Маргарет Макфи
Таинственный джентльмен
Глава 1
Городская тюрьма, Глазго, Шотландия Июль 1810 г.
– Куда? В Блэклок? – Сэр Генри покачал головой, и седые жиденькие волосы, которые еще оставались на его почти лысом затылке, затряслись в такт словам. Сердце Фиби обливалось кровью при виде бледного обеспокоенного отцовского лица. Она понимала, что несчастный, всего лишенный старик, заточенный в тюремную камеру, больше волновался за нее, чем за самого себя. – Я думал, миссис Хантер отреклась от сына.
– Верно. За то время, пока я работаю у нее компаньонкой, мне еще ни разу не доводилось слышать, чтобы она или кто-либо другой упоминал имя ее сына.
– Тогда почему ни с того ни с сего она пожелала к нему перебраться?
– Представляешь, за последние несколько месяцев в дом на Шарлот-стрит уже дважды вламывались, а в последний раз его перевернули вверх дном. Перерыли все личные вещи леди, добрались даже до туалетного столика в спальне и… – Фиби замолчала и в смущении отвела взгляд. – Можно сказать, не осталось ни одной вещи, к которой бы не притронулись злодеи. – Она нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить. – Ущерб невелик, но миссис Хантер решила отремонтировать весь дом. Ей кажется, что теперь все в доме напоминает о взломе. На самом деле она потрясена случившимся больше, чем показывает. Ей необходимо какое-то время пожить вдали от своего дома.
– Злодеев, совершивших это преступление, еще не нашли? – Отец выглядел напуганным.
– Похоже, их никто не собирается искать.
– Что ж за времена такие настали, что даже бедная вдова не может чувствовать себя в безопасности в своем собственном доме? – Мужчина опустил голову. – Очень великодушно с ее стороны, что она позволила тебе навестить меня. Другая на ее месте настояла бы на том, чтобы ты сейчас же поехала с ней в Блэклок.
– Перед тем как отправиться к тебе, я выполнила парочку поручений от миссис Хантер. – Фиби улыбнулась. – К тому же она дала мне немного денег, чтобы я взяла почтовый экипаж до гостиницы на болотах, куда за мной приедут и отвезут в Блэклок.
– Хорошо. – Тяжело вздыхая, отец покачал головой.
– Не переживай так сильно, отец. По словам миссис Хантер, Блэклок находится не так уж далеко от Глазго, в каких-то двадцати милях. Так что я по-прежнему буду приезжать к тебе каждую неделю. Ты же сам говорил, она хорошая добрая женщина, мне с ней очень повезло. – Фиби взяла руку отца. Словно почувствовав холод, исходящий от нее, она стала растирать его скрюченные пальцы, чтобы хоть как-то их согреть. – Миссис Хантер часто справляется о твоем здоровье.
– Ах, дитя мое, – пробормотал он, и на его глазах заблестели слезы. – Как же я сожалею, что все так вышло. Ты осталась совсем одна, некому за тебя постоять. Ты вынуждена лгать, скрывая, что твой отец заточен в темницу. Миссис Хантер по-прежнему считает, что я нахожусь в больнице?
Фиби кивнула.
– Пусть все останется как есть. Несмотря на присущую ей доброту, миссис Хантер прогонит тебя в мгновение ока, если узнает правду. Нужно любым способом избежать скандала. Бедная женщина, одному Богу известно, что ей пришлось пережить.
– Ты что-нибудь знаешь о сыне миссис Хантер? О каком скандале ты говоришь?
Старик на мгновение задумался. Он уставился на затененный угол камеры, где на выступающих плитах пола сидел еще один заключенный. Для старика время как будто остановилось. Наконец он очнулся от странного оцепенения и снова обратил внимание на свою дочь.
– Не подумай, что на старости лет я вдруг подался в сплетники. Все это, вероятно, злостные происки дьявола, но… – Старик запнулся. Фиби показалось, что отец старался тщательно подбирать слова. – Я никогда себе не прощу, если позволю тебе уехать в Блэклок, ничего не рассказав о человеке, которого ты там встретишь.
