Максим Лагно
Адам Онлайн 4. Новые люди
– Нарожали вы немало, – успокоил я. – Хватило на ещё одну большую войну. Просто по таким районам ходят только нищие. Вся жизнь кипит в центре дистрикта.
– Жаль, что туда нельзя…
Мы взобрались на крышу склада торговой компании и несколько раз применили прозрачность, скрываясь от складских роботов и дронов доставки.
Разбежавшись, перепрыгнули на стену другого склада, расположенного через дорогу. Мы уже так наловчились, что прямо в полёте создали себе «Липкие руки».
Зацепившись за гладкую стену, поползли вверх, оставляя трещины на бетоне.
– Всё равно как-то не по себе, – сказала Нейля, когда мы покинули складской квартал. – Прячемся не от людей, которых почти не видно, а от устройств, хотя мы сами что-то вроде одушевлённого предмета.
Лично я не ощущал себя предметом, но спорить не стал.
#
Новый чекпоинт привёл на крышу пятидесятиэтажного жилого комплекса, слава богу, по обычной пожарной лестнице. Здание старое, построенным в те времена, когда роботизация строительства была неразвита и доступ на крышу требовался работникам городских служб.
Одинаковые прямоугольные башни комплекса, усеянные окошками, стояли плотно друг к другу, словно гигантские энергопатроны в коробке.
Марьям привычно поменяла настройки у полицейского дрона, одиноко кружившего в этом районе, и мы, не опасаясь его сенсоров, побежали между толстых квадратных труб. Из них тяжело несло горячим воздухом и вонью диссоциатива – граждане покоились в ванных техаррации, отпустив души в виртуальный мир.
А мы, человекоподобные персонажи, осваивали механику мира реального.
Например, изучили спецрежим «Укрепление». Он временно повышал жёсткость внешнего слоя оргмата, придавая ему большей сопротивляемости при деформировании. Скорость движения в этом режиме сильно падала, а прозрачность становилась невозможной. Но зато можно спрыгнуть с большой высоты, не переломав синтезанских костей (не знаю, есть ли они у нас?) Это экономило время, на спуск с возвышений.
В интерфейсе не указано со скольких метров можно безопасно прыгать в режиме «Укрепления». Марьям тоже не знала, упомянув, что такой параметр навряд ли поддаётся точному вычислению. Ведь степень урона телу зависела от поверхности приземления.
Опытным путём мы установили, что с тридцати метров можно прыгать без спецрежима. Урон в пять-шесть единиц не смертелен. На сорока пяти получали урон для оболочки: до десяти единиц, если приземлялись на мягкую землю, на твёрдой поверхности урон возрастал до двадцатки.
И вот я решился спрыгнуть с пятидесятиэтажки – более семьдесяти метров. Метка Марьям, как раз располагалась внизу.
– Ну… попробуй, – ответила Нейля на мою идею. – Я посмотрю на результат. А пока ты будешь умирать, спущусь по лестнице.
Я встал на самом краю крыши.
От страха у меня должно было бы захватить дух, но Марьям сказала, что дыхание синтезана существует большей частью для имитации – привыкший дышать человек сошёл бы с ума, если бы не смог сделать вдох, наполнив фальшивые лёгкие.
«Напоминаю, – сказала Марьям, – что наравне с улучшением технологии программируемой материи Общество ведёт исследования по деформации личности человека в теле синтезана. У пользователей синтезанов отмечен быстро развивающийся бред величия. Пользователи начинают верить в несокрушимость своего искусственного тела, в его вечность и всемогущество. Есть опасения, что сознание таких индивидуумов…»
– А-а-а-а! – крикнул я и, оттолкнувшись пятками от бортика, сиганул вниз.
Нырнул в эту высоту.
В полёте несколько раз перевернулся и пожалел о своём безумстве: если приземлюсь не на ноги, то покалечусь сильнее.
В паре метров от бетонной поверхности тротуара, я всё-таки успел принять вертикальное положение и включил «Укрепление». По всему телу проскочила сдавливающая волна, словно меня быстро-быстро окутала липучка.
Прямыми ногами ударил в бетон, взметая пыль и осколки. Мои ступни полностью погрузились в трещины. От пяток до макушки пронзила боль, ноги подломились, а я упал вперёд, подставив такие же негнущиеся из-за «Укрепления» руки.
