Максим Владиславович Мочейко
Удивительная история
Удачный перехват Вука, и разведчик уже лежал на мраморном полу с разбитым носом. Сречко подоспел только для того, что бы надеть на зачинщика драки наручники.
«Скажите, святой отец, а для чего ваше окно служит?» спросил Йован.
«Это слуховое окно и мы его стараемся не открывать по приданию монастыря. Это «Око Господне», которое следит за мирянами и покоем наших прихожан.
«Нельзя долго смотреть через око, горе тому, кто использует эту святыню. А я с вашего позволения уйду, просить прощения у создателя нашего, отца небесного».
Он грубо и резко закрыл окно, прямо перед его носом.
«Извините меня, если что не так, вот перед вами лестница, ведущая в другие помещения, более я не смею быть у вас экскурсоводом. Грех велик и виной тому угода».
После этих слов он повернулся и быстро стал спускаться вниз по лестнице.
Едва Йован отошёл от слухового окна, как нос к носу столкнулся с невысоким полненьким монахом, спускавшимся с верхней лестничной площадки.
«Эй, приятель, может ты объяснишь, что здесь происходит?», показывая на слуховое окно и отца Серафима, быстро спускавшегося по лестнице.
«Вы смотрели через око господне?!» ужаснулся монах.
– Да, ну и что?! – удивился Йован.
Услышав такой ответ, монах словно сжался в комок, побледнел и испуганно забормотал: «Это смертный грех, Господь вас накажет, так делать нельзя».
– Вы что тут, с ума посходили?
– То, что вы сделали плохо, очень плохо. Вы нарушили запрет и заставили нарушить обет священнослужителя. Вы плохо кончите – угрожающе закончил Монах.
–Вздор! Это всего навсего окно с витражом и больше ничего».
– Зря вы так! Вы же ничего не знаете. Наш храм один из старейших и с ним связанно много событий, в том числе и трагичных».
– Тогда расскажите мне хотя бы один – настаивал Йован.
– Отец Михаил был первым, кто погиб от гнева Господня. Он был самым первым настоятелем храма и как-то решил лично почистить витраж от копоти. Наутро его обнаружили мертвым прихожане, которые пришли на утреннюю литургию.
Он лежал к верху лицом, на каменном полу, сжимая распятие и влажную тряпицу, которой он протирал это окно.
– Наверняка получилось случайно, протирал да и вывалился из окна вот и все.
– После него был отец Алексей, но он ни разу не открывал око, и вдруг на закате лет решил его почистить.
На следующий день его нашли мертвым прямо здесь!» и монах указал на площадку, на которой стоял Йован.
– Это тоже не факт, у него могло что-то случится с сердцем, вы сами сказали, что он был уже совсем старенький.
А потом смягчился и снисходительно произнес: «Ладно! Допустим, вы мня убедили, что за этим окном водится некая мистика, ну и что теперь нам делать? Может, подскажите?» хотя в глубине души Йован не очень-то верил подобным рассказикам.
– Молится господу! Отцу нашему и молить о прошении за свершение грехов своих!» на распев произнес Монах.
После этих слов он начал спускаться по лестнице, ведущей вниз.
Йован остался стоять на площадке перед окном, пытаясь представить, как же все произошло на самом деле. Его прервал крик о помощи снизу.
Он точно кошка метнулся вниз по ступеням, вскидывая на ходу автомат.
На последней маленькой площадке перед дверкой в зал он увидел монаха, с которым несколько секунд назад беседовал, и лежащего в неестественной позе отца Серафима. Его голова была пробита, а на каменном полу растеклась лужа крови.
Монах запричитал, обращаясь с молитвой к господу за отца Серафима.
Йован внимательно осмотрел положение тела священника. В криминалисты он не годился, но сделал предварительный вывод: отец Серафим не сам упал с лестницы, ему кто-то помог. Посмотрев внимательней, он обнаружил след от ножа.
– Я ведь говорил, что это происки лукавого, я же говорил, что нельзя открывать Око, это святое! – запричитал Монах.
– Лукавый ни причём! – сообщил Йован, показывая Монаху на след от ножа.
– Это проклятие! – снова запричитал Монах.
– Скажи-ка мне, кто займёт место отца Серафима на случай его кончины?
– Это как решит патриархат церкви! – ответил Монах.
– Хорошо! А до решения, кто останется временным настоятелем монастыря?
– Разве что дьяк Гавриил, но он совсем старый.
– А еще кто?
– Я или Михаил, у остальных еще сана нет.
– А как к вам обращаться? А то мы несколько минут говорили, а как вас зовут, не знаю.
– Горан! – недовольно ответил монах недовольным тоном, будто его подозревают в убийстве.
– Как у вас тут все запутанно – Йован осторожно перешагнул через тело человека, с которым недавно говорил возле окна.
– У вас в монастыре есть телефон?
– Конечно, есть! В кабинете настоятеля монастыря. Это вам надо подняться по лестнице наверх на второй этаж, потом прямо по коридору направо…..