Фиби заподозрила неладное. Ей не терпелось узнать, о чем хочет поведать ей отец.
– Фиби, – продолжил он таким серьезным тоном, что у девушки не осталось и тени сомнения в сильной обеспокоенности старика. – Себастьян Хантер был одним из самых отъявленных негодяев. Он проводил все свое время в Лондоне, наслаждаясь светской жизнью, пьянствуя, проматывая деньги отца за карточным столом и таскаясь по шлюхам. Неудивительно, что Хантер-старший уже совсем отчаялся. Он думал, что из сына никогда уже не выйдет толк. Однако, говорят, смерть отца сильно повлияла на юношу. Он очень изменился. – Старик посмотрел через плечо на своего сокамерника и понизил голос до шепота. – О нем ходят недобрые слухи…
– Какие?
Старик снова покачал головой, словно ему было трудно заставить себя продолжить разговор. Он пристально взглянул на дочь:
– Обещай мне, что сделаешь все возможное, что бы держаться от него подальше.
Фиби, слегка озадаченная странной подозрительностью отца, не знала, что и подумать.
– Я все-таки работаю на миссис Хантер. Сомневаюсь, что мне придется много общаться с ее сыном.
– Дитя мое, ты еще слишком неопытна, чтобы понять, насколько порочными бывают иные молодые люди. – По мрачному тону отца Фиби поняла, что он не на шутку встревожен. – Поэтому я прошу тебя, обещай мне, что будешь чрезвычайно осторожна, когда приедешь в Блэклок. Помни, что я тебе сказал.
– Я буду осторожна. Даю слово, отец.
Старик довольно ухмыльнулся и бросил взгляд на саквояж дочери:
– Ты уже собралась. Я думал, миссис Хантер взяла твои вещи вместе со своим багажом.
Фиби посмотрела на потертую дорожную сумку, в которой уместились все ее немногочисленные пожитки.
– Да, но багаж отправится только завтра утром, я решила, что возьму с собой самые красивые платья, – проговорила она с милой улыбкой.
– Куда уж вам, девушкам, без своих нарядов, – шутливо проворчал старик и покачал головой.
Фиби засмеялась в ответ. Она не призналась, что никакого багажа с одеждой у нее нет, а все свои вещи, за исключением единственного нарядного туалета и старого платья, в котором она пришла к отцу, просто заложила, чтобы вырученные деньги отдать надсмотрщику и тем самым избавить старика от исправительных работ.
– Я заплатила тюремщику, так что на следующей неделе у тебя будут свечи и теплое одеяло, кроме того, пиво и хороший обед. Не беспокойся, он не обманет.
– Лучше бы ты оставила деньги себе. – Старик, казалось, опять расстроился.
– Конечно, но мне пока деньги не очень нужны, – соврала девушка. – Миссис Хантер обеспечивает меня всем необходимым.
– Да благословит тебя Бог, дитя мое. Что бы я без тебя делал?
За дверью послышались шаги тюремщика и бряцание ключей. Фиби поняла, что свидание окончено.
– Тебе пора уходить. Поцелуй на прощание своего бедного отца.
Фиби прикоснулась губами к шершавой щеке старика и ощутила исходящий от нее холод.
– Я приду к тебе на следующей неделе.
Тюремщик открыл дверь.
У Фиби всякий раз, когда наступал момент расставания, сердце кровью обливалось. Ей было трудно оставлять отца одного в тюремной камере с каменным полом, сырыми стенами и маленьким зарешеченным окошком.
– Я буду с нетерпением тебя ждать, дитя. Прошу тебя, не забывай, что я сказал тебе о…
Старик не стал произносить имени, но Фиби поняла, что отец имел в виду Хантера. Она кивнула.
– Хорошо, отец, – проговорила девушка, выходя из камеры в тусклый узкий коридор тюрьмы.
