Максим Сергеевич Макаров
Ветер наших берегов

Балтик с Дженной прятались, смотрели, выжидали – дичь не появилась. Даже запаха не чувствуется. Балтик заметил движение под водой.

– Балто! Осторожнее! Кто-то идет. – голоса прошли стороной. Балтик выскочил с полным ртом воды. В ней оказались 2 рыбешки, с большими головами и огромными злыми ртами. И еще они все колючие.

Дженна их понюхала.

– Нет… Балто, милый, мне кажется, в таком виде это есть нельзя.

Рыбешек скинули в воду – те снова стали плавать.

– Что же тогда. Пойду попробую голубей поймать. Прежде они всегда были.

– Балто, я хочу попросить… Иди один. Не могу смотреть, как охотятся на голубя. Конечно, это несерьезно с моей стороны, этих голубей миллионы. Но почему-то не могу.

– Джен, все в порядке. Только ты никуда не уходи, оставайся в этом районе. Не афишируй себя особо. Если люди вдруг спросят о чем-нибудь, сохраняй спокойствие.

– Слава Богу, я уже не маленькая!

Балтик подмигнул и выбежал из сквера.

Дженна легла у куста сирени, посмотрела на ветви. Ей вдруг сделалось очень скучно. Или даже это была не скука, а досада оттого, что нечего делать. Дженна обошла весь сквер, стараясь рассмотреть большие дома, но для этого нужно выйти из сквера. Есть выход на широкую улицу (не там, куда пошел Балтик). Дженна подумала и подошла к улице поближе. Среди разнотипных зданий она увидела схожие с американской архитектурой – возможно, их даже проектировали американцы. Ничего страшного на улице не происходило.

– Я просто посмотрю, что здесь рядом. Я не буду далеко уходить.

Дженна пошла по улице, то и дело принюхиваясь и выискивая сомнительные запахи. Она старалась идти так, чтоб не сталкиваться с людьми напрямую. Но даже если кто-то вдруг проходил близко, ни у кого не было дурных намерений. Дженна заметила, что люди во Владивостоке одеты беднее американцев, однако ведут себя как нормальные граждане, не как бродяги. Это ее вконец успокоило. Чем дальше, тем интересней становились дома, и Дженна засмотрелась на них. Она шла, а собаки – молодые парни и взрослые – поглядывали в ее сторону с открытыми ртами.

Дженна уже привыкла, что когда она идет по городу, на нее смотрят, чтоб полюбоваться. Она не гордилась этим, просто знала, что так бывает. Улица сделала изгиб. Дженна дошла до изгороди, за которой стояло здание вроде школы. Дальше начинаются белые кирпичные стены, почти лишенные окон. «Здесь, наверное, завод, подумала она, а жилые дома в другом месте». Она посмотрела в сторону крыш и услышала голоса за спиной – как раз в том направлении, по которому она пришла. Идти обратно нужно той же дорогой, не сворачивая. Да пока и свернуть нельзя, повороты все вдали. Дженна зашагала. Голоса становятся сильней. Едва Дженна вышла к ближайшей боковой улице, как оттуда выскочила компания.

Это были молодые разномастные псы, все как один без ошейников. Они сперва побежали в сторону белых стен, но очень скоро развернулись и двинулись в ту же сторону, что и Дженна. Она это почувствовала; но решила не бежать, а двигаться ровным шагом.

У парней было какое-то свое дело. Но заметив Дженну, они сказали себе:

– Это что за фифа? Симпатичная! – и всей толпой побежали следом. Дженна не раз уже беседовала одна с целой толпой, поэтому не волновалась. Парни пробежали чуть в стороне и слегка обогнали ее.

– Девушка, вы откуда? – спросил один почти вежливо.

– Из Соединенных Штатов Америки! – громко сказала Дженна, и тут же осеклась. Наверное, не стоило говорить об этом сразу. У парней загорелись глаза.

– Глядите-ка, к нам вернулись капиталисты! Направили своих приятелей! А вы часом не интервенция?

Дженна тихо фыркнула и продолжила идти. Парни не отстают.

– Кто ваш хозяин? Ротшильд? Рокфеллер? Или Дуглас Фербенкс?

– А при чем тут Фербенкс?

– Первомай, только большой миллионер может позволить себе такую красоту!

Парни захохотали на ходу.

