Маргарет Макфи
Благородный разбойник
Margaret McPhee
The gentleman rogue
A Novel
The Gentleman Rogue Copyright © 2014 by Margaret McPhee
«Благородный разбойник» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Глава 1
Лондон, август 1811 г.
Эмма де Лайл краем глаза следила за мужчиной. Он, как обычно, сидел за крайним столом спиной к стене, чтобы хорошо видеть дверь. На столе перед ним стояла пинта портера и тарелка с недоеденной бараньей отбивной. Выгоревшая кожаная шляпа лежала рядом.
И как обычно, он катал на ладони фишку – маленький диск из слоновой кости, заставляя его выпадать между пальцами, а потом волшебным образом появляться вновь. Трюк повторялся снова и снова, медленно и ритмично. Мужчина неспешно потягивал пиво из кружки и, похоже, чувствовал себя вполне уютно в своем одиночестве. Он ел, пил, наблюдал и был почти незаметен в суматохе, царившей в харчевне «Красный лев». Почти, но не совсем.
– Все в порядке? – буркнул, проходя мимо, коротышка с почерневшими зубами и угрюмо кивнул в сторону незнакомца.
Мужчина кивнул в ответ, и маленький диск, скользнув между пальцами, исчез в кармане его куртки. Эмма видела его не в первый раз. Она приметила его еще раньше из-за того трюка, который он проделывал с диском. И из-за небольшого шрама, ровной светлой полосой рассекавшего темно-русую бровь. И из-за смотревших из-под бровей глаз цвета ясного голубого неба. Но прежде всего из-за того, что он заинтриговал ее.
Его выцветшая коричневая кожаная куртка потрескалась от старости. Ноги были обуты в потертые сапоги под стать куртке. Шляпа тоже была кожаной, сильно поношенной, и ее дымчато-коричневый цвет казался темным на фоне его волос. Все эти вещи выглядели так, словно их носили всю жизнь и их возраст соответствовал возрасту хозяина. Тем не менее под курткой обнаруживалась непривычная для здешних посетителей свежевыстиранная белая рубашка хорошего качества, а аккуратно подстриженные ногти незнакомца поражали чистотой. Мужчина всегда сидел один и ни с кем не общался. От него исходило ощущение силы и независимости, ума и власти. Но все это скрывалось где-то в глубине, приглушенное внешним спокойствием. Похоже, его не интересовало, что думают о нем другие. В отличие от остальных обитателей Уайтчепела[1], он не старался внушить окружающим страх или произвести на них впечатление. Погрузившись в собственные мысли, он никогда не пытался заговорить с другими. И хотя красивые мужчины интересовали Эмму в последнюю очередь, она не могла не заметить, что этот чисто выбритый незнакомец был очень хорош какой-то своеобразной суровой красотой.
– Три порции мяса на гриле! – выкрикнул повар Том, прервав ее размышления.
– Иду, Том. – Передышка закончилась, и Эмма отвела взгляд от мужчины.
Она торопливо подошла к плите и, взяв в руку полотенце, заткнутое за пояс, поставила на большой деревянный поднос раскаленные тарелки. Потом привычным движением подхватила поднос, уперев его в плечо для равновесия, и стремительно двинулась в зал разносить заказы.
– Все готово, джентльмены. Вот ваше замечательное мясо. – Она поставила перед каждым из троих мужчин по огромной тарелке.
Возвращаясь назад, Эмма убрала два стола, взяла два заказа на пиво и заметила, что в зале появились новые посетители.
– Я подойду к парням, которые только что пришли, Эм, – сказала Полетт, другая девушка, служившая в «Красном льве».
– Четыре пинты эля готовы, Эмма! – позвала ее хозяйка заведения Нэнси. Она с грохотом водрузила на стойку бара кружки, отчего их пенистые шапки поднялись еще выше и выплеснулись наружу кремовым водопадом.
Эмма бросилась к стойке и, водрузив все четыре кружки на поднос, отнесла их к столу, стоявшему у двери.
