Марджори Вейл
Леди Джен – тайный агент эльфийского мира. Возвращение к солнцу
– Согласись, это не самое страшное. Ведь их могли превратить в крыс. Или тараканов.
– Какой ужас. – Плечи Джен непроизвольно вздрогнули, а в глазах отразилось смешанное со страхом отвращение. – Но за что они могли заслужить такое? И есть ли у них шанс снова стать людьми?
Мастер медленно подошел к указанному им дереву и погладил шероховатый ствол, отчего ветви, словно желая ему что-то сказать, потянулись и обвили его руку со всех сторон.
– Видишь ли, в материальном мире существует очень много форм жизни. Их несколько миллионов, и из них человеческая – самая высшая. Она дается только тому, кто прошел последовательно все остальные ступени развития, либо как награда за достойный человека поступок. Впоследствии тот, кто получил эту форму, должен доказать, что заслужил ее по праву.
– Примерно о чем-то таком я догадывалась. Но каким образом можно доказать, что ты достоин быть человеком? Вам это известно?
– Разумеется. И ты это знаешь, просто никогда не задумывалась. Дело в том, что человек изначально предназначен заботиться не только о себе, но и о нуждах всех остальных обитателей своего мира. Для этого ему дан интеллект, возможности которого почти безграничны, а также умение чувствовать, чтобы отличить свет от тьмы. Те, кто следуют этому предназначению, эволюционируют уже в человеческой форме, получая с каждым перерождением все более совершенные ум и тело, и, как следствие, все больше земных благ. Те же, кто пренебрег данными им сокровищами и растрачивают их впустую, ведя в человеческом облике жизнь зверя или растения, возвращаются в ту форму, которую они сами для себя предпочли, и которая больше всего соответствует их отношению к миру. После чего их эволюция происходит заново с того места, на котором остановилась. Но иногда, в виде исключения, их возвращают в прежнее состояние лишь на определенное время. Как ты, наверное, догадываешься, это происходит в том случае, если у них есть шанс исправиться в этой жизни.
– Значит, некоторые из них – зачарованные люди, – прошептала Джен, осторожно трогая ветви и листья молодого вяза и прислушиваясь к еле уловимым вздохам, исторгаемым его густой кроной в такт ветру.
– Чары здесь не при чем, – спокойно возразил Мастер, освобождаясь от цепких объятий безмолвного просителя. – Тот, кто сделал это с ним, стоит выше всех магов и чародеев мира.
– Вы хотите сказать…
– Именно то, что сказал, девушка. Ты же не думаешь, что Тот, кто создал все это – он описал полукруг рукой – оставит свое творение без присмотра? У Него повсюду есть глаза и уши.
– Но разве может он один уследить за всеми? Ведь, если одних только форм жизни миллионы, то сколько же должно быть их носителей?
– Ты, кажется, живешь, вернее, жила, в век компьютеров? – Мастер посмотрел на нее снисходительно, как на ребенка, – знаешь, сколько миллиардов данных может обработать почти мгновенно один мощный компьютер? А ведь он – всего лишь машина, созданная умом и руками человека. Человека, понимаешь?
– Кажется, да. Получается, что тот, кто создал самого человека, должен обладать неизмеримо большей мощью…
– Которую даже мы, эльфы, не в состоянии постичь. Однако, ты слишком отвлеклась от урока. Предлагаю продолжить его с твоим новым наставником – он кивнул в сторону дерева, – а мне действительно надо идти.
С этими словами эльф растворился в воздухе, а Джен осталась наедине с прилипчивым великаном.
– Ну что, давай знакомиться? – как на занятиях по этикету, она церемонно протянула к нему руку. Немного помедлив, упругая ветвь с ярко-зелеными листьями склонилась и мягко пощекотала ей кожу, будто целуя.
«Интересно, кто он, и в чем его вина», – подумала девушка, наслаждаясь приятными ощущениями.
– Мое имя Гермий, – тут же пришел ответ. – А как мне называть тебя?
«Похоже, искусством влезать в чужие мысли здесь обладают не только эльфы», – слегка опешив, поняла Джен. Хотя, чему удивляться, если такие, как Мастер, стоят во главе этого мира, и он гораздо больше напоминает сказку, чем реальную жизнь.
