Маргарита Малинина
В ночь с четверга на пятницу
– Не переживайте, – попытался утешить нас Андрей, – брат, скорее всего, уже выехал. Наверное… А если нет, по приезде я его потороплю!
– Всё, что ль, шеф? Можно ехать? – устало спросил утомленный нашим обществом водитель-частник.
– Стойте! – заорала не своим голосом Ленка. – Еще ведь одного человека можно вместить!
Мы переглянулись. Тут Оля, внимательно осмотрев нас с Женькой с головы до пят, как-то странно хихикнула, подмигнула и быстро влезла в автомобиль на заднее сиденье, прижав Лену к Дрюше, чем оба остались весьма довольны.
Машина тронулась в путь, но, проехав метров пятнадцать, неожиданно вернулась. Мы уж, по наивности своей, обрадовались, понадеявшись на то, что друзья одумались и решили взять нас с собой, правда что деть нас можно было если только в багажник или на крышу, привязав покрепче к ней веревочкой, но не это главное, главное – забота о ближнем. Однако зря мы губу раскатали, нам даже дверь не удосужились открыть, лишь окошко слегка опустилось, и Оля оживленно спросила:
– Сотовый есть?
– Посеяла на днях, – вздохнула я, смахнув слезу: он был мне очень дорог как подарок моей горячо любимой бабули (описываемые события происходили некоторое время назад, когда телефоны не так прочно вошли в нашу жизнь, что без них и часа обойтись нельзя, так что я, хоть и планировала купить новый, но особо не спешила).
Логинов отцепил от ремня брюк телефон и взглянул на табло:
– Тьфу, зараза, почти разрядился.
Через мгновение Олин мобильный перекочевал в мою ладонь.
– Для связи, – пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд. – Все, пока.
– Пока! – попрощалась с нами парочка влюбленных, не скрывая счастливой улыбки.
– Прощайте! – с чувством произнес с переднего места Самойлов, прослезился и закрыл лицо руками.
Такси набирало скорость, а мы смотрели ему вслед, гадая, встретимся ли когда-нибудь с друзьями вновь.
Глава 2
– Каламбур, – изрек Жека, бросив взгляд на указатель. По-прежнему сто километров, расстояние упорно не хотело сокращаться. – Полтора часа торчать, как минимум.
Мы постояли молча минуты две, больше терпеть состояние закрытого рта я не могла, потому полезла с вопросами.
– Может, нам стоит вернуться к машинам? Попытаться завести какую-нибудь из них?
– Иди. Пытайся, – сказал Логинов и присел на асфальт, всем своим видом показывая, что лично он не собирается двигаться с места. К покрашенной стене, однако, прислониться поостерегся.
– Я не умею водить, – честно призналась я. – А ты?
– Я-то умею, но у меня нет прав.
– Зачем тебе права? Ты хотя бы один пост ГИБДД видел здесь?
– Здесь – нет.
Я почувствовала, что теряю терпение. Ничего удивительного – этот парень умеет играть на моих нервах.
– Знаешь что? Со стеной и то приятнее обращаться, чем с тобой!
– Знаешь что? – передразнил он меня. – По тебе заметно, что ты этим увлекаешься.
– Чем?
– Общением со стенами. Кстати, тебе не в замок нужно. А туда, где столбы белые имеются и мягкие стены. – И он растянул губы в отвратительной и вместе с тем очаровательной улыбке. Да, Логинов так умеет.
– Ты… ты… Сядь, посиди! – так и не придумав достойный ответ, указала я на лавочку в надежде на то, что Евгений забыл о случившемся с нашими друзьями конфузе. Но зря: враг все помнил.
– Спасибо большое, но я, как джентльмен, уступаю место даме.
Мы еще немного помаялись бездействием.
– Что, так и будем здесь полтора часа стоять? – не выдержала я.
– Зачем же? Можно зайти в кафе.
