Маргарита Дмитриевна Дзюина На грани тебя

Глава 1. Рейн

Самолёт. Ночь. Десять тысяч метров над прошлым.

Иллюминатор затянут тонкой пеленой конденсата. Капли медленно стекают по стеклу – будто самолёт плачет вместо меня. Внизу – Атлантика: тёмная, безмолвная, тяжёлая, как скомканное одеяло, сброшенное с постели в чужом номере. Я смотрю в эту бесформенную глубину и вдруг понимаю: она – идеальное зеркало моего состояния. Без дна. Без берегов.

В отражении – моё лицо. Щёки чуть впалые, кожа бледная, волосы стянуты в низкий узел. Никто не скажет, что я красивая. Зато скажут – опасная.

Глаза сухие. И это хорошо.

Когда они сухие – я работаю. Холодно. Чётко. Методично. Мир делится на факты, задачи, цели. Я – не женщина, не агент. Я – инструмент. Полированный. Режущий. Без права на сбой.

Когда они мокрые – я слабая. Слишком настоящая. Слишком живая. И это чувство я ненавижу.

Я научилась моргать вместо слёз, дышать вместо истерики.

Слабость – роскошь, которую у меня давно украли .

Слева кто-то спит с открытым ртом, в наушниках играет безмятежная музыка. Справа – женщина в мятной блузке сосредоточенно подчеркивает строки в документах. Её ноготь отбивает ритм по краю планшета, словно невидимый таймер. Все летят по расписанию. Все знают, куда и зачем.

А у меня – билет не в пункт назначения. А в точку невозврата.

Не отпуск. Не задание. Не побег. Что-то другое. Больше. Глубже. Страшнее.

Я не лечу – я скольжу по лезвию.

Половина меня осталась в том доме. В той ночи. В нём. А вторая – всё ещё делает вид, что управляет собой.

Только я знаю: в этом полёте я не пассажир. Я – бомба с отсроченным взрывом.

Меня зовут Рэйн Харпер. И я не бегу – я лечу.

Квантико остался позади – вместе с его белыми коридорами, мягкими кроссовками и вечной жвачкой, прилипшей к ботинкам начальства. Там всё всегда было слишком правильно. Даже ошибки – аккуратные, причесанные, со сданными вовремя отчётами. Даже боль там классифицировалась: Уровень тревожности – умеренный. Уровень риска – допустимый. Уровень одиночества – стабильный.

Смешно. Перед отъездом мне даже предложили повышение – мягкое, обёрнутое в кофе и фразу «Ты достойна большего». Как будто можно просто выдать новый кейс и билет на рейс, и этого будет достаточно.

«Ты заслужила больше», – сказали они. А я не спросила: больше чего? Больше риска? Больше одиночества? Больше боли, замаскированной под служение?

Майкл. Чёрт, Майкл.

Классика жанра – спать с начальником. Не потому что влюблена – так вышло. Так было проще.

Он не лез в мою боль – просто был рядом. Ставил по утрам две кружки кофе. Говорил, что любит. И я почти поверила. Почти.

Пока не встал на одно колено. Пока не сказал, что я – его смысл.

А я – не смысл. Я – код. Программа. Оружие. Не создана для счастья.

Когда он достал кольцо, внутри что-то хрустнуло. Не в сердце – в животе, в костях. Будто внутри меня что-то щёлкнуло и тихо выдохнуло: «Нет».

Любовь для меня – это территория, где выживают не все. Через два дня собрала вещи. Без слёз. Без скандала. Просто вышла.

Я не хотела быть ничьей женой. Ничьим смыслом. Любить – значит отдать себя. А я слишком хорошо знаю, что делают с теми, кто отдаёт.

Он не был плохим. Он просто любил. По-настоящему, наверное. Как верный пес. А я – не любила. Это просто глупая привычка.

Пока всё остальное ускользало, он был рядом. Варил кофе. Ждал. Гладил по спине и шептал: «Ты точно в порядке?» Он был якорем. Проблема в том, что я всегда хотела уплыть.

Он не предавал. Он просто не понял. А я – сбежала. Потому что не умею иначе.

Чудовище тоже может лететь бизнес-классом в Лондон. Просто оно не знает, кого убьёт первым – себя или надежду.

У меня в сумке – досье.