– Можешь назвать меня … Сина, – не совсем уверенно произнесла девушка.
Можно ли сообщать Гермию свое новое имя? Мастер не дал ей на этот счет никаких указаний.
– Не беспокойся, мне ты можешь доверять, иначе Повелитель не оставил бы нас вдвоем. Ты ведь хотела научиться управлять своими чувствами? Поверь, я именно тот, кто тебе нужен, потому что сам когда-то пал жертвой этих чувств. Точнее, своего неумения их контролировать. Позволь мне показать тебе, как кажущееся самым невинным прикосновение может свести с ума и полностью подчинить твое тело, а затем и разум моей воле.
– Опять? Ты хочешь играть со мной в те же игры, что и твой Повелитель? И с чего это всем так понадобилось меня подчинять?
– Он также и твой Повелитель. А все эти игры нужны, чтобы потом, когда ты будешь окружена врагами, никто из них не смог воспользоваться твоей слабостью. Можно узнать, какая муха тебя укусила?
– Мухи тут не при чем. Их здесь и нет вовсе, – раздосадовано сообщила Джен. – Просто он не должен был оставлять меня здесь одну, когда я только-только начала понимать суть его урока.
– Он оставил тебя не одну, а со мной, а это совсем другое дело. Так что прекрати капризничать, и давай продолжим занятие.
– Ну хорошо, – покорно вздохнула девушка. – А ты, случайно, не знаешь, куда он ушел?
Вяз укоризненно покачал кроной.
– Ты никогда не должна интересоваться его делами. Неуместное любопытство даже среди людей до добра не доводит. Здесь же это просто опасно. Потому что в этом мире ты рискуешь уже не жизнью, а кое-чем посерьезнее.
– Что же может быть серьезнее жизни? Или ты имеешь в виду все эти перерождения, о которых говорил Мастер?
– Это тоже. Но самое страшное – это не потеря жизни, и даже не возврат ее в какой-нибудь мерзкой форме. А бесконечно долгая жизнь, которая сродни смерти.
Например, пребывание в демоническом пламени Раш. Это совсем не тот обычный, земной огонь, с которым ты так быстро сошлась характерами. Демоническое пламя для того и создано, чтобы беспрерывно терзать плоть, не давая ей отдыха ни днем, ни ночью. Хотя есть и другие, не менее ужасные вещи. Взять, к примеру, тот случай с инквизитором, который так увлекся работой, что не сразу понял, на кого надел испанский сапог. – Вяз пошелестел листьями, весьма похоже изображая смех.
– Разумеется, любой представитель невидимого мира мог безо всякого труда этот сапог скинуть. И даже в точности воссоздать поврежденную конечность – хотя лично я предпочел бы взять новое тело. Но инквизитор был груб, ужасно груб с принцем Света. А эльфы, как тебе известно, не терпят грубости и насилия. Теперь инквизитор обречен жить вечно, обутый в тот самый сапог. Представь себе, принц даже даровал ему вечную молодость, чтобы мышцы и кости не утратили чувствительность со временем.
– Прекрати! Я сейчас упаду в обморок!
– С удовольствием поддержу тебя, милая! Но разве ты пришла ко мне не для того, чтобы тренировать свой дух? А сама готова потерять сознание от невинной истории.
– Ничего себе невинная! – Джен бросила на ствол дерева испепеляющий взгляд и с возмущением отвернулась. – Однако я не поняла одного. Что понадобилось принцу в обществе инквизитора? Точнее, как он вообще туда попал?
– А вот это как раз то, о чем я тебе говорил. Принца привело во дворец епископа обычное любопытство.
– Расплачиваться за которое пришлось епископу. Хотя, конечно, и сам он хорош…
– Отсюда вывод: никогда не хами незнакомцу. Он может оказаться крутым парнем, и пара минут отрыва обернется годами ада. Неплохо сказано, а? Впрочем, епископ получил по заслугам. Принц же, вернувшись домой, созвал Совет и прекратил инквизицию.