Я сперва решила, что он снова издевается, но вдруг повернула голову вбок и действительно углядела скромную вывеску «Кафе». Серенькое одноэтажное здание находилось через дорогу от нас и было сокрыто буйной растительностью, поэтому я сразу его не заметила. Вот где, оказывается, имелся народ, точнее, пять человек, включая бармена, но и это хорошо, а то ощущение, словно ты в пустыне. Впрочем, кафе это заведение я бы назвать поостереглась, скорее, это бар: выпивки всевозможной выше крыши, а вот с едой негусто. Я попросила два пирожных и сок, а Женька взял чипсы, мы заняли один из свободных столиков и приготовились к долгому ожиданию.
Вдруг зазвонил телефон. Я решила, что звонят именно нам и непременно с хорошей новостью, но, достав мобильный, прочла на табло «Мама» и пригорюнилась. Зачем Ольга отдала свой телефон? Теперь мать будет волноваться, почему она не ответила.
Через пару минут, судя по короткому звуковому сигналу, пришло смс. Ну наконец-то! Это уж точно нам! Я нажала «Сообщения», однако вместо ожидаемого «Лена» сверху в списке высветилось снова «Мама». Тогда я решила сбросить, однако случайно нажала не на отмену, а на «Ok», потому что в моем пропавшем без вести телефоне кнопки были расположены наоборот. Высветилось: «Оля, я видела газеты. Что ты задумала? Позвони».
Конечно, читать чужие сообщения неприлично, но это вышло ненароком, к тому же текст меня насторожил. Короче, я пристала к Логинову с возникшими у меня подозрениями. Может, найду союзника, кто знает?
– Знаешь, я хотела поговорить с тобой об Оле. Тебе не кажется, что она какая-то… – я долго пыталась подобрать подходящее слово, – не такая?
Но получила совсем не то, что ожидала.
– У тебя все какие-то не такие, – довольно резко ответил он. – Одна ты у нас самая-самая.
Это издевательство настолько вывело меня из внутреннего равновесия, что я запулила в противника остатком пирожного. Само собой разумеется, он увернулся. Поскольку чувство голода пройти не успело, я тут же занялась вторым, посоветовав себе побыстрее его слопать, а то сделает Логинов опять какую-нибудь пакость – и я останусь без обеда.
Когда в животе потеплело от принятой еды, я слегка подобрела и вынуждена была своего врага оправдать. Несколько месяцев назад в нашей группе прошел слух, что Логинов нашел себе женщину сильно старше. Я как-то раз высказалась язвительно на сей счет (даже и не знаю, почему меня это беспокоило, наверно, просто хотелось посплетничать), стоя с сокурсницами возле дверей аудитории и не зная, что Женька был за спиной. Они, гадины такие, даже не намекнули ни разу, мол, заткнись, Катя. Сам Логинов как раз перед этим пытался мне помочь, о чем я уже упоминала вначале своего повествования, и, видимо, смертельно обиделся. Дескать, я к ней так, а она вот так. Извиниться я и не подумала, я вообще этого никогда не делаю, поэтому вместо перемирия мы стали враждовать еще сильнее.
Через длинный и нудный промежуток времени, в течение которого мы пребывали в полном молчании, он поинтересовался:
– Сколько времени?
Очевидно, его телефон окончательно разрядился, и сам узнать ответ он не мог.
– Половина шестого, – неохотно отозвалась я и, закинув ногу на ногу, опять загрустила. Минуты тянулись медленно и скучно, и, чтобы хоть чем-то себя занять, я стала разглядывать остальных посетителей. Ими были четверо алкашей за угловым столиком, играющие в карты и громко матерящиеся. «Хоть кому-то весело», – с печалью подумала я.
Через некоторое время мы с Логиновым сдались (вот что рушит вражду лучше всего – скука) и начали по-дружески беседовать. О детстве, о школе, институте, знакомых, родственниках и так далее. Затем Жека предложил вернуться к остановке, я с ним согласилась, мы поднялись и вышли на улицу.