– Спасибо, дорогуша. – Здоровенный черноволосый детина уставился на ложбинку между ее грудей, видневшуюся из-под низкого выреза сорочки, выступавшей над тугим алым лифом рабочего платья. Эмма не любила это платье за его слишком глубокое декольте. И таких мужчин она тоже не любила. Детина осклабился, показав зубы, мало чем отличавшиеся по цвету от его волос, и скользнул рукой по ее бедру.
Эмма отбросила его ладонь и, сказав ледяным голосом:
– Держите руки при себе, – невольно задумалась, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к этой стороне своей работы.
Мужчина засмеялся:
– Да ты, я вижу, злючка. Но ничего, мне такие нравятся. – Он снова протянул руку, и на этот раз с большей настойчивостью ухватив Эмму за юбку, притянул ее к себе и стиснул рукой ягодицу. – И еще мне нравится, как ты говоришь. Можно подумать, что имеешь дело с настоящей леди. У меня никогда не было леди. Иди ко мне, дорогуша, не пожалеешь. – В воздухе разлилась нестерпимая вонь эля и гнилых зубов.
Его приятели одобрительно засмеялись.
Эмма устремила на детину холодный взгляд:
– Как ни странно, но я вынуждена отказаться. А теперь отпустите меня и дайте делать свою работу, иначе вам придется иметь дело с другими людьми, которые ждут не дождутся, когда им принесут поесть и выпить.
Улыбка черноволосого стала еще шире. Он потянул Эмму к себе и, вырвав у нее из руки поднос, с грохотом уронил его на пол.
– Их обслужат другие. А ты побудешь со мной, дорогуша.
О господи! С упавшим сердцем и все возрастающим страхом Эмма поняла, что он отпустит ее не иначе как получив удар между ног. Он явно собирался усадить ее к себе на колени и приласкать. Если не хуже.
– Я ни с кем не побуду. Отпустите меня, пока Нэнси не увидела ваших шалостей и не выгнала вас.
Эмма смутно заметила, что сзади к ним приближается какая-то тень. Девушка была слишком занята, пытаясь вырваться из лап черноволосого. Поэтому, когда на голову мужлана коричневым ливнем обрушился поток темного пива, девушка остолбенела не меньше, чем он.
Улыбку черноволосого как рукой сняло. В одно мгновение он и думать забыл про Эмму и, разразившись проклятиями, выпустил ее.
Не дожидаясь приглашения, она воспользовалась возможностью, чтобы схватить свой поднос и броситься прочь от опасности.
Разбрызгивая пиво во все стороны, черноволосый попытался вытереть глаза своими огромными, густо татуированными ручищами. Его мокрые волосы блестели от пива. Оно струйками стекало по его щекам и подбородку и капало на грубую светлую рубаху, прикрывавшую голую грудь. Плечи его старой коричневой шерстяной куртки стали похожи на землю после дождя. Даже его серые штаны потемнели от влаги. От него несло, как от пивной бочки. Маленькие, налитые кровью глазки впились в обидчика.
Гомон, смех и звон кружек замерли. Все с любопытством перешептывались и смотрели, что будет дальше.
Эмма подняла глаза и, проследив за взглядом черноволосого грубияна, увидела объект своего недавнего интереса. Мужчина стоял неподвижно. Высокий, спокойный.
– Сожалею. Рука дрогнула. – Слова предполагали желание извиниться, но то, как они были произнесены, говорило об обратном. Незнакомец говорил с тем же акцентом жителя Ист-Энда, что и другие, но его низкий голос звучал чисто и содержал в себе спокойную угрозу.
– Уж ты у меня пожалеешь, это точно! – Черноволосый вскочил так резко, что ножки его стула громко скрипнули. – Очень пожалеешь, парень, к тому времени, как я с тобой разделаюсь.
Взгляд незнакомца пристально уставился на мокрые штаны черноволосого, а потом снова поднялся вверх и встретился с его взглядом. В глазах мужчины блеснуло мрачное удовлетворение. Он поднял одну бровь. Ту, которую рассекал шрам и которая, по мнению Эммы, делала его похожим на какого-то красивого разбойника.