«Ну и зрелище, – прокомментировала Нейля по общей связи. – Будто статуя с постамента упала».
Я всё ещё стоял на четвереньках, окутанный клубами бетонной пыли. Спина не разгибалась, тело напряжено и не слушалось.
Интерфейс доложил, что получено двести двадцать единиц урона. Теперь я имел статус «Тяжело ранен». УниКом тоже немного повредился.
– Ёкарный бабай, – услышал я незнакомый голос. – Совсем уже страх потеряли?
С трудом повернув голову, я увидел немолодого мужика в рабочем УниКоме. От середины бедра обоих ног начинались бионические протезы. Судя по ровному прямоугольному шраму от устаревшего импланта над бровью – ветеран войны.
Взвалив на горб баллон диссоциативного электролита, ветеран стоял возле потрёпанного грузовичка «Тесла».
– Понаставят себе имплантов, – продолжил мужик, ковыляя к подъезду, – да скачут, пугая людей. Ничего, эти дьявольские улучшения вам боком выйдут.
– Прости, что напугал.
Мужик сплюнул:
– Кто теперь дыру в дороге залатает? А? Куда полицейские дроны смотрят?
Ругаясь, мужик скрылся в подъезде, обещая вызвать ментов.
«Этот высотный жилой комплекс часто посещают урбан-экстремалы, – забубнила Марьям. – Особенно те, кто обзавёлся дорогими мышечными имплантами. Местные жители не любят этих паркурщиков».
Её осведомлённость не удивляла, ведь менторка получала новости из проект-панно, а криминальные записи – из полицейских дронов.
Нейля уже спустилась ко мне и подала руку:
– В следующий раз попробуй перенести часть энергии падения на кувырок.
Тело уже слушалось, хотя слабость осталась, но она всегда была во время регенерации. Озираясь, мы побежали до следующей метки, которая незатейливо вела куда-то под землю.
Паника ядра
#
Вёл чекпоинт в канализацию.
Шлёпая по вонючей воде, смешанной с диссоциативным электролитом, я вспомнил, как отстреливал фекальных зомби в портале Кузнецова и воевал с Матерью Либератов.
Нейля шла за мной и бурчала:
– Так и не удалось увидеть любимый город. Лишь склады и дерьмо.
Мы петляли в канализации почти час. Я совершенно не представлял, куда мы идём, но слепо верил Марьям.
– Интересно, разработчики синтезанов принимают предложения по улучшению? – сказал я. – Мне кажется, каждый интерфейс надо оснастить ментором.
Постоянные упражнения в прыжках и беге сказались на интерфейсе: квадратики атрибутов подскакивали, сигнализируя о новых успехах в развитии. Решил пока что не заглядывать туда, улучшение атрибутов заметно и без них: я бегал быстрее и прыгал дальше Нейли. Зато Нейля регенерировала почти моментально, а «Прозрачность» длилась больше минуты, даже штраф перемещения не мешал.
Что-то странное произошло со зрением, иногда мне приходилось делать усилие, чтобы не видеть все детали окружающего мира – их стало так много, что я терялся. Марьям сказала, что для работы со спецрежимом «Зрение» есть феном, который поможет видеть сквозь стены, прицеливаться из синтезанского оружия и прочее в таком духе.
Очередной промежуточный чекпоинт вывел нас к очистительной станции.
Выпрыгнув из люка, я применил прозрачность и вытянул ладони вверх. Марьям сделала своё дело – заставила все устройства игнорировать нас.
Потом и я Нейля взобрались на многометровую вышку, которая в прошлом использовалась для системы связи.
С высоты открылся вид на вокзал.
Он напоминал огромного раздавленного паукобота, вместо лап – многокилометровые отростки вакуумных тоннелей, уходившие под землю.
То с одной, то с другой стороны вокзала доносился гулкий грохот, сопровождаемый свистом. Через пару секунд из шлюзов вакуумных тоннелей выползали отсоединившиеся вагоны и, как вереница тараканов, двигались к воротам и разъезжались по пустым трассам. Навстречу им тянулась вереница других вагонов: они пропадали в тоннеле, формируя новый состав.
