Маргарита Малинина
Шепоты старой усадьбы
Андрей сперва пожал плечами, затем обошел меня, чтобы встать поближе к двери, и легонько ее толкнул. Она отворилась.
– Прошу, – кивнул он на вход. – Только после вас.
– Разве законом допускаются такие действия? – недоумевала я. На что он меня толкает?
– Нет, – честно ответствовал спутник. – И, так как я здесь неофициально, то меня рядом с тобой не было. Ясно?
Я высокомерно фыркнула, мол, что за мужичьё пошло, и переступила порог.
– Эй, есть кто-нибудь?
Одновременно со своим голосом я услышала какой-то хруст. Затем додумалась посмотреть, на что ступают мои ноги. Оказалось, на что-то белое и рассыпчатое. Я обернулась на Андрея с немым вопросом в глазах. Поняв, он наклонился, зачерпнул горсть и понюхал. Затем лизнул.
– Соль, – умиротворенно возвестил Смирнов, поднявшись и отряхнув ладони.
– Соль? – не поверила я и вновь обратила взор себе под ноги.
Густая белая линия тянулась вдоль порога, дальше ее концы обрывались. Пройдя вперед, я обнаружила, что такая же линия покоится и на подоконниках.
– Она что, – глядя на это безобразие, возмутилась я чужим сумасшествием, – «Сверхъестественного» насмотрелась? Возомнила себя братьями Винчестерами?
Ответом мне послужил мелодичный перезвон. Вздрогнув, я обернулась и узрела, как высокий майор своим затылком задевает подвеску-амулет из металлических трубочек. Вроде бы, согласно фэншуй, их вешают для того, чтобы отогнать злых духов. Наверно, на одну лишь соль барышня не рассчитывает, дополняя ее талисманом.
– Понавешали тут! – разгневался майор, отходя в сторону. – Чего ты говорила? Что-то о винчестере.
– Да не о винчестере, о братьях с фамилией Винчестер. Ладно, – махнула я рукой, – это не столь важно. Я очень надеюсь, что женщина жива, просто забыла запереть дверь.
– Да-да, и дверь запереть забыла, и забыла выйти посмотреть, кто это разговаривает у нее в прихожей.
– Может, ее нет дома? – предположила я.
– Что ж, это легко проверить. Идем, – позвал он меня за собой, делая шаги в сторону комнаты. Она не имела двери, только арку, пройдя которую, мы смогли осмотреться и сделать вывод, что это гостиная. Простенькая, малогабаритная и дешево обставленная. Диван отчаянно нуждался в новой обивке, деревянный пол – в новом ковролине, стены – в свежих обоях, а тумба вдоль стены – в более продвинутом телевизоре.
– Эй, хозяева! – в очередной раз взывала я, но все было впустую. Меня услышал только Смирнов, который пальцем возле губ показал знак «тихо». Не понимая, чего от меня хотят, я все-таки послушно затаилась. Мне кажется или из соседней комнаты доносится невнятное бормотание? Очевидно, именно на это пытался обратить мое внимание сосредоточенный майор.
Переглядываясь, мы медленно зашагали в ту сторону. Я заметила, как Андрей потянулся рукой куда-то под полу пиджака. Неужели у него там оружие? Впрочем, майор секретного подразделения при исполнении, скорее всего, обязан его с собой носить. Но руку он так и не вытащил, так что я не смогла проверить догадку. В следующую секунду мы одновременно переступили порог маленькой спальни, и мои мысли переключились на нечто новое и совершенно невообразимое.
Посреди комнаты прямо на голом полу сидела худощавая женщина лет пятидесяти пяти. Она устроилась на коленях, периодически наклоняясь вперед и упираясь лбом в какую-то книгу, лежащую в открытом виде перед ней, при этом, как я уже отметила, что-то бормоча вполголоса, а вокруг нее горели расставленные свечи, образующие строгую окружность.
– Что за… – Андрей не смог закончить фразу, но кисть все-таки выдернул пустую, из-за чего пола пиджака легла на место. Посчитал, что женщина не представляет опасности, или же у него не имеется пистолета за поясом брюк? В пользу второй версии говорит тот факт, что четверть часа назад он пытался задушить меня голыми руками.
