Максим Сенькин
Гиены и львы
– Но это борьба за нашу свободу!
Несколько сородичей оборачиваются. Вид у них такой жалкий, что вряд ли они смогли бы отстоять кусок мяса, который жуют.
– Никто не хочет рисковать. – Как всегда, жена рассуждает трезво. Во всём каньоне не найдётся более разумного матриарха, чем она. – Подумай и взвесь спокойно: сколько кланов готовы реально нас поддержать?
– Если мы себя проявим, то большинство! Они воодушевятся нашей силой.
– Одной силы мало. Они должны представлять будущее, за которое пойдут умирать.
– Свободная от львов саванна. Возвращение родных земель. Этого что, мало?
– Наш дом – всюду. Любая земля, где можно охотиться. Гиены свободны, пока не заперты в одном месте. Прайду на нас всё равно, поэтому лучше поднимать кланы не на войну, а на поиск новой изобильной земли.
Зирт рычит, ему хочется продолжить спор, но детёныши начинают разбредаться по своим углам. Мясо кончилось, его хватило не всем. Один сородич засыпает прямо с зажатой в зубах костью.
Зирт и Нира молча сворачиваются бок о бок и тоже засыпают. Уже скоро рассвет.
Днём выдаётся славная охота. Зирт с тремя сородичами настигают газель, и едва она перестаёт дышать, принимаются пожирать. Каждый успевает проглотить по несколько кусков, прежде чем раздаётся свирепый рык. Две львицы набрасываются на отряд Зирта и пускают в ход когти. От неожиданности гиены отступают.
– Ищите падаль в другом месте. Всем известно, что гиены не переваривают свежее мясо.
Одна из львиц ухмыляется. Если атаковать прямо сейчас – внезапно – Зирту хватит ловкости перегрызть ей глотку. Затем вчетвером они загрызли бы вторую.
А после об этом непременно узнал бы Король и отомстил. Он никому не прощает дерзости. Даже Обезьяна за убийство львицы лишился глаза – и это можно считать лёгким наказанием.
– И кстати, разве вы не на нашей стороне границы? – вторая львица демонстративно оглядывается. – Нарушаете закон Короля?
– Это пограничная территория, – говорит Зирт. – Мы имеем право охотиться здесь днём, пока прайд отдыхает.
– Как видишь, мы не отдыхаем, гиена. Сейчас неважно – день или ночь – охота идёт всегда.
– Если вежливо попрощаетесь с нами и уйдёте, то мы забудем, как близко вы подошли к нашей территории. Что думаешь, сестра?
– Не знаю, сестра. По-моему, они слишком огрызались. Как будто хотели напасть.
– Что скажешь, гиена? Вы хотели?
Зирт разворачивает отряд, не собираясь больше позориться. Нет смысла испытывать взглядом врага, с которым не собираешься драться. За их спинами львицы приступают к трапезе, и слышно, как хрустят кости газели.
Сородичи немного отстают от Защитника, чуя его гнев. Он ведёт их обратно в мёртвые земли, где всё живое давно сожрал и сжёг Урир. Суровое солнце слепит, ветер совсем стих. В такой день им бы лежать в тени до самого вечера, а не кромсать лапы об раскалённые камни.
На сегодня больше нет смысла охотиться у границы: там их будут преследовать и отбирать всю добычу. Гиен презрительно называют падальщиками, хотя они охотятся лучше львов и добычу настигают чаще. Но лучше ловить ящериц, чем отдавать хоть что-то прайду.
Навстречу им выходит чужой отряд: пятеро облезлых, но в целом здоровых охотников с оранжевыми мордами. Так для львиц помечают себя гиены Марики. При виде Зирта они сбиваются кучнее и огибают его стороной. Оба отряда расходятся.
Целый день Зирт с сородичами гоняются за мелким зверьём и опустошают норы. Пару раз им везёт: они убивают большеухую лисицу, слишком увлёкшуюся ловлей жуков, а заодно находят кладку вараньих яиц. Этого хватает, чтобы наесться самим. Остаток дня им попадается совсем уж ничтожная дичь и насекомые.
К заходу солнца каньон встречает их безрадостной тишиной и смрадом. Тёмные скалы словно покрыты засохшей кровью и готовы впитать в себя ещё. Отряд возвращается с парой тушек мангустов. Другим повезло и того меньше. Зирт понимает, что ночью придётся отправить в саванну ещё гиен, несмотря на разгар охоты у львиц. Клану остаётся только терпеть и надеяться на удачу.