На улице в глаза ей ударил яркий солнечный свет. С правой стороны находился отель и почтовые кареты, но девушка прошла мимо. Пробираясь сквозь толпу, она последовала по Аргайл-стрит, потом повернула на Джамейка-стрит, которая вывела ее к Новому мосту через реку Клайд. Весь путь Фиби пришлось проделать пешком, поскольку часть денег, которые дала ей миссис Хантер, девушка отложила на следующий визит в тюрьму вместо того, чтобы взять экипаж. Остальные монеты лежали в плотно набитом кармане одного из городских тюремщиков.
Фиби наконец покинула город и направилась на юг в сторону болот. Она переложила саквояж в другую руку, расправила плечи и приготовилась к долгой дороге. Так начался ее путь в поместье Блэклок.
– Хантер, это ты, старик? Сто лет тебя не видел. Ты не бывал в Лондоне с тех пор, как… – Лорд Бал форд запнулся. Он вдруг почувствовал себя крайне неловко и угрюмо похлопал Хантера по плечу. – Я так расстроился, когда услышал о твоем отце.
Хантер не произнес ни слова. Он холодно посмотрел на виконта Линвуда, стоявшего позади Балфорда, перевел взгляд на руку лорда, сжимавшую его плечо, и взглянул на Балфорда с таким убийственным выражением, что тот, словно ошпаренный, поспешил отдернуть ладонь.
Балфорд через силу кашлянул.
– Я направлялся к Кельвину и случайно наткнулся на Линвуда. Мы подумали, раз уж мы тут, неплохо бы заглянуть к тебе в Блэклок. Парни очень беспокоятся о тебе, Хантер. А что с…
– В этом нет необходимости, – перебил лорда Хантер и с нескрываемым презрением посмотрел на Линвуда. – В Блэклоке не очень любят гостей.
Глаза Балфорда расширились от изумления.
– Кельвин знает отличное местечко. Мы могли бы…
– Нет, – отрезал Хантер и собрался уходить.
– Ставки высоки, но зато в нашем распоряжении будут лучшие столы и прелестные красотки. – Балфорд очертил в воздухе соблазнительную женскую фигуру с пышными формами. – Как раз в твоем вкусе.
Хантер резко развернулся, схватил лорда за лацканы сюртука и сильно ударил о стену здания, напротив которого они стояли.
– Я же сказал: нет, – процедил он сквозь зубы, не отпуская противника. Он скорее почувствовал, нежели увидел, как Линвуд напрягся и встал за его спиной.
– Полегче, старик. – Над верхней губой Балфорда выступили капельки пота. – Не горячись.
– Хантер, ты зашел слишком далеко, – заметил Линвуд.
– Да неужели? – Хантер отпустил Балфорда и повернулся к виконту.
Линвуд взглянул на него и отступил на пару шагов назад. Но Хантер уже направлялся к лошади, которая была привязана неподалеку. Крупный вороной жеребец заржал при виде хозяина. Хантер развязал поводья и запрыгнул в седло. Разворачивая коня, он краем уха услышал, как Балфорд тихо сказал Линвуду:
– Черт возьми, а что, если все разговоры о нем – правда?
Июльский денек выдался теплым и солнечным. Фиби шаг за шагом, миля за милей удалялась от Глазго. Городская суета постепенно сменялась тишиной и размеренностью окрестных деревень. Воздух становился чище и свежее, а бескрайние поля и пасущиеся коровы радовали глаз. Она вдыхала благоухающий аромат трав, вереска и прелой земли. Спину слегка пригревало солнце, а легкий ветерок нежно ласкал Фиби лицо.
Она приближалась к Блэклоку и окрестным болотам. Ее окружали крутые склоны и холмы, перемежаясь с просторными зелеными полями. Овечки в коротко стриженных мохнатых шубках паслись в стороне от дороги, то и дело игриво блея, словно приветствуя юную путницу. Небо над головой было голубым и безоблачным, яркие солнечные лучи без труда проникали в каждый уголок этого умиротворенного места. Вокруг гудели пчелы, копошащиеся в сладких вересковых соцветиях, и щебетали птицы, притаившиеся в кустах дрока и боярышника. Мимо проехали два экипажа и фермер с телегой. Добравшись, наконец, до болот, Фиби решила, что она – единственный человек во всей округе. Но предположения быстро развеялись, когда позади нее послышался стук копыт и замаячили едва различимые вдали фигуры двух всадников.