Дамочка вздрогнула, услышав эти слова, тут же захлопнула книгу, задула все свечи и только после этого решилась поднять на нас глаза.
– Вы кто? – удивленно и немного испуганно спросила она.
– Демоны, – не без ехидства ответил Андрей. – Пришли по вашу душу.
– Прекрати! – одернула его я, видя, что дамочке поплохело. – Скажите, пожалуйста, где я могу найти Горелову Марианну Сергеевну?
– Это я, – кивнула она, успокоившись, и медленно поднялась на ноги. – Вы из социальной службы? Мы с дочкой справляемся сами, – быстро заговорила она, поправляя длинную юбку и не глядя на нас, – я ищу работу и получаю пенсию, и дочка тоже…
– Подождите, – перебила я. – Мы не из социальной службы. Я устроилась на работу в усадебный дворец и попросила контакты тех, кто недавно уволился, чтобы… – внезапно запнулась я и бросила беспомощный взгляд на офицера, в ответ на который он просто пожал плечами, – …поговорить, – закончила я предложение. – Ну… о работе.
Мои мягкость и страсть к околичностям были жестко раздавлены смирновской прямолинейностью:
– Вернее, о призраках. Вы их видели?
Женщина повторно содрогнулась и уставилась в изумлении на не любящего недомолвки майора. Я, кстати, тоже, еще неизвестно, чей взор пылал большим изумлением. Зачем пожимать плечами, а впоследствии выдавать на-гора страшное слово на букву «п»?
Горестно вздохнув, она указала на диван.
– Садитесь. Разговор будет долгим. – Мы расположились на сидении, Смирнов – довольно далеко от меня. Ну и слава богу. – Когда я была молодая, – начала она издалека, – мы с компанией друзей ходили гулять в лес. Местные предостерегали нас, но все было впустую. И вот однажды я увидела ее. Это был последний раз, когда я сунулась в местный лес.
– Кого – ее? – уточнил Андрей.
– Вы не слышали легенду? – удивилась Горелова. – Невеста разбилась в свадебном кортеже. Она любила одного парня и ждала, когда он вернется из армии. Но родители не хотели их отношений. Он был из неблагополучной семьи. И вот они всё сватали ее к другому. Она долго держалась, но писем из армии в ответ на ее пылкие послания не приходило уже очень давно, и в итоге она сдалась. Верно говорят, нельзя вступать в брак из-под палки… Так и не доехали они до загса. Машина потеряла управление, когда они проезжали здешний лес, и врезалась в дерево. Погибла только она. С тех пор ее призрак часто видят ночью на том самом участке дороге. Она плавно выходит из-за дерева и замирает у шоссе, вглядываясь в лица водителей. Ищет своего любимого, который уже давным-давно вернулся из армии. Хочет спросить, почему не отвечал на ее письма. Вот такая легенда.
– Но как это связано с усадебным дворцом?
Женщина вздохнула.
– Говорят, один раз повстречаешься с чем-то сверхъестественным, и оно будет следовать за тобой по пятам всю жизнь. В моем случае была тридцатилетняя передышка. И все же оно добралось до меня.
– Что – оно? – спросила я.
«Что – оно?», «Кого – ее?» – мы с Андреем в своем положении только и могли удивляться, уточнять и переспрашивать. Он оказался таким же скептиком, как и я, вследствие чего поверить в здравомыслие хозяйки ветхого домишки было выше наших сил. Тем не менее мы пытались поспевать за историей.
– Сверхъестественное, – ответила на мой вопрос Марианна Сергеевна и потерла лоб в глубокой задумчивости. Наверно, гадала над тем, какими словами донести до нас дальнейшее повествование. Угостить пришедших чаем и печеньем даже не пришло ей в голову, чему я, признаться, была донельзя рада. Такие беседы за обыкновенным чаем не ведутся. Разве что за рюмочкой абсента. – Когда я вышла на пенсию, меня сократили, – продолжила женщина. – И дочка нашла мне работу здесь, в Дубровицах. Она сама не так давно устроилась в загс. А меня, значит, на вахту. Я насторожилась, правда, когда узнала, что среди вахтеров и охранников большая текучка. Но дочка сама новенькая в этом здании, поэтому не могла меня просветить. И вот, в первую же смену это началось.
