Максим Сергеевич Алексеев
Театр кукол
– Я знаю, кто совершил убийства! Энши Лагаша Эанатум! …
/ Древнейший из у-и-на-э-наг, энши всех теней Лагаша, Эанатум, левая рука Гильгамеша Многоповидавшего. Поправься Лор. Он сейчас слушает тебя внимательно, ему приятно будет… /
– Древнейший из у-и-на-э-наг, энши всех теней Лагаша, Эанатум, левая рука Гильгамеша Многоповидавшего… – уже тише послушно повторил за Голосом Лоренц, подозрительно осматриваясь по сторонам.
Над площадью воцарилась тишина. Простолюдины и приехавшие ждали. Ждали того как епископ поставит на место выскочку.
– Я тут ваши сказки выслушивать не намерен! Откуда еще взялся у-и-на-э-наг в наших землях.
– Послушайте! Это так! Вы же должны были слышать про то, что пару недель назад, как раз, когда я покидал Таирбург, его императорское величество кайзер Гор отправился во главе экспедиционного корпуса упокаивать некрополь Кутал-лу, восставший в нарушение договора о капитуляции Ки-эн-ги! Это же место где пребывает Гильгамеш и его свита!
– Допустим. – Инге прищурился.
– Здраво рассудив, что на юге, в Аррации, будут проводиться облавы, он забрался на север, где его никто не ждал. Эанатум, тропой теней добрался до Ангельтхайма.
/ Браво, и это даже без моих подсказок, такие глубокие выводы! Извини, кстати, что ночью не помогал, надо было сон вещий наслать одной моей посланнице. /
Лоренц восстановил дыхание и мог говорить спокойно.
– И чем ты это докажешь? – спросил его епископ, все еще державший в руке факел.
– Вот! – Лоренц сунул руку в сумку и достал кинжал. Он подошел к бригаденквизитору и протянул его. Тот протянул руку, чтобы взять клинок и тут же отдернул ее ужаленный черной молнией.
– Verdammte Scheisse! – воскликнул епископ защитную формулу на старотаирском. Его заговоренная броня ослабила удар, но не до конца. Он пристально вгляделся в кинжал. – И что? Девка могла добыть эту темную реликвию где-то еще.
– Ваше святейшество, она в бою отбила его у Древнего! Я могу показать вам это прозрением Фендела если мы вернемся на место, где вы ее обнаружили. Она сама жертва! Посмотрите, у нее же тени нет!
Лоренц, только сейчас понял, что его смущало в Ирэн, когда он увидел ее в камере. Епископ Инге замер на минуту в раздумьях. За спиной Лоренца потихоньку поднялся ропот. Многоголового зверя толпы лишили зрелища, и он был недоволен.
– Все в чем она виновна, так это в краже серебра! Обличенный властью в соответствии с патентом чрезвычайных полномочий, я беру ее на поруки. И приговариваю к общественным работам.
Шум за спиной все усиливался. Раздался свист и ехидный комментарий, каким именно местом будет Ирэн отрабатывать приговор. Кто-то громко прокричал, что Лоренц в сговоре с ведьмой и пытается запудрить голову епископу.
– Отвязать! – гаркнул епископ, – В камеру! А с тобой, сын мой, мы сейчас приватно поговорим. Пойдем, – елейно проговорил Инге.
Иноки, повинуясь его приказу, отвязали Ирэн и повели ее обратно, в подвал гарнизона. Разочарованные зрители начали постепенно расходиться. Лоренц последовал за Инге в его роскошный номер в Оверлуке. По пути Лоренц рассказывал свои теории, приводил доказательства. Алекс тоже пару раз дополнял рассказ. Инге сдерживался до последнего. Он выпроводил пришедших вместе с ними любопытствующего начальника гарнизона, главу городского совета Цвикау и еще пару местных помещиков, бывших членами местного отделения 'Дворянского собрания'.
– Алекс вы тут тоже не нужны, мы будем обсуждать высокие магические материи.
Барон Сенвар извиняюще посмотрел на Лоренца и тоже покинул комнату.
Инге сел за стол напротив Лоренца, пару раз вдохнул и выдохнул, а затем со всей силы ударил кулаком, облаченным в латную перчатку по столу.