Фиби продолжала свой путь, но безмятежное состояние постепенно омрачалось тревожными мыслями о сыне миссис Хантер и предупреждениями отца. Ей не давали покоя злые слухи, которые окружали мистера Хантера. Ручки саквояжа больно впивались в ладони девушки, чтобы как-то облегчить свой путь, она часто перекладывала тяжелую сумку из одной руки в другую. Интересно, что имел в виду отец, говоря, что Фиби даже не представляет, насколько порой порочны иные мужчины… Воображение рисовало образ Хантера – негодяя. По мнению девушки, злодей обязательно должен быть коренастым и приземистым, обрюзгшим от бесконечных запоев и разгульного образа жизни, с черными глазами и мрачной физиономией. А как еще можно описать человека, живущего среди болот за несколько миль от города. Неудивительно, что родная мать отреклась от него. Человек с душой чернее, чем у самого дьявола. Фиби вздрогнула и тут же отругала себя за глупые мысли.
Миновав еще одну милю, девушка остановилась у забора, чтобы немного отдохнуть. Она поставила саквояж на траву, а сама уселась на поваленное дерево, перевела дыхание и размяла затекшие пальцы. Растерла мозоли, которые, несмотря на перчатки, оставили на нежных девичьих ладонях жесткие ручки сумки. Затем развязала ленты шляпки, та моментально скользнула с ее головы, позволив легкому летнему ветерку пройтись по волосам и охладить разгоряченный лоб. Фиби решила несколько минут отдохнуть, предавшись спокойствию и умиротворению окружавшей ее природы, и не услышала приглушенный стук копыт по мягкой траве. Лишь позвякивание сбруи и ржание лошади возвестили о том, что она не единственная путница в округе.
В двадцати ярдах от себя Фиби увидела двух всадников. Даже если бы на них не было платков, закрывавших рот и нос, потертых кожаных шляп, низко опущенных на глаза, у девушки не оставалось сомнений в том, кто эти люди. По своей манере держаться, по тому, как нахально они смотрели на нее, нетрудно было угадать в них разбойников с большой дороги. Она поняла это еще до того, как они спешились и направились прямо к ней.
Фиби резко встала. Бежать смысла не было. Они находились слишком близко, к тому же с тяжелым саквояжем ей не удастся от них скрыться. Так что она подняла свой багаж и вызывающе посмотрела на мужчин.
– Так-так, кто это у нас здесь? – воскликнул тот, что повыше. Его местный акцент выдавал человека малообразованного и далеко не богатого.
Фиби не видела лиц разбойников. Но, судя по тембру голоса и комплекции, у нее сложилось впечатление, что они совсем еще молоды. Оба мужчины были одеты в кожаные брюки, заправленные в высокие, видавшие виды сапоги из коричневой кожи, и поношенные куртки, из которых выглядывали старые, потрепанные шейные платки.
– Может быть, милой девушке надо помочь? – спросил второй с красным платком.
– Благодарю вас, господа. Но я не нуждаюсь в вашей помощи, – решительно проговорила девушка. – Я хотела немного отдохнуть перед тем, как продолжить путь.
– Неужели? Я полагаю, вам нелегко нести такой тяжелый на вид саквояж. Позвольте немного облегчить вашу ношу?
– В этом нет необходимости. Мне совсем не тяжело, – не отступала Фиби, с опаской глядя на своих собеседников. На всякий случай она крепче уцепилась за ручки саквояжа и спрятала его за спиной.
– Я настаиваю. Нам с другом тяжело смотреть, как бедная девушка мучается с такой увесистой поклажей. Мы же настоящие джентльмены.