– Похоже, тебе это не светит.
Со всех сторон послышалось хихиканье.
Лицо черноволосого побагровело. Его прищуренные маленькие поросячьи глазки смотрели на незнакомца взглядом разъяренного быка. Пальцы с хрустом сжались в кулак.
Друзья черноволосого как по команде встали, с очевидностью намереваясь принять участие в драке. Все признаки приятного возбуждения и любопытства внезапно испарились из воздуха, сменившись острой атмосферой опасности.
Наступила тишина. Глаза всех посетителей харчевни устремились к сцене, разворачивавшейся перед Эммой.
Она ощутила, как сзади по шее и по спине поползли мурашки.
– Остыньте, ребята, – сказала Нэнси. – Ничего страшного не случилось. Садитесь и пейте свое пиво, пока оно не стало теплым.
Однако ни один из мужчин не пошевелился. Они продолжали стоять на месте и смотреть друг на друга, как псы с вздыбленной холкой.
– Нам тут не нужны проблемы. Если вы не поладили, идите разбираться с этим на улицу. – Нэнси попыталась подойти ближе, но двое мужчин из числа завсегдатаев преградили ей путь, тихо, но настоятельно советуя держаться на безопасном расстоянии.
В любом случае никто не обращал на нее внимания: ни черноволосый мерзавец со своими дружками, ни незнакомец.
В глубине комнаты Эмма заметила возбужденное лицо Полетт, с опаской ожидающей, что будет дальше.
Лицо незнакомца оставалось непроницаемым. Он казался почти довольным.
– Я тебя убью, – сказал черноволосый.
– А я думал, ты предложишь купить мне новый портер, – откликнулся незнакомец.
– Клянусь, ты даже пустую кружку держать не сможешь, не то что портер.
У Эммы похолодела кровь. Она знала, что в Уайтчепеле делали друг с другом такие мужчины, как этот негодяй. Ей не раз случалось быть свидетельницей драк, и от перспективы того, что может произойти дальше, ее стало мутить.
Незнакомец снова улыбнулся, однако его голубые глаза оставались холодными.
– Ты действительно этого хочешь? – спросил он с легким недоумением и недоверием.
– Поздно подлизываться, – ответил черноволосый.
– Какая жалость.
Вся харчевня замерла. Никто не шевелился. Все взгляды, как и взгляд Эммы, были устремлены на незнакомца. И во всех глазах светился страх. Пятеро мерзавцев против одного человека. Исход был предрешен.
Черноволосый, выпятив грудь, шагнул ближе к незнакомцу. Казалось, каждая клетка его тела излучает агрессию.
Эмма сглотнула. По ее телу побежали мурашки.
Однако незнакомец, похоже, не чувствовал ничего подобного. Он улыбнулся холодной жестокой улыбкой. В его глазах не было ни капли слабости, ни намека на страх. Напротив, казалось, он приветствовал то, что должно было случиться. Кровь. Насилие. Пятеро на одного. Может быть, он и в самом деле хотел умереть.
– Кто-нибудь, остановите их. Пожалуйста, – сказала Эмма.
Но этой мольбе не суждено было быть услышанной.
Пожилой мужчина оттащил ее.
– Теперь их уже не остановишь, детка.
Он был прав. Эмма понимала это, как и все, кто находился в харчевне.
Черноволосый детина хрустнул пальцами и вытянул свою бычью шею, готовясь наказать незнакомца.
Эмма затаила дыхание. Ее руки сжались в кулаки, ногти вонзились в ладони.
Неожиданно незнакомец сделал быстрое движение. Он в один миг оказался рядом с грубияном. Еще секунда – и он ударил его головой по носу. Раздался душераздирающий хруст. А потом хлынула кровь. Много крови. Черноволосый согнулся пополам, как будто нарочно хотел встретиться лицом с коленом незнакомца. Скорость и внезапность произошедшего потрясли Эмму. И всех присутствующих тоже. Она увидела это по выражению их лиц, когда черноволосый гигант рухнул. Лежа на полу, негодяй моргал и хватал ртом воздух.