– Ублюдок, ты что себе позволяешь! Решения инквизиции должны быть непогрешимы. Так сказал кайзер, и так обстоят дела по всему рейху! А ты выставил меня, епископа имперской провинции, бригадного инквизитора дураком перед смердами!
– Но вы же ошиблись.
– Молокосос! Я найду, как тебе испортить жизнь, не сомневайся! Унизить меня. Я теперь от этой истории не отмоюсь! Не мог, что ли подождать, пока мы ее сожжем и потом рассказать мне правду? Мы бы потом этого упыря по-тихому поймали и развоплотили.
Лоренц побледнел от гнева. К тому, что творилось в Тайной Государственной полиции, он уже привык, но увидеть подобное отношение к расследованиям в инквизиции он не ожидал. Теперь уже он стукнул своим кулачком по столешнице.
– Я думал, вы должны находить Истину!
– Да кого она волнует! Истина! Убирайся! Еще по столу мне тут стучать будет.
Лоренц послушно поднялся, чтобы уйти. Выходя, он кинул через плечо, сам удивленный от своей наглости.
– Ирэн я забираю с собой. Она теперь вне вашей юрисдикции и будет находиться в доме Алекса Сенвара.
Он закрыл за собой дверь. В нее изнутри ударило что-то тяжелое. Раздался звон. Это был кувшин, отметил про себя Лоренц.
/Лор, смотреть за тобой одно удовольствие. Честный, правильный. Образец для подражания. Но если ты дальше будешь так портить отношения с власть предержащими, мое удовольствие будет недолгим. Да, ты прав по закону и по совести. Но инстинкт самосохранения включать изредка надо. Нет, ничего он тебе сейчас не сделает, понимает, что его снимут с должности. Есть желающие подсидеть, которые могут карту Ирэн разыграть. Но я бы на твоем месте не ждал бы еще неделю пока караван 'Карнатакской колониальной' двинется, чтобы уехать…/
Алекс встретил его на выходе.
– Я уж думал, прибьет он вас…
– Не смог. Пойдемте герр Сенвар. Заберем Ирэн из узилища, вы не против, если я устрою ее в вашем доме?
Алекс призадумался ненадолго.
– Хорошо. Вы же скоро уезжаете?
– Да, барон, я не буду ждать, пока тронется караван. Мы отправимся с Ирэн через пару дней, как только я разберусь, что же за проклятье на ней висит.
– Хорошо, можете рассчитывать на мою поддержку.
Начальник гарнизона и иноки поначалу не хотели выпускать девушку, но после долгих споров, и изучения бумаг Лоренца сдались. За оберлейтенантом Ирэн последовала без всякого сопротивления. Было заметно, что разум постепенно возвращается к ней.
В своем доме Алекс выделил ей еще одну комнату, приставил наблюдать за ней своего слугу, а сам отправился 'улаживать дела'. В кое-то веки он мог обсудить некоторые вопросы с артельщиками, которые вылезли из своих лесов, чтобы полюбоваться на казнь. Да и поговорить со своими друзьями дворянами из 'Собрания'.
Лоренц первым делом принялся за написание отчета. Он понимал, что завтра-послезавтра следы магии начнут исчезать и их с Алексом показания будут единственной защитой Ирэн, буде епископ захочет обвинить ее снова. Попытки разобраться с проклятьем, что наложил на девушку кинжал, оберлейтенант решил оставить на следующий день.
Барон Сенвар явился поздно, после ужина. Он был мрачен.
– Лоренц. Вы должны убраться отсюда этой ночью. До рассвета. Епископ остался в городе, собирается ловить кровососа. А его служки просидели весь вечер в трактире, беседуя с горожанами. Они говорят от том, что вы замутили разум Инге, чтобы спасти свою подельницу, что вы опозорили святого человека…
– Но это же чушь!
– Чушь, да. Но поверьте, для них Инге, вышедший живым из единоборства с князем демонов, пламенным Форкалором, в битве под Иссином авторитет. А вот вы… Сегодня быдло будет пить и обсуждать. А вот завтра они придут к моему дому с вилами и факелами. Вы же понимаете, что я не смогу вас защитить…
Лоренц поджал губы. Затем встал и поклонился.