– Шаги? – подсказала я.
– Да, – явно без удовольствия кивнула собеседница. Судя по всему, ей тяжело давались воспоминания. – И стоны. И еще какие-то шуршащие звуки, не могу дать им точного определения.
– Откуда конкретно доносились звуки? Или вы не пошли проверять? – вспомнив Галину Викторовну, присовокупила я. Вдруг Марианна Сергеевна из той же породы людей?
Чуть погодя, Горелова ответила:
– Пошла. Как же не пойти? Я думала, вор влез.
– Почему охранника не позвали? – активизировался Смирнов.
– Позвала, – с той же интонацией, скованно-напряженной, заявила женщина. – Уже после. Сначала вышла в коридор. Шаги доносились с лестницы. Ну, я и направилась туда. Выглянула на лестничную площадку – никого. Затаилась. Слышу: уже наверху кто-то ходит. Я стала подниматься, и…
– И? – стала я подгонять, неожиданно для себя ощутив, как по моим рукам забегали мурашки. Неужели я поймалась на сказочку о призраке?
– И здесь оно застонало. И как будто бы не человек на втором этаже стонет, а… Не знаю… Стены. Стонут стены. Все разом!
– Что за бред? – хохотнул майор. – Как стены могут стонать?
Я шикнула на него и велела женщине продолжать.
– Ну вот, тут-то я и струхнула. Вспомнила свое первое привидение и решила, что оно вернулось за мной. То есть девочка эта в свадебном платье. Здесь же загс! Вот она – связь. Я в ту же минуту подумала, что приходить сюда на работу – была главнейшая моя ошибка и нужно увольняться как можно скорее. И вот, пока здание стонало и шуршало, я бежала вниз со ступенек, затем по коридору в холл. И принялась названивать охраннику. Вообще это не входит в круг его обязанностей, он должен следить за территорией. Но если бы человек проник во дворец, это означало бы, что он как-то проскользнул мимо охранника, ведь в любом случае сначала нужно пройтись по территории. Поэтому он обещал прийти и посмотреть, кто здесь стонет. Я открыла входную дверь и стояла на пороге все это время. Находиться внутри здания было выше моих сил. Но и на улицу выходить не стала. Вдруг мне все померещилось, и это был простой воришка? Или искатель приключений? Тогда он мог бы беспрепятственно улизнуть через дверь за моей спиной, пока бы я высматривала в темноте охранника.
– А зайти-то он как мог? – встрял Смирнов. – Где вы находились все это время?
– Я находилась в холле и никуда – никуда! – не отлучалась.
– Даже в туалет?
– В туалет отлучалась, но как минимум за час до появления первых шагов. К тому же двери были заперты на все замки.
– У кого есть ключи?
– Только у вахтера и у ректора института. Последний держит их в кабинете, так как никогда не пользуется.
Я спросила:
– Так в самый последний раз вы шаги слышали на втором этаже? – Бывшая вахтерша кивнула. – В какую сторону они направлялись?
– Ты что-то не о том говоришь, – одернул меня Смирнов. – Нужно выяснить, на месте ли ключи ректора. Это первое. Что показали камеры наблюдения в ту ночь. Это второе.
– Охранник сказал, что никого не видел в ту ночь возле ворот, – сообщила Марианна Сергеевна.
– Что было дальше, когда он пришел?
– Я встретила его на пороге и сказала про шаги и стоны. Он, как только услышал про стоны, рассказал мне легенду об одном из бывших владельцев усадьбы и заявил, что никуда не пойдет, потому что боится с ним столкнуться. Якобы его дух здесь бродит и кто-то даже видел его отражение в зеркале.
– Как? Опять зеркало? – удивилась я. Видя непонимающие лица, пояснила: – Прошлой ночью нынешняя вахтерша тоже видела в зеркале мужской силуэт. – Спросила у Гореловой: – А вы когда слышали шорохи? Число не вспомните?
– Нет. Можете посмотреть по журналу. И первую мою смену, и вторую. Второй раз я даже не вызывала никого. Просто сидела в холле и тряслась от страха. Думала, что на меня теперь эти призраки так и посыплются после невесты и этого… как его… Голицына.
