрестности на наличие другой нечисти, а смертный не сбавляет шага, уверенно шагая по обочине дороги. Кажется, в какой-то момент он и вовсе начинает делать вид, будто не замечает присутствия Шан Жи поблизости. Подобное отношение с одной стороны немного подбешивает, но с другой – весьма забавляет. Шан Жи бы даже посмеялся, не будь ситуация такой серьезной.
Они идут еще где-то минут пятнадцать, прежде чем оказаться в довольно… спорном месте. Район, в который они приходят, сложно назвать благополучным с первого взгляда. Со второго, впрочем, тоже. Вокруг царит непробиваемая атмосфера серости – тоску навевает абсолютно все вокруг: старые железные качели с облупленной краской скрипят от то и дело налетающего ветра; мусор, не донесенный до свалки, неприятно смердит неподалеку; а с другой стороны двора Шан Жи разглядывает каких-то подозрительных на вид мужчин. Парень же, кажется, даже не обращает на все это никакого внимания, и Шан Жи удивляется тому, что такой придирчивый и заносчивый человек может жить в месте, подобном этому.
«Ему бы этот дом точно не понравился, – думает Шан Жи, мельком осматривая подъезд, к которому его привел смертный. Обыкновенная серая многоэтажка, каких здесь огромное множество, выглядит так, словно вот-вот развалится, и Шан Жи с сомнением смотрит на парня, в ответ получая вновь закатанные глаза.
– Что? Не нравится мой дом? Тебя никто не заставлял сюда идти, – огрызается он, на что Шан Жи лишь примирительно поднимает руки, мол, я вообще молчал, и кивает в сторону входа, призывая зайти. Мало ли что у тех опасных на вид мужчин на уме – вредить смертным Шан Жи не имеет права, но и оставить этого парня на произвол судьбы он не смог бы. Так что лучшим вариантом будет, если тот поскорее зайдет в свою квартиру.
Смертный удостаивает его холодным взглядом и, развернувшись, устремляется к подъездной двери. Шан Жи тоже планирует постепенно выдвигаться, дабы найти неприметное место и отправиться обратно на Небеса, когда парень внезапно останавливается и, ничего не объяснив, поворачивается обратно, встречаясь с Шан Жи взглядом.
– Тебя ведь послал?.. – его голос звучит гораздо уязвимее и искреннее, чем раньше, и Шан Жи удивленно замирает, наблюдая на ним. Парень, кажется, сам смущается собственных слов, потому что даже не договаривает фразу, оставляя Шан Жи в недоумении.
– Кто? – уточняет он, скрещивая руки на груди.
– Нет, ничего, – тот мотает головой, словно отгоняя какую-то мысль. Однако на его губах появляется несмелая улыбка, которая исчезает практически мгновенно, словно ее там и не было. – Спасибо, что спас, – вдруг выпаливает он и, не дав Шан Жи вставить и слова, скрывается за подъездными дверями.
Шан Жи может поклясться, что увидел, как уши парня покраснели.
«Какой странный», – думает Шан Жи, прежде чем пойти на поиски укромного места.
Больше молитв от него Фанху не получает.
***
Шан Жи никогда не считал себя трудоголиком: он всегда делал лишь то, что от него требуется – ни больше, ни меньше. Его каждый новый день повторяет предыдущий: он просыпается – Божествам его уровня нет нужды в регулярном сне, но он все равно предпочитает отключаться от реального мира хотя бы на несколько часов, – приводит себя в порядок, занимается разбором молитв и время от времени выходит на прогулку по Небесам. Казалось бы, что может разбавить обыкновенную рутину? К его удивлению, много чего.
Во-первых, ему нужно найти себе нового помощника. Сан Лин уже не вернется – это Шан Жи понял, когда получил от него одним днем молитву с благодарностями и извинениями. С одной стороны, он рад за него, но с другой – ему предстоит до ужаса муторный процесс отбора подходящей кандидатуру на освободившуюся должность. Как правило, помощники на Небеса в современном мире выбираются двумя способами: либо приглашается кто-то из друзей или родственников Божества, которые остались в людском мире, либо обычным смертным нужно прислать резюме и пройти собеседование. Все как у людей.
Конечно же, Шан Жи не занимается процессом отбора людей полностью самостоятельно: ему помогают служители храмов из мира людей и другие работники его номинального дворца. Таким образом, они отсеивают огромное количество людей, прежде чем предоставить самому Шан Жи пару анкет на рассмотрение. Однако в последнее время найти подходящую кандидатуру на должность становится все сложнее и сложнее. Главная трудность, пожалуй, заключается в том, что Жителям Небес запрещено раскрывать свои истинные личности, а значит, смертные при устройстве к ним на работу до самого последнего собеседования не знают, на что идут, и, когда внезапно оказываются в кабинете Шан Жи, могут отреагировать совершенно неожиданно. Пару раз ему приходилось самостоятельно приводить людей в чувства, а затем и вовсе стирать память о произошедшем из-за их отказа или слишком бурной реакции. Казалось бы, как можно отказать Небесам? Легко. Рабство здесь официально запрещено, поэтому Шан Жи не может заставить людей работать на него, даже будучи высокоранговым Божеством.