– Ты это серьезно? И каким же образом ему это удалось?
– Самым простым. Он послал своих агентов во все земли, пораженные этой заразой, и они устроили там мятежи, революции и все в таком роде. Это общеизвестная практика, могла бы и не спрашивать.
– Так значит, все это – дело рук эльфов, и эпохой Возрождения мы обязаны им? А как же их политика невмешательства в дела людей?
– На этот раз им пришлось сделать исключение. Святейшие инквизиторы обозлили подземных жителей, и они готовы были восстать. Собственно, из-за этого принц и отправился на разведку. Ты представляешь, что стало бы с вашим миром, если бы тролли и гномы пошли на него войной и захватили власть в свои руки?
– Честно говоря, не очень, учитывая, что и тех, и других я знаю только по фильмам и детским сказкам.
Ее собеседник «вздохнул» – легкий ветерок, поднятый его листьями, пробежал снизу вверх, мягко задевая девушку.
– В нашем мире нет фильмов, но сказки я очень люблю. Поверь, в жизни все гораздо хуже. Гномы отличаются почти немыслимой жестокостью, когда дело касается их богатств. А тролли, в придачу к этому, дьявольски хитры и могут легко принять любой облик – и человека, и зверя. Разумеется, люди тоже обладают умом и хитростью, и у них много самого изощренного оружия, но, согласись, трудно воевать с противником, если не знаешь, кто он. Представь, каково бы вам пришлось, если бы тролли заняли посты министров, президентов, королей и судей, а об этом никто даже не подозревал?
Джен тут же представила себе старого судью, равнодушно осудившего ее на двадцать лет ада, за нелепое преступление, которое и совершить –то она не могла, и содрогнулась.
– А ты уверен, что тролли не победили? Может, некоторые из них все же проникли в наш мир?
– Это вряд ли, девушка. Агенты тут же донесли бы об этом принцу
– Возможно. – Джен задумчиво свела брови. – Но откуда об этом смог бы узнать ты?
– Я лишен возможности двигаться, но никто не отнимал у меня слух.
– И много ты слышишь в этом лесу?
– Почти все, что происходит в мире. Эльфы, знаешь ли, отличаются словоохотливостью. Да и чем им еще заниматься, как не слухами и интригами? Хлеб насущный им не нужен. Ваши земные богатства тоже.
– Подожди, подожди. Уж не хочешь ли ты сказать, что за то время, пока здесь находишься, ты успел достаточно изучить эльфов и знаешь, в чем их сила и слабость?
Джен показалось, что она явственно слышит раскатистый мужской смех прямо у себя в голове.
– Допустим, так оно и есть. Но почему это тебя интересует?
Девушка потупила взор, и, к ее чести, даже слегка покраснела.
– Могу я надеяться, что этот разговор останется между нами?
– Я человек, несмотря на то, что ты видишь. И все еще рыцарь. Ты можешь быть спокойна за свои тайны.
Девушка вздохнула.
– Дело в том, что мне очень нравится Повелитель. Но я никак не могу пробиться через его защиту. Сначала все вроде бы идет хорошо, я чувствую, что тоже нравлюсь ему. И по его обращению со мной можно подумать…
– Что он мужчина? Ты напрасно обольщаешь себя надеждой, Сина. Эльфы не знают любви, и наш Повелитель не исключение. Хотя созданная им телесная оболочка и светские манеры не одну тебя ввели в заблуждение. Он великий художник, наш принц, а равных ему по силе ума не так уж много сыщется во Вселенной.
– Ну и что же мне делать? – жалобным голоском поинтересовалась Джен.
– По отношению к нему – ничего. Будь послушной ученицей, в точности исполняй приказы, и он будет щедр с тобою, а, возможно, и добр. Но для любви найди себе мужчину.
– Такого, как ты? – выпалила Джен и смутилась. Не очень-то красиво с ее стороны напоминать о его положении.
– Надеюсь, я не всегда буду таким, – не обиделся Гермий. – И еще больше надеюсь, что мне выпадет счастье узнать тебя по-другому, так, как мужчина узнает женщину. Ты прекрасна, как свет зари, Сина. И даже в этом облике я испытываю, глядя на тебя, желание. Такого со мной не было с самого дня моего заточения.