– Это был Мамонов, – поправила я. И, увидев взгляд, которым меня одарил напарник, добавила: – Ну… якобы.
– Да какая разница, – махнула рукой дамочка, – лишь бы новые не прискакали. Потому и уволилась, как только начальство отпустило, меня же официально устроили. Хорошо хоть, третья смена тихо прошла. Но я туда больше ни ногой! Да и то боюсь, как бы за три ночи не успела я подцепить…
– Поэтому у вас столько разной атрибутики повсюду? – Я выразительно обвела глазами книгу, свечи, амулеты, висящие даже в спальне, и неизменные полоски соли.
Она кивнула.
– Не хочу впускать в свое жилище Зло.
– А вы одна живете? – поинтересовался Смирнов.
– Нет, с дочерью и внуком. Сейчас их дома нет.
– Ясненько…
Мы уже поднялись, с тем чтобы уйти, но я вдруг додумалась спросить:
– Не подскажете, как звали того охранника, которого вы вызывали во дворец?
– Сейчас вспомню… Борис. Такой полноватый, с большим носом. И усами.
Я закивала, мол, знаю, и отправилась к выходу.
– Не сбейте мне полоску соли возле порога! – вдогонку крикнула женщина, возвращаясь к книге на полу.
* * *
– Сумасшедший дом! – бушевал на обратном пути Смирнов. – Дернуло нас к ведьме заявиться. Ты представляешь, в какой обстановке растет малыш?
Меня настолько изумило это трогательное слово «малыш», вылетевшее из уст строгого майора секретной службы, что я не преминула заметить:
– Этому малышу сейчас может быть больше пятнадцати лет, учитывая, что бабушка уже на пенсии.
– Да кто сейчас в двадцать рожает! – фыркнул он.
– Сейчас – немало, а раньше, во времена Марианны, и того больше.
– Да не важно, когда-то же внук был маленьким? А она умом сдвинулась еще во времена своей молодости, когда по лесу ночами гуляла.
– То есть ты не веришь вообще ни во что сверхъестественное, так?
– Так-так, а ты как? – в рифму ответил офицер.
– Скорее всего, так же, – вздохнула я. – Только вот…
Я не смогла продолжить, поэтому Андрей сделал предположение:
– Только не говори, что ты тоже ночью шаги и стоны слышала.
– Нет, во дворце все было спокойно. А вот на улице… – Я рассказала про гуляющих детей, не попавших в поле зрения камеры.
– Так вот зачем мы топали в Монголию через Нидерланды… – догадался Смирнов, очевидно, подразумевая под страной тюльпанов обрывистый берег Десны. – Одобряю такие методы. Рождается версия – требуется проверка. Сразу все становится на свои места.
– Ага. Только это не объясняет, зачем детям плясать на фоне церкви глубокой ночью, вместо того чтобы обниматься с подушкой в родительском доме и видеть приятные сны.
– Знала бы ты, где меня носило в детстве, – хихикнул Андрей.
Мы как раз подошли к воротам, которые подарили мне приятный сюрприз в виде ожидающей возле них девушки.
– Здравствуйте. Я Алина, фотограф, – представилась она, и мне пришлось в исступлении ударить себя по лбу. Вот как я выполняю свои должностные обязанности! С этими детьми и призраками совсем все забыла. – Мне нужно кое-что забрать из загса. Я дошла до дворца – меня охранник знает и пропустил, – но двери заперты. Решила здесь подождать.
– Да, простите, Галина Викторовна говорила, что вы придете. Мне пришлось отлучиться.
– Это ничего, я бы утром перед работой зашла.
Мы трое плавно двинулись в сторону дворца, продолжая переговариваться. Девушка выглядела дружелюбной, либо она успела подождать меня всего ничего, либо была такой доброй по натуре, что даже длительное стояние на одном месте не могло вывести ее из душевного равновесия. Тем не менее что-то в ее внешности меня напрягало. Не могу сказать, что именно. Лицо правильное, овальной формы, с прямым носом, маленьким, аккуратным ртом. Волосы светло-русые, чуть ниже плеч, собранные в хвост. Ничего демонического.