Джентльмены с большой дороги. На большее они не тянули.
Один из них стал медленно подходить к Фиби.
Девушка сделала шаг назад, потом еще один. Сердце ее бешено колотилось, она не знала, что делать.
– Ваш саквояж, мисс. – Разбойник протянул руку.
Фиби еще плотнее сжала ручки, приходя в ярость оттого, что эти люди могли просто взять и ограбить ее здесь. Она подняла подбородок и посмотрела злодею прямо в глаза. Однако негодяев весьма позабавила такая самоуверенность во взгляде бедной девушки. Фиби это взбесило еще больше.
– Уверяю вас, в моем саквояже нет ничего, достойного вашего внимания. Там нечего красть, если, конечно, вы не интересуетесь женскими платьями.
Злодей громко рассмеялся, позади него появился второй разбойник с пистолетом в руке. Оружие было направлено прямо на Фиби.
– Делай, что тебе говорят, а то пожалеешь.
– Джим, Джим, не горячись, – сказал Черный Платок, который явно был лидером. – Есть более эффективные способы убедить упрямую леди. Простите моего друга, – обратился он к Фиби.
Негодяй глазами пожирал лицо девушки, пока наконец не остановил взгляд на ее губах. По спине Фиби поползли мурашки. Она понимала, что ей придется отдать им сумку со всеми своими пожитками. Уж лучше это, чем что-то другое.
Фиби бросила свой саквояж на землю к ногам разбойников.
Черный Платок взял в руку багаж и покачал, словно оценивая его вес:
– Слишком тяжелый для таких крошечных женских пальчиков, как у вас, мисс. – Фиби была уверена, что на губах негодяя заиграла злобная ухмылка. Она сжалась от страха. – Обыщи его, – приказал он своему товарищу, не отрывая от Фиби взгляд. – Освободи девушку от ненужных тяжелых вещей.
Красный Платок – Джим – взял саквояж, быстро справился с нехитрым замком, заглянул внутрь и начал рыться. Но ничего, кроме женского платья, домашних туфель, расчески и некоторых туалетных принадлежностей, не нашел. К счастью, кошелек с парой монет Фиби спрятала в кармане дорожного платья.
– У меня нет ни денег, ни драгоценностей, если, конечно, вы ищете именно это, – с презрением бросила она.
– Она права, здесь ничего нет, – подтвердил Джим и сплюнул.
– Посмотри еще разок, – скомандовал главарь. – Судя по манерам, перед нами настоящая леди. Должно быть, у нее есть кое-что ценное для нас.
Джим высыпал содержимое саквояжа на землю и добрался до подкладки. Но даже распоров внутреннюю обшивку, он ничего не нашел. Тогда он бросил разорванный саквояж на кучу с одеждой и сплюнул.
– Ничего.
Фиби молила, чтобы мимо проехал какой-нибудь экипаж. Но дорога была абсолютно пуста, и вокруг стояла звенящая тишина.
– Я же вам говорила, – сказала девушка. – А теперь не будете ли вы столь любезны позволить мне продолжить путь, – спокойно проговорила она и вскинула голову. Внешне Фиби держалась очень уверенно, но внутри чувствовала, как страх сковал ее тело. Она сделала шаг к саквояжу.
– Э-э-э, дорогуша, не так быстро, – проговорил главный разбойник и обнял ее за талию. – Чтобы продолжить свое путешествие по этой дороге, надо заплатить. Если у тебя нет ни денег, ни драгоценностей… – Взгляд бандита скользнул по лифу платья и пыльной юбке.
Фиби почувствовала, как кровь стынет в жилах.
– Мне нечего вам предложить, сэр. Я продолжу свой путь.
– Здесь я решаю, курица, – захохотал негодяй. – Дай-ка я тебя поцелую. Ты же хочешь идти дальше? Придется платить.
Джим рассмеялся.
Злодей крепче ухватил девушку и теснее прижал ее к себе. Резкий запах пота вперемешку с пивом ударил в нос Фиби.
