Дарят вирусы прыщи,
Но не добродетели.
Их не взять простым рублем –
Мелюзга-то смелая!
Ничего, врага – побьем!
Или – переделаем.
* * *
Где гулял давно Есенин,
Где в цвету купал он очи,
Дом стоит, забытый всеми,
Заколдован, заколочен.
Старый сад во сне глубоком.
Шепчут листья: “Тише… Тише…”,
И не хочется сорокам
Поклевать созревших вишен.
Мутно небо. Воздух пресен.
Все неубрано и пьяно.
Нет гармони. Вместо песен –
Только шорохи бурьяна.
Только скрипнет облепиха
На весу – и снова тихо.
Никого. Но еле-еле
Слышатся ей чьи-то трели.
Необычно в самом деле!
Ведь не любит песен сныть.
Неужель штакетник старый,
Собиратель ветхой тары,
Перенесший все пожары,
Вдруг решил поговорить?
– До чудес нам не дожить!
Это на заборной банке
Зачирикал муж овсянки.
– Ах как скучно,
– Ах как скучно!
– Мы с тобою – неразлучны!
– Что-то бабка заскучала…
Он поет одни начала,
Разминаясь, чешет нос,
А потом – поет всерьез:
– Позади враги остались,
Отшумела буря злая.
Мы сегодня налетались –
Мчим туда, где все нас знают.
Где мохнатыми руками
Лес размахивал навстречу,
Камни, сжавшись кулаками,
Что-то мудрое лепечут;
Где нетронутая нива
Просит жать напропалую,
А веселая крапива
Обнимает и целует!
Отдыхаем, зини-зини!
Лопуха пырей споил.
Есть товары – в магазине,
Только жаль – не все свои!
Отгорюем. Насидимся.
Належимся, зинь-зинь-зинь!
А потом – и возродимся,
Несмотря на всех разинь.
Пой же, пой, сидя на банке,
Долгозвучен, голосист,
Желтоглавый муж овсянки –
Проповедник-оптимист!
* * *
На земле места найдете
Очень даже неплохие.
Только стриж – всегда в полете,
Он рожден в другой стихии.
Незнакомой с вечной пылью,
Где звезда живет вблизи,
Где богатство – это крылья
И призыв «Не тормози»!
Ускоряйся!
Только небу
Подчиняйся!
И не требуй
Дорогих квартир и штор –
Погляди, какой простор!
Золотое поле ржи
Ловит дивные узоры:
Стаей носятся стрижи,
Победители, призеры
Состязаний. Вновь, опять,
Мчатся, перьев не жалея.
Комара легко поймать.
Вот невесту – тяжелее.
В ритме скерцо
Ветер свищет.
Бьется сердце,
Сердце ищет
Ту – одну, чтоб с ней одной
Быть навеки под луной.
И заморские пружины,
И свои родные вербы
Восхищаются стрижиной
Эскадрилией гипербол!
Пусть же ей желают черта
Коршун, ястреб, сыч хромой,
Мастера кривого спорта –
Не угодно ль по прямой?
Вызов брошен.
Не догонишь!
Глупый коршун,
Мчись в Воронеж!
Я там был – меня там нет,
Из Москвы пишу привет!
* * *
Довелось мне в команде вчера
Миллион собирать по рублю.
Не скажу, что тружусь как пчела –
За пчелой не угнаться шмелю.
Подлетишь, а она уж назад!
Станешь рядом – умчится вперед.
Говорит, что народ наш пузат,
Для себя производит лишь мед!
Хоть пузатый – но пушистый!
Не жестокий, не ершистый!
Клевер тянется душистый,
Серебром росы звеня:
– Поцелуй теперь меня!
Дни и ночи мохнатый отряд
Соблюдает особый режим:
Все соседи на холоде спят,
А мы даже ничуть не дрожим!
Не умеем бояться врага.
Не умеем страдать от помех.
Но, конечно, нам жизнь дорога –
Потом что живем ради всех!
Обнимись, народ шмелиный
И с горохом, и с малиной!
И премудрые люпины
По застенчивой Руси –
Не стесняясь, разноси!