– Я прошу прощенья за доставленные неудобства. Мне нужен час на сборы, и мы вас покинем.
Алекс всплеснул руками.
– Стойте! Вы понятия не имеете про дорогу в горах! Подождите утра. Я пока распоряжусь собрать вам еды, фуража для лошадей. Не пешком же вы пойдете!
– Но у меня нет лошади…
– Я отдам вам пару из своей конюшни. Клячи, но выносливые. То, что нужно для перевалов. И держите. – Он дал Лоренцу кошель с десятком золотых.
– Это слишком много… – Начал было протестовать Лоренц.
– Достаточно за то, что вы сделали. Теперь у меня есть чем отомстить Инге.
– Простите, я не понимаю.
Алекс кивнул на стопку листов, исписанных убористым подчерком оберлейтенанта.
– Я найду способ, что бы об этой истории узнал тот, кто надо. Из инквизиции Инге не вылетит, но с креслом епископа попрощается. Через пять лет… Но лучше поздно, чем никогда.
– Зачем вам это?
– У меня есть друзья в Ангельте, они рассказали мне. Отец Томас не решался сначала калечить моего сына и направил голубем письмо епископу. И тогда тот написал ему в ответ: 'Нет маны? Пытайте, пока не признается!' Поэтому примите мою благодарность.
Лоренц принял кошель. Положил его себе в карман. Протестовать не имело смысла. Деньги были ему нужны. А помощь с лошадьми и едой была просто неоценима.
– Я кое-что понял, герр Сенвар. Вы ведь договорились тогда, пять лет назад с Фенриром и его сукой, да? – спросил, подавшись вперед, Лоренц, – что бы они напали на отца Томаса.
– Ничего подобного. С чего вы взяли? – Алекс прищурил глаза. Лицо его дернулось. Врать старый барон за свою жизнь так и не научился.
– Мелкие оговорки. Ваше знание стаи. То как вы относитесь к чучелу. И то, что вы мстительны и как сами сказали 'сами решаете свои проблемы'. Что он попросил взамен интересно?
– Я просто рассказал ему, что случилось, и тот сам предложил помощь. И что теперь вы намерены делать с этой правдой? – скрывать что-то от мага школы контроля разума Алекс не видел смысла. Лоренц знал правильные вопросы. Получить ответы от Алекса он мог, даже если бы барон молчал. В комнате пахло грозой, на кончиках пальцев у престарелого начальника уезда искрилась молния Кетте-Блица.
– Ничего. У меня нет доказательств. И как подсказывает мне мое безумие, не всякая Истина должна быть раскрыта…
/ Браво! Дошло наконец-то! /
Встряхнув рукой, Алекс рассеял чары.
– Тогда я займусь сборами, а вы идите спать. Дорога будет тяжелой, это я вам обещаю.
– Хорошо. Простите мне мое любопытство… Но я, правда, должен был знать.
– Может вам ваше безумие это и не подсказало, но любопытство, ничуть не менее опасный порок, чем любовь к справедливости, – буркнул барон.
/ Простите фрайгерр, не успел! Обещаю, мы с Лором еще не раз побеседуем на эту тему! Алекс мог тебя убить сейчас, и свалить на твою одержимость кинжалом Эанатума. Ох… /
Лоренц думал, что не сможет заснуть, но не прошло и пяти минут, как провалился в колодец сна. Ему снился пылаюший Ниппур, столица Ки-ури, госпожа Инанна и владыка Бетрезен сошедшиеся в схватке с Разрушительцей Ню'Раа. А потом оберст Петер фон Краузе извинявшийся, что забыл поменять настройки сновидений.
Разбудила его Кайса. Он быстро поднялся, перекусил остатками ужина. А затем вчетвером, вместе с бароном, его внучкой и Ирэн пристегнутой ремнями к седлу они выехали в ночь.
Алекс провожал его до перекрестка за городом и показал дорогу, ведущую в горы.
– Прощайте, фрайгерр Сенвар. Я благодарю вас за помощь.
– Прощайте, Лоренц. – Алекс протянул левую руку, и Лоренц неловко пожал ее в ответ.
