Сергей Малицкий
Камешек в жерновах

Пролог

Урисс крадучись вошел в зал и почтительно замер у дверного алтаря. Принц поморщился, но продолжил упражнения. Тяжелые мешки с песком поднимать было не в пример труднее, чем металлические стержни, но Сайрс, который обучал наследника фехтованию, раддской борьбе и верховой езде, настаивал на мешках. Что ж, ему видней. Однако на сегодня хватит. Валл бросил мешки на пол, легко встал на руки, соединив носки и вытянув тело в струнку, замер на мгновение, затем согнул локти, коснулся каменных плит кончиком носа, резко выпрямил руки и вновь оказался на ногах.

– Твое тело совершенно! – льстиво заскрипел старик. – Тебе есть чем гордиться, будущий король Эрдвиз!

– Пока меня зовут Валл! – неприязненно оборвал дворецкого принц, стирая с тела пот куском грубой ткани.

– Уже сегодня тебя будут звать Блистающий Эрдвиз! – согнулся в поклоне старик.

– Значит, пришел срок? – чуть дрогнувшим голосом спросил Валл и подозрительно взглянул на Урисса: не заметил ли старик мгновенную слабость?

Дворецкий стоял неподвижно, уткнувшись взглядом в пол.

– Что я должен делать? – холодно поинтересовался принц.

– Побеседовать со мной, – почтительно произнес Урисс. – Потом женщины подготовят тебя к обряду.

– О чем мне говорить с тобой? – презрительно бросил Валл.

– Обо всем, – растянул губы в улыбке старик. – Не упрямься. Это часть обряда. Так заведено. Я буду ждать тебя в верхней галерее. Ты придешь?

Принц не ответил. Он набросил на плечи легкую куртку и быстрым шагом отправился на южную террасу. Валл редко приходил в эту часть дворца. Он словно боялся растратить воспоминания и ощущения попусту. С того дня как тело матери сожгли на погребальном костре и пепел развеяли по ветру, принц появлялся здесь не более полудюжины раз. Каждое из посещений казалось ему последним. Вот и теперь то же самое чувство схватило за горло.

Валл толкнул тяжелые двери, шагнул на открытую площадку и на мгновение закрыл глаза. С гавани тянуло свежим ветром, не успевшее остыть тело овеяло прохладой, но каменные плиты, впитавшие тепло Алателя, грели босые ноги. И все же холод не оставлял Валла. Он таился в груди наследника с детства. Правда, раньше он настигал принца, только когда Валл сталкивался с взглядом отца, но именно на южной террасе холод овладел принцем окончательно. В тот день шестилетний мальчишка стоял, прижавшись к сестре. Альма придерживала брата за плечо и, как и принц, не могла оторвать глаз от синих пятен на горле матери. Жрец пирамиды, горбоносый Сатэ, расставил вокруг костра курительницы и начал кружиться, исполняя танец смерти. Дым щипал глаза. Валл пытался рассматривать конус пирамиды, башни дворцовой ограды, поднимался на носках, стараясь увидеть паруса в гавани Слиммита, но взгляд возвращался к телу матери. Наконец в руках Сатэ вспыхнул факел, жрец поднес его к тщательно уложенным поленьям, и пламя мгновенно охватило приготовленное лакомство. Альма стиснула плечо мальчишки так, что Валл сморщился от боли, но ни она, ни он не произнесли ни слова. И тогда перед детьми появился отец. Он оттолкнул сына в сторону, взял Альму за локоть, грубо провел рукой по щеке дочери, по груди, бедру, довольно усмехнулся и, на мгновение взглянув на Валла, окликнул начальника стражи:

– Сайрс! За щенка теперь отвечаешь ты. Головой!

Валл вздрогнул от прикосновения, обернулся. За спиной стояла нянька-рабыня. Принц нахмурился, старуха не имела права приближаться к нему, но в ее глазах стояли слезы.

– Прощай, Валлиси, – прошептала рабыня.

– Разве мы больше не увидимся? – удивился принц.

Рабыня молча замотала головой.

