Максим Сергеевич Макаров
Простой-простой Дейтильвирк
Вернулись принц и царевна домой, и все стало вокруг хорошо, и даже замечательно. И все благодарили Дейтильвирка за то, что он сделал.
– Ура! Наконец-то я сделал! Как назло, вот не припомню, когда именно я что-то делал…забыл. Или я не заметил…Но я же очень внимательно смотрел!
Наверное, Дейтильвирк сделал что-то такое, что недоступно простому взору. В Заповедной части космоса его тоже благодарили – за помощь хорошим товарищам, но при этом сказали:
– Уж очень вы чистый разум. Вам стоит немного подучиться.
– Ой, – говорит Дейтильвирк – что-то мне неохота… вот энергии слегка обновить не мешало б… и еще домой поехать…
Бессмертные сделали все как он просил: Дейтльвирк получил огромный запас мощных, освежающих полей и вот –
Он уже сидит на старом месте. Возле прошлогодней кучи листвы.
– Да, – сказал Дейтильвирк – погуляли и домой. А все-таки, кто я – живой или не живой?
Он посидел, посидел; но вскоре на него налетели другие фантомы – знакомые. Они были страшно перепуганы.
– Что сидишь как гриб?! Вставай!!
– Вставай, Дейтильвирк, переезжаем!
– А?… – спрашивает Дейтильвирк – Куда переезжаем? Зачем?
– К черту, к бесу лысому на двор, на дом… тут такое творится, такое творится… а-а-а-а!!! – вот что творится! Собирайся!
Фантомы принялись объяснять, но так быстро и сумбурно, что Дейтильвирк ничего не понял. К счастью, рядом пролетала знакомая бьорка.
– Объясни, пожалуйста – попросили ее фантомы– объясни этому тугодуму что делается! Жить же нельзя!
– Это вам нельзя, – сказала бьорка, – а мне можно. Хотя странно.
– Почему? – спросил Дейтильвирк.
Бьорка рассказала, что с недавнего времени все в их мире меняется. Виной всему народ Взмокины, потому что у них появился какой-то Цветок (?). Этот Цветок наполняет мир невидимыми лучами, от которых становится больше смысла и гармонии, и от этого фантомы очень страдают. Они же никогда не терпели гармонии. Гармония, исходящая от Цветка, и еще от кого-то такого, проникает повсюду, и старое, привыкшее к торжеству безобразие вынуждено отступать. Вот они и переезжают.
В обычной среде тоже были изменения. В лесу появилась новая куница – большая-пребольшая, с длинными как у волка ногами и хвостом полубаранкой. Куница везде совала свой нос и пискляво-хрипловатым голосочком говорила:
– Безобразие! Ходят тут всякие рожи необразованные, заняться нечем… А это золото? Нет, это не золото… Прямо ужас… кошм-а-а-аар-р! Везде та-акие физиономии! Совсем никаких стандартов.
Дейтильвирк и сам признал, что мир охватили невидимые перемены. Он не чувствовал их вредного влияния, но –на всякий случай – не стал спорить и вместе с другими фантомами перебрался в другой мир. Не слишком далеко от прежнего.
Медленно тянется время – и оттого возникает скука, и трудно одолеть ее. А вот он, Дейтильвирк, знает, что делать! – он сидит в новом уже мире и по-прежнему роется в траве, ворошит прошлогодние листья и камешки, рассуждает. Другого он не умеет. Порой из-под камешков пробиваются крохотные ростки; ростки тянутся, тянутся ввысь и иногда достигают очень больших размеров. Бывшие ростки становятся деревьями; с деревьев падают листья, чернеют, Дейтильвирк их тоже ворошит, опять пробиваются ростки – и так, наверное, будет еще очень долго, если не всегда. Дейтильвирк способен лишь на простенькие действия – он ворошит листья, камешки, находит ростки. Конечно, это очень просто, он и сам простой-простой, наш Дейтильвирк. Но, быть может, даже в таком простом деле есть смысл?