– Чего такая скромная? Здесь никого нет, мисс. Нас никто не увидит.
– Да как вы смеете, сэр? Отпустите меня немедленно. Я настаиваю.
– Настаиваешь? Ты? – Разбойник опустил платок с лица и с вожделением посмотрел на нее. Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
Все, что могла сделать в этой ситуации Фиби, – постараться не запаниковать. Кроме страха, ее обуревала дикая ярость и возмущение. Она совладала с собой и отвела полный отвращения взгляд.
Негодяй захихикал. Фиби воспользовалась моментом и со всей силы ударила его ногой по голени. Благо, на ней были крепкие башмаки, как раз для дальней дороги.
Разбойнику стало не до смеха. Он разразился проклятиями. Фиби почувствовала, что он ослабил хватку, и, не упуская возможности, вырвалась из его рук, приподняла юбку и бросилась бежать, оставив свой саквояж на дороге.
Негодяй слишком быстро пришел в себя и кинулся за ней вдогонку. Фиби мчалась так быстро, насколько могла. Ее сердце бешено колотилось, а легкие готовы были разорваться. Она продолжала бежать, но разбойник оказался слишком быстрым. Девушка не преодолела и сотни ярдов, как ее настиг злодей.
– Ух, милочка. Не так быстро. Мы с тобой еще не закончили.
– Отпусти меня, негодяй!
– Это я-то негодяй? – Он грубо схватил ее, и она снова почувствовала его зловонное дыхание.
Фиби рванулась из его рук и закричала.
Послышался стук копыт. Очевидно, кто-то стремительно к ним приближался.
Фиби посмотрела в сторону, откуда доносился шум, разбойник сделал то же самое.
По холму, с которого совсем недавно спустилась Фиби, мчался огромный вороной конь. Темные одеяния наездника резко контрастировали с залитыми солнцем окрестностями, полы его плаща развевались за спиной, придавая ему образ дьявольского всадника.
Главарь крепко сжал ее запястье и, не отпуская ни на секунду, потащил за собой туда, где стоял Джим.
Он опустил платок и оставил его свободно висеть на шее. Негодяй притянул к себе девушку и одной рукой крепко ухватил оба ее запястья. Она почувствовала, как что-то острое уперлось ей в спину.
– Только пикни, милочка, и этот нож вонзится в твое нежное тельце. Поняла?
Фиби кивнула. Главарь встал к ней спиной, так чтобы скрыть девушку от всадника, когда тот проскачет мимо.
«Господи, – молила про себя Фиби, – пожалуйста, помоги мне». Она чувствовала, как воля ее ослабевает.
Неожиданно, словно вняв ее молитвам, всадник замедлил ход. Оказавшись прямо напротив них, огромный жеребец остановился. Конечно, это был не дьявол, а богато одетый джентльмен в черном.
– Отойдите от девушки, – спокойно проговорил Хантер, но тон его был столь решителен, что привел разбойников в замешательство.
– Это моя жена. Мы тут решаем некоторые проблемки, – ухмыльнулся главарь.
Хантер обратил внимание на ее помятую шляпку, валяющуюся у ног разбойников, на опущенные платки на куртках и, наконец, на саму девушку. Ее растрепанные волосы переливались на солнце, тысячей рыжих прядей ниспадая на плечи. Молода и хороша собой. Внешность говорит о благородном происхождении, что заметно отличало ее от спутников. Взгляд прекрасных золотисто-карих глаз красноречиво взывал о помощи. Хантер соскочил с лошади.
– Она ваша жена не больше, чем моя. Так что отойдите от нее подальше… господа. – Столь категоричный тон заставил разбойников переглянуться.
– Ну, если вы настаиваете, сэр, – сказал тот, что повыше, толкнул девушку в сторону Хантера, одно временно хватаясь за пистолет.