До того сквера еще далеко; да и там тоже – все ведь открыто. Дженна не боялась, но не знала, как выйти из положения. Она увидел поворот в довольно широкий переулок, где есть деревья и кустарники. И зашагала туда.

Парни ринулись за ней.

– А что вы вообще здесь ищете? – спросил пес с пятнами на глазах.

– Я обязана вам отвечать? Разве мы знакомы?

– Ха… знакомы. Если хотите знать, мы не просто так ходим. У нас коммуна! Общественное предприятие. Нас организовал сам комиссар! А он – из Органов! – парень с пятнами принял важный вид. – Понятно!

– Простите, нет.

– Мы следим за порядком – на общественных началах. Поэтому нам важно знать, что творится в районе – и во всем городе. А вы-то из Америки… Вы кто? Кто ваш хозяин?

Дженна встала в решительной позе. Парни это заметили; но драться пока никто не хочет.

– Первомай, у нее ошейник. С буквами.

– Так прочти.

– Буквы, это, отличаются от наших.

– Дай я посмотрю. Покажите шею.

Дженна согнула голову так, что ошейник пропал под шерстью.

– Сейчас я гляну! – сказал длинный парень с разбитыми лапами и хвостом, распушенным на конце. Он стал подходить к Дженне сбоку-сзади. Другой парень приближается с другой стороны.

Псы вдруг воскликнули

– Эй! Чего там в кустах?…

* * *

Балтик знал, что на городских площадях бывает очень много голубей – но там постоянно ходят люди, и показывать себя толпе не стоит. Он решил искать там, где людей поменьше; на всякий случай посмотрел в сторону площади. Голубей в этот раз там нет – и рядом их нет, и в тихих местах они не появляются, будто провалились, растаяли вместе со снегом. Из птиц Балтику попадались главным образом вороны. Черно-серые каркают наверху, иногда прохаживаются с деловыми намерениями. Балтик вполне мог схватить любую из ворон, но он думал:

«Я никогда не принесу Дженне этих типов».

Вороны лишь громко кричат, а колдовать не могут. Балтик решил искать везде и пошел в южном направлении. Кругом стояли деревянные домики, перемешанные с забором и кустами. Есть совсем новые электрические столбы. Вот еще один двор. Балтику в нос ударило. Он помчался. Запах идет характерный – голубиный и… кошачий.

В глубине большого двора собрались в кучу молоденькие коты и вздыхали, глядя в сторону домов. С раннего утра они пытались найти что покушать, но им не везло. Они уныло смотрели на обрывки колбасной кожуры и сухие-пресухие корочки. Они не могли их есть. Вороны иногда подлетали к коркам, поклевывали, или даже тащили старый хлеб за собой. Коты еще не умели ловить ворон; к тому же у всех каркающих есть очень длинный и крепкий клюв. Ка-ак долбанет… Лучше не связываться. Впрочем, коты хотели бы поймать не ворон, а голубей. Те тоже собрались во дворе толпой. По отдельности голуби очень плохо соображают, но едва кот подберется к толпе, голуби сразу – ах! – и перелетают в сторону. Если гоняться долго, они попросту улетят со двора, не догонишь… Надо сидеть и ждать. Однако никто из котов никого не схватил.

Тут они заметили Балтика: шерсть сама собой поднялась от страха. Но Балтик не обращает внимания. В отличие от многих псов, он не испытывал к котам ненависти. Иногда он их гонял (по просьбе Иван Семеныча), но делал это без решительной злости.

Балтик замер у стены. Коты в стороне, а голуби – прямо. Нужно сделать резкий бросок. Но атаковать напрямую следует лишь когда будешь непосредственно возле толпы. Сначала надо бежать будто в сторону, а потом резко развернуться. Тогда будет неожиданность.

Балтик изготовился.

– Сейчас мы им. Для подруги! – он слегка согнул колени. – Начали!

Черная стрела ринулись через двор – и внезапно ударила по голубям, в самую середину. Балтик сбил одного, другого. Голуби от страха лезли ему прямо в рот. Надо удержать первых. Балтик их обездвижил.

Коты вытянули спины.

– Вот это-о здо-о-ор-ро-во! Мяу! – чуть-чуть они умели говорить.

Они спросили Балтика издали.

– Вы их сразу съедите, или по-о очереди?

Балтик посмотрел на котов и все понял. Лапой он пододвинул одного голубя.

– Ребята, это вам. – с другим он побежал со двора.