Прежде, чем Йован успел дослушать монаха Горана, заработала рация. Вызывал Сречко, сообщив, что к дверям церкви приближается колонна автомобилей и какие-то люди, одетые в черную форму.
«Сейчас иду!» сообщил Йован по рации.
Он даже не успел убрать палец с кнопки как с ним связался Вук «как поступить с гражданскими?»
– Я проведу службу- ответил Горан.
– Это не очень хорошая идея!Если гости окажутся не настроенными на духовную литургию.
– Господь милостив и он будет хранить нас, если вы сохраните его храм.
– Надо приготовиться к службе, и облачится в одеяния,– Горан поклонился телу отца Серафима, я сообщу монахам печальную весть и чтобы о нем позаботились.
Не успел Йован выйти из потайной дверки, как в ворота церкви ворвались люди в черной форме и открыли огонь.
Завязалась перестрелка.
Он услышал, как Сречко приказывал людям лечь на пол или спрятаться за иконами, а сам, перекатываясь от одного подсвечника к другому, короткими очередями стрелял по вооруженным людям.
Сречко с Вуком уже вели бой. Но прихожане в панике начали метаться из угла в угол, сильно затрудняя военным вести прицельный огонь. Гражданские, попадая под перекрестный огонь, с криком падали на пол и пытались отползти в сторону, осыпая проклятиями всех подряд. Первая атака бандитов была отбита, им удалось подобраться ближе к входным дверям. Прикрывая друг друга, перешагивая через трупы, захлопнули тяжёлую дубовую дверь, заперев ее на стальной засов. Входные двери были почти закрытые, когда Вука зацепило шальной пулей. Сквозь окна церкви видели, как нападавшие, прячась за крестами и препятствиями, занимали свои позиции. Вооружённый отпор они не ожидали и хотели взять монастырь с ходу.
– Второго боя мы не выдержим!– отдышавшись, произнес Сречко.
– Вук, радиостанция цела?» спросил Йован.
– Должна быть целой, я её около иконостаса оставил, прямо за алтарем.
– Ты еще здесь? А ну быстрей! Вызывай подмогу! – скомандовал Сречко, наматывая на засов ремень от автомата одного из бандитов.
– Йован, надо увести гражданских в безопасное место, у нас и так трупов хватает!»
– Сделаю!– ответил тот, проводив взглядом Вука, забежавшего за алтарь.
– Собираем трофейное оружие, и закрепляемся для следующей атаки.
Он повернулся к прятавшимся за колоннами людям и громко объявил: «Прошу всех уйти вглубь здания. Здоровые, помогайте раненым и торопитесь, главное не паникуйте».
Словно какая-то неведомая сила заставила поднять глаза вверх по стене с иконостасом. Когда среди бронзовых люстр он увидел открытое окно. Да, да, именно слуховое окно, которое называли «Оком» и увидел в нем сначала отца Серафима, потом Сречко, а потом себя.
– Сречко ты видел?! – не веря своим глазам, спросил Йован, показывая в сторону слухового окна.
– Ты тоже это видел?!-удивленно ответил Сречко.
– Что здесь за чертовщина творится? Я сам видел, что отец Серафим лежал без признаков жизни, на нижней площадке потайной лестницы.
– Некогда с этим разбираться, надо уводить гражданские лица. Воспользуемся лестницей за иконой.
– Граждане прихожане, в связи с чрезвычайным положением просим вас, соблюдая порядок и организованность, проследовать за нами в безопасное место! – громогласно объявил Йован.
Второго приглашения не потребовалось.
Йован, как мог, успокаивал граждан, говоря им, что одну атаку отбили и все под контролем. Что они пришли именно для охраны порядка в этой церкви.
В дверях появился Горан.
– Выводите людей из здания.
– А служба?
– Сейчас ваша служба вывести людей!
Люди один за другим стали уходить во внутреннее коридоры. Вук вынырнул из-за иконостаса и сообщил, что он связался со штабом и что при первой возможности они пришлют подкрепление, напали еще на два храма.
Йован повернулся к прихожанам и сообщил, что командование высылает подкрепление и скоро здесь будет настоящий бой! Так что в ваших интересах покинуть здание и эвакуироваться в безопасное место.
Вук, прикрывай гражданских лиц, идите через черный ход»
– Это конечно святотатство, но помогите мне заблокировать ворота храма.
Из общего количества, крестясь, вышли трое дедушек относительно крепких в физическом плане.
Пока Вук прикрывал гражданских, Йован, Сречко и трое добровольцев помогли разобрать П-образный прилавок церковной лавки вместе со всем их содержимым и придвинули к дубовым воротам.
Сречко с Йованом решили, что от живого Вука будет больше пользы, стрелок он не важный. Поэтому отправили его сопровождать гражданских.
В зале церкви остались только защитники.
– Оружием пользоваться умеете?
