Максим Сенькин
Гиены и львы
Но есть и что-то ещё… Другая причина, которую Зирт не может объяснить даже себе самому. В конце концов он теряет мысль и проваливается в сон.
День ото дня жизнь становится тяжелее. Клан охотится чаще, при этом Зирт приказывает выслеживать только крупных животных. Сородичи действуют всё настойчивее, чтобы добыть что-то помимо костей.
Зирт сам ежедневно возглавляет большие отряды. Ведёт их к стадам слонов и буйволов. Гиены пытаются отбивать детёнышей, раненых и стариков. Долгие недели их преследуют неудачи: стада уходят всё дальше на юг, где их нельзя преследовать.
И всё-таки даже голод должен когда-то заканчиваться: либо смертью, либо набитыми желудками. Им везёт – отряд Зирта натыкается на старого слона. Он в одиночестве шагает в сторону пустыни и явно ищет место для смерти. Слон старый и больной, но несмотря на слабость, он затаптывает двоих, прежде чем издыхает под натиском клыков и когтей.
Бой происходит далеко от каньона. Защитник посылает одного из сородичей привести помощь. Так они смогут забрать больше мяса. Зирт командует уверенно и спокойно, не показывая своего возбуждения. Он сам уже не помнил, когда в последний раз попадалась настолько крупная добыча. Она поможет им продержаться ещё немного. Нужно только её унести.
Гиен ещё переполняет пыл после схватки, когда их застают врасплох львицы. Те тратят своё преимущество на запугивание и не атакуют как следует. Только сородичи не отступают. Трое хищниц оказываются против пяти вымотанных гиен.
Всё происходит быстро. Зирт бросается вперёд, за ним остальные. От неожиданности львицы едва не разбегаются, но бьют в ответ.
Один из сородичей остаётся лежать на земле и едва дышит. Из ран львиц сочится кровь. Для них это царапины. Зирт вонзает когти в землю, словно только это удерживает его от нового нападения.
– Это наша добыча, она на нашей территории! Убирайтесь или клянусь – мы перегрызём вам глотки!
Одна из самок прыгает и пытается ударить его лапой. Зирт уворачивается и целится в шею, но укусить получается только за плечо. Самка воет от боли. Зирт утоляет злобу вкусом львиной крови и никак не может насытиться. Он разжимает челюсти, лишь когда другая львица его отгоняет.
Оба отряда ищут слабое место в защите друг друга. Гиены пользуются численным перевесом и стараются окружить врагов, но тех ведёт опытная взрослая охотница. Она не даёт своим стоять на месте и говорит:
– У вас нет земли. Если захотим, можем прийти даже в ту дыру, где вы живёте, и забрать ваших детёнышей. – Она оглядывает гиен и останавливается на Защитнике. – Ты Зирт, да? Недавно ты со своим кланом уже нарушил границу. Король не любит, когда по его шерсти ползают насекомые.
– Тогда пусть вылизывается почаще.
На мгновение у старшей львицы подскакивают брови. Рот приоткрывается. Её морда принимает нелепое выражение, но затем искажается гримасой ярости. Она рычит:
– Тебе конец, падальщик!
По движениям Зирт видит, что нападать она собирается всерьёз. Это будет сражение до смерти.
Раненый сородич пытается встать, и самка вдруг кидается к нему. Один удар – мгновенная смерть. Зирт не успевает среагировать. Он воет от гнева, кажется, что Урир в этот момент обращает внимание на их битву. Дневной свет будто становится ярче и болезненнее. Львицы ухмыляются, они играючи машут хвостами. Защитник едва не бросается на них прямо в лоб, когда слышит чей-то клич.
Вместе с парой сородичей прибегает Нира. Зирт радостно лает. Теперь их почти вдвое больше. Этим нужно воспользоваться и спланировать новую атаку – тогда львицам конец.
– Переговоры! – кричит Нира.
Зирт резко поворачивается к ней, но жена не отрывает взгляда от старшей львицы. Нира быстро схватывает, что происходит.
– Скоро сюда подоспеет больше сородичей, – спокойно говорит матриарх, – они уже в пути. Вам не победить, даже если сумеете убить нескольких из нас.
Две самки помладше настораживаются, однако выражение старшей не меняется. После короткой паузы она говорит:
– Вы сами нарвались. Прайд никогда не убегает. Мы прикончим вас, а потом и тех, кто придёт следом.
