Маска или почерк в своей области равносильны имени.
Самосохранение мешает общей работе, которая возможна только при свободно установившейся иерархии искусства.
В те эпохи, когда каждый стремится создать свою маску и свой почерк, не может возникнуть общего стиля.
В эти эпохи исчезает возможность честного пережевывания уже раз сделанной работы, в котором лежит основа постепенного совершенствования стиля, на котором зиждется несокрушимый фундамент каждого великого здания.
Кроме того, имя создает понятие «плагиата» – явление в высшей степени вредное для искусства – угрозу, висящую над головой каждого современного художника.
То, что теперь называется «плагиатом» в искусстве, есть основа преемственной связи между художниками.
Есть две стадии понимания идеи.
Идея может быть понята логически и принята умом как истина, но это еще не делает человека ее обладателем.
Но есть момент, когда эта же идея вдруг становится частью его самого, воспринимается органически, и тогда это его идея, она стала зерном и дала росток. И если форма цветка даже до полного тождества совпадет с известной уже в человечестве формой, этот цветок все-таки будет его собственным и не будет плагиатом.
Какому извращенному мещанством уму могли прийти в голову безумные мысли, что идея может принадлежать кому-нибудь? В прошлые века имя плагиата существовало, но оно имело совершенно иное значение, чем теперь.
В XVII в. Пьер Бейль давал такое определение плагиату:
«Совершить плагиат это значит украсть из дому не только мебель и картины, но унести с собой и веник и пыль».