Максим Максимович Дмитриев
Последний поезд
Веллес смутилась, но ответила уверенно.
– Я просто знаю. Да и не должна я в ад попасть. Я не убивала, не крала, да и в целом жила честно. Может тут какая-то ошибка… Постойте, а вы откуда знаете, что поезд направляется в Ад?
– Да оттуда же, откуда и вы.
Рыжая резко встала, хлопнув ладонями по коленкам.
– Так, с меня хватит – я иду к проводникам. Пусть объяснят, что вообще происходит. Чертовщина какая-то, ей-богу.
Едва школьница ушла, ее место занял кудрявый гитарист.
– Мисс, а вы точно уверены, что вам в рай? Может, вы просто пытаетесь отрицать это?
– Слушайте, я со всей определенностью могу сказать, что еду прямиком в рай и никуда больше. Меня сейчас больше волнует, как долго я буду ехать туда.
И что же, вы совсем безгрешны?
– Ну почему же… как и все… просто я старалась жить по справедливости и если были у меня грехи, то совсем немного.
– Да что мы все ходим вокруг да около? – один из евреев вскинул руки. – Достаточно одного – вы верующая?
– Нет, и никогда не была.
– Вот и все! Как и остальные здесь, вы просто обязаны проследовать до Ада, поскольку атеистам вход на небеса закрыт.
– Минутку, ну это же бред. Почему тогда я изначально не ехала с вами, а? Может, потому что мне уготован иной путь?
– Дамочка, рельсы здесь одни, – старушка Грета ощерилась в самоуверенной ухмылке.
– Но все же она права, – Верблюд оглядел остальных. – Она появилась позже остальных, этому должно быть объяснение.
– Скажите, пожалуйста, – голос подала японка. – А вы в каком году умерли?
– В восемнадцатом.
– В двухтысячном? – азиатка ошарашенно прижала ладонь к губам.
– Да, а что?
– Просто… – Эрнесто хмуро почесал висок. – Мы то все из двадцатого века.
Испанка виновато, но удивленно отвела глаза.
– Сожалею…
Послышался чей-то смешок в толпе. Толстый гик по имени Хорхе вышел вперед.
– А я, кажется, все понял, – он с важным видом дождался, пока все обратят на него свой взор. – Это проверка.
– В каком смысле? – спросил один из французских солдат.
– Не пассажирка она вовсе. А помощник Бога, который должен выявить среди нас тех, кто достоин рая.
– Я хоть и не верующая, – белокурая англичанка переступила с ноги на ногу. – Но разве это не определяется прожитой жизнью? Довольно несправедливо кидать людей в ограниченное пространство на долгие годы и ждать, что они будут молиться по три раза в день. Учитывая, что происходило в этом поезде, проверку не прошел ни один из нас.
– Уверяю вас, я обычная пассажирка, – Анхела взволнованно подвинула чемодан ближе. Она почти с облегчением заметила приближающуюся Рыжую. – И я очень надеюсь, что проводники разъяснят всю эту странную ситуацию. Девушка, что они вам сказали?
Рыжая мрачно согнала музыканта со своего места и тяжело вздохнула.
– Вы действительно едете в Рай…
Среди поднявшегося ропота выделился хриплый голос угандийского шамана.
– Беда в том, что ни в Рай, ни в Ад мы, судя по всему, так никогда и не доедем. Я уже говорил и повторю еще раз – их попросту не существует, а все это на самом деле является одной из миллиарда проекций загробной жизни, в которой объединились нами угасшие сознания.
– И мы снова возвращаемся к вопросу, – Верблюд уже явно злился. – Какого черта, в таком случае, она оказалась здесь спустя столько времени?
Африканец замялся, поправляя очки. Англичанка же снова вернула разговор в русло обсуждения.
– Если она едет в Рай, значит он там же, где и Ад, – в ее тоне послышалась надежда. – Вдруг это одно и то же место?
– Угу, – Эрнесто усмехнулся. – А там уж будьте добры: грешники – налево, святоши – направо.
– В любом случае, я согласна с Хорхе, – японка кивнула на толстяка. – Только проверяет нас не она, а кто-то повыше. Мол, как мы поведем себя в отношении этой женщины. Сделаем ей плохо из-за того, что она едет в Рай, а мы – нет, или не станем трогать и заслужим тем самым место на небесах.
– Эм… я вообще то слышу вас, – испанка деликатно подняла руку. – И мне что-то не очень нравится эта полемика.
– Гражданка, уверяю вас, – Верблюд недовольно поерзал на сиденье. – Нам тоже не очень радостно от того, как нас дразнят тем, что кто-то тут едет нимб надевать, а кому-то до конца времен будут вилами в задницу тыкать.