– Прощай, Кута, – заставил себя сказать Валл и направился в верхнюю галерею…

Урисс уже ждал его. При виде принца он торопливо поднялся с деревянной скамьи, согнул и так сутулую спину. Валл опустился в глубокое кресло, кивком разрешил дворецкому сесть, глотнул из кубка светлого вина:

– Я слушаю тебя…

Урисс кивнул и монотонно зачастил, пересказывая давно известную Валлу историю:

– Когда холод отступил к Ледяным горам и радды вышли из своих укрытий, молодой вождь одного из племен привел соплеменников к берегу западного моря. Здесь радды и отыскали древнюю пирамиду, возведенную еще их покровителем Бренгом, но только когда прошли годы, внук вождя Эрдвиз сам стал правителем раддов и сумел открыть священные двери. Именно он вошел внутрь пирамиды, в которой хранились древнее знание и сила раддов.

– Там он нашел меч Икурна, закаленный легендарным служителем Бренга в крови архов, коснулся клинка, который не потерял остроты за лиги лет, и поранил себя, – насмешливо продолжил Валл. – И в голове моего далекого предка сразу же проснулись знания и сила ушедших поколений великого народа. Я слышал древнюю историю лиги раз! Предлагаю пропустить эту часть рассказа.

– Обряд необходимо выполнить строго в соответствии с каноном, принц, – осторожно продолжил Урисс. – Король Эрдвиз состарился, твое время пришло. Все короли Аддрадда проходили посвящение.

– Тогда к чему разговоры? – презрительно бросил Валл. – Зови рабынь, пусть готовят меня!

– Ты должен утолить боль души, – еще ниже склонился Урисс. – Получить ответы на все вопросы, которые тебе кажутся важными. Успокоиться. Спокойствие – это главное!

– А ты не думаешь, что ответы на вопросы способны не успокоить меня, а разорвать на части? – холодно поинтересовался Валл.

– Скоро меч Икурна станет твоим, – смиренно проговорил Урисс. – Вот тогда ты и получишь право на гнев. Но без спокойствия обряд не получится… Спрашивай меня, принц. Я постараюсь ответить, если это в моих силах.

– Лучше бы я задавал вопросы собственному отцу! – воскликнул Валл. – Неужели ты думаешь, что я хоть на мгновение поверил учителям, которые заставляли меня тренировать тело, но отказывали в постижении наук, говоря, что знания и опыт придут ко мне готовыми во время обряда? Скорее всего, мне придется, как и моим предкам, изображать мудреца, оставаясь неучем!

– Скоро ты узнаешь и это, – миролюбиво улыбнулся Урисс.

– Где моя сестра? – резко спросил Валл. – Где Альма? Мне удалось узнать, что она покинула свой замок! С кем встречался Эрдвиз в Багровой крепости?

– Альма жива, – успокаивающе закивал Урисс. – Она стала ангской княгиней, правительницей Индаинской крепости, но говорить об этом громко не следует. Пока еще Эл-Айран не принадлежит Аддрадду! Мы не должны подвергать жизнь Альмы опасности! Мужественных раддов боятся и не любят. Твой отец многое сделал, чтобы исправить это, но не все.

– Неужели он хотел избавить разжиревших салмов и эссов от страха? – прищурился Валл.

– Он хотел превратить их страх в леденящий ужас, – мягко поправил принца Урисс. – Тебе продолжать священные войны. Человек, с которым блистающий Эрдвиз встречался в Багровой крепости, – наш союзник. Он владеет Дарой!

– Но он не подданный Аддрадда! – воскликнул Валл. – В то же время на его груди черный диск?

– Все мы дети и слуги Бренга, – примиряющее проговорил Урисс. – Черный диск для нас – знак общей скорби об уничтоженной родине. Черный диск – это символ того, что Алатель не может согреть нас и осветить наш путь, пока украденные нечестивцами языки пламени Эла скрываются в тайных хранилищах Эл-Айрана.

– В тайных? – презрительно усмехнулся Валл. – Что-то я не слышал, чтобы первосвященник храма Эла в Империи слишком уж таился!

– Этот подвиг – вернуть божественное пламя собственному народу – достойное испытание для твоей доблести, принц! – почтительно поклонился Урисс. – Что еще ты хочешь узнать?

«Зачем отец задушил мать?» – едва не выпалил принц, но сдержался. Урисс покорно ждал вопросов.

– Ладно! – отрезал Валл. – Зови рабынь. Дорога не станет короче, пока не сделаешь первый шаг! К тому же я хочу есть, а в соответствии с обрядом сегодня мне придется остаться без обеда.

