Зекамерон – Максим Знак
«Зекамерон» написан в камере предварительного заключения. Юрист Максим Знак во время избирательной кампании 2020 года в Беларуси представлял интересы кандидатов в президенты Виктора Бабарико и Светланы Тихановской. Приговорен к 10 годам лишения свободы по обвинению в числе прочего в «заговоре с целью захвата власти неконституционным путем». Достоевский писал: «В каторжной жизни есть одна мука, чуть ли не сильнейшая, чем все другие. Это: вынужденное общее сожительство… В острог-то приходят такие люди, что не всякому хотелось бы сживаться с ними». Максим Знак рассказал о своем «общем сожительстве» с соседями по неволе. Все они ему интересны, всех он выслушивает, всем помогает по мере сил. У него счастливый характер и острый взгляд: даже в самых драматических ситуациях он замечает проблески юмора, надежды и оптимизма. «Зекамерон» – первый для Максима опыт прозы. Будет ли продолжение? Маяковский после года в Бутырке пишет: «Важнейшее для меня время… Бросился на беллетристику». Но это он пишет уже на свободе – пожелаем того же и Максиму Знаку.
Серия "О времена!"
Отличная книга написанная в ужасных условиях. На долгое время тюремная тема станет одной из самых важных в современной беларуской литературе. Мы будем много читать о людях, оказавшихся в СИЗО, колониях и тюрьмах.Жизнь есть везде – даже там. Ждем автора на свободе.
Книга представляет собой ценность только с точки зрения своего диссидентского типажа и грозящей дефицитности. Бушующая цензура может скоро превратить её в букинистическую редкость. Поэтому тем, кто помнит передающиеся из рук в руки тома Б. Пастернака или А. Солженицына, книгу, конечно, завести стоит.А вот с художественной точки зрения книга малоценна. Несвязанные между собой рассказы-зарисовки из тюремной жизни. Полную картину тюремного быта с их помощью не воссоздать. Герои безлики, сопереживать некому, какие-то ОН и ОНИ, причем разные. Повествованием не даёт насладиться его лоскутность. С большим уважением отношусь к автору как к Человеку. Но сама книга – исключительно попытка «хайпануть» на его имени. Не имеющая ничего общего с литературой высокого полёта.И да, напрасно ожидать от книги каких-то политических откровений. Тюремная цензура не пропустила бы такие письма и, соответственно, они не могли бы никак попасть в книгу. Остаётся довольствоваться зарисовками тюремного быта. Иногда интересными, иногда не очень. Но об этом самом быте куда больше можно узнать даже из какого-нибудь обширного интервью бывшего сидельца. Не говоря уже о книгах советских писателей-диссидентов.Таким образом, можно смело книгу проигнорировать – ничего не потеряете. Но если уж в руки попала и так хочется почитать – прочитаете быстро и легко, правда, вряд ли послевкусие от неё останется длительным.