В начале седьмого к нам подъехали две машины – новенький и потому блестящий «Мерседес»-седан и видавший лучшие годы джип «Тойота». Из «мерса» вышел парень лет двадцати восьми – тридцати, который, в противовес высокому и спортивному Андрею, был среднего роста, бритый почти под ноль, щекастый и уже обзавелся пивным брюшком. Подойдя к нам, он представился:
– Илья, – и с силой потряс наши руки, а мою затем даже поцеловал. Я была не в восторге, но пришлось терпеть. После знакомства бритоголовый брат Андрея полюбопытствовал: – Так где тачки с тряпьем? – Женя объяснил в двух словах. – Понял.
Тут из двух джипа высыпали парни в костюмах и почему-то с нательными кобурами. Кто они? ФСБ?
Пока мы глазели на ребят с открытыми ртами, Илья дал им задание отвезти машины в автосервис, а вещи привезти в замок. Затем мы втроем загрузились в седан, в котором все это время оставался водитель.
Уже через час с небольшим глазам нашим предстало имение Серовых во всей красе: широкое открытое пространство, среди которого возвышался серый каменный замок аж в четыре этажа с двумя цилиндрическими башнями по бокам с конической формой крышами и почему-то почти без окон; основное здание, наоборот, имело множество больших окон, на первом этаже – вообще в полный рост, и на каждом висело по нежному тюлю с веселыми рюшками; за отделанным под старину сооружением виднелся красивый сад со множеством плодовых деревьев и цветущих розовых кустарников, в самом центре которого наблюдалась симпатичная беседка. Целиком всю землю Серовых обрамлял высокий кирпичный забор, охватить его весь одним взглядом было невозможно, он казался бесконечным.
Оглядев все это великолепие, я была сражена наповал и открыла от изумления рот, решив, что никуда отсюда не уеду. Даже через две недели. Даже через два года. Им придется выгонять меня пинками. А Женька открыто присвистнул.
– Ну как вам имение? – улыбаясь, спросил довольный произведенным на нас впечатлением Илья с хвастовством в голосе, но этот вопрос был риторическим, потому что ответ читался на наших лицах (Серов его уже прочитал, потому-то и улыбался).
Он вернулся к воротам и нажал пару кнопок.
– На ночь мы ставим территорию на сигнализацию. В деревне полно психов, ну вы понимаете, о чем я.
Я внимательно присмотрелась к забору: действительно, в двух местах проходили кабели – на уровне колена и глаз. Это сколько же нужно метров, чтобы опоясать… Посчитаю как-нибудь на досуге, это ведь мой профиль!
– Катюх, ты тут собралась ужинать? – позвал Жека. – Пошли в дом.
Дом? Чтобы такое строение назвать всего лишь «домом», нужно обладать недюжинным чувством юмора.
– Хорошо быть князем, пусть в каком-то там поколении. Хотя моя подруга вроде тоже родом из дворян, но живет в однокомнатной квартире с родителями, и они не имеют даже дачу. – Это я про Юльку.
– Во-первых, это показывает, как плохо ты знаешь историю. Аристократы были убиты, разграблены, сосланы или бежали из страны в период Гражданской войны. Так что я более удивлен тому, что кто-то еще остался, а не тому, как он живет. А во-вторых, хорошо быть не князем, а нефтяным магнатом, чтобы иметь все это. А дворянство – это сейчас понтово, потому легко покупается.
– Что покупается? – не поняла я.
– Ну документы там всякие, свидетельства, или как это называется, типа ты принадлежишь к старинному дворянскому роду.
– Ты думаешь, это неправда?
– Иной раз ты кажешься мне умной. Но сейчас не тот случай. Идем.
Илья тем временем уже скрылся за массивной дубовой входной дверью, и нам пришлось проявить всю свою прыть, чтобы быстро догнать его, не запутавшись в бесконечных коридорах замка. Вопреки моему предположению нашего временного отсутствия он не заметил, так как все эти минуты увлеченно бубнил сам себе под нос о достопримечательностях своего дворца, думая, будто мы идем рядом с ним и внимательно слушаем.