Котишки не верили в такую удачу. Им помог пес. Нет – это была волшебная черная стрела! Превратившаяся потом во пса.

Балтик выскочил на улицу. Он прикинул направление пути к скверу, где осталась Дженна. Во рту противно щекочут перья… это ничего. Такая мелочь. Ради Дженны. Балтик бодро побежал, сжимая голубя – и вдруг ощутил след подруги, через густые сады. Он помчался к следу и не глядя пересекал улицы и переулки. Проломил кусты – и выскочил к той самой боковой улице. Он увидел, как парень тянется к Дженне.

Балтик, не останавливаясь, наскочил на парня и рывком перебросил через себя. Все случилось в едином порыве. Не успели псы моргнуть, как парень уже распластался на земле. Другой пес замер в растерянности. Его Балтик просто повалил, и уже хотел укусить. Но тут же отпрыгнул и загородил собой Дженну.

– Не смейте подходить к ней! Поняли!

– Ой, еще один американец…

– Я не американец! Я – русский! – Балтик посмотрел сердито.

– А твоя… ваша… она – говорит, что из Америки.

– Мы оттуда приехали. Ну и что?

– Эмигранты? – от этих слов Балтик оскалился.

– Еще чего!! Мы не сообщники белых! Мы здесь раньше жили!

Коммунары удивились, и Дженна тоже. Но сейчас Балтик уже был уверен, что предки Дженны тоже родом из России.

Псы стали совещаться шепотом, искоса поглядывая на друзей.

– Ты спроси. – Почему я? – Ты же активист. – Ладно…

Вперед вышел тот самый пес с пятнистой головой.

– Если вы жили здесь, то, конечно, знаете, какой у нас сейчас строй.

– Раньше строили социализм.

Пес поднял уши.

– А что такое социализм?

– Общественная собственность на орудия и средства труда. Коллективный труд. – Балтик чуть подумал. – Отсутствие классовой эксплуатации.

Псы заморгали.

– Д-да, правильно. А как осуществляется управление?

– Через систему советов. В состав Совета входят представители народа, выбранные в ходе голосования, или назначенные народной властью.

– Правильно! – почти с радостью сказал активист. – Но вы должны знать, что среди руководителей есть те, кто осуществляет координацию… самые сильные и опытные. У нас коммуна, мы ведем работу во Владивостоке, и мы не против… Но необходимо посоветоваться с комиссаром. Он координирует всех нас. Мы можем спросить его относительно Вас.

– Бюрократия на словах! – сказал Балтик. – А его лично мы не можем спросить?

Пес стал переминаться.

– Боюсь, наш комиссар… очень строгий.

– Хвосты пообрывает? Или заставит ходить только строем?

«Во дает, подумали псы, речист не хуже комиссара»

– Он устроит Вам проверку.

– Ну что ж, пусть проверяет.

– Серьезно, она не формальная, она настоящая. Звать, что ли? – спросил активист. – Нет, я зову?

– Давайте, давайте, надоело уже ждать! Призывайте руководство.

Первомай (так зовут пса-активиста) кивнул самому пушистому коммунару и они выбежали с улицы. Остальные стояли здесь, но не подходили близко. Все были очень удивлены.

– Балто, кто такой комиссар? Это главарь банды? – прошептала Дженна.

– Что ты, нет. Совсем наоборот. Комиссар стоит на очень ответственном посту. Ему надо обо всем думать.

– Но судя по их словам, он не ограничен во власти. Балто! Ты будешь драться с ним?

Балтик посмотрел на улицу.

– Смотря как сложится наш разговор. Если комиссар вдумчивый, тогда просто поговорим. Если он привык ломить напролом…

– Балто, я буду драться с тобой!

– Дженна, нет. Даже если что случится – не вмешивайся.

Дженна прижалась к нему.

– Балто, это же опять… как тогда…

– Тогда были подлецы. А здесь все-таки наши. Русские умеют быть справедливыми.

На дороге раздался шум. Из-за угла выскочил Первомай и зачем-то пригнулся к земле. В этот момент через него перепрыгнул высокий пес с темным ошейником. Его собственный наряд был преимущественно коричневого-серых оттенков с вкраплениями черного. А часть груди и концы лапы были очень светлые.

