Максим Лагно
Самое древнее зло II. Надежда Мира
3. Большие пушки
1
Времени на подробное ощупывание деталей артиллерийской установки не было. Достаточно знать, что слово «огромная» уже не подходило для её описания. Диаметр каждого орудия десять метров в основании и три у жерла. При каждом выстреле ствол складывался, амортизируя отдачу, но она всё равно сотрясала и землю и, как мне казалось, даже магические струны.
Я порядком устал, создавая Мстителей. Конструирование чего-либо из такого большого количества материала, как установка дальнобойной артиллерии, могла привести к фиаско, которое разведчик заключил в простодушный вопрос «не обосрёшси?»
Сложностей добавляло и то, что объекты моего колдовства располагались далеко. Расстояние увеличивало время.
– Командир, – шепнул разведчик. – Группа Мэриссы затихла.
Это значило, что они или отступили, или погибли. В любом случае это требовало моей реакции.
Я только кивнул.
– Днистро жив, – добавил разведчик. – Спиной об ствол крепко шваркнулся, но зато молчит.
Окончив доклад, разведчик уполз из моего поля зрения.
Мысль о Мэриссе помогла мне решиться. Девушка мне нравилась, хотя любовью это чувство нельзя назвать. Я вообще подозревал, что воеводы приставили её ко мне в качестве «медовой ловушки», чтобы я крепче привязался к Енавской Державе и горячее воевал с её врагами.
Мною двигало не только чувство симпатии к Мэриссе, но и мысль о её копье.
Смутный образ будущего конструкта родился в моём воображении. А это половина дела. Вторая половина – воплотить его в материале, дать ему имя и выпустить на врага.
Как копьё.
Экономя силы, я сел на корточки и привалился спиной к стволу дерева. В чёрной комнате моего воображение мгновенно стало тесно от обилия деталей разобранной артиллерийской установки. Больше всего места занял неразобранный шестидесятиметровый ствол орудия.
Здоровенные, размером с автомобиль, снаряды ровными рядами парили поодаль. Снаряды разной формы и назначения – фугасные, бетонобойные и прочие. Я не стал заострять на них внимание.
Пока что ствол перевешивал всю конструкцию. Пусть мои роботы и двигались на магии, но хоть какое-то подобие баланса они должны соблюдать. Иначе, при переходе в неактивное состояние, они свалятся и разобьются.
Ещё одним волевым усилием я добавил в это мельтешение деталей десять пятибашенных танков. Объектов для колдовства стало так много, что моё сознание разрывалось, не удерживая их все в памяти.
А я не останавливался.
Вовлёк в круговорот магии ещё два исполинских орудия и тридцать танков – уже не считал, сколько там башен. Заодно прихватил девять двухэтажных аэропланов, которые, оказывается, стояли в ангарах, ожидая поставок керосина. Эти летающие крепости должны были отбомбиться по Олбжину, столице Енавской Державы, под конец наступления, чтобы уничтожить дворец правителя.
Мой будущий конструкт получился настолько масштабным, что даже я не видел всех его частей. Его итоговая компоновка станет сюрпризом для меня самого.
Я спешно набросал в эту кучку компонентов все заклинания, какие мог вспомнить мой измученный мозг. По странному наитию даже добавил редко когда нужное заклинание «Путешествие», которое позволяло слоггеру уходить в самостоятельное движение, ориентируясь на приказы от остальных заклинаний. Даже если я погибну, мой конструкт продолжит самостоятельно воевать или бродить по территории врага.
Но не размеры магической машинерии делали меня великим творцом слоггеров, а сочетания заклинаний, на которых они работали. Для базовой жизнедеятельности слоггера достаточно начальных заклинаний, или, как назвал их Драген, обучая меня, «первомысленных действий».
Истинное мастерство начиналось с их соединения, созиданий «второмысленных», «третьемысленных» и так далее действий.
Например, скрепление «Памяти» и «Ненависти», могло создать «Ненависть Памяти», которое не давало слоггеру запоминать объекты, защищая его от деструктивных заклинаний или руллей противника. А могло создать и «Память Ненависти», когда конструкт наоборот как бы «прикипал» душой к первому попавшемуся враждебному объекту и бил только его, не отвлекаясь на остальные.