– Твоя воля скоро станет волей короля! – снова склонился перед принцем Урисс и размеренно ударил несколько раз в ладоши.

С первым ударом двери бывших покоев Альмы распахнулись, и оттуда выбежали рабыни. Запахло цветочными маслами. Нежные, боязливые руки подняли принца, уложили на стол, сняли одежду и принялись готовить к обряду. Ничто старое не должно было перейти в его новую жизнь. Девичьи руки омывали тело, обрезали ногти, тщательно сбривали волосы. Валл погружался в состояние блаженства, оставаясь холодным и безучастным. Уроки Сайрса не прошли даром. Принц легко управлялся с внутренним пламенем. Когда прохладная ткань ритуального платья коснулась тела, он услышал довольное кряхтенье Урисса. Вновь раздались хлопки, рабыни поспешно прошелестели босыми ногами по каменным плитам, а со стороны главной галереи раздалось лязганье доспехов. Гвардейцы Эрдвиза пришли за своим новым правителем. Не прикасаясь к принцу, они подняли его на плечи вместе со столешницей и понесли к выходу.

Валл плавно плыл в воздухе и, не открывая глаз, угадывал, где он. Вот твердое ложе слегка наклонилось, шаги гвардейцев стали чаще – они спускаются по главной лестнице. Вот запах цветущий ароны защекотал ноздри, послышалось журчанье воды, лицо обдало свежестью. Весна. Старый садовник Нарс открыл створки окон зимнего сада. Вот тело овеяло холодом, отзвук чеканных шагов затих, дыхание вармов гвардейцев шорохом проникло в уши – ряды стражи выстроились на площади запретного города до входа в черную пирамиду. Вот холод стал неприятным, напоминая стылость могильного склепа. Запахло копотью факелов. Вновь накренилось ложе, и шаги гвардейцев вновь стали чаще – они поднимались по лестнице к главному алтарю.

Валл приоткрыл глаза. Ничего нового, отличного от описания обряда, о котором он, кажется, знал все. Три каменных ложа, сходящихся изголовьями к алтарю, в котором вновь, как и вармы лет назад, торчал неказистый и простой на вид меч Икурна. Сатэ, начинающий расставлять извечные курильницы. Жрецы пирамиды, закутанные в багровые сутаны и напоминающие разжиревших свиней. Урисс, старающийся укрыться в тени. Сайрс, вытирающий потные ладони об одежду. Бледный юноша, назначенный в жертву Бренгу, с наполненными ужасом глазами. Отец…

Король Эрдвиз лежал сложив руки на груди и смотрел вверх. В мгновение, пока гвардейцы опускали столешницу, Валл успел разглядеть сильные руки, твердый подбородок, седые, но еще густые волосы, почувствовал дыхание пожилого, но крепкого человека – и вдруг испугался. Внезапно он подумал, что однажды, пусть и через много лет, вот так же и сам, будучи еще крепким стариком, увенчанным славой воином, встанет перед необходимостью расстаться с жизнью в пользу своего пока еще не рожденного сына.

«Придет время, тогда и поговорим!» – успокоил себя Валл и крепко зажмурился. Уверенные руки подняли его с дерева и опустили на камень. Потянуло запахом ритуального дыма. Сатэ начал торжественные песнопения, хотя с его голосом лучше всего было бы служить на конюшне. Жрецы пирамиды попытались ему вторить, но выходило еще хуже. Голоса разбредались, слова путались. Валл даже раздраженно поморщился и удивился, что собственное лицо не подчиняется ему. Движение губ получилось замедленным и неловким. Неужели дым усыпляет? Или действует нестройное бормотание жрецов? Ничего, главное – перетерпеть обряд, уже сегодня его жизнь переменится.