Возле пещеры Зирт застаёт Ниру, играющую с детёнышами. Она рассказывает им историю на ночь. Защитник тихо ложится рядом, чтобы тоже послушать.
– Видите, солнце заходит за обломки скал? Это закрывает глаз уставший Урир. Когда-то давно он тоже ходил по земле, что вы топчете своими маленькими лапками.
Он родился вместе с этим миром и был бессмертен, но его страшно мучил голод. Мир в те времена был пуст и безжизнен. Лишь кое-где росла трава, но Урир жаждал крови, а потому искал живую добычу.
Поиски продолжались целую вечность, пока однажды он не заметил торчащие из-за камней длинные уши. Урир стал подкрадываться, но выдал себя неосторожным шагом. Длинные уши повернулись на звук, а за ними показалась голова Ниби. Так встретились два великих зверя: первый охотник и первая жертва.
В ту же секунду началась погоня! Урир перемахивал одним прыжком через целые пустыни, но и Ниби мчал быстрее ветра. Они носились от края до края земли, и ни один не мог взять верх. Сколько раз Урир пытался настигнуть добычу, столько раз она от него ускользала. А Ниби, как бы резво ни бежал, не мог сбросить с хвоста охотника.
Противостояния двух вечных врагов стало менять мир. Внутри следов их лап прорастали оазисы. Вместе с тяжёлым дыханием вылетали птицы. Пот лился со шкур и наполнял землю рыбными реками. Слюна смешивалась с камнями, и оттуда рождались всё новые и новые звери.
Пока шла погоня, Урир и Ниби росли. Со временем они вымахали до таких размеров, что их перестала выдерживать земля – так появились пропасти и каньоны. Чтобы не провалиться, соперники перепрыгнули на небо и продолжили погоню среди звёзд.
Урир вырос особенно сильно. С земли можно было рассмотреть только два его огромных пылающих глаза. Они светились накопленной за годы яростью. Урира выводила из себя мысль, что он – величайший охотник – не может поймать зайца!
В конце концов ему это надоело. Тогда он остановился. Этим немедленно воспользовался Ниби и ускакал в тёмные неведомые дали. Урир тем временем смотрел вниз на обновлённый мир. Там почти не осталось пустынь. Дивные животные паслись на бесконечных зелёных лугах. Деревья доставали кронами до небес, а растения умели двигать свои корни и бродили по свету.
Звери, что родились из слюны Ниби, питались травой и насекомыми. Они весело проводили жизнь, спариваясь и ухаживая за потомством. Рождённые из слюны Урира хищники отличались силой и свирепостью, но их точно так же мучил голод и точно так же они не могли настигнуть добычу.
Это был странный мир, где никогда не проливалась кровь и никто не умирал. Он уже едва вмещал в себе столько изобилия, когда Урир набросился на него.
Он пожирал всё без разбору. Под его смертоносным взглядом шипели моря и трещали в огне рощи. Птицы со опалёнными крыльями разбивались об землю. Животным негде было спасаться. Они вопили от страха и боли.
Эти крики донеслись до Ниби. Из своего убежища среди звёзд он увидел, как зелёные земли снова превращаются в пустыню. Урир никак не мог насытиться и кусал даже верхушки гор. Казалось, мир был обречён. Ниби стало горестно от гибели своих детей, и тогда он придумал, как это прекратить.
Заяц словно комета возник из ночной тьмы и бросился на пирующего Урира. Ниби попал точно в глаз охотника, прокусив его одним щелчком острых зубов!
Урир взвыл. Он ослеп на один глаз, но теперь не упустил главную добычу. Ниби подобрался слишком близко и не успевал отпрыгнуть. Пасть охотника сомкнулась на его лапе.
Ловкому зайцу всё же удалось выскользнуть, но он больше не мог бежать с той же прытью.
Мир наконец-то впитал кровь богов, и это положило начало круговороту жизни. Мы – их потомки – стали смертными. Но вместе с тем мы научились настигать добычу и убивать её. Земля принимает в себя мёртвых зверей и благодаря этому на ней растёт питательная для многих трава. Этот порядок позволяет нам жить.