– Вот завелся, – шепнул мне Женя, пока мы искали возможность аккуратно к нему присоединиться, дабы не оскорбить человеческое самолюбие. Когда нам это удалось, Логинов, чтобы включиться в беседу или хотя бы приблизительно понять, о чем талдычил «нам» Илья, якобы не расслышав, переспросил: – Чего-чего сказал, Илюх? Прости, отвлекся на эту восхитительную картину. – Логинов ткнул наугад в одно из изображений на стене, которым оказалась полуголая рыжеволосая девушка, выполненная в стиле модерн – что-то наподобие плакатов Альфонса Мухи, только хуже и с внушительной долей пошлости.
Жека, заметив, что именно он якобы созерцал, да еще и с таким вовлечением, что прослушал всю лекцию, тут же убрал палец, однако Илья, хитро прищурившись, подмигнул, мол, понимаю и повторил:
– Я говорю, пару лет назад мы с отцом отреставрировали немного фасад и полностью изменили внутренний интерьер. На первом этаже обитает прислуга и охрана, на втором – гостиная, столовая, игровая с бильярдом и настольным теннисом, проще говоря, все для людей. – Мы подошли к широкой лестнице и стали подниматься по красивой красной дорожке, держась за резные дубовые перила. Я хотела было спросить, чем прислуга и охранники отличаются от людей, коли, по его мнению, таковыми не являются, но раздумала: у богатых свои причуды. – На третьем, в основном, кабинеты и спальни для хозяев, так что разделять вас не будем, поселим всех на четвертый этаж в комнаты для гостей.
Мы прошли прямо по коридору, затем свернули налево и оказались в столовой, где и были остальные ребята. Помимо предателей Лены, Оли, Дрюши и Паши, за столом восседали три незнакомые личности: низкорослый, круглолицый, щекастый и пузатый дядечка лет пятидесяти, одетый зачем-то в кимоно; высокий узкоплечий представительный мужчина слегка за сорок в дорогом костюме; пожилая женщина, выглядевшая лет на семьдесят – семьдесят пять, худенькая, достаточно высокая, с короткими седыми волосами.
Наше появление, кроме ребят, заметил лишь круглолицый. Оставшиеся двое из неразгаданных персонажей были заняты каким-то серьезным спором. А пузатый поднялся из-за стола, запахнул слегка распахнувшуюся от этого телодвижения японскую одежду, и полез здороваться с новоприбывшими за руку через весь стол со словами:
– Очень приятно, Вячеслав Тихонович, отец двух оболтусов.
Про себя хихикнув, мы тоже назвались и сели за стол. Я была немного удивлена тем, что Женька, оказывается, не знал ни отца, ни старшего брата Андрея, но, насколько я осведомлена, они стали дружить не так давно, а семья, по всей видимости, слишком занята, чтобы интересоваться его друзьями.
– Он так всем представляется? – шепнула я, поймав удобный момент, Андрею на ухо.
– Как вариант: отец двух лоботрясов, родивший этих лентяев, папан некоторых кровососов, в общем, по-разному, но суть одна. Но это он так шутит, так что улыбайся.
– А мы вас ждали, не ужинали, – с улыбкой до ушей заявил Вячеслав Тихонович.
– Во-во, – поддакнул Павел с таким недовольством, словно это его бросили в месте, которое вполне могло послужить декорациями к фильму «Поворот не туда». – Я, между прочим, завтракал еще в десять утра.
– Андрей, скажи, чтобы ужин подали. На десять персон.
Серов-младший вышел, а спор тем временем разгорелся с такой силой, что по-прежнему не замечать его было чрезвычайно трудно.
– Инна Михайловна, – сказал настойчиво узкоплечий своему оппоненту. – Вы образованный человек, как вы можете верить во всю эту белиберду вроде гаданий, заклинаний, вещих снов, приворотов… Это же абсурд!
– Абсурд – это быть таким узколобым материалистом, как вы.