Звякнул о камень меч. Рядом забился в ужасе жертвенный радд. Юноша попытался закричать, но чья-то ладонь зажала ему рот. Через мгновение мычание сменилось жалобным вскриком, затем всхлипыванием. «Размазня! – зло прошептал про себя Валл. – Слушай, как терпит боль будущий король!» Потные пальцы жреца коснулись обнаженного плеча принца, сквозь зажмуренные веки Валл почувствовал отсвет факела на клинке Икурна и ощутил мгновенную боль. Словно стальная игла пронзила тело. Спекающая внутренности боль побежала к локтю и сердцу. Принц глубоко выдохнул и вдруг понял, что взлетел, поднялся высоко вверх, под светлый купол, который ничем не напоминал мрачные внутренности пирамиды Слиммита. Где-то рядом невидимый, но близкий голос успокаивал принца. Словно уже почти забытая им мать настойчиво повторяла: «Потерпи, уже скоро!» «Почему же скоро?» – не понял Валл, но голос усиливался, настойчиво повторяя увещевание. «Все в порядке!» – попытался выкрикнуть Валл, но услышал только сип. Откуда-то появились боль в груди и изнуряющая слабость. Принц медленно открыл глаза и замер. Возле его каменного ложа стоял он сам и смотрел сам себе прямо в глаза. Чувствуя, что сердце останавливается, Валл тяжело сел, удивляясь слабости в руках, оглянулся на тело короля, превратившееся в тело мертвого человека, вновь обернулся к копии самого себя и все понял. Принц Валл смотрел на принца Валла глазами короля Эрдвиза. Холодными провалами. Кусками заледеневшего пламени. Через мгновение, проклиная слабость жертвенного юноши, принц рванулся в сторону, но уроки Сайрса не прошли даром. Новый король Эрдвиз настиг жертву одним прыжком и резким ударом навсегда погрузил ее в мрак.

Часть первая
Мгла над Эл-Айраном

Глава 1
Азра

Азра горела. Языки пламени поблескивали над россыпью хибар в южной части города, над особняками знати по берегу, над торжищем, забирающимся на склон холма. Удушливый смрад бил в ноздри, дым скрывал пристань и клочьями полз над мутными водами Индаса. Хейграст направил джанку к берегу, Дан и Баюл осторожно орудовали веслами, вглядываясь в фигуры воинов у пустынных причалов.

– Васты, благодарение Элу! – воскликнул нари, разглядев высокие шапки, широкие мечи и округлые щиты, увенчанные острым шипом по центру.

– Васты-то они васты, – Баюл с усилием загребал, почти свесившись с борта, – да только ты-то ведь нари! Не забывай об этом, зеленокожий!

– Я не лигский нари, – успокоил банги Хейграст, – так что постараемся договориться. А не получится, будьте готовы отчалить. Луков я у стражи не вижу.

– Нам только луков не хватало! – пробурчал Баюл.

Дан смотрел на берег молча и чувствовал, как ужас сжимает сердце. Именно так выглядели воины, сравнявшие Лингер с землей. Вот уже джанка скользнула по илистому дну. Хейграст оставил руль и направился с канатом на нос.

– Держи-ка, любезный, – бросил он конец вымазанному сажей толстяку. – Судя по твоей физиономии, Азра еще не сдалась врагу?

Толстяк ловко прихватил узлом канат на вбитом в глинистый берег столбе, выпрямился и тут же возмущенно заорал:

– Демон тебя задери, нари! Я что, портовый служка, чтобы твою джанку чалить?

– Однако это у тебя получилось ловко, – примиряюще заметил Хейграст, спрыгивая на берег. – Что творится в городе?

– Кто ты такой, чтобы я давал тебе отчет? – звякнул мечом толстяк. – И не твои ли родичи убивают вастов?

Дан испуганно вгляделся в лица воинов. Тронувшие было их губы улыбки сменились злым прищуром.

– Я отчета не требую, – нари протянул толстяку подорожную, – но, если твой город сопротивляется врагу, готов позавидовать. Мой город пал, пока я был в отъезде. Все, что у меня и моих друзей осталось, – вот эта подорожная, да надежда, что я смогу найти своих близких в Азре. Больше искать их негде. В Индаине и Кадише я уже был.

– Не хочешь ли ты сказать, что, если бы оставался в Эйд-Мере, вольный город устоял бы перед врагом? – неприязненно ответил толстяк, смиряя злость и возвращая подорожную. – Нари нет в Азре. Я бы и тебе не советовал соваться на его улицы. В городе только воины тана и воры. Мародеры жгут и грабят дома. Стражники убивают их. Твое лицо не внушит доверия ни тем, ни другим.

– Мое имя Хейграст! – гордо сказал нари. – Оставшись в Эйд-Мере, вряд ли я прожил бы слишком долго, но и враг недосчитался бы дюжины воинов, а может, и двух. Я не покину Азру, пока не буду уверен, что моей семьи здесь нет.