Баронет двинулся дальше по дороге, держа за повод лошадь с безучастно сидевшей в седле Ирэн. Отъехав на сотню метров, он оглянулся и увидел, как Кайса обняла своего деда, а тот гладит ее по голове, шепча, что – то на ухо…
/ … шепча на ухо Кайсе 'не расстраивайся, он хороший парень, но не пара тебе, его ждет долгая и славная дорога, но не тебе маленькая идти с ним. Как не тебе было идти с братишками Скольдом и Хатти вслед за дядей Фенриром.'. Старый барон поправил волосы Кайсы. Близилось новолуние и у нее опять заострились уши и удлинились клыки.
Что за бред я несу, ты спрашиваешь, Лор? Будем считать, что рассказываю сказку, чтобы тебе было нескучно путешествовать. Раз уж музыкой тебя барышня не развлекает. Ты давай двигайся, горы сами себя не перейдут.
Так вот, пятнадцать лет назад, когда уже пожилой, но еще бодрый Алекс Сенвар вернулся после войны с орками калекой, его сын еще служил на южной границе в Аррации среди цветущих томатных полей, окружавших Херес-де-ла-Фронтьера. Его полк драгун как раз заменил потрепанных в памятной битве с бистаа улан майора Вильянуэва.
Молодая невестка барона была доброй девушкой. Свою роль в этой нелицеприятной истории сыграла жалость к свекру. Тоска по мужчине рядом. Небольшая толика той звериной привлекательности, которой обладают все оборотни, что осталась после лечения у Алекса. И вино, куда же без него…
Так или иначе, когда месяц спустя, услышав о тяжелом ранении своего отца в Зимней кампании Вернер Сенвар прибыл в увольнение домой, она уже была беременна. Впрочем, разница в месяц не была компрометирующей. Тем более, что Вернер до родов отправился обратно на юг. Ему предстояло отслужить еще две года.
Вернувшись он понял все не сразу. Девочка была похожа на него. Но не заметить пускай не очень явных, но регулярных изменений внешности Вернер не мог. Тем более что про свои 'особенности' отец рассказал ему честно.
Скандал был страшный. Но тихий. Такой сор, сам понимаешь, Лор, из избы не выносят. И, как ты уже догадался, отношения в семья были напряженные. Нет, Вернер продолжал любить свою жену. А вот отца простить не мог. Да и симпатией к своей сводной сестре не пылал. Так или иначе, примерно пять лет назад Вернер влез в долги из-за карт. Они сильно поругались с отцом.
Давать денег Алекс не собирался. И тогда в дело пошло старое проверенное средство – шантаж. Сын обещал рассказать и про вялотекущую волчанку Алекса, и, когда отец сказал, что может себе позволить лечение, если сын так ставит вопрос, про Кайсу. Тогда спасительного закона кайзера 'О межрасовой ненависти…' еще не было. Девочку ждал посеребренный меч палача.
Выбирая между сыном, что ненавидел его и любящей дочерью (или внучкой, называй как хочешь) Алекс выбрал дочь. Об убийстве сына он конечно не помышлял. Он просто не был способен на такое. Да и толика волчьей крови не дала бы ему убить родственника. А вот подставить он мог. План был составлен с расчетом на это. Он мог бы сработать, если бы не снегопад.
Проезжая черед Ангельт на заседание 'Дворянского собрания' в Бад-Висзее, он договорился с парой наемников из Нам-таб-нитах-калаг-га*. По замыслу после пары подстав, Вернер должен был бежать из Цвикау. Куда? Без разницы, лишь бы подальше. Дело спутала метель. После второго убийства Вернер просто не смог убраться из города. А в манахранилище некстати кончилось волшебство.
*Товарищество достойных мужей. Организация разбойников, наемных убийц и контрабандистов. Не мафия, как таковая, скорее подобие института воров в законе.
Когда Алекс вернулся, ты понимаешь, что он чувствовал. Хотя нет, Лор, ты не понимаешь, у тебя детей нет… Алекс бы с удовольствием наложил на себя руки. Но не мог. Некому тогда было бы позаботится о Вернере и Кайсе. Ему оставалось только мстить.
Ну как доволен Истинной? Да, ты прав Алекс наказал сам себя. Удовлетворил я твое любопытство? Что я слышу! 'Лучше бы я не знал таких подробностей'! Ты даже не собираешься возвращаться к отцу Инге или рассказывать это в Тайной Полиции Остгарда? Ха. Видимо взрослеешь.