Почти каждый день вы наблюдаете, как Урир преследует по небу своего давнего врага. Днём заяц спасается бегством, но перед самым закатом великий охотник откусывает от него кусочек. Сытый Урир закрывает глаз на ночь, переваривая еду. А Ниби день ото дня становится всё меньше и меньше, пока не исчезает совсем.
– Но ведь он возвращается! – Детёныши кричат и прыгают вокруг наставницы. – Он исчезает всего на несколько дней, а потом растёт заново.
Нира одобрительно машет хвостом.
– Верно. Из-за раненой лапы Ниби обречён погибать в зубах охотника. Но заяц хитёр: пока Урир спит, Ниби путешествует по небу и очаровывает звёзды. Он рассказывает им о грандиозной погоне, о спасении мира и своём подвиге, как сумел ранить Урира. Звёзды отвечают взаимностью и вскоре рождают ему детей. После смерти заяц в них перерождается и растёт заново. Правда, его лапа так и не заживает.
Большинство зверей, как и Ниби, – это наша добыча. Но мы их уважаем, потому что их мясо даёт нам жизнь. Когда вы подрастёте, и если нужда отправит вас на ночную охоту, почаще вспоминайте лунного зайца. Ничего у него не просите, но если проявите хитрость и терпение, потомки Ниби не скроются от вас.
Всё, на сегодня хватит историй – солнце зашло. Отправляйтесь спать в пещеру.
Детёныши ноют и не хотят уходить. Не обращая внимания на протесты, Нира подгоняет их и уводит внутрь. Спустя время она возвращается и ложится рядом с мужем. Они смотрят на небо и ждут появления лунного зайца. Зирт устало говорит:
– Эту историю мне рассказывали перед первой охотой. Она хорошо готовит к битве, а не ко сну.
– Смотря, как её рассказать. Хорошие истории подходят для разных случаев. В этом их прелесть. А у детёнышей не так много развлечений здесь, пусть хоть их сны сегодня будут яркими.
Зирт зевает, широко разинув пасть, и принимается лениво вылизываться.
– Есть новости? – спрашивает он.
Нира долго молчит. Защитник уже думает, что она уснула. Он поворачивается, но жена всё так же разглядывает небо.
– Матриархи рассказали, что несколько львиц понесли от Короля. И на этот раз он уверен, что родятся не только самки. – Нира поворачивается к мужу. – Обезьяна предсказал рождение сына. Король убил своего брата, чтобы у наследника не было конкурентов на престол.
– Это правда?!
От волнения Зирт вскакивает с места.
– Как всегда, ничего кроме слухов, но львицы действительно ведут себя агрессивнее. Если самки правда беременны, то не могут охотиться, а кормить их надо, причём сильно больше. А на южных границах саванны всё так же неспокойно: Король готовится к войне с другими прайдами.
Это были отличные новости. То что самки ведут себя непредсказуемо, хоть и создаёт опасность, но открывает и возможность. Если они прольют кровь гиен, то это может стать поводом созвать кланы…
– Зирт, я вижу, о чём ты думаешь, – Нира тоже встаёт. – У тебя глаза сверкают, когда ты думаешь о восстании. Но прошу тебя: не нарывайся. Сейчас разгар засухи. Травоядные бегут от неё через земли Короля, неудивительно, что другие прайды хотят отнять себе кусок добычи. Всё закончится и без нас. Либо Короля убьют другие самцы, либо ему придется последовать за стадами буйволов и зебр.
– Пока не родится детёныш, прайд не сдвинется с места. И даже потом они не уйдут, раз до сих пор не решились. Им хватает еды. А нас за это время доконает засуха.
– Тогда мы сами можем пойти за стадами.
Зирт недовольно мотает головой.
– Опять ты за своё.
– За наше, Зирт. Я говорю об общем будущем.
Защитник и в этот раз не в состоянии объяснить, почему противится идее сменить территорию. Он не умеет так хорошо говорить, как жена, и последнее слово вновь остаётся за ней. Они возвращаются в пещеру.
Но всё-таки: почему он не хочет уходить?.. Из-за гордости, может быть. Ведь уход будет означать поражение. Да, гиены не привязаны к месту, но раньше Небесная скала служила домом для многих поколений. Не всем везёт найти идеальный для жизни дом, а им повезло. Если бы его не отняли львы, никому бы и в голову не приходило уйти.