– А много ли ты видел здесь женщин? – Джен с подозрением прищурилась, в то время как руки сами потянулись к бокам.
– Не так уж много, как хотелось бы, – скорбно признал великан. – Но вполне достаточно, чтобы понять: ты – само совершенство. Редчайший перл и лучшее из всех творений Мастера. – Ветви дерева устремились к ней, оплетая талию и нежно касаясь листьями обнаженной кожи. Ей было приятно и немного щекотно, кулачки сами собой разжались.
– Спасибо, мне радостно это слышать, но ты ошибся. Я – не его творение. Я родилась в совершенно другом мире, причем без всякого участия Мастера. Мы и знакомы-то с ним не более месяца.
– Неужели ты до сих пор ничего не поняла, девушка? – в бархатном голосе, звучащем у нее в мозгу, Джен уловила сожаление. Или это был упрек?
– Жизнь, для которой ты была рождена в другом мире, закончилась. У тебя ведь раньше было другое имя?
Она молча кивнула головой.
– Девушки, которая жила там и носила это имя, больше нет. Твое новое тело создал Повелитель, переселив в него твою душу при помощи Силы.
– Ты хочешь сказать, что прежняя Джен умерла?!
– Стоит ли огорчаться из-за этого, если живешь снова.
– Кажется, теперь я понимаю, – пробормотала Джен внезапно упавшим голосом. – Эти стихи…
– Какие стихи?
– Те, что были начертаны на стене в «отстойнике»:
«Тот родится к жизни новой,
Кто с любовью примет смерть…»
– «Ждет свободных край суровый – тех, кто должен умереть», – закончил за нее вяз.
– Но откуда?..
– Откуда я знаю эти слова? Я же говорил тебе, Сина, что ты не единственная, кого Мастер Снов перенес в этот мир.
– Значит, и ты тоже?
– Нет, нет. Я коренной житель этих мест. И потому многому могу тебя научить. Принц, как видишь, доверяет мне. И ты уже не первая моя ученица. Правда, из них всех самая восхитительная – он снова зашевелил ветвями – самая прелестная, самая..
– А где сейчас все твои ученицы? – нетерпеливо прервала его Джен.
– Выполняют каждая свое задание в так называемом суровом мире. Но пусть это определение тебя не пугает – для эльфов любой мир, отличный от этого, где, между нами говоря, они могут безнаказанно вытворять все, что им вздумается, представляется суровым и диким.
– Значит, это место – что-то вроде рая?
– Можно сказать и так. Хоть и не для всех.
– Вот-вот. Я оставил на тебя новую ученицу, чтобы ты мог поделиться с ней знаниями и помог отточить навыки, а ты сплетничаешь?
Джен едва не подпрыгнула от неожиданности – Повелитель, как всегда, появился рядом из ниоткуда и выразил свое недовольство слишком близко от ее уха. Однако его конечная цель была достигнута – молодой вяз поспешно освободил ее талию и отпустил руку, прибрав свои ветви, как застигнутый врасплох школьник.
– Пойдем, пока этот негодник окончательно не вскружил тебе голову. Пожалуй, я расскажу тебе, сколько невинных душ пало к его ногам, потеряв при этом не только невинность, но и надежду на лучшую жизнь.
«Ну и кто из них больший сплетник?»– возмущенно подумала девушка, даже не пытаясь скрыть свою мысль. И тут же ощутила боль пониже спины, как от удара крепкой мужской ладонью.
– Ай! Как Вам не стыдно!
– Ты, кажется, еще не до конца поняла свое место. Что ж, если прежние методы убеждения на тебя не действуют,..
– То это повод для того, чтобы бить меня? А может, Вам прежде всего стоит задуматься о своих методах? Может, не так уж они хороши, раз не оказывают на меня нужного действия!
– О, Боже! – Девушка вдруг обнаружила, что сказочный лес, и небо над ним, и солнце с облаками вмиг исчезли из ее поля зрения, а вокруг нее только непроходимый мрак. Дивный бодрящий воздух сменил затхлый запах плесени, тело пробирает холодная сырость, вдобавок ко всему она не может пошевелить ни рукой, ни ногой, а рот словно запечатан липкой лентой. Похоже, она снова оказалась в тюрьме, только в еще более худших условиях.