– Я просто все еще в своем уме…
– Что?! – вытаращила глаза пожилая женщина, звавшаяся Инной Михайловной, вконец обозлившись. Честно говоря, пару лет назад я была всецело на ее стороне, однако за это время повзрослела и перестала верить в магию. Хоть этот мужик мне сразу не слишком понравился, но он, безусловно, прав. – Хорошо, сейчас вы мне не верите, – отдышавшись, продолжила женщина, видимо, ее задели за живое, – но я сделаю так, что вам придется поверить.
– Дорогая Инна Михайловна, только не надо угрожать. Я же адвокат и могу расценивать ваши слова как…
– Расценивайте как хотите, – прервала она. – Пусть сегодня же ночью вам и каждому, кто с вами согласен, приснится кошмар. То, чего вы больше всего боитесь. Если это единственный способ вас переубедить, то пусть будет так.
С тем она поднялась из-за стола и пошла к двери.
– А ужин? – озабоченно спросил «отец двух оболтусов».
– Я не голодна.
Стоило Инне Михайловне покинуть столовую, как вернулся запыхавшийся Андрей.
– Не мог повариху отыскать. Оказалось, она сама, вместе с горничной Альбиной, искала другую горничную, Ирину. По их словам, Григорьева ушла в деревню в продуктовый магазин около трех часов дня и до сих пор не вернулась.
– Загуляла, небось, – высказался Илья. – Ладно, поди скажи ей, что ужинать будут только девять человек.
– Десять негритят собрались пообедать, – пробубнил себе под нос господин адвокат. – Один вдруг поперхнулся, и их осталось девять.
Тяжело вздохнув, Андрей снова пошел на первый этаж, а возвратился уже в компании девушки в белом переднике, рыжеватой шатенки, и тетки средних лет в цветастом фартуке и поварском колпаке на голове, которые и начали накрывать на стол. Пока они выполняли свою работу, я шепнула Андрею:
– А сколько лет этой Ирине? – потому что сочетании имени и фамилии было мне знакомо.
– Ей восемнадцать, точно это знаю, потому что мы с отцом поздравляли ее неделю назад. Я даже цветы купил, а Илья ругался, зачем, мол, прислуге такие почести.
Тот нас услышал:
– И правильно ругался! Совсем разбаловали их. Видишь, каков результат? Вместо того чтобы на стол накрывать и комнаты готовить к заселению гостей, она где-то шляется.
Я же высчитала дату рождения и ахнула: сюрпризы так и сыплются на мою голову, с тех пор как на жизненном пути появился этот замок.
– Андрей, ты не в курсе, она родом случайно не из нашего города?
Уже начавший трапезничать парень подавился и захлопал глазами:
– Откуда ты знаешь?
Рассказывать было долго, потому я просто отмахнулась.
Только мы начали угощаться, как у Ильи заверещал сотовый.
– Ребята отогнали тачки в автосервис, – поговорив с минуту по телефону и дав отбой, сообщил он нам. – А вещи все в целости и сохранности везут сюда. Удивительно, как они не пострадали, на автомобили-то взглянуть было больно.
Ольга и Дрюша с печальным выражением лиц кивнули.
Мы продолжили работать челюстями. Через некоторое время Ленка додумалась спросить:
– А почему те две женщины с нами не обедают? Те, что на стол накрывали?
Трое Серовых как-то странно переглянулись, Андрей разъяснил:
– Милая, они едят на первом этаже. Так уж вышло…
– Прислуга должна знать свое место! – добавил Илья и стукнул кулаком по столу, воззрившись на Ленку с такой злобой, точно она являлась его самым отпетым врагом.
– Думаю, вы совершенно правы, – томно протянула Оля, обращаясь к Илье и зазывно строя ему глазки.
Дурдом, подумала я и придвинулась ближе к Ленке, как к щиту, спасавшему от суровых реалий мира. На тот момент она казалась мне самым адекватным человеком из присутствующих. Она тоже подалась ко мне поближе, но не с целью защиты, а чтобы пошептаться:
– Признавайся, почему ты так заинтересовалась этой горничной?