– Перед какой работой? – тут же сделал стойку Андрей. – Загс же не работает.
– Это здесь не работает. Нас перевели в Подольск, временно. Некоторые отказываются регистрироваться там и переносят дату. Сейчас активно идет запись на август. Июльских, надеюсь, сдвигать не придется.
– Совершенно справедливо надеетесь, – самоуверенно закивал майор. – Здесь дел на пару дней.
Я даже закашлялась. Ну как можно такое обещать? Тем более когда пока не знаешь, с чем имеешь дело.
Я решила поскорее сменить тему.
– А вы разве не всю аппаратуру перевезли в город?
– Нет, взяли только новую, но сегодня на репетиции она подвела. Нужно взять из сейфа старый фотоаппарат. Попробовать снять объектив и прикрутить к новому.
Эти технические детали были для меня излишни, поэтому я слушала вполуха, сосредоточенно открывая дверь и думая при этом о своем. Зачем Смирнов возвращается со мной во дворец? Неужели решил остаться на ночь?..
Средний замок почему-то не открывался, и мне временно пришлось оставить свои размышления.
– Давай помогу, – подключился майор, мягко меня отстранил и, чуть приподняв дверь, повернул ключ.
Точно! Я ведь знала это. Дурацкие мысли сбили меня.
Остальные замки тоже открыл майор и пропустил нас вперед. Я щелкнула выключателем и повернулась к нему.
– Вы как будто здесь не впервые хозяйничаете. Может, подрабатывали, а? – кивнула я на вахтенный стол.
– Опять на «вы»? – удивился Андрей. – Я же закрывал сегодня дверь, помнишь? Вот и выучился.
– Ах, ну да…
Фотограф, не дождавшись, когда мы завершим выяснять отношения и обратим на нее внимание, отправилась сама к столу и открыла синий журнал.
– Да-да, запишитесь, пожалуйста, – запоздало кинулась я притворяться радивым сотрудником.
От нужной комнаты Алина сама взяла ключи, так как лучше меня знала, что ей нужно и где это лежит. Сперва мы трое попали в зал для регистрации. Он был весьма просторным, и интерьер его также был выполнен в стиле классицизм: серо-бежевые стены, имитация колонн возле дверей, белая мебель, огромная хрустальная люстра. Портил помещение только загадочный прямоугольный коричневый ковер, слишком короткий для этого зала и смотрящийся как-то очень уж нелепо на отделанном качественным ламинатом полу. Похоже, основательный ремонт затронул только помещения загса, не произведя никакого резонанса на старые стены и плиточные полы этажей дворца. Разве что холл выглядел прилично в результате косметического ремонта, как я уже говорила раньше.
Пройдя зал, мы устремились к маленькой боковой двери. Помещение было небольшим, вмещало в себя только письменный стол, шкаф и музыкальную установку, водруженную прямо на пол.
– А что вы ее не вывезли? – полюбопытствовал Андрей.
– В Подольске своя звуковая система, мы ею пользуемся.
Алина влезла во вмонтированный в стену сейф, от которого у нее уже был свой собственный ключ, и достала нужный аппарат.
– А фотокамеру, стало быть, они вам не дали?
Мне стало казаться, что Смирнов проводит допрос, до того подозрительными были его глаза и придирчивыми его вопросы. Но Алина по-прежнему улыбалась.
– Мне не нужна чужая камера, я к своей привыкла. Там все настроено, как мне надо. – Она заперла сейф и убрала фотоаппарат в сумку. В этот момент у нее зазвонил телефон. – Да, мам… Еще не пришел? Ну, значит, гуляет где-то… Ну и что, что уже шесть часов!.. Я скоро буду, мне нужно было на старое место работы заскочить. – Сотрудница загса поспешно убрала мобильный и обернулась к нам. – Ну все, мне пора.
Мы проводили ее до главного входа.
– А теперь давай отправимся по нашему делу, – предложил Андрей. – У тебя имеются ключи от помещений института?
– Должны быть, – пожала я плечами, выражая неуверенность, и достала из ящика связку. – Библиотека… – перебирала я ключи, читая надписи на маленьких приклеенных клочках бумаги, – архив… Вот, нашла. Написано «ректор».