Но если к нужной комбинации этих двух заклов добавить третье, например, «Путешествие», то слоггер самостоятельно отправлялся на другой край света, чтобы отыскать вложенного в его память противника и убить. Или не убить, а просто произнести Речь, тоже заложенную при создании.
А если вместо образа конкретного врага вложить образ невспаханного поля, то слоггер, прибыв на место, тут же начинал работать плугом – это запускалась следующая цепочка заклинаний, помогающих использовать инструменты.
По-сути, цепочки заклинаний были чем-то вроде магического программирования конструктов. И пониманию принципа их работы мне больше помог опыт программирования роботов, которых я и дети собирали в брянском кружке робототехники, нежели мутные наставления Драгена.
Правда, сейчас я не был уверен, что всё делал правильно. В моих мыслях спуталось всё: заклинания, огромные пушки, Мэрисса, её копьё и даже встряла навязчивая мелодия гимна Енавской Державы, сопровождаемая песней группы Битлз.
Игра на магических струнах больше не доставляла удовольствия, как в начале. Теперь эти струны резали меня заживо.
Потом струны превратились в паутинки, отделяющие меня от бездны безумия. Если я не удержусь за них, то навеки пропаду от самого себя. Стану пускающим слюни и что-то безумно лопочущим идиотом, в которых превращались внеклассовые рукотворцы, не выдержавшие симфонии струн.
Напихав в моего будущего воина все пришедшие на ум цепочки заклинаний, я наконец-то сделал последний рывок и дал ему имя – Яростный Гигант.
У меня уже не было сил придумывать что-то поумнее.
Глаза я открывал медленно, настолько ослаб, но плачущий возглас разведчика красноречиво описал то, что я должен увидеть:
– Итить твоего Хена! Енеля Истинный, спаси и сохрани!
2
Оглядывая своё творение, я понял, что всё-таки напортачил.
Телескопические стволы орудий торчали вертикально, как заводские трубы. Их опоясывали кольца танковых деталей и пропеллеров от аэропланов. Кое-где крутились непонятные шарниры и шестерёнки, соединённые гусеницами, а большие крылья от бомбардировщиков придавали творению ещё больше бессмысленности.
Такую херню я видел на выставках современного искусства.
Всё это будто случайное нагромождение индустриальных объектов подсвечивалось многочисленными прожекторами и фарами, добавляя сходства с экспонатом галереи.
Единственно, что было устрашающим в Яростном Гиганте – это размеры. Настоящая гора, вершина которой пропала бы в ночной тьме, если бы не была украшена ожерельем из прожекторов.
Да, масштаб производил впечатление, но воевать эта груда запчастей навряд ли могла. Не так я представлял результат своего самого мощного магического усилия…
По крайней мере, эта неудача отвлечёт врагов, позволив нам и нашим разведгруппам отступить.
Я попытался подняться, но не смог. Но тут уже подоспел Днистро со складными носилками. Порядок работы разведчиков подразумевал, что боевые маги могут так ослабеть, что их нужно выносить из зоны боевых действий на собственно горбу.
– Простите… – пробормотал я. – У меня не хватило сил.
– Знатно обосрамшись, – согласился второй разведчик.
– Зато он большой получился, – успокоил меня Днистро. – Чтобы это ни было.
Тут воздух задрожал от грохота. Железный скрип вдарил нам по ушам, оглушая.
Разведчик упал на колени и начал неистово молиться Енеле Истинному. А Днистро прикрыл лицо рукавом от поднявшегося ветра, полного бетонной и металлической пыли.
Я догадывался, что это рушился мой Яростный Гигант, мой неудачный конструкт, при создании которого я так опозорился.
Но всё же повернул голову, чтобы убедиться в этом.
Тут и я не выдержал:
– Мать его!
Оказалось, что мой конструкт не рушился, а наоборот растягивался, устремляясь в небо. Он становился ещё больше, расправляя танковое тело и аэропланные крылья. Звенья гусеничных лент, шестерёнки и пропеллера крутились ещё быстрее, оглашая воздух хором из тысячи визжащих голосов.