– Мне кажется, я ее знаю, – призналась я.
– Чего? Как это – кажется?
– Потом расскажу.
По приходе в свою комнату я первым делом пошла в душ (здесь, как в гостинице, к каждой гостевой прилагался свой санузел), а потом взялась распаковывать вещи, оказавшиеся на тумбе рядом с дверью – их принесли, пока я принимала водные процедуры. Содержимое первого пакета меня несказанно удивило. Сперва в руки попался маникюрный набор одной известной фирмы. Чье это? Я этого сюда не клала. К тому же пакет какой-то не такой, вроде у меня такого не было. В общем, все ясно. Горничная просто перепутала багажи. Может, это вообще не моя комната? Да нет, четко было сказано: вторая дверь справа. Плохо только, я не запомнила, как распределились остальные двери, услышала расположение своей – и вперед. Ну что за человек? Прав Женька, только о себе и думаю.
Зная, что поступаю неприлично, но оправдывая себя тем, что должна установить личность владельца, я полезла глубже в недра незнамо чьего пакета и обнаружила длинную майку-борцовку. Она была явно мужской. Так кто же хозяин вещей? Если девушка, то она использует мужскую майку как ночнушку. Если парень, то он хорошо заботится о своих ногтях. Хм, Андрей?
В подтверждение своей догадки я обнаружила целлофановый пакет, через прозрачную оболочку которого на меня смотрело с фотографии лицо Серова-старшего. Я вытряхнула содержимое пакета. Помимо фотографий, снятых несомненно издалека и как будто бы тайно от объекта, там была еще куча вырезок из различных местных и столичных газет, но с одной темой: Серовы. Основная часть статей была посвящена нефтяному бизнесу Вячеслава Тихоновича и развивающемуся охранному агентству, коим директором был Илья. Кое-где попадался и Андрей, как подающий надежды на будущую известность пловец, а ныне просто гордость института – газета была местной.
Что-то я сомневаюсь, чтобы Дрюша занимался такой фигней, как собирание всех публикаций о своей семье. Нужно во что бы то ни стало прояснить ситуацию, и сделать это можно двумя путями: первый – ждать, когда меня саму найдут и обменяют свои вещи на мои; второй – самой пойти искать всех сразу и у каждого спрашивать, его ли это вещи.
Посчитав более разумным путь последний, я вернула все вещи обратно в пакет так же, как они и лежали до моего вторжения, и, захватив вторую сумку, решительно вышла из комнаты.
Длинный-предлинный коридор тонул в полумраке. Замок как будто вымер: ни единого звука не было слышно, создавалось впечатление, что я одна во всем дворце. А время-то, между прочим, еще детское, половина десятого. Куда все подевались?
Я задумала первым делом обратиться к Андрею и с этой целью, нащупав перила, осторожно двинулась вниз по лестнице на третий этаж. Там было светло: горели бра, висевшие вдоль стен. Не успела я вступить в коридор, как наткнулась на Серова-старшего, который вышел мне навстречу из самой первой двери.
– Ой… Катерина Михайловна, если не ошибаюсь? – Я кивнула. – Отлично, какая хорошая у меня память! Сын много говорил о вас. Возникли трудности? Я могу чем-нибудь помочь? – Невзирая на любезный тон, было ощущение, что хозяину не терпится выставить меня из VIP-зоны. Он даже приобнял гостью за плечи и повел обратно к лестнице – но так вежливо, что я до конца не поняла, то ли это жест доброго ко мне расположения, и при этом ему в ту же сторону и было нужно, то ли выпроваживания.
– Я ищу Андрея. Не покажете мне его комнату? – попросила я.
– Андрюшу вы здесь не найдете, зря спускались. Он поднялся к своей невесте, и, думаю, сейчас не самое удобное время их тревожить. – Вячеслав Тихонович подмигнул мне и хихикнул. Я хотела было спросить, может ли пакет принадлежать его сыну, но Вячеслав Тихонович не дал мне сказать, продолжив: – Я собираюсь спуститься вниз к Нине. Она повар и по совместительству мажордом, может, она выяснила, что там с Ириной?