'И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.' /
Подавленный рассказом Голоса Лоренц ехал дальше. А Энлиль продолжал вещать ему про то как барон Сенвар еще в молодости познакомился на охоте с Фенриром.
/ Когда в 3920 году двое варгов попали во время наступления бистаа в Ангельтхайм, таирцы и не подозревали, что это кардинально изменит всю экосистему провинции.
Варгов не было в Таире семь столетий, после уничтожения всех существ с демонской кровью во время периода теократии и святых походов. Все это время в северных лесах хозяевами стали лоси, которые за годы бесконтрольного размножения (все усилия людей по контролю их численности не приносили успеха) нанесли сильнейший урон местной флоре. Двое варгов, конечно, не смогли съесть всех лосей, но они заставили тех осторожнее выбирать пастбища и избегать уезда Цвикау. На тех местах начала возрождаться растительность. За шесть лет количество деревьев увеличилось в пять раз. Появились бобры, которым деревья нужны для постройки плотин. В заводях завелись ондатры, утки и рыбы. Варги уменьшили популяцию рысей, что привело к увеличению количества зайцев и мышей, а те в свою сторону привлекли в окрестности Цвикау ястребов, хорьков и лис. Пришли медведи, так как они смогли доедать объедки добычи волков. В лесах увеличилось количество ягод. Уезд стал центром пушного промысла
Но самое удивительное, волки изменили течение рек. Их русла выпрямились и стабилизировались, уменьшилась эрозия берегов. Случилось это потому, что влияние варгов на лосей привело к взрывному росту деревьев и травы по берегам рек, что привело к их укреплению. Поменялась сама география, а все благодаря стае варгов забредших туда чуть более полувека лет назад. А это я, Лор, еще умолчал про магию, которую применяли Ангербода и Фенрир для обустройства своих угодий. Медленное и неотвратимое волшебство природы.
Молодой Алекс Сенвар про экологию ничего не знал, однако в первую свою встречу они разошлись миром. Правитель людей и вожак стаи. Оба видели, что победителя в схватке не будет. Варги черпали свою ману из страха и агонии преследуемой добычи и поверь, Лор, Фенриру, владыке северных лесов было чем ответить на молнии и пламенные стрелы.
Они начали уважать друг друга.
А после встречи с оборотнем и проблем с сыном Алекс все больше и больше времени стал проводить в лесу, но отнюдь не в одиночестве. Варг чувствовал в старом калеке родную кровь и принял его в стаю. Даже несмотря на то, что барон не мог перевоплощаются. Волк познакомился и с его дочерью. Поэтому, когда Фенрир услышал про случившееся с Вернером по вине отца Томаса, варги не сомневались. А человек в Алексе не позволил рассказать вожаку всю правду и подставить свою собственную шею под укус тяжелых челюстей.
Позже Алекс искренне скорбел из-за гибели Ангербоды. И еще больше от того, что Фенриру и его детям Скольду, Хатти и Фрее пришлось бежать из Ангельтхейма на юг. Иначе епископ Инге уничтожил бы их. После этого Алекс остался практически одиночестве, не считая Кайсы, конечно.
Вот так-то Лор. /
Глава 3 – Высочины
Поместье барона Паульсон-Ольтесте было построено рядом с Саарбрюккеном – в самом сердце империи, на границе провинций Фридрихсланда, Анебю и Таира. Небольшая речушка Саари, пересекала этот городок пополам и текла дальше к широкому Майну.
Отец рек нес свои воды через весь кайзеррейх и Ки-эн-ги с севера на юг, к соленому озеру А-ир*. У его болотистой дельты располагался Лагаш, новый главный город некромантов и старая столица – Ка-дингир-ра, которую поглотило Древо Жизни, выращенное мстительным великим биомантом Тлейклелья, богоравным владыкой чудовищ.
* в переводе означает 'вода плача', 'слеза'. Собственно, и само слово Таир было искажённым названием Майна на эме-гир – Тах-а-ир – прибавляющий слезы.