– В таком случае я не несу ответственности ни за твою шкуру, ни за твоих спутников, – зло бросил толстяк. – И за твою джанку тоже! Старики, женщины и дети ушли из Азры. Остались только те, кто готов умереть, но не дать позору покрыть собственные имена! Исключая воров. Но с ними мы покончим еще до подхода нари!

– Кстати, – заметил Хейграст, – свое имя ты так и не назвал, доблестный воин?

– Меня зовут Рар! – Васт постарался выпрямиться и подтянуть живот.

– Отличное имя, – улыбнулся нари. – Аенор!

Лежавший у мачты под куском парусины пес тут же вскочил на ноги и осторожно шагнул к борту, заставив кораблик накрениться на одну сторону.

– Аенор, – продолжил нари, поворачиваясь к вытаращившей глаза страже, – перед тобой славные воины Азры. Если кто-то посягнет на нашу джанку, за помощью обращайся вот к этому командиру. Его зовут Рар.

– Ррр, – негромко зарычал пес, почти повторив имя васта.

– Правильно, – кивнул Хейграст. – А мы пока сходим в город. Опыт подсказывает мне, что не все жители покинули прекрасную Азру. Всегда найдется пара дюжин лавочников и домовладельцев, которые скорее умрут, чем бросят нажитое!

– Эл всемогущий! – едва смог вымолвить Рар, не в силах отвести глаз от укладывающегося на палубу пса. – Откуда ты взял такое чудовище?

– Скажу тебе по секрету… – прошептал Хейграст. – Всякий пес вырастает до таких размеров, если его хорошо кормить! Но ты забыл главное: ярлык. Или ты в самом деле хочешь подвергнуть нас опасности?

– Держи! – Рар с досадой сунул Хейграсту испещренный вастскими письменами кусок пергамента. – Ты первый, кто приплыл сюда за последнюю неделю. Все теперь только уплывают. Ни одной скорлупки не осталось у причалов! Ты и сам не задерживайся. Нари уже недалеко. Возможно, завтра к вечеру они войдут в город. Все беженцы ушли либо в сторону Кадиша, либо скрываются на болотах. Но там долго не продержишься. Все, у кого были лодки, отправились к Индаину, рассчитывая выйти в море.

– Мы встретили множество судов, – кивнул Хейграст. – У этих людей есть надежда. Ари и анги сожгли в Индаине пиратский флот.

– Надежды мало у тех, кто остался, – хмуро бросил Рар. – Вместе с лигскими нари идут другие ари. Это колдуны. Те из вастов, которым удалось бежать от зеленых отрядов, говорят, что они используют магию, против которой ничего не помогает!

– Как же вы собираетесь оборонять крепость? – прищурился Хейграст.

– Так, как всегда обороняются крепости! – воскликнул Рар. – Пока в ней есть хоть один защитник, крепость непобедима!

– Я желаю стойкости защитникам Азры, – серьезно сказал Хейграст. – В этот раз у нас общий враг.

– А когда у нас были разные враги? – нахмурился Рар.

– Когда васты жгли Лингер и убивали родителей моего молодого друга, – хмуро сказал Хейграст, давая знак Дану и Баюлу спрыгнуть на берег. – В Азре были беженцы из Эйд-Мера?

– «Были», – буркнул Рар. – Но теперь город пуст. Войско вастов разбито. В крепости остался лишь небольшой гарнизон.

– А дружина тана где? – спросил Хейграст.

– Ушла вверх по течению к Багзе, но, если крепость Азры падет, там будет так же горячо, как и здесь, – опустил голову Рар.

– Кто командует обороной? – не отставал от воина Хейграст, оглядываясь на белые стены крепости, венчающие городской холм.

– Старший сын тана Орм! – гордо сказал воин.

– Что ж, – Хейграст задумался, – удачи ему. Мы идем в город.

– Из тех, кто сжег Лингер, не осталось в живых ни одного воина! – крикнул Рар вслед друзьям.

– Кроме того, кто их туда посылал, – ответил себе под нос Хейграст.

– Куда мы идем? – спросил Дан, когда друзья миновали пустое торжище и, оставляя крепость по правую руку, углубились в лабиринт узких переулков, стиснутых двухэтажными домами, напомнившими мальчишке вастские улицы Индаина.