Старшая должна понимать, что расклад не в её пользу. Львицы сильнее, с этим не поспоришь, но в неравном бою они всё равно проиграют. Если сражение продолжится, всё закончится только бойней.
– Мы не хотим драться, – продолжает Нира, – и вы тоже пришли не за этим. Засуха в самом разгаре, даже прайду не хватает еды.
Если это и правда, то сильно преувеличенная. Шерсть львиц лоснится, под кожей играют мускулы. А вот на гиен жалко смотреть: все в шрамах, с рваными ушами, кожа обтягивает кости. Зирт тоже начал тощать.
– Не ваше дело считать, сколько у прайда еды, – старшая шлёпает хвостом по земле. – Мы готовимся к празднику крови – он требует запасов. Родится наследник и новое поколение охотниц. Границы прайда расширятся. – Её переполняет торжество. – И тогда мы придём за вами, не сомневайтесь. Просто ради развлечения перебьём всех падальщиков.
– Тогда возвращайтесь обратно на скалу и зализывайте раны. К празднику ведь нужно подготовиться.
– Мы не уйдём, пока вы не расплатитесь за оскорбление. Падальщики не смеют показывать нам когти.
– Вы хотели украсть добычу с чужой территории. Нарушили свои же законы.
Оба отряда рычат.
– Вот что, – Нира кивает на слона, – ешьте. Берите по куску и уходите. Так вы останетесь живы.
– Что? Нира, проклятье! – Зирт едва сдерживается. – Это наша добыча!
Львицы ухмыляются. Им приносит удовольствие разлад в их клане. Старшая, по-видимому, без лишней спеси взвешивает риски, которые растут с каждой минутой. Ведь если сюда сбежится ещё десяток гиен, условия сделки поменяются.
Борьба заканчивается. Львицы наедаются, отхватывают по крупному куску и уходят. Слон заметно худеет.
После прибегают запоздавшие сородичи. Они помогают разделать остаток добычи. Гиены переносят в каньон практически всю плоть, оставив только кости. Мясо пахнет старостью, оно сухое и неприятное на вкус, но его много.
Их встречают, словно долгожданных спасителей. Защитник наблюдает, как весь клан собирается вокруг останков слона. От скал эхом отражается галдёж сотни голосов. Взмахи хвостов поднимают пыль. Сегодня гиены едят не тайком, забившись в тёмные углы пещеры, а пируют нагло и с размахом – у всех на виду. Они снова чувствуют себя сильными.
И в то же время Зирт замечает, как одряхлели их тела. Слишком долго им приходилось поедать падаль вместо свежего мяса. От длительного голода молоко самок перестало быть питательным, и детёныши растут малорослыми и слабыми. Эти мысли не дают Зирту спокойно насладиться победой.
Нужно больше еды.
К концу трапезы Зирт незаметно уходит подальше от пещеры. Большинство сородичей уже наелись и разбрелись спать.
Он так и не поговорил с Нирой. Она держалась как всегда невозмутимо, и его это бесило. Наблюдая, как львицы поедают его добычу, Защитник почувствовал себя не потомком Урира, а трусливым сурикатом. Но со своей стороны Нира поступила разумно. Благодаря ей клан не потерял ни одного сородича и всё равно наелся досыта. Изменили бы хоть что-нибудь куски мяса, которые стащили себе львицы? Не особо.
Тогда почему Зирт чувствует себя униженным? Он оставил безнаказанным убийство сородича. Снёс оскорбления, угрозы. Отступил при численном превосходстве.
Да лучше сдохнуть в драке, чем вернуться домой таким жалким!
Защитник плетётся по каньону, не обращая ни на кого внимания. Ночная тьма сегодня опускается быстро.
Нира. Под её управлением клан не превратился в отбросов, каких полно вокруг. Будь Зирт на её месте, скорее всего, их бы уже вырезали львы. Зирт это понимает, но не может предложить ничего другого. Поэтому в спорах с женой о будущем он всегда проигрывает. Его будущее слишком кровавое.
Кажется, лучше и правда умереть, чем мириться с недостижимой целью. Но с другой стороны, и погибать не хочется без всякого смысла.