За семьдесят лет войны смерть и разрушение приходили в Саарбрюккен десять раз. Удары магии стратегического назначения, прорывы Инферно, глубокие рейды кавалерии бистаа, диверсии пришедших 'тропой теней' Сестер дроу… Слишком удобными с точки зрения логистики были воды Майна и старые каменные дороги, построенные еще во времена Эллонического царства.
Последнее крупное наступление главы совета личей, дингир-са Великого Хэсса, Пламенной погибели, случившееся незадолго до конца войны, тоже прокатилось по этим землям. С точки зрения стратегии это был больше жест отчаяния со стороны темного владыки, чем попытка реально победить.
На востоке, в землях демонологов Хатти высаживался эльфийский десант. Гномы Элама наконец вступили в войну на стороне альянса Таира, Эльфийского королевства, и Союза Гномийских Кланов. Бистаа после смерти верховного шамана проигрывали бой за боем под натиском превосходящих их в искусстве волшебства сил магиерваффе. Дроу продолжали вести свои загадочные игры. Полагаться на них было невозможно. Птицелюди кээра в Карнатаке смогли уничтожить базы некромантов по 'сбору материала' на своем континенте. Даже города-государства западных варваров Эллоники, почуяли куда дует ветер и разорвали дипломатические отношения с Ки-эн-ги.
Нальфгары флота нежити давно покоились на дне у берегов солнечного Доминиона эльфов, разбитые в величайшей морской битве за всю историю. Не имея более свободного доступа к рабам, для превращения их в гештуг ну-н-меш и потеряв множество месторождений маны, Ки-эн-ги в перспективе был обречен. И Хэсс предпринял последнюю попытку. Ему почти удалось дойти до Таирбурга. Император Гор позволил ему продвинуться так глубоко в свои земли, чтобы растянуть коммуникации, обеспечить возможность окружения и превратить поражение врага в полный разгром.
В битве при реке Саари гномийские орудия рвали демонов на части шрапнелью. Гусеницы экспериментальных паровых машин, которые чудом успели вовремя перебросить из северных мастерских, перемалывали орды гештуг ну-н-меш. В небе эльфийские наездники пегасов на поджарых чистокровных спитфайрах и имперских тяжеловозах дорнье вместе с пернатыми людьми, оседлавших своих громокрылых птиц гаруда, сцепились с костяными драконами и летучими бесами князя-демона Аамона, отца кээра. Последний был в ярости от предательства своих детей. В облаках расцветали вспышки разрушительной магии, остановленной контрзаклятьями магиерваффе.
Чем же занимались простые люди, спросите вы? А люди держали фронт. Цеплялись за каждую пядь земли. Отстреливались из посохов те, которым повезло их получить. Остальные рубили врагов мечами, кололи копьями в ближнем бою. И умирали. От проклятий, бьющих по площадям, кислотного тумана, вьюги теней, адского пламени, когтей нежити. Но выстояли.
Тогда Саарбрюккен был разрушен до основания в последний десятый раз. Но не прошло и нескольких лет, как городок был вновь отстроен и заселен. В деревнях можно было встретить забитых смуглых беженцев из Аррации, уроженцев Шатору, не расстававшихся с оружием, беглых крепостных из Анебю, Фридрихсланда, герцогства Виттельбах и даже гномов, решивших осесть в кайзеррейхе, вместо того что бы возвращаться в свои холодные горы.
Окрестности снова превратились в поля. Разросшиеся леса были вырублены, восстановлены дороги. На каждом перекрестке стоял трактир.
В этих благословенных местах Лоренц провел детство, прежде чем переселился в Таирбург. В столице же у оберлейтенанта не было ни времени, ни денег, не то, чтобы выезжать на охоту, но даже на простую прогулку в Бад-Висзее. Да и наездником он был весьма посредственным. С лошадьми его отношения складывались примерно, как девушками. Своих не было, а к тем, что он встречал, Лоренц испытывал некоторую опаску, причем обоюдную.
Так что чем дальше Лоренц с Ирэн отъезжал от Цвикау, тем больше он понимал, в какую авантюру влез, спасая девушку от костра инквизиции. Ему оставалось только надеяться, что Алекс действительно собрал ему в дорогу все необходимое и что они сумеют добраться хотя бы до Высочин, гномийского шахтёрского городка, жавшегося к стенам форта горных стрелков.