Эмма не верила своим глазам. Все ее тело замерло в напряжении. Она затаила дыхание в ожидании дальнейших событий.
– Поздно подлизываться, – сказал незнакомец.
Упершись одной рукой в пол, черноволосый сплюнул кровь на носок сапога незнакомца и ухватился рукой за соседний стул.
– Но если вы настаиваете…
Незнакомец шагнул вперед, и его испачканный кровью сапог наступил на растопыренные пальцы гиганта. Он схватил протянутую руку негодяя, как будто хотел помочь ему подняться. Однако он вовсе не собирался предлагать ему помощь. Незнакомец резко и сильно повернул его кисть. Последовавший за этим хруст заставил Эмму и всех остальных вздрогнуть.
Лицо черноволосого сделалось пепельно-серым. Он не издал ни звука, а просто лишился чувств и, скрючившись, замер на полу.
Окружающие окаменели от изумления и тоже не могли пошевелиться. Никто не произнес ни слова.
– Похоже, теперь ему понадобится небольшая помощь, чтобы удержать свою кружку с портером, – сказал незнакомец его приятелям.
– Вот ублюдок! – выругался один из них.
Незнакомец снова расплылся в улыбке. Но на этот раз Эмма была к этому готова.
Мужчина сжал кулаки, готовясь к бою.
Незнакомец ударился лбом в щеку мерзавца, в то время как его нога обхватила щиколотку мужчины и повалила его на пол. Когда этот крысеныш сделал попытку подняться, нога незнакомца ударила его снизу. После этого приятель черноволосого больше не двигался.
Оставшиеся трое, обменявшись между собой быстрыми взглядами, двинулись вперед. Один из них выхватил блеснувший в свете канделябров длинный кривой нож.
– Вы уверены? – спросил незнакомец.
Один из трех, человек с хитрой физиономией, сделал вид, что бросается в атаку, но тут же отпрянул назад. Потом снова пошел вперед, пытаясь зайти незнакомцу за спину.
– Что, страшно? – спросил незнакомец.
Единственным ответом ему была кривая усмешка и блеснувший в руке противника клинок.
Однако незнакомец успел ударить его между ног. Последовал оглушительный вопль. Никогда прежде Эмма не слышала, чтобы мужчина так орал. От этого звука кровь застыла в ее жилах. Она увидела, как нож с шумом упал на пол, а мерзавец с хитрой физиономией, корчась и задыхаясь, рухнул следом за ним, как подкошенный.
Незнакомец посмотрел на двух оставшихся бандитов.
На мгновение они затаили дыхание. Потом повернулись и бросились из харчевни наутек, словно пара испуганных зайцев.
Незнакомец, не сходя с места, смотрел им вслед.
Но Эмма уже не видела их. Она смотрела на незнакомца. Она не могла оторвать от него глаз. У него на лбу проявилось что-то похожее на синяк. Белоснежная рубашка была усеяна алыми каплями крови черноволосого. Темный шейный платок перекосился. Но он даже не запыхался. Просто стоял на месте, спокойный, хладнокровный и невозмутимый.
Хлопок входной двери эхом разнесся в тишине.
Никто ничего не говорил. Никто не двигался. Никто, кроме незнакомца.
Пригладив растрепавшиеся волосы и поправив перекосившийся шейный платок, он прошел сквозь расступившуюся перед ним толпу.
Все смотрели на него с уважением и благоговейным страхом. Послышался тихий шепот.
Кулаки – вот чем можно было заслужить здесь уважение. Умением постоять за себя и поступать так, как считаешь нужным. Физической силой. Быть самым сильным, жестоким и опасным. И незнакомец трижды доказал это.
Несколько человек из завсегдатаев наполовину вывели, наполовину вынесли побитых из харчевни.
Незнакомец вернулся за свой стол, но не сел. Он одним глотком допил свое пиво и бросил рядом с пустой кружкой несколько монет – больше, чем требовалось для оплаты. Потом взял свою шляпу и, наконец, встретился взглядом с Эммой, стоявшей в другом конце комнаты.