Хантер метнулся к разбойнику, выбил оружие у него из рук и со всей силы ударил его кулаком по лицу. Не успел негодяй прийти в себя, как получил второй удар, который отправил его на землю. Хантер увидел, как заблестело лезвие брошенного в его сторону ножа. Тыльной стороной ладони он изменил траекторию полета, словно это был не нож, а назойливая муха. Послышался звон клинка, упавшего на дорогу.
Джим бросился на него с кулаками. Хантер шагнул ему навстречу и получил удар по скуле. Такой неумелый выпад не помешал ему хорошенько ответить, залепив столь сильную оплеуху, что, несмотря на свой яростный порыв, злодей потерял равновесие и упал, ударившись спиной о землю. Силу удара почувствовал не только лежащий без сознания разбойник, но и окружающие. Главарь, едва оправившись от потрясения, полученного при первом ударе, пришел в себя и замер. Хантер смотрел на него в упор. Вся агрессия негодяя куда-то испарилась.
– Прошу вас, сэр. Мы всего лишь хотели пошутить, – заскулил разбойник. – Мы не хотели обижать эту девушку. Гляньте, вот ее кошелек. – Он вытащил кошелек девушки из своего кармана и протянул Хантеру, словно подношение.
– Бросай.
Разбойник сделал, как ему было сказано. Хантер поймал кошелек одной рукой и посмотрел на Фиби.
Девушка была бледна как полотно и смотрела на него с опаской, несмотря на видимое спокойствие.
В руке Фиби крепко сжимала нож Джима, словно доверяла Хантеру не больше, чем двум обезоруженным негодяям, корчившимся от боли на траве.
Выражение лица Хантера оставалось непреклонным, но ненависть во взгляде была не такой явной.
– Это, как я понимаю, ваше? – Он потряс в воздухе кошельком.
Фиби кивнула. Она выглядела уже не такой испуганной. Вероятно, разбойник залез к ней в карман еще во время борьбы.
Хантер бросил ей кошелек и проследил, чтобы она его поймала. Потом приказал разбойникам собрать всю одежду, разбросанную вдоль дороги, и уложить в саквояж. Только когда упакованный багаж оказался у ног Хантера, он подошел к жеребцу.
– Куда вы идете? – резко спросил он и вскочил в седло, чувствуя пристальный взгляд Фиби.
Она посмотрела на разбойников, потом снова перевела взгляд на наездника.
– В гостиницу «Кинсвел». – Тон леди был весьма уверенным. От девушки веяло такой чистотой и невинностью, что в душе Хантера всколыхнулись давно забытые чувства.
Он направил своего жеребца Аякса ближе к Фиби и протянул ей руку. Девушка пришла в замешательство и прикусила нижнюю губу.
– Решайтесь, мисс. Вы остаетесь здесь или едете в Кинсвел? – Хантер понимал, что невежливо говорить с девушками таким холодным тоном, но ему было все равно.
Она взяла его за руку.
– Поставьте ногу в стремя, чтобы не упасть, – скомандовал он, втащил ее в седло и усадил перед собой боком.
Фиби посмотрела ему в глаза. Мимолетной искры, пробежавшей между ними, оказалось достаточно, чтобы заставить Хантера замереть, глядя на нее. Его словно током ударило. Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг на друга, пока он не отвернулся, тем самым подавив в себе едва зародившееся чувство. В его жизни не было места для всех этих глупых эмоций и переживаний. Хантер вручил ей саквояж и пустил лошадь рысью.
– Они не причинили вам вреда? – Голос джентльмена немного смягчился.
– Все хорошо. Они меня не тронули. Благодарю вас, сэр. – Фиби улыбнулась, чтобы скрыть нервозность. Сердце ее бешено колотилось. Крепче ухватив свой саквояж одной рукой, другой рукой она нащупала платок и протянула его Хантеру.