– Отлично. Идем.
– Куда? – насторожилась я. Было ощущение, что он знает точно, где расположен кабинет. Я вот этого не ведала, хоть и вахтер. Правда, новенький, первый день на работе, но тем не менее…
– На второй. Я так понимаю, весь институт находится там?
– Наверно. – Мы поднялись по лестнице. – Ну что, будем пытаться вставить ключ в каждую дверь? Куда подойдет?
Он кивнул.
– Если только у тебя нет каких других предложений. Например, позвонить своей этой… Галине Викторовне, или как ее там.
Я вздохнула.
– Не хочется ее отвлекать по пустякам.
– Кража ключей из кабинета ректора – дело серьезное.
– Воссоединение семьи накануне свадьбы – еще серьезнее. Уж поверь. Мне обе бабушки говорили, что даже из могилы восстанут, лишь бы присутствовать на моей свадьбе, если таковая хоть когда-нибудь состоится.
Он хмыкнул.
– Ладно, дело твое.
– Значит, идем направо. – Мы стояли как раз на площадке перед коридором. – Начнем по порядку.
На четвертой двери нам повезло. Она находилась уже в левом секторе, через дверь от Гербового зала.
Кабинет был средненьким. Старая мебель, кричащие о косметическом ремонте стены и пол. Напротив длинного стола для совещаний висел большой портрет президента.
– Как еще не Ленин, – фыркнул Смирнов.
– Ты на этого дядю работаешь, – напомнила я издевательским тоном.
– Давай не будем терять время.
Я кивнула на сейф.
– Думаю, от него у меня точно ключа нет. Зря поднимались.
– Сомневаюсь, что связка лежит там. Поройся в столе.
– Ох, на темное дело меня толкаете, товарищ майор, – недовольно фыркнула я, уже ничему не удивляясь: не впервые за сегодня нарушать закон и порядок.
– А что делать, – развел он руками. – Нужно проверить теорию.
– Вот сам и проверяй!
Несмотря на собственные слова, я тем не менее уже обошла стол и открыла первый ящик.
– Тебе ближе, ты уже там стоишь.
– Если наша доблестная полиция именно такой логикой руководствуется в своей работе, тогда ничего удивительного, что раскрываемость почти на нуле, – ворчала я, осматривая уже третий ящик стола. Последний. – Ничего! – горестно констатировала я, задвинув его обратно.
– Посмотри в тумбе. – Она стояла возле письменного стола.
– Точно! – обрадовалась я.
В тумбочке обнаружились ключи от входной двери. От всех пяти замков.
– Чертовщина какая-то, – раздосадовался майор. – Если они все это время лежали здесь, как наш призрак в здание попадает? Может, слепок? Дай сюда. – Я подала ему ключи. Уж он их и нюхал, и облизывал, и поднимал к свету одинокой лампочки, приставляя увеличительное стекло. – Безобразие! Никаких следов парафина или пластилина!
Я лишь развела руками.
* * *
– Значит, ты сама никаких шагов и ахов-вздохов во дворце ночами не слышала? – уточнил Андрей, пока мы спускались по лестнице в вестибюль.
Я подтвердила, дополнив:
– Но я провела здесь только одну ночь.
– Ну да… Что ж. Раз гостей на сегодня больше не предвидится и призраков ты тут ни разу не слышала, а дети беснуются снаружи, я, пожалуй, сейчас тебя покину. – Он сверился с наручными часами и кивнул сам себе. – А утром вернусь. Договорились?
– Можно подумать, я бы оставила тебя здесь на ночь, – удивилась я его рассуждениям.
Немного помолчав, он серьезно изрек:
– Может быть, придется. Смотря куда дело заведет.
– У нас пока нет никакого дела, – напомнила я. – Только сплетни и выдумки сумасшедших.
– Твоя Галина Викторовна тоже умалишенная? – хмыкнул он.
Я пожала плечами.
– Я ее совсем не знаю. Я же говорила, что видела ее впервые.
– Но по рассказам твоей тетки?
– Моя тетка когда-то жила с ней в одном подъезде и ходила с ней в одну школу. Чем дальше, тем реже они общались. Так что сам понимаешь… Никаких гарантий.