О таких часто говорят: какой здоровый. Комиссар был совсем не толстый, напротив – он был стройный, только очень мощный, крепкий. В нем сразу чувствуется военная выправка. Коммунары вытянулись как по стойке «смирно».

Пес прошагал вдоль них.

– Здравствуйте, ребята. Кто тут у нас? Новоявленный американец?

– Говорю же: я не американский.

Комиссар прищурился.

– А знаете… Да. У американских не такой вид. Они иначе держатся. Но если вы наш – то сможете выдержать наши взгляды.

– Конечно! – сказал Балтик. Он знал, в чем дело.

Он и комиссар встали на одной линии. Комиссар произнес:

– Поглядим в глаза друг другу!

«Есенина знает!» Балтик пристально смотрел, и комиссар смотрел. Таким образом ведется процесс идентификации. Глядя прямо в глаза, можно было увидеть важные, сокровенные вещи. Комиссару открылось зеленое море, зеленый огонь, изумрудная гуща лесов. Он смотрел не без любопытства. Балтик смотрел – и увидел упорство, решительность, смелость, готовность к тяготам; он понял, что комиссар часто преодолевал настоящие трудности. Он увидел мокрый песок и скалы, и дальние берега, и поля…

… и внезапно перед ним открылось настоящее поле, веселое, летнее, полное душистых красок. В поле есть дорожка, которая ведет к приключениям. Он увидел – самого себя: как он бежит по полю, ему месяцев шесть, новый ошейник болтается, но это не страшно. Он бежит-бежит по траве, а рядом с ним скачет…

– Не может быть. Полкан!

Эти уши и глаза. Лапы!

– Полкан, это ты, что ли? Притрунар!

Комиссар остолбенел.

– Притрунар. Привет трудовому народу. Ты уже забыл наше слово. А ты помнишь наш трюм, наш… сад, наш корабль, на котором боцманом был Климчук, а капитаном…

– Нестеров. – медленно проговорил комиссар. Он во все глаза смотрел на Балтика.

– Это произошло. Балтфлот.

– Да.

– Балтик!!

– Полкан!

Они бросились навстречу – и застыли, соприкоснувшись лишь кончиками носов.

– Балтик!

– Полкан!

– Балтик! Я знал-знал-знал!! Я знал, что ты не исчез! Не пропал! Что ты никогда не пропадешь! Ребята! Это мой лучший товарищ!… Ох! Это мой брат!!

– Да мы уже поняли! – отозвались коммунары.

– Ничего вы не поняли! Балтик! – Полкан прижался ухом к уху. – Как это было? Неужели ты проплыл весь путь до Америки?

– Я запрыгнул на пустой борт, и его выбросило к побережью Аляски. А потом… столько всего случилось!

– И у нас было столько всего! Я все-таки попал в Петропавловск! Не в том году, правда.

– Ты узнал что-нибудь о маме?

– Тогда не смог. Узнал недавно.

– Как она?

– Она… ушла. Ее убили.

– Кто?

– Мерзавцы! Уголовники, бандиты, сволочи! Они бежали с Дальстроя. И главное, ее на работу взяли… ее не должны были взять туда, она могла гораздо больше. Балтфлот, ты что, плачешь?

– А ты?

– Я… – Полкан издал громкий звук, похожий и на вой, и на стон. Он опрокинул голову к Балтику.

– Ах-ха-эх… Так вышло. Мамочка наша. Я поэтому решил: всю жизнь буду бороться с врагами! С бандитами!

Они опять смотрят друг на друга.

– Мы теперь вместе будем! Ты ведь надолго?

– Надеюсь, что навсегда!

– Ура!! Наш Балтик будет с нами! Всех бандитов переловим! Все преодолеем! – Полкан запрыгал как в детстве. Балтик тоже подскочил.

– Слушай, Балт, действительно, поступай к нам в Оперативный Отдел. Честное слово, очень нужны способные и опытные! Тебя сразу сделают командиром! Или у тебя хозяева?

– Да, только пока неизвестно, как с ними будет. Они еще не решили.

– Понятно! Та красавица в каштановом – твоя подруга?

– Да! Ее зовут Дженна, она замечательная! Но она гораздо больше, чем подруга. Нерушимые узы связывают нас.

– Ого! – Полкан со значением посмотрел на Балтика.

– Я думаю, измены Обещанию теперь нет. Ведь мы вполне взрослые.

– Это точно! Балтик, столько всего хочется… Прости, я чуток распоряжусь. Ребята! Отбой! Объявляю отдых до среды.