Лоренц вздохнул и посмотрел на Ирэн. Еще одно отягощающее обстоятельство. Девушка была абсолютно беспомощна и держалась на лошади только благодаря седлу, сделанному по заказу Алекса для его покалеченного сына Вернера. Однако о том, чтобы ехать рысью, не приходилось и думать. И как ее кормить? Да и обратный процесс… Лоренц покраснел. Походу дороги он не сдержался и потратил немного маны на попытки разобраться с заклятьем отнявшим разум Ирэн, но быстро понял, что без реагентов и высшей аналитики не сможет понять чуждую человеку магию и прекратил расходовать волшебство в пустую.
Пару хуторов близких к столице уезда они проехали не останавливаясь, а затем начался бескрайний ельник, изредка перемежавшийся озерами. Ни деревень, ни трактиров. Ни одного следа цивилизации кроме разбитой телегами купеческих обозов дороги.
К его облегчению, Ирэн становилось все лучше и лучше. Она постепенно начала обращать внимание на окружающий мир. Пару раз смотрела на пролетавших птиц. Ближе к полудню, когда, при всей неторопливости перемещения, от Цвикау их отделяло уже лиг пять, девушка произнесла первое слово.
– Пить…
– Как ты чувствуешь себя? – Просил Лоренц, передавая флягу с водой.
– Не знаю. Ты – Лоуренс, верно? – Она произнесла его имя на эльфийский манер.
– Да, Ирэн. Ты пришла в себя?
Вместо ответа на лице девушки вновь появилась глуповатая улыбка, а глаза ее начали следить за чем-то невидимым Лоренцу в небе. Оберлейтенант разочарованно вздохнул. Они пару раз останавливались, чтобы дать отдых лошадям и перекусить. Ирэн к счастью смогла съесть свою порцию самостоятельно.
Стемнело рано и путникам пришлось остановиться в лесу. Возможно, дальше по дороге и можно было найти корчму, но рисковать не хотелось. Лоренц неумело поставил палатку из промасленной ткани и развел костер. Он усадил Ирэн рядом с огнем, а сам стал готовить кашу с солониной. Тень у девушки так и не появилась.
– Куда мы едем? – внезапно спросила Ирэн.
– В Остгард.
-Это хорошо. Мне надо в Карнатак. – Она потерла лоб,– Голова раскалывается. Что со мной случилось? Последнее что помню – встреча с каким-то темным магом в лесу. Он сбежал от меня. А дальше все как во сне. Мне примерещилось, что меня хотели сжечь как ведьму…
– Так оно и было, Ирэн.
Лоренц произнес пару мелких целительных заклинаний и принялся подробно рассказывать свои похождения, пока Ирэн массировала виски. Она мрачнела.
– Лоренц, я даже не знаю, как отблагодарить вас за то, что вы спасли меня. Если бы не вы… Я так вам обязана! Одно плохо, что я так наследила в этом Цвикау.
– Ирэн, я просто выполнил свой долг! – оберлейтенант горделиво выпятил грудь, но быстро сник. – Я был бы вам очень благодарен, если бы вы объяснили, что вас подвигло на преступление.
Ирэн вздохнула в ответ.
– Нехватка денег…
– Кхм… – на тихое покашливание никто внимания не обратил.
– Мне бы хотелось более развернутый ответ. Давно вы, фрекен, занимаетесь воровством? Должен отметить, крайне неудачный выбор жертвы. Даже если бы вы не нарвались на того у-и-на-э-наг, вас бы сразу бы поймали на попытке сбыть похищенное. Цвикау – маленький городок, где все друг друга знают.
– Это всего второй раз, – девушка покраснела и уставилась в землю. – Мне очень надо в Карнатак. Но я не могла заработать в этих лесах игрой на лютне. Ведь вы поможете мне? Наверное, сама Иштар справедливости, Нинхурсаг, послала мне вас, своего верного слугу, за мои муки, – Ирэн взяла Лоренца за руку и посмотрела в глаза.
– Я… – мысли баронета смешались от этого взгляда и приоткрытого рта Ирэн. Он уже забыл, что перед ним преступница, которую он взял на поруки и за которой стоит какая-то темная история.
– Кхм!!!