Когда Защитник выбирается из полуподземных переходов, ночь становится непроглядной. Ниби прячется за облаками, а издалека ветер доносит отголоски чьей-то смерти. Наступает разгар львиной охоты.
Голова Зирта занята мыслями, и он не следит за дорогой. Просто идёт на восток подальше от границ прайда. Но когда он приходит в себя и оглядывается, его шерсть пробирает холод.
Сквозь тьму гиена различает толстый ствол баобаба с густой ветвистой кроной. У его подножия мерцает странный свет. Защитник следит за ним, но тот не двигается с места. Зирт инстинктивно пригибается почти до самой земли. Он зашёл на территорию Обезьяны.
Только сейчас он замечает, насколько ночь тихая. Ни уханья сов, ни шелеста саламандр в редкой траве. Зирт напрягает слух, но не слышит поблизости пасущихся стад. Вообще не слышит звуков других зверей. Зато собственные движения кажутся Защитнику слишком громкими и неуклюжими.
Гиена осторожно приближается к яркой точке. Она пугает и манит одновременно. Инстинкты подсказывают, что ему следует развернуться и бежать, но любопытство тянет за нос.
Ствол баобаба растёт. Перед глазами всё яснее проступают языки пламени. Это огонь. Тот самый, что ровняет леса с землёй и превращает их в пепел. Огонь, который способны вызвать лишь убийственная жара или удар молнии. Который расползается с дикой скоростью, словно тысяча змей, неся за собой разрушения.
Этот огонь был укрощён. В нём трещат и хлопают ветки. Он ведёт себя смиренно. Гиена не понимает, как такое возможно.
Он подходит совсем близко к баобабу и теперь различает сильный запах крови. Ей пропахло всё дерево вместе с кроной. Слишком много крови. Подобное можно почуять в каньоне, но там живут сотни гиен, а здесь всего один мандрил.
Зирт останавливается на границе ночи, куда не достаёт свет. Нос режет запах дыма. Что-то свисает с многочисленных ветвей древа, но Защитник не успевает рассмотреть. Пламя перекрывает гигантский силуэт. Он проскальзывает слишком тихо и застаёт Зирта неготовым. Страх охватывает гиену, как порыв ветра. Он падает на землю и поджимает хвост. Становится ясно, кто перед ним.
Зирт сильнее и больше любой гиены, но это не идёт ни в какое сравнение с Королём. Непостижимо, как существо таких размеров приняло форму льва, а не носорога или бегемота. Рыжая грива окутывает голову, точно солнечный ореол. Если бы Король был слеп на один глаз, можно было бы поверить, что это Урир спустился на землю.
Опираясь на палку, за главой прайда следует Обезьяна. Его левая глазница как раз пуста. Они подходят к груде черепов у корней древа. Это черепа обитателей саванны. Здесь лежат все, в том числе хищники: от леопардов до гиен.
– Достаточно? – спрашивает Король. Его голос раздаётся, как далёкий гром. Зирт благодарен удаче, что затаился с подветренной стороны.
Обезьяна подхватывает череп гиены и прокручивает на палке, затем ловко бросает льву, но тот не ловит. Под напором гигантской лапы череп мгновенно рассыпается, как сухая ветка.
– Ты обещал, что родится наследник, – продолжает Король, делая шаг вперёд. – Но мне также нужно, чтобы он выжил. Вырос и стал могучим. Это ты обещаешь?
Обезьяна ощеривает пасть длинных зубов. Наверное, это можно назвать ухмылкой. Он рисует посохом по земле. Со своего места Зирт не видит, что там, но Король долго это рассматривает.
– Ты получишь своё, когда родится наследник, – он разворачивается и уходит. – Забирай хоть весь каньон, когда он опустеет. Но если подведёшь, я брошу твою голову в огонь.
Лев скрывается в ночи, и Зирт не слышит его шагов. Защитнику клана страшно вдохнуть, потому что в своём воображении видит за спиной гигантскую тень.
Зирт ждёт, наблюдая за оставшимся в одиночестве Обезьяной. По его логову разбросано множество черепов, некоторые обезображены. В один из них мандрил накладывает пахучие травы и трёт обрубком кости. Он лезет на дерево и спускается уже с другим черепом. Обезьяна творит… что-то ненормальное. Зирт не видит в его действиях смысла. С добычей так не обращаются. Это больше похоже на какую-то дикую игру.