– Это что же, целых три дня?!

– Можете два, если надоест отдыхать. Балтик, но ты серьезно подумай насчет работы. У нас главный Оперативный Отдел. Кстати, товарищи, можете сходить на мясокомбинат. Там должны уже собраться косточки.

Коммунарам стало ужас до чего приятно. Все это время они слушали, поражались, восхищались, а теперь приятное принимает материальный вид. Умеет же товарищ Полкан все организовывать. Он отличный комиссар!

– Только не бегайте толпой. Куда Тихон делся? Уже отдыхает.

Вдвоем они подошли к Дженне.

– Дженночка, это мой брат Полкан!

– Здравствуйте, Дж.. Женя! – Полкан произнес имя на русский лад. – Очень рад! Вы такая красивая, честное слово! Я красивых таких еще не видел.

Дженна смущенно заулыбалась и наклонила голову. Коммунары весело перешептывались.

Прибежал лохматый коммунар.

– Тихон, ты курицу ощипал?

– Нет, това-арищ комиссар, то голубь был. Представляете, под кустами разлегся. Я иду, вижу – такой здоровой, толстый… совсем недавно помер.

– Он не умер. Он был пойман. – сказал Балтик. – А впрочем, ладно. Полкаша, ради нашей встречи, мы не могли бы где-нибудь что-нибудь пожевать? Со вчерашнего дня мы один только раз старый суп понюхали.

– Его вам дали? Ужас! А там хоть мясо было?

– Нет. Водица.

– Безобразие! Как так можно с товарищами!

– Хозяева хорошие, просто так получилось.

– Ничего, сейчас исправим! Балтик, Женя, идемте. – уже втроем они побежали по улице, и возле широкого дома Полкан свернул. Коммунары пошли другим путем.

– Я помню, завод был в …-ском районе – сказал Балтик. – Он по-прежнему там стоит?

– Да, он производит колбасу. Но еще ведь есть новый завод, мясо-молочный. С него снабжают общественные, и в первую очередь детские предприятия. Он гораздо лучше. И как раз там работает наш очаровательный комсорг!

– А кто у нас комсорг?

– Ах да, его же потом выбрали. Когда мы уехали в 30-м, этого еще не было. Но сейчас уже все организовано!

Вдоль забора и новеньких ворот прогуливались 2 пса – помеси дворняжки с лайкой. Их задача сейчас – вести общее наблюдение, в соответствии с графиком, который составил Полкан. Они тоже относятся к коммунарам. Время от времени на пост заступают другие.

– Неужели у тебя столько кадров?

– На самом деле, не хватает. Я постарался, чтоб всех, кто может работать, занять в общественном деле. А бездельников мы прогнали.

Балтик вспомнил жизнь в Нортоне. Симпатичные коммунары бойко затараторили об отсутствии происшествий. Полкан их поблагодарил. Хвосты, свернутые в бублик, показались Дженне забавными (хотя она видела такие прежде). Полкан спросил:

– Комсорг уже на работе? Пошли! – он повел друзей вдоль комбината, попутно рассказывая, как и что появилось во Владивостоке нового. За последние 3 года сам город не сильно изменился, но возникли новые предприятия. Заметно изменилось состояние общества.

– Всех старых стариков прогнали. Балтик, помнишь тех ретроградов, что сидели на мясе и молоке раньше? Они хотели нас убить, когда мы были маленькие. Помнишь, как они нас унижали? А мы – собрались и ответили… и с нами были люди! Они поддержали нас, а не этих баронов. Здорово мы его тогда отлупили, правда? – Полкан весело подмигнул. – Он, говорят, потом почти умер. Женя, я так Вам рад! Вы для меня как сестра. Сестра брата! Есть для этого специальное слово? Мне кажется, сестра лучше.

Полкан говорил и с ней, и с Балтиком, Балтик отвечал, а Дженна стеснялась произнести даже одно слово.

– Тут входик – они прошли через неприметную щель в заборе. Полкан знал потайной способ, как раздвинуть доски; он открыл, а потом аккуратно поставил все на место.

– Тут еще один поворот. Тут уже работают наши, можно не бояться.

Они прошли между складов, мимо огромных тюков соломы и мешков с комбикормом. Рядом живут молочные коровы.