– Нет, только не это! – мысленно взмолилась Джен. – Лучше побейте меня, если я заслужила! Пожалуйста, Повелитель! Я все осознала!
– Я оставлю тебя в таком положении на некоторое время, чтобы ты все осознала до основания. А потом мы еще раз обсудим мои методы.
– Нет, заклинаю Вас! Не оставляйте меня здесь одну! – Увы, ее отчаянный призыв вернулся обратно, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Следующие несколько минут показались Джен вечностью. Глаза так и не привыкли к мраку, и она не могла разглядеть окружающую обстановку, но внутреннее чутье подсказывало, что вокруг нее – стены пещеры или подземной темницы. И стены эти давили на нее, заставляя сжиматься от страха под невидимыми, скрутившими ее путами. Наконец, наступил момент, когда ставший невыносимым страх победил гордость, и Джен поклялась самой себе, что никогда больше не станет дерзить Повелителю – сколько бы он поводов к этому не давал. И даже если он ударит по правой щеке, сама подставит левую, только бы он сжалился над нею и выпустил отсюда. По щеке девушки скатилась крупная слеза покаяния. Но что это? Ее глаза вдруг зажмурились от слепящего солнца. Небо и лес снова вернулись на свои места, а свежий воздух долгожданной струей ворвался в легкие. Она снова свободна! С ликующим возгласом Джен повернула голову и столкнулась с вопросительным взглядом Мастера.
– Я все поняла, и прошу у Вас прощения, Повелитель! – в подтверждение своих слов она присела в низком реверансе, опустив глаза и покорно склонив голову.
– Вижу, урок пошел тебе на пользу. Это хорошо, потому что хозяин замка – весьма старомодный парень, и вряд ли ему понравится дерзкая леди, какой бы красивой она не была. Сейчас тебе пришлось испытать всего лишь мимолетное неудобство из-за иллюзии. Но, боюсь, если бы ты позволила себе высказать подобные мысли вслух при настоящем рыцаре, это окончилось бы настоящей трепкой, и пострадало не только твое самолюбие.
– Так это была всего лишь иллюзия? – ахнула девушка.
– На первый раз да. И для твоего же блага надеюсь, что второго раза не будет. Моя снисходительность ведь тоже не безгранична. Но довольно об этом. Успела ли ты закончить свою тренировку с Гермием?
– Я м..м..м… Я узнала от него много весьма полезного.
– Понятно.– Мастер насмешливо кивнул головой. – Что ж, значит, тебе придется совершенствоваться непосредственно по ходу задания, ибо у нас очень мало времени. Дело в том, что я провел небольшую подготовительную работу…
Принц сделал движение кистью, снова открывая вид на замок. Каменная громада по-прежнему стояла на месте, но в том, как она выглядела, кое-что изменилось. Джен не сразу осознала, что именно – просто испытала еще более удручающее впечатление от этого оплота средневековья. И только приглядевшись внимательней, ахнула: у подножья замка вместо гладкой искрящейся солнечными бликами поверхности протянулась полоса серо-бурой, потрескавшейся земли, а чахлые кусты и редкие деревца, росшие по краям того, что когда-то было рекой, смотрелись так, будто по ним прошлась песчаная буря.
– Что там произошло? – Дженна почти физически ощутила боль, исходящую от безжизненной земли и высушенных до предела растений.
– Ничего особенного. Я всего лишь создал подходящую причину для твоего появления в замке. Но ты должна поспешить – еще немного, и они все умрут от жажды.
– Какая жестокость! – чуть было не вскрикнула девушка, но вовремя спохватилась, вспомнив страшную пещеру и свое обещание.
– Жестокостью было бы уморить их всех, а потом придти и спокойно забрать меч у трупа. Я же посылаю им избавление, величайшее чудо в твоем лице. Разве мой замысел не прекрасен и не достоин пера самого Гомера?