– Фантастика, – сказала Нейля. – О таком я только читала в инвестиционных проектах Лабсетэк.
– Гордись, – ответил я. – Подобные логистические комплексы есть лишь в нескольких агломерациях мира. Бедные страны не могут себе их позволить, а для американцев и европейцев не экологичные, с высоким уровнем шумового загрязнения. Они предпочитают дорогие, но менее грязные способы доставки. В основном – воздушные, с помощью…
Марьям прервала меня:
«Это важно видеть».
В моём интерфейсе один за одни возникли прозрачные красные шары или купола, накрывающие вокзал и прилегающую территорию. Один купол был рядом с нами, метрах в двухстах.
– Что это?
«Зона действия снэпшот-камер».
– Ну, чего там? – спросила Нейля.
– Плохие новости.
Я объяснил столетней женщине, что от снэпшот-камер невозможно скрыться за стеной, в канализации или даже внутри танка. Они воссоздавали виртуальную копию пространства, которое пронизывали лучи их сканера. В снэпшоте регистрировалось и анализировалось движение каждого муравья, каждого кусочка мусора или каждой капельки дождя, скользившей по защитному стеклу рекламного проект-панно.
– Снэпшоты сделали территорию вокзала неприступной, – заключил я. – Как только попадём в красную зону, Общество будет знать о нас.
– Почему? До этого же мы были незамеченными?
– У Марьям нет админского доступа к QCP стратегических объектов. Она должна будет взломать его, а это будет сразу замечено.
– Тогда зачем нам обязательно на вокзал? – спросила Нейля. – Почему бы нам не сбежать из этого дистрикта, в котором я не видела ничего, кроме складов, вокзалов и дерьма, да не запрыгнуть на поезд в чистом поле?
– Составы идут в вакуумных тоннелях, проникнуть в которые можно только на вокзале.
– Что, до самого Омска тоннели проложены?
– На открытой местности они тоже идут чуть выше скорости звука.
– Мы же новые люди, – возразила Нейля. – Это старые не могли прыгать на сверхзвуковые поезда. Включим «Укрепление» и…
«Нерелевантно, – вмешалась Марьям. – У вас слишком низкие атрибуты. Попытка осуществления такого манёвра закончится дисфункциональным коллапсом оболочки».
– В переводе с менторского это значит «смерть», – пояснил я.
– Ладно, – согласилась Нейля. – Тогда слушайте мой план. Сто лет тому назад, я работала экспертом по сетевой безопасности, и расследовала взломы стратегических объектов, типа атомных станций и узлов правительственного сегмента экстернета. Оставленные взломщиками хвосты, указывали на всякие хакерские группировки, которые боролись с системой во имя идеи свободы или ещё какой глупости. Но иногда, если разобраться, – а я умела это делать, – то выяснялось, что за взломами стояли спецслужбы Московской Руси и Китая. Несчастные крутые хакеры даже и не знали, что от их имени, с помощью их же взломанных компьютеров, похищали протоколы секретных договорённостей Республики с Атлантическим Альянсом, или имена учёных, работавших над техаррацией.
– Ты похвалила себя, но в чём же план?
– Смотри, нам надо взломать QCP, но не выдать себя. Что может быть лучше, чем маскировка под группировку каких-нибудь идейных хакеров. У вас ещё не перевелись такие?
– Не перевелись. Но для взлома надо оборудование, надо как-то выйти на хакеров, которые станут нашими жертвами.
Нейля постучала по моему лбу пальцем:
– Всё оборудование у тебя уже есть. Пусть Марьям думает.
– Марьям, что скажешь?
«План – релевантный. У меня готов список кандидатов для взлома. Рекомендую группу DARXXX, они не провозглашают политических идей, а просто портят любые базы данных, до которых могут добраться. Исполняют заказы на взлом предметов в Адам Онлайн. Оставляют заметный след, заменяя все данные символом Х».
– Пафосные дураки, – сказала Нейля. – Отличная жертва. Тогда не забудь наследить иксами. Затри какие-нибудь записи, но не повреди расписание поездов, а то сами не уедем.
«Для работы мне нужен QCP».
#
Нам пришлось вернуться на очистную станцию, чтобы подключиться к QCP, который должен быть в комнате управления.