Ее сердце еще не успело успокоиться и тяжело стучало. Кровь по-прежнему лихорадочно неслась по венам.
Незнакомец кивнул ей на прощание и вышел из харчевни, казалось не замечая потрясенных посетителей, уставившихся на него с открытыми ртами.
Как и все остальные, Эмма долго смотрела ему вслед. И даже когда дверь за ним закрылась, она продолжала смотреть, как будто могла видеть его сквозь дверь. За шесть месяцев пребывания в Уайтчепеле она не встречала ни одного мужчины, который был бы столь же силен, столь же бесстрашен и столь же непобедим.
– Думаю, какое-то время у него здесь не будет проблем, – сказала Нэнси, стоявшая с полотенцем в руке, уперев руки в бока.
– Кто он такой? – спросила Эмма притихшим от потрясения голосом.
– Его зовут Нед Стрэтхем. По крайней мере, так он говорит.
Эмма открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но Нэнси уже отвернулась от нее и громким хриплым голосом крикнула:
– Представление окончено, ребята! Возвращайтесь на свои места, пока ваше мясо не остыло, а эль не стал теплым.
Взгляд Эммы снова вернулся к входной двери, а ее мысли – к человеку, который только что из нее вышел.
Нед Стрэтхем.
Все выглядело как драка из-за пинты пролитого портера. Но, в отличие от других, Эмма понимала, в чем истинная причина драки.
Нед Стрэтхем ничего не знал о ней, кроме того, что она подавала ему обед и пиво. Все то время, что он приходил сюда, этот человек, казалось, не замечал ее. Он держался особняком и тихо наблюдал за тем, что происходило, никогда ни во что не вмешиваясь. До сегодняшнего вечера.
Эта драка, как ни посмотри, не имела ничего общего с поединками, которые случались между джентльменами. Она была страшной, грубой и, по правде сказать, гораздо более результативной. Без правил. В ней не было никаких признаков учтивости, благородства и рыцарства.
– Эмма, тебя дожидается мясо на кухне, – прервал ее размышления голос Нэнси.
Эмма кивнула:
– Иду.
Харчевня, похоже, пришла в себя после неприятного происшествия, но все же… Эмма снова и снова вспоминала эти голубые глаза, обращенные к ней. Такие проницательные, глядящие в самую душу.
– Эмма! – снова крикнула Нэнси. – Ты ждешь письменных указаний?
Подхватив свой поднос, Эмма направилась на кухню. Стол Неда Стрэтхема стоял довольно далеко от того места, где сидел черноволосый. А у человека, который проделывал такие трюки с диском, едва ли могли возникнуть проблемы с равновесием.
Эмма понимала, что, если не брать в расчет средства, Нед Стрэтхем повел себя благородно, в полном смысле этого слова. Она знала, что он сделал это, чтобы спасти ее от черноволосого.
* * *
В следующий раз Нед Стрэтхем увидел девушку, когда через неделю снова зашел в «Красный лев». Еду ему принесла другая служанка, но забирать пустую тарелку и кружку пришла Эмма.
Свои темные, чисто вымытые волосы она заколола наверх, светло-оливковая кожа без единого пятнышка поражала своей гладкостью, а ровные зубы белизной. Девушка была слишком красива для Уайтчепела. И слишком правильно говорила. Это выделяло ее среди прочих. И делало предметом вожделения для мужчин вроде того черноволосого. Нед уже заметил, что у нее на пальце нет обручального кольца. Незамужняя. Незащищенная. И это в Лондоне, где любая одинокая женщина подвергалась опасности, не говоря уже о таких, как она.
– Не желаете ли еще пинту, сэр? – Ее голос звучал чисто, а правильное произношение было нехарактерно для этой части города.
– Благодарю вас.
Он молча следил за тем, как она убирает к себе на поднос его тарелку, кружку и приборы. Однако, вытерев стол, девушка не торопилась уйти, как делала обычно. Вместо этого она в нерешительности продолжала стоять на месте с подносом в руках.