На это Джен не нашлась, что сказать, опасаясь последствий своего правдолюбия. Единственная, быстро промелькнувшая мысль, которую она тут же постаралась прогнать подальше, была о том, что глупо ожидать сочувствия от того, кто даже не знает, где находятся чувства. И если смотреть на все с его точки зрения, то эльф, безусловно, прав – несколько дней жажды все же лучше смерти.
– Вот именно, – мысленно согласился с ней Мастер. – И надо было все-таки тебя высечь – чтобы убедить как следует в моей гуманности.
– Прошу прощения, Повелитель! Я же не специально!
– Так уж и быть, прощаю. Сейчас сконцентрируйся и слушай. Сегодня ночью ты войдешь в спальню лорда.
Глава 4
Англия. Торктон-холл. 1157 год
Большие, немного испуганные, глаза девушки, привыкнув к темноте, остановились на сидящем перед ней в кресле полуодетом мужчине.
– Кто Вы? – спросила она певучим сопрано, слегка дрогнувшим на последней ноте.
А может, это означает «Где я»? Все еще не пришедший в себя от невероятной, разящей сильнее любого клинка, красоты незнакомки, Алан встал перед девушкой и непонимающе покачал головой, разводя руками.
– Я тебя не понимаю. Ты говоришь по-саксонски?
Некоторое время она молчала, словно пытаясь осмыслить услышанное. Потом очень неуверенно, с незнакомым акцентом, произнесла:
– Да, говорю немного.
– Откуда ты? – спросил граф, все еще не желавший верить собственным глазам. Он все еще твердо был убежден, что для всех поначалу кажущихся необъяснимыми явлений существует вполне реальное и подчас простое объяснение.
Но девушка, как будто прочитав его мысли, понимающе улыбнулась.
– Мне трудно объяснить, откуда я прибыла, пока не узнаю, где нахожусь. Скажите, вы лорд этого замка?
Поразительно. С каждым новым словом ее акцент становился все меньше. И она неглупа. Несмотря на простую одежду, которая скорей подошла бы обычному латнику, и растрепавшиеся волосы (в последнее время Алану явно было не до них), сразу признала в нем хозяина. Третий граф Торктон гордо поднял массивный подбородок.
– Ты угадала. Этот замок и все, что в нем находится, принадлежит мне. – Глаза его при этом весьма многозначительно прошлись вверх и вниз по ее фигурке. – Сэр Алан Уинфред де Брей, граф Торктон к твоим услугам. А как зовут тебя?
– Джен, – немного подумав, ответила девушка. Такого длинного красивого имени, как у графа, у нее все равно не было, а называть себе Гвиневрой перед средневековым рыцарем не повернулся язык.
– Джен? Дженни? Так ты простолюдинка? – совершенно искренне изумился граф.
Гостья вздохнула.
– Хорошо. Пусть будет Дженивер, это неважно.
– То есть как это неважно? – Торктон нахмурил брови. – Кто ты такая и откуда? Ты так и не ответила на мой первый вопрос.
– А Вы так и не ответили на мой. Точнее, не дали мне его задать. В какой стране находится Ваш замок? И самое главное, если это Вас не затруднит, будьте любезны сообщить мне, какой сейчас год.
Торктон посмотрел на нее, как на помешанную, но тут же мысленно одернул себя. Вдруг она и впрямь прибыла со звезды, или с такого далекого места, где знатным дамам дают имена простолюдинок? А, может, она летела так долго, что потеряла счет времени.
– Ты находишься на английской земле, и сейчас 1157 год. – Граф старался говорить сдержанно, боясь оскорбить незнакомку, хотя по всему было видно, что это давалось ему с трудом. – Теперь будь добра, объясни, из каких земель и из какого рода происходишь ты. И почему оказалась в моей спальне.
– Я ведьма из рода галлов, и пришла сюда по твоему же зову, – медленно, словно подбирая слова, произнесла девушка, подтверждая известную всем и поведанную ей Мастером Снов легенду.
– Из того, что я увидела за стенами замка, можно сделать очевидный вывод, что ты и твой народ отчаянно нуждаетесь в моей помощи. Или я ошибаюсь?