Я с некоторым ужасом отметил, что ошибся в расчётах, когда думал, что использовал только четыре ствола дальнобойной артиллерии. Судя по гребню их шестидесятиметровых столбов, который вырос на спине этого колоссального змея, я умудрился захватить не менее двадцати стволов! При этом совершенно не помнил, как и когда это сделал.
Яростный Гигант напоминал кобру, изготовившуюся к удару.
У кобры сотня глаз-прожекторов, а из той гигантской, красной от горящей солярки пропасти, которая была её ртом, торчала ещё стопка из десяти орудий.
Хвост кобры бил по земле где-то в полукилометре от неё, взметая ту самую бетонно-металлическую пыль. Словно дымовая завеса эта туча накрыла территорию базы и наш лес.
Тело кобры то скручивалось в кольца, то снова растягивалось, сминая и разрубая танки противника, как спираль мясорубки. Я видел, как экипажи бросали машины, выпрыгивали из башен и разбегались в стороны. Яростный Гигант ещё не приступил к основному акту, а враг уже повержен!
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!! – прорычал Яростный Гигант, изрыгая потоки горящего топлива на землю под собой. – НИКОМУ!!!
Море огня растеклось на сотню метров, поджигая бегущих танкистов.
– Ы-ы-ы, – заныл разведчик, который молился Енеле, стуча себя кулаком в грудь, в их вере это аналог крестного знамения. – Восславим же Надежду Мира, помощника Енели…
– Не богохульничай, – опомнился Днистро. – Нет бога истиннее Енели!
И хотел ударить разведчика в зубы, но его руку перехватил второй разведчик:
– Наш брат прав. Надежда Мира – истинный бог, подобный Енеле Истинному. Он послан нам Енелей для победы над супостатом.
Вслед за товарищем он бухнулся на колени и начал бить себя кулаком в грудь, с ужасом и почтением глядя на меня. При этом я валялся на мокрой земле, не имея сил не только встать, но и утереть сопли и слюни.
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ НИКОМУ!!! – повторил Яростный Гигант и собрал тело в три кольца. Потом резко распрямил их и взмыл в небо.
От прыжка поднялась волна ветра, накренившая деревья над нами. С них посыпались ветки и листья. Мы, мелкие людишки, следили за прыжком будто в замедленном виде, настолько огромен был конструкт.
Пролетев с полкилометра, он бесконечно долгую секунду шёл на соприкосновение с землёй. Когда же опустился, то поднял такой грохот, какого я не слышал никогда. А ведь я был свидетелем того, как Самое Древнее Зло разрушило Брянск! Тоже не особо тихое дело…
На том месте, где ранее извивался Яростный Гигант, осталось чёрное дымящееся пятно, усеянное горящими обломками танков и домов.
Подняв голову, гигантский магический змееподобный робот снова раскрыл пасть, но огня уже не было, видать, топливо закончилось. Но для уничтожения фабрики не нужен огонь, достаточно десятка орудий, выдвинувшихся из пасти Яростного Гиганта.
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ НИКОМУ, – в очередной раз повторил конструкт.
Я всё-таки налажал с заклинанием Речи. Моя железная кобра не знала других слов, кроме этих.
Впрочем, я создавал её не для переговоров.
Одновременный залп из десяти дальнобойный орудий, отбросил кобру назад, её головную часть отбросило ещё сильнее, как голову боксёра от удара.
Зато рой фугасных, бронебойных и чёрт знает ещё каких снарядов, выпущенных коброй в ответ, ударил в центр фабричного комплекса. Грибы огня и дыма взметнулись в небо, озаряя мутный купол Барьера Хена.
И фабрику и Яростного Гиганта заволокло дымом.
Военная база «ХСД-6-Победа», которая ещё десять минут назад представляла собой пример технического и экономического превосходства Халидейского Союза, превратилась в огромное пожарище. Немногие машины и танки спешно разъезжались в стороны. Выжившие халидейцы в ужасе спасали свои жизни.