– Чего же ты приехала сюда? Коли ей не веришь?
Я немного помолчала.
– Затем же, зачем и ты. И Анатолий. За поисками правды.
Уже возле дверей он сказал:
– Смотри. Правда иногда не до добра доводит, а совсем наоборот.
На этой ноте мы расстались.
* * *
Остаток вечера выдался спокойным. Один раз позвонил по местному телефону охранник Борис и спросил, все ли у меня в порядке. Я заверила, что никаких проблем не испытываю, мы пожелали друг другу доброй ночи и распрощались. Я разложила свое лежбище, застелила и приготовилась почивать. Галина Викторовна разрешила мне пользоваться диваном, но мне всегда удобнее спать на одном и том же месте. Хоть я и провела здесь всего одну ночь, да и ту – беспокойную, однако раскладушка, поставленная чуть ли не в проходе мне импонировала куда больше, чем, казалось бы, более уютный диван в закутке возле стены. Потому что ближе к выходу? Или потому что диван отражается в зеркале? Не знаю…
Мне снились хождения призрака на втором этаже. Снова кошмары! Я повернулась на бок, раскладушка заскрипела, пробудив меня, и в этот момент я как раз вспомнила свой сон, разочарованно застонав: даже ночью нельзя расслабиться… Я поворочалась еще немного, наконец шум лежанки затих, и, наслаждаясь тишиной и собственным глубоким дыханием, я попыталась возобновить эру сновидений, настроившись теперь только на приятные, но… Через пять секунд сердце екнуло, а кожа похолодела. Как выяснилось, шаги не являлись частью моей дремоты. Они были реальностью…
Я, затаившись, слушала звуки передвижения наверху, прямо надо мной, затем резко села. Скрип раскладушки… Ничего не слышно, когда она скрипит… Наконец тишина. Одна секунда… Две секунды… Может, показалось?.. Три… Четыре…
Шаги! Прямо надо мной!
Глаза от ужаса чуть не выпрыгнули наружу. Мурашками покрылось все тело. Что делать?!..
Я поднялась. Раскладушка скрипнула. А вдруг он тоже меня слышит? Я же его слышу. Вдруг он понял, что я проснулась? Или не он, а оно?
Нет, я не поступлю как Галина Викторовна. Я проверю. Нужно выяснить, что это. Или кто это.
Я сделала шаг в сторону коридора. На глаза попался письменный стол с телефоном. Может, позвонить? Но куда? В полицию? Сказать, что у меня тут призраки бродят? Засмеют.
Вспомнив полностью рассказ Сударышевой, я подошла к столу и тоже вооружилась ножницами. Не бог весть какое оружие, но все-таки… Против духа, конечно, не потянет, но если это что-то телесное, тогда можно будет сделать больно. Затем медленно тронулась по коридору к лестнице. На площадке затаилась, судорожно вглядываясь в пространство поверх перил. Здесь была полнейшая мгла, так же, как и в коридоре. Только в холле светили в гигантские окна яркие летние звезды – я забыла закрыть на ночь жалюзи. Теперь я поняла, что гоняться за тем существом, что находится на втором этаже, не имея источника света, бессмысленно, и направилась обратно, за мобильником. Хотя бы ступеньки смогу разглядеть в свете дисплея. О том, хочу ли я рассмотреть, помимо ступенек, еще и его, я думать отказывалась.
В холле, узрев очертания раскладушки, я наклонилась, нащупала сумочку под ней и достала телефон. Прибавила в настройках яркости и, громко выдохнув, направилась к лестнице. Конечно, я могла включить свет. Но мне казалось, что в темноте я в большей безопасности. Ведь как только я зажгу люстру, он сразу поймет, что я его услышала и пошла разбираться, и, конечно же, успеет спрятаться. А вот я останусь видна как на ладони. И в то же время в этом злодейском сумраке, подпитывающем таинственные шорохи второго этажа, я испытывала такой жутчайший страх, который просто невозможно испытывать при свете. Априори.