Дроны охраны не обращали на нас внимания, но в самой комнате управления, где стоял QCP, обнаружили двух рабочих и одного охранника. Мы едва успели перейти в прозрачность и спрятаться за выступом стены.
Первый рабочий полулежал на диване. Окружив себя проект-панно, смотрел запись эпического события Адам Онлайн. Того самого, когда «Чёрная Волна» сбросила атомный заряд на толпу из сотни тысяч игроков, стремившихся в Шестой Обвод. Вроде это произошло недавно, а такое ощущение, будто год назад.
Второй рабочий сидел за столом и курил кальян.
Охранник, раздевшись до майки, лежал на скамеечке спортивного уголка, отжимая штангу.
Сначала я выставил растопыренные ладони, чтобы Марьям перенастроила все устройства слежения в комнате, включая имплант нейролинка, который был у охранника.
– Напоминаю, без убийств, – прошептал я.
– Я не злодейка, – огрызнулась Нейля.
Сохраняя прозрачность, она пересекла всю комнату и встала у стола с кальяном. Клубы дыма опутали её фигуру, выдавая присутствие. Но рабочий не заметил ничего такого: для него дым колыхнулся, будто бы от ветра из вентиляции.
Невидимая Нейля набросилась на него, зажала рот и унесла в коридор вместе со стулом. Только трубка кальяна стукнулась об пол.
Моя прозрачность работала короче, поэтому целью избрал тягающего штангу охранника, он был ближе.
Встав у его изголовья, дождался, когда штанга легла на стойку. Левую руку положил охраннику на рот, придавив к скамейке. Правой – сорвал с его пояса упаковку липучки. Секунда – и примотал его к скамейке, вторая – и заклеил рот.
Мы провернули операцию за десять секунд, стараясь не попадать в поле зрения жертв, они даже не поняли, что произошло.
Рабочий, увлечённый просмотром битвы за локацию «Могила Джамили», ничего не заметил: проект-панно полностью закрывали ему зрение, окружив вдобавок акустическим коконом.
Положив спелёнатого охранника под скамейку, бросил липучку Нейле. Она прикрутила рабочего к стулу, а я вошёл в скопление голографических окон, держа наготове серую пластинку.
Ещё секунда – и удивлённый человек потерял подвижность, даже не осознав почему.
Всех троих пленных отнесли в подсобку и положили лицом вниз.
– Синтезаны – идеальные ассасины, – сказал я. – Я удивлён, что общество не применяет их почаще. С их помощью можно выиграть любые войны.
– А я удивлена, что весь персонал очистной станции – это три человека. Не говоря уже о том, что в комнате управления стоят спортивные снаряды.
Я усмехнулся:
– Большинство населения мира зарабатывает в игре, и только некоторые счастливчики имеют должности на реальных предприятиях. Как ты заметила, даже этим троим нечем заняться, вот они и обустроили рабочее пространство.
– Интересная работа стала привилегией ещё при моей жизни.
Разговаривая, мы отыскали QCP. Я положил растопыренные ладони на корпус, чтобы связь через коннекторы была максимально устойчивой.
Все проект-панно в комнате мигнули, погасли и снова включились, показывая ход перезагрузки системы.
«Леонарм, – сказала Марьям. – Я оставлю свою копию на этом QCP. Отсюда она скопирует себя на компьютеры хакеров, потом все копии проведут атаку на вокзальный QCP и отключат снэпшот-камеры».
– Так.
«Когда первая снэпшот-камера отключится, у нас будет от пяти до десяти минут, чтобы воспользоваться брешью и проникнуть на вокзал».
– А что будет с твоими копиями после взлома?
«Удалят себя».
– Ясно. Начинаем?
«Ещё кое-что. Твой бинарный массив и мой алгоритм исполняются в одном и том же органическом материале…»
– Мне уже не нравится твоё вступление.
«Для организации многопоточного взлома и создания своих копий мне необходимо использовать все ресурсы к-атомного тела».
– А я куда денусь?
«Твой бинарный массив является ядром тела, главной исполняемой программой, хотя сравнение нерелевантно. Поэтому не переживай».
– Переживать о чём?
