Он несколько раз менял свое поэтическое лицо. Даже больше: можно сказать, что каждая его новая книга является отрицанием всего его предыдущего творчества.
И еще более того: он в своем творчестве всегда бродил по самой грани художественных возможностей, и казалось, что в следующий раз он прорвет границы и уйдет в область чистого религиозного богоборчества – действенного, но безмолвного по существу.