Глаза Алана Торктона сузились, выдавая терзавшие его сомнения и врожденную подозрительность натуры.
– Чем же ты можешь помочь нам, девушка? Какова твоя колдовская сила?
Теперь настал черед Джен поднимать голову.
– Я самая могущественная из ведьм. Могу управлять стихиями, вызвать огонь и воду, изменить направление ветра, подчинить бурю.
– Хорошо, если это действительно так. Но какова будет цена твоей помощи?
– У вас есть чем отплатить за мое добро. И это что-то безраздельно принадлежит вам.
– Ты хочешь получить мой замок! – взревел граф.
– Ну что вы, сэр. Всего лишь обычную вещь, хоть и дорогую вашему сердцу.
– Какая же из моих вещей могла заинтересовать тебя? Жемчужное ожерелье графинь Торктон? Старинный кубок, подаренный первому графу королем Вильгельмом? А… кажется, я догадываюсь. Твое ремесло – магия, и ты, должно быть, хочешь заполучить странную книгу, которая вот уже лет триста пылится где-то на чердаке, потому что никто так и не смог прочитать в ней ни строчки.
Девушка покачала головой.
– Позвольте мне назвать эту вещь позже, когда я выполню свое обещание и спасу замок. А пока будет достаточно вашего слова, что в благодарность за мои труды вы отдадите мне предмет, которым владеете, по моему выбору.
– Это очень странная просьба, – заявил граф, снова присаживаясь, – я слышал, как одна ведьма попросила у женщины ее глаза – за то, что спасет от смерти ее сына. Может, ты захочешь получить мою руку..
– О нет! – живо возразила Джен, подумав про себя «отнюдь не руку, а всего лишь то, что ты держишь в ней, красавчик». А потом весьма убедительно добавила:
– Ваши части тела меня совершенно не интересуют.
– Хм… – легкая тень недовольства омрачила лицо рыцаря. Как будто, вопреки здравому смыслу, он надеялся, что ответ будет другим.
– Хорошо, к моим частям тела мы вернемся позже. И все же я хотел бы узнать заранее условия сделки, прежде чем дать на нее согласие.– На этот раз в тоне хозяина замка звучала неумолимая твердость.
– Но разве у вас есть выбор? – решила не уступать Джен.
– Ты права. Выбора у меня действительно нет. – Резким движением граф вскочил с кресла и зашагал по комнате. Алан отчаянно пытался найти подвох в словах ведьмы, но, как назло, ничего стоящего не приходило ему в голову. Сколько бы он ни отворачивался, сколько бы ни смотрел в другую сторону, перед глазами все равно стояло ее лицо, и это лицо сводило его с ума. Наконец, проделав три круга между окном и креслом, он также резко остановился, схватив ведьму за плечи.
– Если ты меня обманешь или выкинешь какой-нибудь фокус… – Черные глаза рыцаря пристально вглядывались в ее лицо, ища в нем малейшие признаки лжи или притворства. Но ни один мускул ее не дрогнул. В таком же твердом, как у него самого, взгляде, читались лишь ум и спокойное достоинство. И Торктон сдался, разжав руки и признавая поражение.
– Ладно, будь по-твоему. Клянусь, что в награду за спасение моих людей я отдам тебе, Джен из рода галлов, по твоему выбору, любой предмет из числа тех, что составляют мою собственность. Нет, я буду даже более щедр. Ты сможешь забрать себе любую вещь из этого замка, кому бы она не принадлежала. Кроме моего меча, разумеется.
При упоминании о мече голос графа заметно потеплел, и, проследив за его взглядом, она, наконец-то увидела вожделенную цель. Меч стоял на специально сделанной для него подставке, у самого изголовья кровати. И, похоже, что хозяин, как и предупреждал ее эльф, не расставался со своим сокровищем ни днем, ни ночью. Впервые с момента своего прибытия в замок, да и вообще в этот мир, Джен растерялась. Что же делать? Если она сейчас откажется и уйдет, погибнут люди, много ни в чем не повинных людей. А если не выполнит поручение Мастера, ее несомненно ждет кара. Кто знает? Ее грозный учитель может в гневе вернуть ее обратно или даже спрятать на века в ужасной пещере.