«Мой алгоритм временно получит приоритет в исполнении, а ядро твоей личности будет заморожено».
– Надолго?
«Я не могу прогнозировать».
– Хорошо. Предупреди, когда начнёшь.
«Предупреждаю».
У меня тут же отнялись ноги, потом руки. Ощущения были такие же, как при выходе из Адам Онлайн.
И снова опустилась тьма, без каких-либо ощущений.
#
Сложно сказать, когда появился Озерг.
Но я помнил, что не должно быть никаких драконов. Моё сознание находилось в бездне небытия, отключённое, пока Марьям взламывала QCP.
Но дракон всё-таки был. Кружил надо мной, словно примеривался для атаки, но не атаковал. Я хотел осмотреть свои доспехи, чтобы понять, чем бить его, когда тварь приблизится, но обнаружил, что нет ни доспехов, ни даже тела.
Я ведь не существовал, поэтому дракон меня не видел.
Озерг резко спустился и превратился в оленя, увешанного обрезками липучки. Встав на задние ноги, схватил меня руками (почему не копытами?) за воротник рубашки (откуда рубашка?) и потряс меня, проревев:
– Паника ядра… Паника ядра!
Ядро – это я. И никакой паники у меня нет.
Спокойно убрав с воротника копыта оленя, я очнулся.
– …ника ядра –
Событие сохранено в протокол.
<!> Обнаружено событие, похожее на критическую ошибку фенома SpeedRun. Не переживай, твоё сознание всё ещё там, где его атомы.
Рекомендуем найти ближайшую станцию АКОС и вернуться в Адам Онлайн. Протокол событий будет переправлен разработчикам.
Спасибо за содействие, твоя смелость ведёт нас вперёд.
Моё прояснившееся сознание заполнило тело синтезана, вернув контроль над ощущениями.
Я лежал в гробу. Но тут же понял, что не в гробу, а между двумя грузовыми контейнерами – их стенки создали эффект гроба.
Затем вернулся слух, ударив по ушам свистом и воем – с таким ходили вакуумные поезда на предельной скорости.
Неужели мы уже едем? Что произошло?
И что происходит?
Я выглянул из-за контейнера – Нейля лежала на полу, изгибаясь, как змея. Верхом на ней сидел человек, одетый в такой же УниКом, что у нас. В одной руке у него торчал чёрный пистолет, в другой треугольный кусок «Лезвия», молекулярная кромка которого оставляла в воздухе тающие следы.
Нейля удерживала руки нападавшего, не давая ни выстрелить, ни полоснуть мономолекулярным треугольником.
Не размышляя, что всё это значило, я позвал Марьям. Она не ответила.
Чертыхаясь, выскочил из-за контейнера и набросился на незнакомца. Обхватил его за торс и поднял вверх, отрывая от Нейли. Оказавшись в захвате, незнакомец корчился и лягался, больно попадая мне пятками по ногам. Лезвие уже рассыпалось в прах, поэтому у него остался только пистолет.
Нейля не дала ему времени прицелиться: вскочив на ноги начала бить его кулаками в живот и по лицу. Шмякающие и хлюпающие удары заглушили свист вакуумного туннеля. А сила ударов отдавалась даже в меня. На меня же брызгала кровь и летели какие-то ошмётки от головы противника.
Потом Нейля вырвала пистолет из рук незнакомца, приставила к его лбу и выстрелила. Голова, опалённая синими искрами, дёрнулась назад, ударив меня затылком по носу, а энергетический заряд едва не пробил и мой лоб – я успел уклониться от синего росчерка, тянувшего за собой ниточку кипящей крови.
Как обычно, всё это произошло за несколько секунд. Человек, наблюдавший нашу битву со стороны, не успел бы даже понять, кто кого победил и как.
Бросив труп, я закричал:
– Ты дура? А если бы в меня попала?
– Не попала же, – спокойно ответила Нейля. – Кстати, я вообще думала, что ты сдох. Или, как Атос, словил дисфункциональный коллапс оболочки.
Только сейчас я обратил внимание на подсказку интерфейса, появлявшуюся, когда труп незнакомца попадал в поле моего внимания:
– Атос-7 —
К-атомный синтетический организм pre-alpha 1.22.
Целостность бинарного массива: 92,2%.