/ Ты бы назад посмотрел, что ли, Лор… /
Романтический момент, грозивший перерасти во что-то большее был безнадежно испорчен оглушительным кашлем. Лоренц и Ирэн резко обернулись и увидели, что за их спинами стоит старик одетый, несмотря на откровенно прохладную погоду, в ветхую тунику, испятнанную чем-то коричневым и широкополую шляпу. На поясе у гостя висела пара фазанов, мясницкий нож и фляга сделанная из высушенной тыквы. За спиной – объемистая торба. В руке Ирэн незаметно для Лоренца оказался метательный кинжал с перевязи, которую она первым делом нацепила на себя после того, как пришла в себя.
– Я, конечно, сильно извиняюсь, молодые люди, но к костру пустите погреться? Я уже минут десть тут стою, жду, когда вы на меня внимание обратите. – старик говорил с акцентом – шепелявил, странно разбивал слова на слоги и путал ударения.
– П-пожалуйста, присаживайтесь. – баронет был несколько ошарашен внезапным визитом. Ирэн смотрела на гостя подозрительно, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Давно бы так. – брюзгливо пробурчал старец, сел на колени у огня и начал методично ощипывать свою добычу.
На опушке на некоторое время воцарилась тишина. Ирэн сместилась в тень рядом с лошадьми за спиной у старца, под предлогом того, что ей надо достать одеяла. Лоренц собрался с мыслями и хотел было представится, чтобы начать разговор, но гость опередил его.
– Я в общем-то сам виноват. Примерещилось мне просто… – начал гость, – Но с другой стороны, в моем возрасте в этом нет ничего удивительного, мне ж восьмой десяток уже идет… – он хитро посмотрел на Лоренца и добавил, – веков…
Пока оберлейтенант стыковал в голове факты Ирэн начала действовать. Первый нож воткнулся в спину старику, со вторым в руке она набросилась на древнего вампира, а это был именно он, до Лоренца уже дошло это – по знакомой фляге, и по возрасту, и по пятнам на тунике, в которых он опознал кровь, и по акценту характерному для обитателей Ки-эн-ги. Однако на месте, где сидел у-и-на-э-наг, девушку встретил только вихрь теней. Она чуть не упала, но успела затормозить. Сам вампир оказался в этот миг у Ирэн за спиной и, положив ей руку на затылок, проговорил:
– Уша на-ну! *
*Сон пришел воистину. Эме-гир.
Ирэн плавно опустилась на землю и тихонько засопела. Все это произошло настолько быстро, что Лоренц только успел несколько раз беспомощно моргнуть. У-и-на-э-наг между тем снова присел у костра и начал разделывать ножом одну из птиц.
– Вот сразу видно образованного и воспитанного молодого человека, настоящего будущего энши, или, чем Энлиль не шутит, лугаля. И законы гостеприимства блюдет, и старость уважает. И даже титул мой правильно назвал перед судом ну-эш-галь** Не то, что эта муш-луль!
**большого жреца, инквизитора. Муш-луль – лживая змея. Эме-гир.
– Энши Эанатум?… – только и смог Лоренц.
– Да, Лу-рен-шу, тебе выпала честь встречи с древнейшим из у-и-на-э-наг! – вампир начал кидать куски фазана в котелок, где уже закипала вода. – Кинжал мой с собой забрал, чую, молодец.
Оберлейтенант сидел ни жив, ни мертв, но чем дальше, тем больше он успокаивался. Если бы Эанатум хотел их убить, он бы мог это сделать без помех. А у-и-на-э-наг между тем продолжал.
– Я ж на эту муш-луль ночью сначала нарвался. Вижу сидит у костра, на лютне играет в одиночестве, да еще песню мою любимую 'э-сир куш за-гин-на'. И тени вокруг шевелятся. Я и подумал, никак сестрица-ведьма думу-гиг* чары творит. А я их не люблю. Да и они меня не жалуют. Это потом понял, ветрено просто было, вот пламя костра дергалось, от того-то тени и плясали. Эх… Каша есть?
*дитя ночи, темный эльф.
Лоренц протянул мешочек с гречкой, и вампир высыпал пару пригоршней в котелок. Ирэн повернулась на бок и устроилась поудобнее не просыпаясь.