Второй трудностью, пожалуй, стоит обозначить абсолютную некомпетентность людей, которые до него доходят. Даже несмотря на тщательную проверку, Шан Жи все равно из раза в раз приходится иметь дело с бесполезными работниками, лишь требующими что-то от него, однако не готовыми при этом отдавать столько же взамен.
– Что? Я не умею пользоваться экселем! Кому он нужен? – после этих слов одного из претендентов на должность Шан Жи добавил к требованиям потенциального работника умение пользоваться экселем и другими базовыми компьютерными программами.
– А я смогу колдовать, как вы? – «Сможешь, но, судя по твоему взгляду, лучше бы не смогла», – Шан Жи еще опасается за свою божественную репутацию, и если эта женщина вдруг решит разгромить какой-то город, вина ляжет на него, как на Небожителя, который в первую очередь поднял ее на Небеса. Шан Жи, конечно, не любит судить книгу по обложке, но в таких случаях лучше перестраховаться.
– Да вы мошенники. Никаких Богов не существует, – в теории Шан Жи мог бы предъявить требования и к вере, однако это будет просто-напросто некорректно в рамках современного общества. К тому же, он уверен, что его пятый помощник, Шен У, по-прежнему убежден, что они не Боги, а какая-то подозрительная контора, получающая деньги нелегальным способом посредством странных махинаций с прихрамовыми благотворительными фондами. С другой стороны, он все еще выполняет свою работу на высшем уровне и не задает никаких вопросов, несмотря на собственный скептицизм, так что Шан Жи грех на него жаловаться.
Даже если человек соответствует всем требованиям, отлично справляется с собеседованием и практическими заданиями, не факт, что они примут его к себе на работу. Ведь помимо разбора молитв и их сортировки, помощнику Бога нужно их выполнять. Пусть не все, пусть самые простые, однако в одиночку Шан Жи с ними ни за что не справиться. А это значит, у помощников должно быть уже сформировано золотое ядро или хотя бы развито умение пользоваться ци. Это, на удивление, нередко в нынешнем мире. Возможно, дело в том, что люди стали уделять физическому и моральному развитию больше времени или это просто особенность строения меридиан нового поколения – доподлинно не известно. Но, по крайней мере, это здорово упрощает Шан Жи работу в подборе новых кандидатов. Тем более, что заниматься этим ему приходится не так уж часто.
Другой вопрос, что Шан Жи вынужден постоянно объяснять, что такое золотое ядро, как управлять ци, и как все это вообще связано. На лекциях в храме, где проходило его обучение, он был одним из лучших учеников, а потому по-прежнему помнит слова своего учителя с тех времен.
– Золотое ядро – это твой результат постоянного самосовершенствования, то, благодаря чему ты станешь сильнее и выносливее, а, возможно, и вовсе добьешься бессмертия без вознесения. Для того, чтобы сформировать его, тебе нужно познать свою ци, ощутить ту силу, что течет внутри тебя, научиться правильно дышать и тогда, быть может, она подчинится тебе и сделает тебя сильнее.
Обычно Шан Жи объясняет примерно также: золотое ядро – источник силы, то, благодаря чему ци может циркулировать по меридианам; а ци – и есть та «магия», при помощи которой появляется возможность побеждать монстров. Однако без физических упражнений, дыхательных практик и постоянных тренировок ничего из этого не выйдет. Жалко, конечно, что практически никто из претендентов даже не доходит до стадии, когда он объясняет все нюансы использования своей внутренней силы. Уж слишком велики требования к должности – не каждый осилит.
В любом случае, Шан Жи потратил на поиск нового помощника довольно много времени на этой неделе и все равно не смог найти никого подходящего. Громко вздохнув, он отодвигается от компьютера на кресле и потягивается, слыша, как хрустит спина.
«Даже у Богов бывает больная спина, да?» – Шан Жи с неприятной дрожью вспоминает, как однажды после целого дня за компьютером не смог подняться с кровати. И вот ради этого он стал Божеством? Чтобы по-прежнему страдать от хронической боли в спине? Что дальше? Ломящие колени? Мигрени? Шан Жи трет переносицу двумя пальцами. Мигрени уже есть.
За эту неделю он даже близко не нашел подходящего человека на должность своего помощника. И он бы рад подтянуть кого-то из старых знакомых, вот только все его знакомые и родственники уже мертвы где-то с тысячу лет. А отыскать кого-то из своих дальних потомков – сродни поиску иголки в море[6]. Вот если бы существовал знакомый ему смертный, достаточно храбрый, чтобы согласиться на божественную работу, и одновременно обладающий неплохим запасом ци…