Целостность оболочки: 1 / 1 026
Смертельная кома, регенерация невозможна.
<!> Этот новый человек в критическом состоянии.
Если его тело находится в зоне действия BATS, то пожелай товарищу счастливого перерождения. Если сервер недоступен в этой локации, то немедленно перемести тело в зону действия сервера! Чем быстрее ты это сделаешь, тем меньше целостности бинарного массива будет утеряно!
Помни: бессмертие невозможно без соответствующей инфраструктуры.
Я немного запаниковал: как узнать, спасётся ли душа, которая управляла телом Атоса? Долетит ли она до сервера?
Да, он был враг, который пытался убить нас, поэтому особых сантиментов я не испытывал, но ведь я не знал, насколько виноват этот новый человек.
Снова позвал Марьям, она молчала.
Продолжил изучать данные о трупе:
Оргмат: 3 878 / 6 000.
Наномасштабные компоненты: 3 440 / 6 144.
Ячейка фенома 1: WiM.
Ячейка фенома 2: Незримость.
Ячейка фенома 3: Стабильность II.
УниКом: «Новый».
Оружие и устройства: нет.
Если допустить, что интерфейсы Адам Онлайн и Офлайн похожи, то феном «Стабильность II» должен быть улучшенной версией моего.
– Марьям, – сказал я. – Ну, ты где? Нужна твоя помощь.
Но менторка молчала. Не умерла ли часом?
Нейля мотнула пистолетом, показывая в угол вагона:
– Там ещё один. Я его сама грохнула.
– Почему мы оказались сильнее? – спросил я. – Ведь у нас одинаковые модели синтезанов?
– Я не Марьям, – ответила Нейля, – но предположу, что мы лучше прокачались. Эти чуваки, наверное, родились недавно.
– Релевантно, – ответил я тоном Марьям.
Изучив второй труп, обнаружил, что его звали Портос-4. Атос и Портос – смутно знакомые клички. Видимо, из какой-то миссии в Адам Онлайн. У Портоса оказалось совсем мало НК и оргмата, и только два фенома: модуль связи и SpeedRun.
Я и Нейля переглянулись.
– Мы думаем одно и то же? – спросил я.
– Да, мы должны попытаться забрать их ресурсы через слияние. И феномы как-то выковырять. Чур, «Незримость» – моя.
– Но перед этим ты мне расскажешь, что произошло. Как мы сели на поезд? Куда мы едем? Откуда взялись эти двое?
#
Со слов Нейли «всё было просто»: контролируя моё тело, Марьям провела необходимую серию взломов со скоростью и точностью, доступной только менторам.
– Через хакнутый комп хакеров, она запустила свою копию в вокзальный QCP. Несколько раз повторила мне, что через некоторое время камеры отрубятся, и нужно будет бежать. После этого ты просто свалился на пол. Не шевелился, не отвечал. Ни ты, ни она. Я запаниковал: что делать? Как проверить, жив ли ты вообще?
– Понимаю, – поддержал я. – Моё дыхание и сердцебиение не прекратились, они ведь муляжи.
– Я пробовала слияние, но оно ничего не дало. Тогда я подняла тебя и побежала туда, куда договорились. В прозрачность перейти нельзя, ведь у меня ты на руках. Аллах ведает, почему меня никто не заметил.
– Видимо, у нас есть скрытый атрибут «Удачи», – пошутил я.
– На вокзале начался переполох: кружили дроны, заработала какая-то сигнализация… Я боялась, что и движение поездов остановится. Но вагоны беспрерывно катались туда-сюда. Я добежала – с тобой на плечах, между прочим, – до ближайшего вагона. Тот или не тот – не было времени выяснять, дронов стало слишком много, появились броневики какие-то. Как назло, все двери вагонов закрыты, более того, я вообще не знала, где в них двери! Ещё немного и меня заметили бы, когда борта вагонов раздвинулись.
– Их открыла копия Марьям, как и обещала, – сказал я.
– Я закинула тебя в ближайший вагон, да залезла сама. Через пару секунд борта опустились. Как я поняла по звукам, вагон въехал в вакуумный тоннель, встал в состав и мы погнали.
– А эти откуда взялись? – я показал на трупы.