– На прошлой неделе у меня не было возможности поблагодарить вас. – Ее глаза напоминали темно-коричневый бархат. Теплые глаза, подумал он, глядя в них. Красивые глаза.
– За что? – спросил Нед.
– За то, что вы пролили свое пиво.
– Неприятное происшествие.
– Конечно, неприятное. – Ее улыбка говорила Неду, что девушка все понимает. В уголке ее рта появился намек на маленькую ямочку.
Это заставило его тоже улыбнуться.
Девушка всегда вела себя вежливо, по-деловому и вместе с тем дружелюбно, как будто искренне любила людей. Но он никогда не видел, чтобы она, в отличие от большинства других служанок, с кем-нибудь флиртовала, даже когда это могло принести ей дополнительные чаевые. Она делала свою работу быстро, ловко и со знанием дела, что ему очень нравилось.
Нед отвел глаза и сосредоточился на своем фокусе с исчезающим диском из слоновой кости. Ему вдруг захотелось, чтобы девушка отошла и занялась обслуживанием других посетителей, как поступала обычно. У него были более важные дела, чем думать о красивых женщинах. Дела, на которые он готов был потратить всю свою жизнь. Дела, от которых не мог отвлекаться, если хотел добиться результата. Каким бы ни был предмет отвлечения.
По правде сказать, и на прошлой неделе Нед не хотел вмешиваться, но он просто не мог сидеть и делать вид, что не замечает того, что происходит. Он хорошо знал таких грубиянов, как черноволосый. И то, что начиналось как заигрывание, очень скоро могло обернуться чем-то совсем другим.
Нед наблюдал за плавным ритмичным движением диска между пальцами правой руки. Он так долго работал над этим движением, что оно, перестав быть фокусом, превратилось в рефлекс, в часть его натуры.
– Я принесу вам портер. – Он не смотрел на нее, но чувствовал, что девушка все еще улыбается.
Нед ничего не ответил. Он не сводил глаз с диска, явно желая отделаться от девушки, пока не услышал, что она повернулась и пошла прочь. На мгновение он поднял глаза на ее удаляющуюся фигуру, на плавное покачивание бедер. Мимолетный взгляд, никакого риска, что пальцы дрогнут, ведь он делал это движение так же инстинктивно, как дышал. И все же в этот миг, впервые за многие годы, Нед сбился. Диск выпал из руки, скользнул по столу и, упав ребром на пол, быстро покатился в сторону.
У Неда екнуло сердце. Он вскочил и бросился за ним, но диск все катился в направлении многолюдной барной стойки. Однако Эмма – он слышал, что ее так называли, – выставила вперед ногу и остановила диск носком своего башмака, а потом, поставив поднос на бедро, подняла его с пола.
Нед видел, как она потерла диск о лиф своего платья, смахнув пыль, прилипшую к светлой гладкой поверхности. Взгляд девушки скользил по старой слоновой кости, изучая ее.
Когда Нед подошел ближе, Эмма повернулась к нему. На миг, прежде чем она вернула ему диск, их глаза встретились.
– Спасибо, – поблагодарил Нед.
– За что? Надеюсь, что мое неосторожное движение не повредило вашу вещь. – Эмма смотрела прямо ему в глаза.
Он не смог удержаться от улыбки. Она тоже.
Глаза девушки проследили за тем, как диск исчез в кармане его куртки.
– Что это такое?
– Мой счастливый талисман.
– Он помогает?
– Всегда.
Брови девушки слегка приподнялись, но она поспешила смягчить свое недоверие улыбкой, которая подействовала на Неда так, как не действовала улыбка ни одной другой женщины. Вместо того чтобы уйти, он остался стоять на месте и продолжил разговор.
– Вы мне не верите?
– В счастливый талисман, который всегда помогает?… – Эмма снова подняла брови, на этот раз очевидно дразня его. – Может, мне стоит попросить его на время.
– Вам нужна удача?
– А кому она не нужна?