Но со стороны равнины на них уже выступила конница Державы, над которой летело несколько десятков воздушных шаров и деревянных аэропланов Енавского Державного Войска.
Да, ВВС Державы выглядело комично в сравнении с постоянно улучшающимися аэропланами Союза. Но кого это волновала сейчас, когда на стороне Державы бился механический змей, ростом в километр?
Тут даже глупая атака конницы против остатков танковой армии Союза вела к победе.
3
Покончив с фабрикой, Яростный Гигант сделал ещё прыжок метров на двести. И ещё один.
Я абсолютно не помнил, какую задачу я вложил в его «Путешествие», но можно предположить, что он двигался к следующей цели – нефтеперерабатывающему заводу или к шахтам.
С каждым прыжком земля тряслась всё меньше и меньше. Скоро о передвижении гигантского магического змееподобного робота напоминал только размерный гул, эхом разносившийся по лесу.
Только сейчас я заметил, что половина деревьев стояли голые – боевые действия снесли всю листву.
– Кудай-то он поскакал? – спросил разведчик.
– Бить супостата, вестимо, – отозвался другой.
Днистро встрепенулся:
– Хватит болтать, придурки. Не видите, что Матвею плохо? Не хватало нам потерять Надежду Мира!
Причитая и постоянно поминая Енелю Истинного, разведчики переложили меня на носилки. Подняв на плечи, побежали по лесу. Днистро хромал рядом со мной.
Держа меня зачем-то за руку, оправдался:
– Я бы помог нести, да вот спина болит.
Прикосновение его руки было неприятным, но у меня не было сил отогнать его. Глядя на узор голых ветвей над моей головой я потерял сознание.
…
Очнулся, чтобы увидеть над собой расплывчатое пятно. Даже с такими искажениями я узнал Мэриссу Н’рия. Я хотел сказать «Милая, так рад, что ты здесь». Даже поднял руку, чтобы прикоснуться к её лицу, но выдал лишь нечленораздельное мычание, а рука меня настолько не слушалась, что, кажется, угодил пальцем в глаз девушки.
– Я тоже рада тебя видеть, отозвалась Мэрисса. – Но, прошу тебя, лежи смирно.
Потирая глаз, она вышла из вида. Я снова пропал в беспамятстве.
…
Очнулся. Увидел ветки деревьев, проплывавшие надо мной. Меня всё ещё несли на носилках по лесу. Но теперь я слышал шум множества шагов и гомон множества голосов. Кажется, мы вышли на соединение с другими разведгруппами.
А судя по тому, что никто не соблюдал тишину, все курили и смеялись, пуская по кругу фляжки со спиртом, мы вышли за линию фронта.
Надо мною появилось расцарапанное лицо разведчика:
– Небольшая заминка, господин. Вы будете хохотать, но наш фургон таки накрыли артой. Этот дурак, водитель, докурился до смерти. Так что шагаем до…
Его отогнала Мэрисса. Зрение моё уже не было расплывчатым, поэтому я с радостью вглядывался в знакомые и милые черты её лица. Хотя половина его была закрыта искусственными листьями, торчавшими на каске.
– Что с тобой? – озабоченно спросила она. – Никогда такого не видела.
– Переиграл… на струнах… мироздания, – еле-еле смог сказать я. – Ты видела огромную пепяку, что я скрафтил?
– Как тебе помочь?
– Не знаю… у меня это тоже впервые…
– Прошу тебя, не теряй больше сознание. Оставайся со мною.
– Хорошо, – попробовал я улыбнуться.
И тут же потерял сознание.
…
На этот раз я очнулся от сильного чиха. Надо мною стоял военный врач и совал мне в ноздри вонючую траву, которую тут использовали вместо нашатырного спирта.
– У вас сильнейшее обезвоживание, – тут же заговорил он. – А пульс такой замедленный, что мы опасаемся за вашу жизнь.
Я хотел сказать, что тоже опасаюсь за свою жизнь, но кроме мычания снова ничего не смог произнести.
– Всё ясно, – кивнул доктор. – Я сейчас вколю вам дем…
Я снова пропал.