– Я была занята тобой, поэтому не заметила, как открылись торцевые стены вагонов и кто-то вошёл. Портоса я забила до смерти руками и ногами, а вот Атоса не увидела. Кажется, феном «Незримость» улучшает режим прозрачности. Так что ты очнулся как нельзя вовремя.
– Общество всё-таки контролирует сеть, – заключил я. – Они поняли, где мы.
– Быть может, следили за нами сразу после того, как мы захватили очистную станцию, – согласилась Нейля. – Поэтому направили на вокзал своих людей, на этот раз в виде синтезанов.
Я осмотрел контейнеры с рисунком рыбы, винограда и цветочка, с надписью: Perishable goods / Скоропортящиеся грузы / 易腐烂物品
Осторожно спросил:
– А куда мы едем-то?
– Откуда я знаю? Едем куда-то на сверхзвуковой скорости.
– Состав может двигаться вглубь страны, а не в сторону границы? – встревожился я.
– Может, наверное… – упавшим голосом сказала Нейля. – Прости, я запаниковала.
– Паника ядра – знакомое чувство. Спасибо, что спасла.
Патологическое накопительство
#
Нейля первая отважилась на слияние с трупом Атоса. Взяв его ладонь в свою, она замерла. Коннекторы слабо осветились.
– Работает, – сказала Нейля, брезгливо отбрасывая руку.
– Мы как стервятники какие-то, – ухмыльнулся я и взял ладонь мёртвого синтезана.
Получено: 1 024 оргмата.
Больше полученного количества взять не получалось.
– Я думаю это из-за того, – сказала Нейля, – что мы отбираем ресурсы без согласия владельца. Какое-то ограничение.
– Похоже на то.
Получено: 1 024 НК.
– Но как теперь достать феномы? – спросил я.
– Если их вообще можно достать.
«Можно, – сказала Марьям. – Используй ячейку горячей замены на УниКоме дисфункционального синтезана».
– Марьям, – воскликнул я. – Ты жива!
«Рекомендую больше не делать так».
– Ты о чём?
«Мой алгоритм не приспособлен к управлению телом синтезана. Во время процедуры замещения ядрового сознания, система приняла меня за ошибку работы экспериментального фенома и попыталась удалить, восстановив тебя».
– Невезуха, – согласился я. – Больше не будем меняться местами.
– Почему ты молчала всё это время? – спросила Нейля.
«Были повреждены некоторые мои компоненты, я проводила диагностику и восстановление».
– Тогда главный вопрос, – сказал я. – Ты знаешь, куда едет этот состав?
«В Уральск».
– Это не по пути, – сказала Нейля.
– Вдобавок нас могут ждать на вокзале, – предположил я. – Кто знает, вдруг туда пришлют супер сильных бойцов, а не новорождённых?
«Осталось сорок пять минут до прибытия», – напомнила Марьям.
– Тогда будем прыгать, – принял я решение. – Ведь выпрыгнуть со сверхзвукового поезда менее смертельно, чем запрыгнуть на него?
«Релевантно, – согласилась Марьям. – Рекомендую покинуть вагон через двенадцать минут. Состав выйдет из вакуумного тоннеля и сбросит скорость с трёх тысяч километров до тысячи. Готовьтесь к серьёзным ранениям».
Я пнул труп нового человека:
– Осталось залутать феномы.
#
Под руководством Марьям, я разобрался, как вынуть чужие феномы.
На позвоночнике трупа Атоса, раздвинув ткань УниКома, выступил окровавленный кружочек, опутанный ворохом тончайших ниточек, слегка светящихся синим.
Нейля сказала:
– Фу. Нет, я не буду использовать чужой феном.
– Но ведь мы не люди. Наша кровь из жидкого оргмата.
– Всё равно гадость.
– Марьям, скажи ей!
«Что именно?»
– Что кровь ненастоящая, что она сама ненастоящая и не подцепит заразу. Что мы не в том положении, в конце концов, чтобы брезговать.
«Нерелевантно. Кровь синтезана тоже является оргматом. Её потери сказываются на количестве ресурсов. Жидкий оргмат принимает участие в хранении и распределении материи, воды и кислорода по всему телу».
– Видишь, – сказала Нейля. – Не совсем бутафория.