– У них постоянно прибавление. Им организовали бесперебойный процесс, и они не боятся мясников. Балтик, а помнишь, как тогда бык чуть не проткнул рогами Кузю?

– Но ведь Кузя его дразнил.

– Ну да! Надо же соображать. Быки, хоть и дураки, но не всегда лезут в драку первыми. Кстати они и теперь ничего не соображают. Как коровы. Но те доятся. Все в порядке!

Полкан привел друзей к длинному-длинному дому, с белыми стенами на первом этаже, и коричневыми торцами под двускатной крышей. Здесь тоже стоял коммунар, тоже с кольцевидным хвостом. Он сейчас охраняет коровники номер 3 – 7.

– Комсорг на месте?

– Не знаю, товарищ комиссар!

– Как, нам же сказали. Вы не спите не работе?

– Никак нет, я дежурил рядом… хотел прийти с докладом, но она не приняла.

– Выгнала?

– Нет, просто не отзывается.

– Это нормально. Комсорг занимается делом.

«Наверное, комсорг такой же строгий, как Полкан», подумала Дженна. – «А из какого языка это слово?»

Полкан встал перед маленьким окошечком, которые открыто под самой крышей.

– Товарищ, идите! – пес убежал. – Бублики хорошие ребята, но знают лишь формальные фразы. Наш комсорг особенный. Сейчас я его позову.

Он отошел чуть назад и сказал во весь голос:

– Машка! – никого. – Машка-а! – он кричит как в деревне.

Дженна удивилась.

– Машка, это я!

Из окошка раздался голос.

– Привет!

– Маш, у нас большие мозговые кости есть?

– Есть!

– А такие, чтоб явно с мясом?

– Есть! Возьми на складе.

– Машка, а ты выгляни.

– Я занята!

– Да ты выгляни на миг!

– Говорю, занята я!

– Выгляни, и посмотри, кто со мной. Ты просто обалдеешь!

– Ох ты! – раздался легкий скрип. В окне появилась беленькая собачка. Опершись на передние лапы, она посмотрела вперед и вверх, и сказала недовольно:

– Ну, что тут у тебя! Полкан, как ты любишь…

– Посмотри, кто со мной!

– Что я тут должна… рассматривать… – она озабоченно наклонилась.

– Здравствуйте, Маша! – сказал Балтик.

Та замерла.

– Ой. Балт-фло-о-от… Балтик!! – она рванулась было наружу, но до земли высоко.

– Ребята, я сейчас! – головой она задела раму. – Тьфу ты пропасть! Я сейчас!

Маша юркнула внутрь – загремела, застучала – и выскочила из дверей прямо к Балтику.

– Балтик! Балтичек! Ты вернулся! Ты приехал! (Из Америки, успел вставить Полкан). Боже мой, это чудо! Ведь была катастрофа, Балтик, я знаю – и ты смог, смог! – Маша подскакивала то к левому, то к правому плечу Балтика, касалась носом его груди. Ее умные глазки светились янтарным светом. Шерсть была не везде белая – с серыми и коричневыми вкраплениями, но тоже светлых оттенков. Разглядеть Машино лицо невозможно – Маша ни на миг не замрет. Ей хочется осмотреть Балтика всего-всего.

– Боже, Балтик, ты такой красивый стал! Ты всегда был красивый, но теперь просто чемпион!

– Маша, а ты совсем не изменилась!

– Это точно! – подтвердил Полкан. – Как была мелкая…

– Да ну тебя! – весело отозвалась Маша. Она наконец-то встала и смотрит на всех разом. – Ты приехал, Балтик!

– Маша, мы с Дженной приехали.

– Очень приятно! Меня зовут… впрочем, называйте меня просто Машей. Этот бытовой авангард с именами уже поднадоел. Некоторые, впрочем, любят свои прогрессивные имена, но не все можно сокращать. Первомай, например. Как его звать? Первый, что ли? Вот еще! В чем он первый! Балтик, а вы что хотели в ближайшее время делать?

– Сперва надо пообедать! – сказал Полкан. – Товарищи два дня ничего не употребляли. Мы можем пройти к складу?

– Да, конечно! Там не заперто. У меня тут крыса! Я ее, подлую, полчаса почти гоняла, уже вроде бы загнала. Сейчас она захочет смыться… Но я загородила часть щелей. Смоется только туда, где легче ловить. Полкан, сам достанешь косточки? Я разберусь и тотчас приду!