– Как, она до сих пор не вернулась? – пришла я в ужас. Мне необходимо было поговорить с этим человеком, и я изо всех сил надеялась, что ничего плохого с ней не произошло.
– Нет. Меня это тоже наводит на неприятные мысли, видите ли, это очень ответственная и пунктуальная девочка. Возможно, что-то с ней случилось. Нина должна была позвонить ей домой.
Мы дошли до лестницы.
– А почему у нас на этаже так темно? Можно включить свет? – попросила я.
– Вам можно все, – шутливо отозвался он, поднялся со мной на один пролет и, остановившись на площадке между этажами, покрутил на стене какой-то рычаг. На нашем этаже тотчас вспыхнул свет. Пожелав мне спокойной ночи, Серов стал спускаться вниз.
Поднявшись на свой этаж, я решила положиться на случай: к какой двери приведет, туда и постучу. Случай привел меня к комнате Логинова, чему я нисколько не удивилась.
– Твое? – строго произнесла я, сунув ему под нос два пакета – почти ударив его ими в лицо, если честно.
Логинов удивился, зачем это я ему подсовываю какие-то вещи, но послушно стал в них копаться.
– Нет, не мое. – А найдя пачку презервативов, добавил с грустью: – К сожалению!
Я тоже уставилась на нее, Женька же перевел наполненный подозрением и любопытством взор светлых глаз на меня, будто гадая, не использовала ли я это все как предлог прийти к нему. Я залилась краской от стыда, но, слава богу, до того как он успел ляпнуть что-то неподходящее, заставив меня краснеть еще сильнее, мы услышали громкий голос за спиной:
– Вот ты где, оказывается!
Я обернулась и увидела Ольгу. Та держала в руках все мои три сумки.
– Родненькие! – крикнула я и кинулась к ним, а Оля, не сообразив, кому или чему я так сильно обрадовалась, быстро обернулась, надеясь увидеть как минимум всю мою родню, и, не застав в коридоре никого, кроме нас троих, повернулась снова ко мне, удивленно пожимая плечами. Я забрала свой багаж, вернув Ольгин и чрезмерно радуясь, что вся эта дурацкая история с перепутанными вещами завершилась. – Так это все-таки твое? – кивнула я на интересный пакет.
– Да. Знаешь, как это все получилось? Мне Илюша рассказал. Слушай. – Жека тоже напрягся, будто это и его касалось, и мы обратились в слух. – Было сказано, что твои вещи лежат также в моей машине, но верхние пакеты в багажнике почему-то посчитали моими, а нижние два – твоими, поэтому они оказались у тебя в комнате. Вот и все.
Ольга нырнула вглубь коридора и вскоре исчезла за дверью, а мы так и стояли в прострации: имя собственное «Илюша» очень резало слух. За какие-то несчастные два часа знакомства Илья для нее превратился в Илюшу.
– Ты была права, она действительно странная, – молвил наконец Евгений, и слова эти были для меня слаще меда. Я глянула на врага с благодарностью: наконец-то обрела союзника.
– Ты еще не знаешь, что она бубнила мне, пока мы ехали. – Я передала весь наш разговор про Андрея.
– М-да… – протянул он. – Пакеты-то тяжелые, давай помогу донести, – предложил Логинов, когда я развернулась в сторону своей комнаты.
Я радостно согласилась, и он проводил меня до двери.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Перерыв все пакеты в поисках комбинации, в которой собиралась спать, я нашла ее, конечно же, в последнем, да на самом дне, и, надев ее, наконец легла в постель. Перед тем как забыться сном, меня мучила одна странность в Ольгином поведении (вообще-то она вся целиком была суперстранная, но из всех ее странностей эта странность была совсем уж из ряда вон), а именно: зачем ей понадобилось собирать все статьи о семье Серовых?