– Ладно, твоё дело. А то могла бы прокачать невидимость. Ведь у тебя как раз есть невидимый пистолет.
Взяв окровавленный феном двумя пальцами, поднёс к шейному отделу своего позвоночника, в район ячейки горячей замены. Потом дал команду на выброс хранившегося в ячейке фенома «Регенерат» и поставил на его место «Стабильность II».
– Фу, – повторила Нейля и отвернулась. – Ты омерзителен.
– Горячая замена —
Поменять феном «Стабильность» на «Стабильность II»?
Необходимо оргмата: 256.
В шее кольнуло, УниКом слегка сжался, проскрежетав, и снова расправился. По его поверхности пробежали бирюзовые искорки. Я думал, что этим всё и закончится, но выскочила шкала прогресса:
– Установка фенома —
Заполнение ячейки… готово.
Нормализация синапсов… в процессе.
Создание связей… в процессе.
Через три минуты установка завершилась.
– Стабильность II —
Время до распада: +16 секунд.
Получены инструкции для создания предметов:
• Клинок «Без названия 03»
• Дистанционный удар (⊙)
• Липкий хлыст «Бог Грома»
Получены инструкции для создания экипировки:
• Скрывающий рюкзак «???» , pre-alfa 1.001+
• Шлем для УниКома «Ахимса»
• Патронташ «Х/64/128»
Конечно же, мне хотелось получить объяснения по каждому пункту. Но Марьям предупредила:
«У меня нет данных об этом».
– Почему?
«Описание фенома Стабильность II не найдено в той базе данных Общества, которую я получила от QCP на станции АКОСов».
– Это какая-то новинка?
«Релевантно».
Тратить НК на эксперименты не хотелось, поэтому решил самостоятельно догадаться, что значил каждый из пунктов.
Например, ясно, что клинок «Без названия 03» – это что-то вроде «Лезвие», только длиннее. Вероятно, целый меч. Это подтверждало и количество необходимых НК на создание – 512.
«Липкий хлыст» – тоже можно догадаться. В Адам Онлайн существовал тип гибкого ударного оружия, в который входили всякие хлысты и плётки.
Во время поединка мастера клинков использовали липкий хлыст для захвата мечей и сабель противника. Была даже редкая казачья нагайка «Кубань», любили игроки из того региона.
В Адам Офлайн липкий хлыст должен обладать эффектом «Липкие руки», притягивая к себе предметы. Или наоборот, подтягивать меня к ним.
Что такое «Дистанционный удар» – я не придумал. На ум приходила только наручная пневматическая дробилка «Кулак рудокопа», но я заметил, что в Адам Офлайн нельзя крафтить сложные механизмы. Все предметы, которые производил мой правый коннектор, получались монолитными, без сложных или подвижных частей.
Вызывало недоумение, почему шлем для УниКома был каки-то отдельным предметом. Но Марьям ничего не могла сказать по этому поводу.
Зато «Скрывающий рюкзак» я решил создать. Тот вариант рюкзака, который предлагал старый феном, не поддерживал невидимость, об этом предупредила Марьям.
Новый рюкзак, судя по названию, должен экранировать своё содержимое и в режиме невидимости.
– Стабильность —
Для создания элемента экипировки «Скрывающий рюкзак» необходимо затратить:
НК: 512 единиц.
Оргмат: 256 единиц.
Особые параметры:
Штраф к режиму импульса: 16 секунд.
Знаешь ли ты, что
{Данный компонент интерфейса ещё в разработке}
На спине что-то неприятно зашевелилось, весь мой УниКом натянулся, будто стал на несколько размеров меньше. Постепенно давление ослабло. Заведя руку за спину, я попробовал нащупать рюкзак, который, судя по всему, прочно прилегал к УниКому.
– И как мне туда совать предметы?
Когда мои пальцы коснулись верхней части спины, я ощутил, как рюкзак зашевелился, принимая прямоугольную форму, как бы приглашая что-нибудь положить в него.
Ударом кулака, я выломал стену одного контейнера: выкатилась гора больших розовых персиков – каждый завёрнут в полиэтилен с логотипом фермерского хозяйства. Взяв парочку, завёл руку за спину – персики провалились точно в щель.