…
Я лежал на палубе воздушного шара. Видел его круглый бок, на котором трепетали несколько вымпелов Енавского Державного Войска и родовое знамя семьи Назждва.
Видел часть кабины пулемётчика. Кутаясь в шубу, он сидел на стуле, отвернув лицо от холодного встречного ветра. До меня холод не добивал, я был укрыт одним из ветровых щитов.
Сквозь разрывы облаков светились размытые шары Семилунья. Барьер Хена пропускал свет, но искажал видимость объектов, расположенных за ним. Я так и не заучил комбинации лун, поэтому не знал, какое время ночи сейчас.
Я повернул голову и увидел Мэриссу Н'рия. Она сидела на ящике с пулемётными лентами. Поставив между ног своё копьё Матери-Кочевницы, она повисла на нём и спала. Её каска каталась по дрожащему полу, размахивая листьями.
Тонкая ниточка слюны тянулась от её перемазанных чёрной маскировочной краской губ до пола.
Учуяв мой взгляд, Мэрисса всхлипнула и проснулась.
– Тебе лучше?
– Нет, – честно ответил я. – Голова кружится, вот-вот снова пропаду…
Мэрисса кивнула. И вдруг ошарашила меня вопросом:
– Кто такая Бленда?
– Бленда? Э-э-э. Ну, на объективах фотоаппаратов ставят иногда такой козырёк, чтобы свет не попадал на линзу и не засвечивал. Он и называется «блендой». Хотя в вашей стране я так и не нашёл нормальной бленды…
Мэрисса поморщилась.
– Нет. Кто такая Бленда Роули?
– А по какому поводу вопрос?
– В беспамятстве ты несколько раз звал её. И просил прощения за что-то. Итак, кто такая Бленда Роули? Твоя любовница? Жена?
– Клянусь вашим Енелей Истинным, но я нахожусь при смерти, а ты мучаешь меня ревнивыми подозрениями.
– Ах, значит есть, кого подозревать? Ты её любил?
– Да.
– А сейчас любишь?
– Не переживай, она тебе не соперница.
– Почему?
– Она умерла.
Мэрисса помолчала. Только сейчас она почувствовала слюну на подбородке. Утерев её рукавом, сказала:
– Хорошо.
– Что хорошего в чужой смерти?
– Хорошо, что ты не врёшь мне.
На этот раз я с радостью впал в забытье.
Ещё немного, и признался бы Мэриссе, что всё-таки врал. Нет, не о Бленде, она и вправду умерла, а своём происхождении и цели перехода за Барьер Хена.
4. Краткое содержание первой книги или глава, которую можно пропустить, если всё помните
Дорогие друзья, первая книга была написана три или четыре года назад, и впервые выкладывалась ещё на другом сайте.
За прошедшие годы я, конечно, не забыл, чего хотел написать в продолжении. План ключевых событий расписан три или четыре года назад.
Тем не менее, предлагаю вспомнить, что было в первой книге. Без этого знания многие важные вещи второй книги могут пройти незамеченными, особенно если читать по диагонали.
От автора: краткое содержание, конечно же, совершенно не краткое. Поэтому рекомендую всё-таки пропустить эту главу и перейти к следующей.
А в этой главе – сплошные описания, напоминания и уточнения.
КАК ВСЁ УСТРОЕНО В МИРЕ МАГИИ?
Вселенную пронизывают так называемые «магические струны». Они образуют конфигурации, изучение которых позволяет людям творить чудеса.
О том, что «струны» на самом деле никакие не струны, можно понять из текста, но людям Голдивара проще представлять магические силы Вселенной в виде колеблющихся струн, поэтому и мы не будем отклоняться от их терминологии.
Во всех мирах рождаются люди, способные эти струны нащупать. Они и становятся магами, посвящая свою жизнь разработке способов или устройств для работы с магией.
Воля мага заставляет струны звучать. Но кроме воли, как обычно, нужно ещё и знание. Поэтому все виды магии (на самом деле – не все, но об этом позже) требуют обучения, для чего в магических мирах создаются Академии Магии.
Но не на Земле. Ведь вы сами знаете, что в нашем мире нет даже завалящего колдунско-знахарского ПТУ. Почему так – напомню позже.
ОСНОВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИХ МАГИЯ
Бленда Роули, прилежная студентка Академии Химмельблю.
Возраст: 19 семилуний.
Страна происхождения – Химмельблю, Щербатые горы.
Папа – рудокоп. Мама – содержит гостиницу и харчевню «Сестра великана», расположенную у Щербатых Гор.
Магическая специальность Бленды Роули – стен-магия.
Основана на взаимодействии мага и специальных стен-камней, которые добываются в шахтах Голдивара.
Магия в буквальном значении слова тяжёлая – стен-магу приходится носить целую сумку волшебных булыжников. Зато колдовство получается таким же крепким и надёжным.
Матвей Сорокин, фотограф из Брянска.
Возраст: 27 лет.
Страна происхождения: Российская Федерация.
Специализация: рекламная и предметная фотография.
До поры до времени не владеет никакой магией, как и все жители Брянска (и других городов на планете Земля).
Но лишь до поры…
ОСТАЛЬНЫЕ ЛИЦА
Аделла Лью
Рыжеволосая красавица, словно сошедшая с обложек любовных романов о взаимной и социально одобряемой страсти девушек и драконов.
Возраст: 19 семилуний.
Страна происхождения: Номас.
Специализация – ливлинг.
Обладатели этого вида магического дара умеют не только управлять животными, но и превращаться в них.
Впрочем, Аделла ничего этого не умеет. Учится она плохо. А когда, в ходе ускоренной боевой подготовки, научилась превращаться в тинь-поу, кошкоподобного зверя с гигантскими когтями, не смогла полностью вернуться обратно: у неё остались кошачьи уши и хвост. Матвею это дополнение к её физиологии сразу понравилось.
Вообще Аделла мечтает научиться превращению в дракона. Дракониху. Драконку? Короче – в драконессу.
Хадонк Джексон
Симпатичный и умный юноша.
Возраст: 18 семилуний.
Страна происхождения: Драйденские Земли.
По магической классификации Хадонк – путаник. Маг, который работает с ландшафтом, перекручивая его по своему усмотрению и создавая из природных объектов непроходимые дебри или лабиринты. Очень сильная магия, требующая долгого восстановления между применениями.
У Хадонка есть споггель – бесформенное, псевдоматериальное магическое существо, спорадически рождающееся в семьях драйденцев. Споггель переходит по наследству от отца или матери к сыну или дочери. Всё в пределах одного рода.
Если владелец споггеля рождается без магического дара, то и споггель не особо проявляет себя, просто болтается всю жизнь рядом с хозяином. Принимая различные формы, споггель как бы иллюстрирует поступки хозяина.
Но если у драйденца рождается ребёнок с даром магии, то споггель сразу же переходит к новорождённому. Когда у ребёнка раскрывается магический дар, споггель усиливает его, помогая своему хозяину на протяжении всей жизни.
О происхождении, развитии, воспитании и разновидностях споггелей написаны многочисленные труды и надуманы энциклопедические умобразы, которые доступны в библиотеке Академии Химмельблю.
Слюбор Риммель
Самый взрослый во всей компании. Видный, большой человек.
Возраст: 23 семилуния.
Страна происхождения: Химмельблю, столица страны.
Магическая специализация Слюбора – фулель.
Это самая редкая и таинственная способность. Фулели сосредотачивают дар не на материи вселенной, как остальные, а на духовном мире человека, на его сознании, мыслях, мечтах, страхах и всяком таком.
Фулели – специалисты по иллюзиям.
Попавший под их воздействие человек – даже другой маг – обречён жить в чужой выдумке, позабыв, кто он и где находится.
Противодействовать фулелям можно только до того, как они наслали морок. После этого вырваться из него невероятно трудно, ведь ум в плену иллюзии занят выдуманными делами и мыслями, среди которых нет освобождающей мысли о том, что весь мир – это длящийся одно мгновение сон, насланный на тебя толстым парнем в чёрном плаще с ярко-красно подкладкой…
Однажды Матвей Сорокин попал под воздействие самой примитивной фулельской магии. До сих пор иногда в ужасе думает:
«А что если я вовсе не Матвей Сорокин из Брянска, которому приснилось, что он – это Мэттю Конли их Ультрехта, а я – это Мэттю Конли из Ультрехта, которому приснилось, что он – это Матвей Сорокин из Брянска?»