– Обижаешь!– в один голос произнесли престарелые бойцы.
Сречко сообщил командованию, что Вуку удалось вывести часть уцелевших после первого налета прихожан из церкви.
Не успел он закончить радиопередачу, как все услышали приближающийся рокот мотора. Защитники рассредоточились по залу и приготовились к обороне.
Через мгновение церковные двери содрогнулись, покрылись трещинами и внутрь, проломив дубовые створки, влетел автомобиль, подскочив на них как на трамплине. Он застрял над свечным прилавком с медленно вращающимися передними колёсами.
Бандиты медлили. Йован и Сречко ждали, прячась за мраморными колонами, когда сильный взрыв швырнул машину в зал, осыпая осколками и обломками все вокруг. На головы людей сыпались осколки стекол и витражей, с громким звоном разбиваясь о мозаичный пол и разлетаясь на мелкие кусочки.
– Твари! Это дымовые гранаты! – прокричал Сречко, когда черный удушливый дым, клубясь, стал подниматься к небесным сводам церкви.
Через мгновение в церковь ворвались люди с автоматами и с ходу открыли огонь.
Йован видел, как разлетались стекла икон, как осыпались изрешеченные пулями куски позолоченных рам.
– Эх, не сохраним мы культурные ценности – , пробормотал он и нажал на спусковой крючок автомата.
Нападавшие брали числом, Йохан и Сречко вынуждены были отступить во второй самый большой зал.
Бандиты не церемонились, они стреляли во все, что двигалось, но в ответ получали не менее сильный отпор.
Перед глазами все рушилось и падало точно в замедленном кино.
Йован видел каждого пораженного им бандита, который вскрикивал, падал лицом на пол рядом с тем, кого убили раньше. Еще один бандит упал замертво и его автомат звонко проскользил по осколкам, не долетев до Йована пару метров.
Второй магазин уже подходил к концу, первый он уже разрядил ещё при первой атаке.
Выпад, переворот, короткая очередь и трофей у него в руках. Секунда, и он разразился новым шквалом огня, косящим непрошеных гостей.
Сречко с Йованом и трое добровольцев едва успели обыскать тела погибших бандитов, когда взорвалась уже сама машина, обрушив часть стены, изрешетив одного из помощников металлическими осколками. Лежа на полу среди обломков и икон, он сжимал мертвой хваткой автомат, которым защищал храм.
Взрывной волной высадило последние уцелевшие оконные стекла, расшвыряв подсвечники и канделябры, словно кегли.
«Отходим! Отходим!» – кричал Йован, и схватил за плече лежавшего рядом с ним защитника. И понял что дядька погиб.
В зале начался пожар. Сквозь дым и огонь вновь ворвались люди, стреляли уже наугад. Вспышки огня, и треск автоматной очереди под яростным огнем вспыхнули с новой силой.
«Йован, уходим! Мы не сможем их удержать, их слишком много!» прокричал Сречко сквозь треск автоматных очередей.
– Вот чертово отродье! – выругался Йован, отбрасывая очередной опустевший автоматный рожок.
– Прости, брат!– произнес он и подобрал оружие убитого добровольца, бросив взгляд на закрытое слуховое окно, единственное, что уцелело среди этого хаоса.
– Око Господне!– крикнул Йован и перекатился ближе к иконостасу, открыв огонь из-за алтаря.
– Что?!– перекрикивая шум боя, спросил Сречко.
– Отходим к потайной двери!
– Эй! Как тебя там? ! Хватай радиостанцию, и беги на лестницу!– крикнул Сречко последнему оставшемуся в живых добровольцу.
Бандиты рассредоточились по большому залу и стали вести более прицельный огонь.
Они уже добрались до потайной двери, когда Сречко, прикрывая последнего оставшегося в живых добровольца, тащившего на себе тяжёлую радиостанцию Вука, метнул в зал гранату.
Когда все собрались на нижней площадке и заперли дверь, Йован повернулся к добровольцу и застыл: «Эй!Парень! а ты откуда здесь взялся?».
– Я тенор из церковного хора.
Стрельба за стеной все ещё продолжалась, когда ухнул взрыв. Бандиты явно стреляли вслепую. Только сейчас Йован заметил, что с последним парнем что-то не так. Тот держался за живот. Когда Йован попросил его убрать руку с живота, то увидел, что человек тяжело ранен.
– Плохо дело! Как тебя звать?– спросил Йован.
– Алекс!– ответил тот и выронил радиостанцию.
– Держись парень, мы еще на твоей свадьбе гулять будем – сказал Сречко и подхватил падающего.
А Йован схватил радиостанцию и начал подниматься следом.
– Все! Алекс преставился!– с горечью произнес Сречко, укладывая парня на пол возле слухового окна.
– Покойся с миром, Алекс – произнес Сречко.
– Думаю «Око Господне» не будет против, если мы воспользуемся им в благих целях?– сказал Йован, смотря на слуховое окно и опуская радиостанцию на пол.