Хитрыми ходами Полкан повел друзей в секретное место, о котором знали только он, Маша, и еще два пса из Оперативного Отдела. Кости хранятся на складе рядом с мясным цехом. То, что можно брать («неликвиды») лежит в самом дальнем углу, где к стене близко подходит забор, украшенный вьюнками. Выход в другую часть комбината и на улицу закрыт акациями и плотным бурьяном. Балтик, Дженна и Полкан прошли незамеченными к той стене. Дворик там довольно маленький, и везде деревянные стены. Дверь закрыта длинным и очень гладким засовом метра два длиной. Но в одном месте к нему приделана крохотная дощечка. «Сейчас мы ее сдвинем», сказал Полкан. Из-под порога Полкан вытащил длинную жердь, потом еще одну, потолще. Третья палка торчит в кустах. Потянув одну из палок, Полкан поставил ее вертикально и прислонил к дощечке засова. К ней он приставил другую под небольшим углом, после этого поставил третью. Полкан поднялся и надавил на палки. Дощечка скрипнула. Он еще раз надавил – засов шевелится. Полкан стал дергать справа налево, чтобы палки, давя на дощечку, сдвинули засов.

– Давай, давай, бревно старое! – от усилий верхняя палка съехала. Полкан принялся ее ловить и тут другая щелкнула его по спине. Полкан отскочил и конструкция развалилась.

– Обычно бывает быстрее! Засов слишком отъехал.

Полкан поставил палки обратно, но они опять упали.

– Полкаш, давай вместе. Мы не слишком шумим?

– Ничего, тут никто не смотрит. – напрямую в дом ведет щелочка, из которой Полкан вытащил палки. Но щель слишком мала – тут пролезет разве что Маша. Щель обычно прикрыта доской. Но опытные товарищи знают, как убрать ее.

– Поехали! Я буду придерживать.

Полкан и Балтик поставили палки в другой последовательности. Балтик одну лапу положил прямо на засов, а другой уперся в палки, где они сходились. А Полкан стал толкать палки чуть сбоку. Палки дернулись – но устояли. Балтик удержал. Стоя на двух лапах, они понемногу сдвигали засов; когда палки наклонялись ниже определенного угла, их переставляли и опять начинали толкать.

Ни один дрессировщик еще не придумал такой номер. Засов далеко ушел. Полкан потрогал дверь.

– Нормально! Ребята, я буду подавать, а вы подбирайте.

Полкан юркнул внутрь, и буквально сразу же стал выталкивать огромные бело-красные куски, местами гладкие, как шары в бильярде. Набралась целая куча костей, и на многих есть мясо.

– Представляешь, такой материал считают неликвидами! Иногда это все отправляют на мыловаренный завод, но чаще всего просто списывают. Я сам видел, как выкидывали косточки! Впрочем, я также видел, как сотрудники их выносят с собой. Это безусловно видно по запаху. Таких кусков десятки. Мы берем по чуть-чуть. А нам что, нельзя? Ведь мы тоже работаем. Женя, угощайтесь, берите, что угодно!

Дженне было очень неловко. Но она уже давно и сильно проголодалась. Дженна взяла кусок берцовой кости и стала обкусывать ее, едва касаясь ртом. Балтик кусал сильнее, не пачкаясь. Глядя на друзей, Полкану тоже хотелось есть аккуратно.

– Я сегодня патрулирую город. Ну и что. Здесь тоже город.

Прибежала довольная Маша.

– Подлый враг повержен! Ого, Полкан, ты тут на целую роту вытащил.

– Положить назад?

– Вот еще. Балтик, Женечка, кушайте хоть все. Можете с собой взять, у меня найдется мешочек.

Маша села рядом, разгрызла небольшую косточку, а потом принялась рассказывать.

Оказывается, почти всех прежних знакомых разобрали по колхозам. Некоторых парней отправили на Сихотэ-Алинь, т.е. довольно далеко от Владивостока.

– А я им говорила! Что надо учиться, что надо работать над собой. Ведь одной силы недостаточно. Сейчас она есть, а пройдет 5 лет – и привет. Вероятно, когда-нибудь мы научимся жить по-настоящему долго. Теперь же что? – парни так и будут сидеть в своих колхозах.

– Не так уж это плохо – заметил Полкан. – Круглый год на свежем воздухе, источники снабжения всегда рядом. Там же есть леса?