Страшная вещь, эти иллюзии.
Хорошо, что в полную силу фулели входят только лет в сорок-пятьдесят, то есть уже достаточно опытные в жизни. Но зато и иллюзии они делают непробиваемые никакой философией.
Итого, стен-маги, ливлинги, путаники и фулели – основные магические классы Голдивара. Но это не значит, что нет других. Просто их магия не так важна в глобальном масштабе.
Взять, к примеру, погодных магов или времов, как их называют в Енавском Княжестве, где они и рождаются чаще всех. Погодники полезны на пшеничном поле, но на поле боя их магия не стоит ничего. Даже если погодник и наколдует тайфун или смерч, то их за считаные мгновения утихомирят вместе с ним самим.
Зато из времов получаются хорошие пожарники.
Так же не буду расписывать, кто такие внеклассовые творцы, (им стал Матвей Сорокин) и почему их все боятся. О внеклассовых будет немало в этой книге.
ОСНОВНЫЕ СТРАНЫ ГОЛДИВАРА. СВОБОДНАЯ СТОРОНА
Гувернюрство Химмельблю
Форма правления: теократическая монархия.
Самое сильное государство в Голдиваре. Своей превосходящей экономикой, магией, религией и армией насаждает волю остальным. Химмельблю контролирует Северный Нип Понг, а через него и Ультрехтский пролив – главную торговую артерию мира. Каждый торговый корабль платит налоги в казну Гувернюра. Химмельский язык используется для международного общения, а валюту принимают во всех странах.
В магии они тоже гегемоны – на территории этой страны расположена Академия Химмельблю, лучшее учебное заведение для тех, кто желает развить свой дар игры на струнах. Только здесь учеников прокачивают до Третьей, а то и Четвёртой Отметки. Больше никто в мире так не умеет.
Химмельблю является объединяющей силой Голдивара. Благодаря этой стране построена сеть дорог – Голдиварский Тракт – которая объединила все основные города Свободной Стороны, улучшив торговлю и культурное взаимодействие стран.
Как самое богатое и сильное государство, Химмельблю следит за исполнением международных договоров. Благодаря Гувернюру споры между странами мира теперь происходят в мировом суде, а не на поле боя.
До поры до времени…
Как и положено мировому гегемону, все суды против себя Химмельблю выигрывает.
Драйденские Земли
Форма правления: президентская республика.
Богатое и развитое государство, кое в чём и побогаче Химмельблю. Именно тут больше всего любят магическую машинерию. Драйден – рай для заклёпочника.
Соединяя инженерные решения и магию, драйденские умельцы создают мощные и многофункциональные техно магические девайсы. Их самодвижущиеся кареты – хэрри – распространены по всему Голдивару.
А музыканты и создатели умобразов из Драйдена самые популярные в мире. Даже пираты с острова Вердум крутят музыкальные рулли знаменитого Фрода Орста, воодушевляя себя во время нападения на торговые корабли.
Форвирр
Форма правления: парламентская республика.
Страна-близнец Драйденских Земель. Но не так развита технически, экономически и магически. В текущем семилунии Драйденские Земли и Форвирр объявили о создании союзного государства, что вызвало гнев Гувернюра Химмельблю и угрозу мировой войны.
Гофрат
Форма правления: феодальная республика.
Большая, пустынная страна. Древний соперник Химмельблю. В истории не раз было так, что Гофрат захватывал Химмельблю, а потом Химмельблю захватывал Гофрат. Но Химмельблю захватывал чаще, поэтому в общем зачёте считается победителем.
С тех пор гофратцы воюют дипломатией, шпионажем и хитростью. Часто используют отряды вердумских пиратов, чтобы нанести удар по конкуренту. Нет в мире страны, в правительстве которой не заседала бы пара-тройка шпионов или предателей, действующих в интересах Гофрата.