Тонкое досье. Всего три страницы. Имя: Феликс Рид. Возраст – тридцать пять. Без судимостей. Особые пометки: высокий уровень влияния.

Харизматичен.

Потенциально опасен.

Фото нет.

Ни одной зацепки – ни лица, ни выражения глаз. Только имя, словно выстрел в темноте. Имя, которое звучит так, будто его произносишь и уже втягиваешься в игру.

Я провожу пальцем по строчкам. Бумага шероховатая, сухая – как кожа перед ожогом. Под ногтями холодно. Под кожей – ток.

Имя повторяется в голове несколько раз, пока становится вкусом, интонацией, чем-то, от чего трудно отвести взгляд, даже если смотришь в пустоту.

Я ещё не видела его. Не слышала. Но уже чувствую раздражение. Так начинается охота.

Я уже ненавижу его. За то, что существует. За то, что моё сердце, кажется, чуть замедлило шаг, когда я прочитала его имя.

Стыдно признаваться, но я рада, что меня выдернули отсюда. Что дали шанс снова стать собой, хоть на время.

Рэйн – не девочка в платье на чужой кухне. Рэйн – охотник. С волчьими зубами и нервами, натянутыми, как струны.

Я закрываю глаза и представляю его лицо. Этого Феликса.

Опасного, влиятельного, слишком свободного, чтобы быть пойманным.

Я ещё не знаю, что он разрушит меня так же красиво, как я разрушала других.

Посадка проходит мягко. Словно не небо, а сама земля подхватывает меня ладонью – бережно, но холодно.

Лондон встречает привычной серостью. Влажный воздух пахнет металлом и дождём, а фонари горят, будто весь город дышит через лампы. Шум, движение, запах кофе и бензина – всё сразу. Здесь можно начать заново. Или хотя бы притвориться. Что у меня есть шанс на нормальную жизнь. Хотя что значит «нормальный» в моем мире?

У выхода из зоны прилёта я замечаю табличку с моей фамилией. Парень в сером пальто – короткая стрижка, щетина, доброжелательная улыбка. Он видит меня первым.

– Привет! Агент Рэйн Харпер? – голос мягкий, неуверенный, но честный. —Привет. Да.

Он кивает, немного смущён. – Никсон. Агент Никсон. Меня прикрепили к вам. Помощь на адаптационный период. Он произносит это почти как извинение.

Я едва киваю. Он старается понравиться. Им всем кажется, что я приехала сюда, чтобы быть спасённой.

Он берёт мой чемодан, даже не спросив. Это единственное, что мне в нём пока нравится – вежливое неповиновение.

В машине тепло. Кожа сидений, лёгкий запах парфюма. Между нами – почти невесомое молчание.

Он краем глаза смотрит на меня – чуть дольше, чем нужно. Мужчинам вообще трудно не смотреть, когда ты не просишь, чтобы смотрели. И ещё труднее – не хотеть.

«Нет», – напоминаю себе. Никаких связей. Никаких флиртов. Ни бокала вина после смены. Ни вечеров, где можно притвориться, что ты не одна. Работа – это ты. Остальное – дым.

Дворники лениво режут по стеклу дождь, как метроном. Никсон придерживает руль, иногда бросает на меня короткие взгляды – будто ищет безопасную тему.

– Слышал, вы из Квантико, – осторожно говорит он. – У вас там сурово?

Я поворачиваю голову. Он почти дёргается от моего взгляда – короткого, прямого, выверенного.

– Мы выживаем. Без понтов.

Он хмыкает: – Звучит… по-американски.

– Это просто реальность. Без декораций, – отвечаю.

Он пытается улыбнуться, но выходит неловко.

– Проще не чувствовать, – я добавляю. Мой голос ровный, без колебаний.

На мгновение салон замирает. Только дождь, только город.

Он отворачивается к дороге, будто пожалел вопрос: – Не бери в голову.

– И не беру.

Он коротко выдыхает, как будто собрался заново: – Привыкайте. Лондон редко бывает добрым к новичкам.

Я не отвечаю. Смотрю на отражение фар в лужах – они пульсируют, как сердечный ритм под кожей.

Машина замедляется и останавливается у светлого многоквартирного дома. Фасад чистый, безликий. Всё под контролем. Всё одинаково правильное. Как будто город говорит: здесь выживают только те, кто знает, зачем пришёл.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.