Светя мобильником на ступеньки, я медленно поднималась. Звуки уже намного хуже слышались, а иногда пропадали вообще. И все-таки они были. Ведь я не сплю, не грежу наяву и не сошла с ума. Я уже окончательно сбросила со своего разума тягучую пелену сна и, несмотря на темноту, способна отличать вымышленное от действительного. Неужели все это правда? И сбежавшие с места работы вахтеры не были супервпечатлительными натурами, на свою беду наслушавшимися веселых баек о потустороннем? Они и вправду что-то слышали? А некоторые – и видели.
Я достигла площадки второго этажа и остановилась. Что-то невыносимо холодное внезапно дотронулось до моей ладони. Я резко вздрогнула, слегка пискнув от страха, но быстро поняла, что это всего лишь ручка приоткрытой двери. Кстати, она так и оставалась приоткрытой? Надо спросить у Анатолия и Андрея: они уходили последними.
Мысленно призвав в помощь Бога, я двинулась вперед, на этаж. Экран сотового едва-едва освещал серый плиточный пол и давно не крашенные розовато-бежевые стены. В какой-то момент на освещенный клочок, прямо перед моими ногами, выпрыгнула черная тень, я инстинктивно дернулась в другую сторону, но поняла, что это тень от пристроенной вдоль стены декоративной вазы.
«Так и до психушки недалеко», – пожурила сама себя, сворачивая налево. Пока поднималась по лестнице, я усиленно представляла себе планировку дворца и поняла, что помещение, которое находится прямо над холлом, – не что иное, как Гербовый зал. Тот самый, где мы с Анатолием изучали настенную живопись и где впервые встретились с майором. Тот самый, где на стенах красуются фамильные гербы призрака…
«Если это все-таки призрак», – тут же поправила я себя, как бы напоминая, что являюсь убежденным скептиком.
Подойдя к необходимой двери, я взялась за ручку и дернула на себя – дверь поддалась. Толя, видимо, забыл запереть и просто оставил ключ от помещения на моем столе. В принципе я его не виню, это нужно было сделать мне, как вахтеру, но я посчитала, что в запирании нуждаются только двери первого этажа, да и то из лишней предосторожности – на окнах решетки. А до второго этажа, минуя первый, добраться предположительно невозможно.
«Невозможно никому, кроме призрака», – забыв о скептицизме, закончила я свою мысль, делая первый шаг в заколдованную комнату.
Затаившись у порога, я внимательно вслушивалась, однако могла различить только свое прерывистое дыхание да испуганно бьющееся сердце. Я хотела грозно вопросить: «Кто здесь?» – но поняла, что не могу вот так просто взять и хоть что-то произнести в эту пугающую темноту. Тогда я, пересиливая страх, протянула руку с горящим экраном вперед и направила свет чуть выше, чтобы можно было рассмотреть помещение. Увидев несколько высоких, под два с половиной метра, черный фигур, я вскрикнула, но тут же поняла, что это всего лишь гардины на окнах.
Вообще в таком свете разглядеть хоть что-то – практически невыполнимая задача, нужно зажечь люстру. Если это грабитель или кот, или кто-то еще, он мог преспокойненько спрятаться за одним из столов. Или просто в углу, куда слабый лучик моего телефона явно не добегает.
С этими мыслями я двинулась к стене и другой рукой потянулась к выключателю, и тут свет экрана потух. Я оказалась в полнейшей темноте и от испуга выронила телефон.
Спокойно! В настройках наверняка указана продолжительность работы подсветки, скорее всего, это какие-нибудь две минуты. Вот они и закончились. Никакой мистики. А теперь – дыши. И вперед, ищи выключатель.
В высокие окна светили яркие звезды и абсолютно круглая луна, так что глаза очень быстро привыкли к сумраку, и всего через тридцать секунд я смогла даже различить более темный по сравнению с фоном квадрат на стене. Он дальше, чем ожидалось, поэтому на ощупь я его сразу найти не смогла.
Загорелась люстра. Я бегло осмотрелась, лишь затем подобрала телефон. На первый взгляд в помещении никого не было, но я все же решила обойти все подозрительные углы. Отодвинула все стулья, заглянула под каждый стол, подергала занавески – никого.
– Слава Богу! – шепнула я себе и двинулась в обратный путь, потушив в зале свет.