Хмурый взгляд мужчины ничуть не портил его холодную красоту, но заставил поутихнуть неистовый трепет бабочек в животе Фиби и угаснуть проступившему было на щеках румянцу. Яркий солнечный свет придавал синеватый оттенок его черным как смоль волосам и подчеркивал фарфоровую белизну кожи. Темные брови оттеняли ясные глаза цвета палевого изумруда. Черты лица были резкими, словно высеченными из камня, как у скульптур греческих богов из книги ее отца. Точеная линия подбородка, хорошо очерченные губы, крепкий, мужественный нос, высокие скулы, выдававшие волевого человека. Фиби чувствовала, как от него буквально веяло тайной и опасностью, но, несмотря на это, подумала, что им можно любоваться вечно, не обращая внимания ни на что другое. Она словно игнорировала исходящую от него угрозу.
– У вас кровь на щеке.
Он молча взял протянутый платок, вытер струйку крови и убрал его в карман.
Фиби чувствовала, как Хантер обхватил ее за талию, чтобы она не упала из седла. Она осознавала, как близко от нее находился всадник, невзирая на то, что он отодвинулся немного назад, оставив некоторое пространство между ними. Хантер мог вполне забыть о манерах, но Фиби благодаря отцу получила хорошее воспитание.
– Сэр, я признательна вам за то, что вы вовремя вмешались. – Голос Фиби звучал спокойно, чего нельзя было сказать о ее состоянии.
Хантер посмотрел на нее оценивающе и задумчиво. Он слегка кивнул в знак признательности за ее благодарность, но не улыбнулся.
– Они хотели меня ограбить.
– Это не единственное, что они собирались сделать. – Фиби сидела к нему так близко, что всем телом ощущала звучание его голоса. Тон его оставался столь же непреклонным и холодным, как и в начале встречи.
Она поймала на себе его пронзительный взгляд, с трудом понимая, что он означает. Фиби вглядывалась в его зеленые ясные глаза, окаймленные черными ресницами. Ей казалось, она вбирала в себя его дыхание.
– Если вы не хотите потерять все, что имеете, советую вам больше не путешествовать по этой дороге в одиночестве. – Хантер многозначительно посмотрел на нее и пустил лошадь галопом. На этом их не долгая беседа завершилась.
По мере того как конь прибавлял ход, Фиби крепче сжимала левой рукой седло, а правой – саквояж. Всадник сильнее прижал ее к себе, и их тела оказались совсем близко друг к другу, так что правой грудью она касалась груди Хантера, а правым бедром – его ноги. Фиби чувствовала нарастающую пульсацию в висках и то, как сильно бьется ее сердце. Но причиной тому была отнюдь не стремительность, с которой мчался по дороге черный жеребец. Казалось, всадник полностью завладел ее чувствами. Она с трудом собиралась с мыслями. Фиби хотелось, чтобы ее путешествие длилось вечно, открывая путь к неизведанным доселе ощущениям.
Они ни разу не остановились, пока не добрались до постоялого двора.
Теперь их окружали бесконечные, раскинувшиеся на несколько миль мрачные и бесплодные болота. Ветер здесь дул сильнее, птицы щебетали не так звонко, а воздух был немного прохладней.
Хантер аккуратно помог Фиби слезть с лошади. Она взглянула на своего спасителя, чтобы еще раз его поблагодарить, но слова застыли у нее на губах. Он так пристально на нее смотрел, что Фиби не нашла в себе сил отвести взгляд. Казалось, время остановилось. Она так и не поняла, что произошло. Наконец Хантер отвел взгляд, повернулся к жеребцу, вскочил в седло и, не оглядываясь, пустил Аякса галопом прочь со двора гостиницы прямо на болота.
Фиби осталась в одиночестве с саквояжем в руке. На ее ботинках осел густой слой пыли, так же как и на подоле выцветшего синего платья. Она провожала взглядом всадника, пока его темная фигура, четко вырисовавшаяся на фоне яркого пейзажа, не исчезла за горизонтом. Только теперь она вспомнила, что он не спросил ее имени, впрочем, так же как и она его. Фиби направилась к каменному выступу неподалеку от гостиницы и присела отдохнуть в тени. Большие часы на стене показывали половину шестого.