До сих пор между Химмельблю и Гофратом расположены Спорные Территории, управляемые совместными усилиями.
Номас
Форма правления: непонятная. Что-то вроде анархической демократии. Могут выбрать себе правителя, а могут и не выбрать, предоставляя управление страной небесной Матери-Кочевнице.
Номас – посткочевое общество с некоторой склонностью к матриархату и грабительским набегам на соседей. Именно воинственность и патриотичность номасийцев всех полов удерживает их страну от распада.
Технически, экономически и культурно Номас – самое слабое государство Свободной Стороны. Экономисты из Химмельблю даже утверждают, что по совокупному доходу на одного гражданина Номас беднее Енавского Княжества.
Будь у Номаса экономисты, они ответили бы на эту гнусную клевету.
Остальные страны
Остров Вердум, Северный и Южный Нип Понг, Вейрона, Енавское Княжество, Деш-Радж и множество других народов, входящих в эти крупные государства, тоже существуют на карте и играют роль в повествовании.
Запертые Земли
Так называются территории, расположенные по ту сторону Барьера Хена. О них узнаем в этой книге.
ЧТО ПРОИЗОШЛО МНОГО ТЫСЯЧЕЛУНИЙ НАЗАД?
В мире (на планете) под названием Голдивар рождаются два брата – одарённые маги. То ли из-за любопытства, то ли из-за распирающего их осознания своей магической крутизны, но братья зачем-то создают «леддель» устройство, которое превращает одного из них в бессмертного бога. Позже его назовут – Триединый Первомаг.
После этого превращения Голдивар погружается в кровавую войну. Но люди и другой брат побеждают Триединого.
Убить Триединого невозможно (ведь он – бог), поэтому победители разделяют его дух и тело. Тело остаётся в Голдиваре, а дух отправляется в мир, где он не сможет воспользоваться магическими струнами.
И этот мир – Земля.
Магические струны Земли так запутаны и плохо нащупываются, что даже рождённые маги не способны их уловить. А значит, не способны подняться до Первой Отметки, а потом и до всех остальных.
Именно на безопасной Земле и решено заточить дух Триединого. Это случилось много тысяч лет назад, когда на Земле ещё не было цивилизации, а неандертальцы и мамонты полагали, что у них впереди светлое будущее.
Интересный вопрос
Что если именно дух Самого Древнего Зла каким-то образом повлиял на становление земной цивилизации? Кто знает, вдруг это он надоумил хомо сапиенсов взять свою судьбу в одну руку, а в другую – острый камень или палку и начать борьбу за доминирование?
Но оставим эти размышления конспирологам.
ЧТО ПРОИЗОШЛО ПОТОМ И КТО В ЭТОМ ВИНОВАТ
Спустя почти три тысячелуния (а именно в 2758-ом семилунии) четверо студентов Академии Химмельблю пытаются на халяву, без долгого обучения и экзаменов, получить сильные магические умения. Вместо этого они случайно освобождают тело Триединого.
Сбросив вековые оковы, тело открывает портал между мирами, чтобы воссоединиться со своим духом на Земле.
Четверо виновников отправляются вслед за ним, чтобы исправить свою вину. По воле судьбы тело Самого Древнего Зла попадает в Брянск. А студенты, преследуя его, попадают в квартиру Матвея Сорокина.
Так к четвёрке магов присоединяется местный житель. Не маг, не солдат, а просто – фотограф.
ПОЧЕМУ ПЕРВОМАГ – САМОЕ ДРЕВНЕЕ ЗЛО?
На самом деле, как позже узнали студенты Академии и примкнувший к ним Матвей, Первомаг вовсе не всегда злой. Он переживает сменяющие друг друга фазы.
Несколько эпох он творит бессмысленное зло, убивая и мучая людей, а потом начинает творить такое же бессмысленное добро, окружая людей счастьем, здоровьем и достатком.
Таким образом, злым или добрым Первомага считают только те, на кого направлены его поступки. Для вселенной магических струн не существует этической оценки деятельности каких-то там людишек и даже Первомагов. Ей всё едино.