– В квартал выходцев из Эйд-Мера, – объяснил нари. – Войны войнами, а торговля с Азрой не прекращалась никогда. В конце концов, однажды нынешний чванливый тан, который пытался лечить уязвленную гордость в долине Уйкеас, передаст правление собственному сыну, о котором даже я слышал немало хорошего. Вот тогда торговую площадь у городской стены Эйд-Мера вновь будут заполнять вастские торговцы.

– Сначала надо освободить Эйд-Мер, – буркнул Баюл, с опаской оглядывая выбитые окна и двери домов, закопченные каменные арки и провалившиеся кровли целых кварталов.

– Освободим, – уверенно сказал Хейграст. – Зло как болезнь. Трясет она элбана, лишает его аппетита и сна, застилает глаза пеленой, а разум бредом, но рано или поздно проходит.

– От болезней умирают, – с сомнением заявил Баюл. – И это случается довольно часто!

– Лекарей хороших маловато! – с сожалением заметил Хейграст. – Но они есть!

– Почему ты не спросил у этого Рара о Кагле, которому мы должны передать камень? – спросил Дан, нащупывая на груди мешочек с Рубином.

– Осмотримся сначала, – вздохнул Хейграст. – Благодарение Элу, у нас есть день. Сейчас переговорим с кем-нибудь из земляков, потом займемся Каглом… А вот и дом старого Хлюпа! – прошипел он, выдергивая из ножен меч.

Дан повернул голову и потянул с плеча лук. Полдюжины плечистых мужчин в вастских халатах пытались высадить дверь на первом этаже потемневшего от времени дома. Подрагивал жестяной меч, подвешенный над крыльцом, блестели выбитые стекла.

– Через окно! – громко посоветовал Хейграст. – Решетки, конечно, железные, но можно попробовать перегрызть. К чему беречь зубы, все равно с ними расставаться!

Мгновение оторопевшие воры разглядывали нари, затем пригляделись к его спутникам и подняли топоры, которыми перед этим рубили дверь.

– Не вовремя ты появился в этом дворе, зеленокожий! – радостно заорал самый высокий из грабителей… – Сейчас мы выпотрошим твое брюхо, а потом вновь примемся за старичка-оружейника. Или ты желаешь сначала посмотреть, как мы будем потрошить твоих малы…

Слово «малышей» васт не договорил. Стрела Дана вышибла ему несколько зубов и пронзила язык вместе с глоткой. Главарь, захрипев, повалился на камень, а оставшиеся без предводителя воры приняли не самое верное решение. С выпученными глазами и диким ором они бросились на противника. Только один из них успел понять собственную ошибку. Стрела Дана пронзила ему грудь, но смерть дала несколько мгновений, чтобы разбойник успел увидеть, как меч Хейграста рассек тела троих его дружков, а пика в руках Баюла вспорола живот четвертому.

– А ведь моя левая рука в полном порядке! – заметил Хейграст, протирая клинок. – Сколько прошло времени, как маг Шаахрус коснулся ее?

– Полторы недели, – хмуро ответил Баюл, помогая Дану оттаскивать трупы к стене здания. – Сегодня первый день месяца магби. Только никакой этот белу не маг!

– Вот и лето в разгаре, – задумчиво проговорил Хейграст, задвигая меч в ножны. – А кто же он? Демон?

– Не знаю, – недовольно буркнул банги, пристраивая у стены последнего из разбойников. – Я в гадании несилен. И в демонах не разбираюсь. Да только не слышал я о магах, которые из воздуха появляются и в воздухе же тают.

– Я тоже много чего не слышал, – кивнул нари. – Но когда другого объяснения нет, готов довольствоваться и таким. Ты лучше скажи, чем недоволен? Или зацепили тебя ненароком?

– Нет, – махнул рукой банги. – Не зацепили. И увещевать меня не надо. Я с тобой и с Даном, чтобы ни случилось. Война, такое дело. Если уж подыхать, то в схватке, а не в норе, в которую враг пику не глядя сунет. Тут другое. Не привыкну я никак. И понимаю, что дрянного элбана прикончил, а все одно словно в дерьме вымазался. Не могу…

– Не объясняй, – нахмурился Хейграст. – Все знаю. Вот в тот момент, когда тебя, Баюл, чья бы то ни было смерть будет радовать, наши пути разойдутся.