– Это не плохо, согласна; но ужасно скучно. Балтичек – изо дня в день видеть одно и то же, осознавая, что ничего нового не будет – это тяжело. А Владивосток крупный культурный центр! Тут помимо разных дел постоянно бывают интересные события, лекции, театр, публичные выступления. Кино! Женя, вы уже были в кино?

– В Калифорнии…

– Я тоже смотрела. «Калиф на час», по мотивам «1000 и одной ночи». Там такой герой был – с глазами, как у Кторова. Балтик, помнишь?

– Маша, наверное, это было не в том году.

– Ой, да. Но, возможно, его еще покажут.

Маша притащила истрепанный мешок, в который поместились все кости. Издалека они похожи на детали большой головоломки.

– Отдадим в коммуну?

– Они уже на колбасном. Я им разрешил.

– Тогда пусть там лопают. Слушай, Полкаша – давай позовем девочек. Из ближайшего колхоза! Балтик, это совсем рядом с городом. Вот они обрадуются! Только их могут не отпустить.

– Может быть, нам самим подойти? – Маша подпрыгнула.

– Балт, ты прямо в точку! Конечно, нам надо к ним! Это совсем недалеко. Там и переночевать можно. Женя, вы где остановились?

– Ребята только-только приехали.

– У нас хозяева…

– У нас тоже – бывают такие хозяева, что просто удивляешься. Как такие могут быть при социализме? Это просто удивительно. – Маша говорила не прерываясь.

Дженна хотела о чем-то спросить; но тут заговорил Полкан. Маша между тем промчалась по комбинату, раздала кому надо задания. После этого она побежала к подругам в колхоз. А Полкан, Дженна и Балтик пошли по Владивостоку. Мешок поочередно то у Балтика во рту, то у Полкана.

Во время перерывов Балтик спрашивал о новой жизни, о команде «Комсомольца», о Нестерове.

– Товарищи продолжают плавать. Нестеров ушел на повышение. Он теперь на трансокеанском корабле, который ходит и в Арктику, и далеко на юг. Я его видел несколько раз, но не подходил. Вряд ли он забыл нас совсем. Но с другой стороны, сейчас у всех свои дела…

– Климчука списали на берег. Он сейчас командует одной артелью. Спекулировать запрещено! Думаю, он это делает потихоньку. Здесь же всяких полно, Балтик! Я с перерывами проплавал год, а потом прошел по конкурсу в Оперативный Отдел. Меня один раз чуть не продырявили. Уголовники!

Звенят трамваи, грузовики подают сигналы. Во дворах видны молодые собаки с щеночками.

– Балт, в этом районе – правда, не в этом самом месте – мы накрыли банду. И все затихло. Но когда я через месяц зашел сюда один, гляжу – в меня целятся. Я согнулся и убежал. Старый бандит, оказывается, скрывался здесь под видом дворника. Он был заодно с теми. А сразу его не смогли распознать.

– Его поймали?

– Да, потом. Но именно в тот раз я не мог ничего сделать. Рядом с ним были пьяные остолопы с бутылками и ножами. Одному с ними неловко. Будь мы вместе, Балтик, мы бы сразу всех разбили!

Щенки бегают во все стороны, матери их ловят, гладят и умывают. На Полкана и его спутников глядят с большим интересом.

– А наша мама как же? Полкан, это окончательно известно?

Полкан вздохнул тяжело.

– С нею все так случилось… Одно к одному.

Ее старый хозяин умер через год после того, как Полкана и Балтика забрали. В то время по всему Дальнему Востоку стали искать способных псов для службы в силовых структурах. Ольга понравилась одному военному моряку, семья которого живет во Владивостоке. Он хотел взять Ольгу насовсем.

– Представляешь – если бы маму – оставили! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что мама здесь была! Мне рассказывали знакомые в порту Петропавловска. Они ее видели – красивую, и очень похожую на тебя, только в другом наряде. Я уже решил, что сбегу с корабля. Но когда мы вернулись во Владивосток, ее уже не было. Машуля узнала, что какие-то отряды отправляли в Магадан. Я бегал узнавать, и товарищи из милиции это подтвердили. Вскоре пришло судно с севера: так было несколько псов, которые уже не годились для Магадана, но могли работать на других местах. От них я узнал, что мама на оперативной работе. А наш борт должен был отправиться в Магадан будущей весной. Я подумал и остался.