Заметив колебания девушки, рыцарь истолковал их по-своему.
– Так ты согласна? Или все твои слова о власти над стихиями были пустой похвальбой?
Как жаль, что они не успели придумать план Б. Но разве теперь у нее есть выбор?
– Я принимаю твою клятву и не оставлю в беде твой замок и твоих людей, – звонким голосом объявила Джен, разрешая свои и его сомненья. «Я в любом случае спасу их, вернув замку воду. И вылечу всех больных. А дальше – будь что будет. В конце-концов, одна моя жизнь не так уж много значит».
– Насколько я понимаю, воду вы берете из колодцев. Показывайте, где они. Мы не должны терять время.
* * *
– А ты молодец, – с невольным уважением произнес граф. – Не будешь ли столь любезна отвернуться, пока я переоденусь? Впрочем, можешь пока расположиться в этом кресле, если обещаешь не вертеть головой.
Молча пожав плечами, девушка присела на край широкого, покрытого мягкой шкурой кресла, все еще хранившего тепло хозяина. И стала представлять, как могучий рыцарь скидывает с себя штаны и рубашку, обнажая первобытную красоту мышц. Как любуется на себя в зеркало – все мужчины так делают – прежде чем надеть более подходящую для лорда тунику и широкий кожаный пояс. Вид сильных мужских рук, расстегивающих или застегивающих пояс, почему-то всегда вызывал у нее эротический отклик. Интересно, зачем ему вообще понадобилось переодеваться – чтобы произвести впечатление на свой народ или на нее? Джен нисколько не сомневалась в том, что мужественная красота графа заставила биться сильнее не одно женское сердце. А может, даже разбила несколько, обрекая страдалиц проводить ночи в слезах и бесплодных надеждах. Как, все-таки, замечательно, что, благодаря уроку Мастера, подобная участь ей не грозит. Или все же грозит?
– Я готов идти, Джен. – Представший перед ней рыцарь не обманул ее ожиданий, выставив напоказ невероятных размеров бицепсы и обтянутые лосинами ноги, которые, судя по их форме, проводили большую часть времени в ратных трудах и даже на вид были тверже металла. Длинные черные волосы причесаны и стянуты сзади шнурком в простой хвост. К широкому поясу, как она и ожидала, приторочен меч – будто рыцарь собрался на войну, а не на экскурсию по собственному замку. Стараясь не проявлять явного интереса к таинственному оружию, Дженна скользнула взглядом по его рукоятке – только убедиться, что камень на месте. Но это движение ее глаз не осталось незамеченным воином.
– Это всего лишь привычка. Не беспокойся, здесь тебе ничто не грозит. По крайней мере сейчас, когда эта мертвая земля отпугивает даже грифов.
– А разве я выгляжу обеспокоенной? Это всего лишь обычное любопытство, сэр. Не каждый день видишь меч такой великолепной работы.
– Ты разбираешься в оружии? – граф отворил дверь, предупредительным жестом пропуская даму вперед, а затем также галантно предложил ей руку.
«Наверное, из страха, что я сверну себе шею и не смогу исполнить пророчество», – подумала Джен. Узкая винтовая лестница, по которой они начали спуск, производила жуткое впечатление, ибо совсем не имела перил.
– Не обязательно разбираться в оружии, чтобы уметь оценить его красоту, – ответила она рыцарю с оттенком легкого превосходства в голосе, и незаметно, чтобы не нарушить этикет, постаралась взяться покрепче за его руку.
– И в чем же, по-твоему, заключается красота моего меча? – Заинтересованный спутник обратил все внимание на нее, с завидной беспечностью пренебрегая ступенями.
– Скажу, если Вы перестанете на меня смотреть.
– Это еще почему? – откровенно удивился граф.
– Потому что если Вы не станете глядеть себе под ноги, мы оба можем очутиться внизу слишком быстро.
Торктон громко расхохотался.
– А тебе не приходило в голову, что я, быть может, родился здесь, и мог преодолеть эту лестницу бегом, с завязанными глазами, еще в четырехлетнем возрасте?