– Не разойдутся, – успокоил его банги.

– А по мне, так смерть врага может и радость принести, – заявил Дан, отчаявшись выдернуть стрелу из крепкой груди мертвого разбойника.

– Я не о той радости говорю, – поморщился Хейграст. – Избавить Эл-Айран от негодяя – радость, конечно, да только некоторые воины к этой радости и другую добавляют: убивать, чтобы убивать. Ладно, не перед вами мне распинаться, что-то старик голоса не подает. – Нари наклонился к разбитому окну, принюхался, затем ударил ногой в изуродованную топорами дверь. – Хлюп! Где ты там? Неужели ктар хлебаешь? Открывай, что ли!

Несколько мгновений за дверью стояла напряженная пауза, затем раздалось шарканье, и хриплый голос недоуменно проговорил:

– Никак Хейграст?! Или у меня в голове что-то звенит?

– Сейчас зазвенит! – довольно расхохотался нари. – Открывай да готовь чаши! Мы только что с дороги.

Заскрежетал засов, дверь заскрипела, и на пороге оружейной показался хозяин. Им оказался невысокий, едва ли выше Дана, белоголовый старичок. Хейграст окинул взглядом босые ноги, драные ниже колен холщовые штаны и жилет, надетый на голое стариковское тело, и недоуменно покачал головой:

– Что-то мне и ктар расхотелось пить. Что с тобой, Хлюп? Из всех вастских стариков ты всегда был первым франтом!

– Заходи, Хейграст. Нечего разговоры на улице вести, – сморщил и так негладкое лицо старик. – И дружков своих заводи. Ох, время дикое! Кто бы мог подумать, что однажды у порога моего дома лучший оружейник Эйд-Мера будет убивать воров?

– Неужели ты мог подумать, что Хейграст увидит, как разбойники потрошат дом старика Хлюпа, и пройдет мимо? – удивленно рассмеялся нари.

– Не знаю я, что и думать, – печально махнул рукой старик. – Пропала Азра. Пропал Индаин. Пропал Эйд-Мер. Лигские нари в дне пути, а я тебе скажу, что и они пропали. Верь старику, Хейграст, пропал Эл-Айран!

– Ну я бы не торопился копать могилу, если у больного болит рука, – улыбнулся Хейграст, усаживаясь за стол.

– Рука? – усомнился Хлюп, пододвигая Баюлу и Дану скамью. – А не голова ли? И не срублена ли уже?

Дан вслед за Баюлом присел к столу, принял в руки глиняную чашу, согретую теплом напитка, огляделся. Оружейная Хлюпа была пуста. Поблескивали осколками стекол два ряда окон, терялся в клочьях паутины высокий на два этажа потолок, зияли пустыми полками шкафы.

– Срублена, говоришь? – задумался Хейграст. – Не согласен я, Хлюп. Пока мои руки держат меч, пока мой младший приятель Дан в состоянии натянуть тетиву, пока этот замечательный банги Баюл не выпустил из рук пики, голова Эл-Айрана не срублена!

– Не об этом я, – досадливо махнул рукой Хлюп. – Чувствую, что Эл оставил своей заботой Эл-Лиа! Война войне рознь. В летописях Азры не одна война с лигскими нари упомянута, да только никогда их не вели ари. А где ари, там и колдовство! А против колдовства с мечами не больно-то выстоишь. Ты не думай, что мы тут в стороне, здесь всякая весть свое ухо находит. Сначала сюда хлынули беженцы с равнины, затем из Индаина, потом и из Эйд-Мера добрались. А кроме того, немало кузнецов-вастов сложили головы на тропе Ад-Же. Единицы из них добрались до родных порогов, а уж руды не привез никто. Только неутешительные вести из Аддрадда, из Плеже. Где сейчас васты? Разбежались, как гнилушницы из-под коры, да только бревно-то, которое они грызли, в костре горит! Некуда спасаться.

– Горит, говоришь? – Хейграст поставил чашу на стол. – А сам-то отчего не спасаешься? Где товар? Неужели весь продал?