– Эмма! – крикнула Нэнси из-за стойки. – Тебя ждут шесть кружек портера!
– Нед Стрэтхем. – Он не улыбнулся, а просто протянул руку для рукопожатия.
– Эмма де Лайл.
Тонкие женственные пальцы легли ему в ладонь. Даже в этой душной харчевне ее рука оставалась гладкой и прохладной. Ее прикосновение вызвало у Неда острое ощущение физической близости. По легкому румянцу, окрасившему щеки девушки, и по тому, как она убрала руку, он догадался, что девушка испытала то же самое.
– Эмма! – Хозяйка взвизгнула, словно банши. – Подойди сюда, детка!
Эмма оглянулась через плечо в сторону бара.
– Иду, Нэнси! Отдых не для нас, грешных, – сказала она и с улыбкой пошла прочь.
Нед вернулся на свое место, но его взгляд продолжал следить за тем, как она идет по залу. Ярко-красное платье, какие носили все служанки, очень подходило к ее темным волосам и так плотно облегало фигуру, что он видел, какая у нее тонкая талия и плавная линия бедер. Девушка казалась живой, умной и достаточно уверенной в себе, что редко встречалось в подобных местах.
Нед видел, как она взяла со стойки кружки и стала разносить их по столам, постепенно приближаясь к нему. Его кружка осталась на подносе последней.
– Что такая женщина, как вы, делает в подобном заведении? – спросил он, когда Эмма поставила перед ним портер.
Ее глаза снова встретились с его взглядом. И в них блеснула та же улыбка.
– Работает, – ответила она.
На этот раз девушка не стала задерживаться. Просто прошла дальше, убирая со столов, принимая заказы и разнося тарелки с бараньими отбивными.
Нед откинулся назад и, прислонившись к деревянным панелям, стал медленно потягивать пиво. В воздухе висел дым от курительных трубок. Нед потянул его носом вместе с запахом поджаренных на гриле бараньих котлет и хмельным духом эля. Погрузившись в привычную непринужденную атмосферу, он продолжал наблюдать за Эммой де Лайл.
У него возникло ощущение, что она не слишком давно работает в «Красном льве». Эмма казалась женщиной, знававшей места и получше и не собирав шейся надолго здесь задерживаться. Это видел каждый, кто хоть раз взглянул на нее. И уже не в первый раз Нед задумался о том, что у нее за жизненная история.
Он видел, как ловко и умело она работает, успевая перекинуться шуткой или улыбкой с посетителями так, чтобы это не мешало делу. Посетители любили ее, и Нед понимал за что.
Пока он допивал свое пиво, Эмма больше ни разу не посмотрела на него.
Издалека донесся звон колоколов на церкви Святого Олейва, пробивших одиннадцать. Нэнси крикнула всем, что заканчивает принимать заказы.
Неду пришло время уходить. Он осушил кружку, оставил на столе достаточное количество монет, чтобы хватило на оплату еды и на щедрые чаевые для Эммы де Лайл. Потом взял свою шляпу и пошел к выходу.
Его глаза в последний раз остановились на Эмме, расставлявшей тарелки с мясом на столе, за которым сидели четверо.
Она посмотрела в его сторону, на мгновение встретилась с ним взглядом и, сверкнув своей чудесной улыбкой, пошла дальше.
Нед водрузил шляпу на голову и вышел из харчевни «Красный лев» на темную улицу.
«Надеюсь, что мое неосторожное движение не повредило вашу вещь». Он улыбнулся. Эмма де Лайл была чертовски хороша. У любого мужчины почти наверняка будет соблазн лишний раз зайти сюда ради такой женщины. Почти наверняка.
Нед улыбнулся и углубился в лабиринт хорошо знакомых улиц. Он шел по городу, минуя один район за другим, и думал о том, что предстоит завтра, сосредоточенно перебирая в уме все до самых мелочей.
Ночной воздух обдавал холодом, и Нед быстрым твердым шагом двигался к своему дому в Мейфэре[2]. Его лицо было хмурым.