– Продал, – горько кивнул старик. – Орму за четверть цены. Бесплатно бы отдал, да только вастский принц – честный элбан. Что мог – заплатил. Надеюсь, оружие в хорошие руки попадет. А мне-то чего спасаться? Куда бежать? Думаешь, я ворья боюсь? Из этих, что вы порешили, один мой бывший сосед. Видел, как стражники тана оружие вывозили, привел дружков за выручкой. Да только то ему неведомо, что дочь моя давно уже с мужем в Кадише, а выручку я с надежными людьми маленькими частями туда же отправил. Что-то да дойдет, а там уже как Эл решит.

– То «Эл оставил Эл-Лиа заботой», то «как Эл решит», – проворчал Хейграст. – Ты уж определись Хлюп, полагаться на Эла или нет.

– А сам как думаешь? – нахмурился старик.

– На себя надо полагаться. – Нари расправил плечи. – Но и забывать, что Эл все видит, тоже не следует!

– Как у тебя все гладко! – плюнул на пол Хлюп. – А я вот в сомнениях весь, потому и остался, что все своими глазами увидеть хочу. Нежели зеленокожие будут мараться о старика? Или убьют? А хоть бы и убьют, пожил я уже, хватит!

– Пожил-то пожил, да только, смотрю, просто так жизнь отдавать тоже не собираешься? – усмехнулся Хейграст, кивнув на лежащий на стойке меч.

– А с ним спокойнее! – хитро прищурился Хлюп. – Тебя-то каким ветром занесло в наши края?

– Таким и занесло, – сдвинул брови Хейграст. – Семью ищу. И еще… элбана одного. Каглом зовут. Не слышал?

– Семью? – Старик задумался, отхлебнул ктара. – Семью я твою не знаю, но в Азре нари из Эйд-Мера не было. Беженцы были. Только ведь в основном крестьяне из окрестных деревень, но и они недельку потолкались да ушли. Куда – не знаю. Идти-то особенно некуда. По Индасу уплыть – лодок в Азре давно уже нет. На юг идти – полварма ли и пески до океана. На севере топь. За ней Вечный лес, сам знаешь. Тут некоторые отсидеться в топи решили. Плоты рубили, в протоки загоняли, да только долго там не просидишь. На восток к Сварии? Доходили вести до Азры, что не все ладно и в долине Уйкеас. А что касается Кагла… Как тебе сказать, вообще-то по-вастски «кагл», это как на ари «элбан». У нас так пришлых всегда звали. Вот поселись ты в Азре, и тебя каглом звать станут.

– А в Багзе беженцы были? – спросил Хейграст.

– В Багзе? – почесал лысину старик. – А кто его знает? Багза – городишко маленький. Крепость там славная, отсидеться можно – последний клочок твердой земли, а дальше болото. Топь с двух сторон, с третьей – Рилас, с четвертой – Индас. Только город-то на этом берегу. Если нари подойдут, сметут сразу, а в крепость тан, кроме дружины, никого не пустит!

– Кто это собрался прятаться в крепости Багзы? – раздался громкий голос. – Уж не ты ли, Хлюп?

Дан вскочил с места, обернулся и Хейграст. В дверях, опираясь о меч, стоял высокий воин. За его спиной поблескивали доспехи свиты.

– Чего это мне прятаться, Орм? – заторопился старик, кряхтя, поднялся, споткнулся, едва не упал, но заковылял к двери. – В моем возрасте даже смерть от руки нари может оказаться избавлением от немощи и болезней!

– Никогда не считал смерть избавлением, – твердо сказал воин. – Слишком похоже на избавление от необходимости сражаться за свою землю. Как ты смотришь на то, чтобы встретить смерть, если на то будет воля Эла, на стенах белой крепости Азры?

– Великую честь предлагаешь! – неожиданно охрипшим голосом ответил Хлюп.

– Честью смерть сама по себе не станет, – ответил Орм. – Я вижу, ты гостей встречаешь? Вот кто порубил разбойников, за которыми я гонялся два дня? Правда, я ожидал встретить воинов!

– А встретил кузнеца, охотника и каменщика, – спокойно продолжил Хейграст. – Одному из которых нет еще и двух лет после дюжины. Однако я не оцениваю воина по росту или доспехам. Я смотрю, как движется оружие в его руках, как смотрят его глаза.

– Не скрою, – Орм шагнул внутрь оружейной, – твои глаза, нари, смотрят твердо. Ваша собачка охраняет лодку у причалов?