Максим Кутис
Маленькие рассказы
– Слышь, харе! Как будто она только мне нужна?! Сам же прибежишь ко мне, будешь клянчить – давай дунем, давай дунем. Но хер тебе, она же только мне нужна!
– Да уймись, я же скинул лавэ, так что тоже заберу се часть. Если бы ты с утра не предложил – даже бы и не подумал.
– Да, конечно, пизди больше.
– Нет, правда, мне вот и так норм. Я не говорю, что вообще отказываюсь. Я именно про Новый год говорю. Сегодня же все эти блядские гирлянды, хлопушки, шампанское же, в конце концов. Ну! Все и так радостные, что ебаный год закончился, у всех столько надежд, что в будущем все изменится.
– Да ни хера не изменится.
– Я, блять, и без тебя знаю, что нихера не изменится, то же мне, блять, Нострадамус ебаный. Да, ни хрена не изменится, я это прекрасно понимаю, но это не мешает мне на один вечер перестать ходить с ебалом, будто я только что обоссался в свои новые дорогие штаны, и приобщиться к беззаботному, сука твою мать, радостному празднику, ебать тебя в рот! Какого хрена я тебе еще должен это объяснять?! Блин, чуть не поскользнулся…
– И трава тебе для этого ни разу не нужна, так что ли?
– Да ты заебал… Я же не отказываюсь от нее вообще, просто говорю, что сегодня спокойно мог бы обойтись и без нее.
– То есть сегодня дуть не будешь?
– Может и буду. Не знаю. Посмотрим. Может не зайдет мне все это новогоднее настроение, всякое может случится, время блядских чудес ведь. Всегда остается вероятность, что Катька со своими блядскими подругами опять что-нить удумает, что все настроение пойдет по пизде. Дай-ка мне, пожалуйста, сигарету.
– Что? В смысле Катька? Ты ее позвал? Она придет?
– Обещала.
– Ну и нахера? Сколько раз я уже от тебя слышал, что все-все-все, теперь точно расстались. Потому что она такая злоебучая сука, всю кровь выпила и тому подобное…
– Ну да, да, проебался, написала она позавчера, типа че делаешь на НГ? Ну и я такой, ну ничего, а ты чего? И она ничего. Решили встретиться. Ну тупо, конечно, но все лучше, чем одному шампанское глушить и хлопушки дрочить. Я попросил сигарету.
– Ну хер знает. Конечно, я как раз буду один, хлопушку дрочить. Но я-то уже насмотрелся на твою Катьку. Так что, лучше уж наебениться шампунем как по мне. Ну и трава, трава тоже, знаешь, помогает, не чувствовать себя излишне одиноким.
– Пасиб. Вот где ты был позавчера? Предложил бы тогда, и не пришлось бы за четыре часа до полуночи ебашить на окраину, уже сидели бы в тепле – сытые и накуренные.
– Ну сорян, я только сегодня опомнился с этой вечеринкой.
– В смысле? Как про нее можно было забыть? Ты что ли все последние дни был угашенный?
– Не, нормальный я был, просто заебался уже, из последних сил тяну, хочется просто лечь и проспать двое суток.
– Ну да, ну да, тоже хочется просто отдохнуть. Но вроде как Новогодняя ночь и есть старт каникул. Ее-то и ждут как начало.
– На самом деле я просто не хотел об этом думать. Специально гнал от себя все эти мысли, где встречать, с кем встречать, что дарить, что я сделал за год хорошего и прочая поебень. Каждый год одно и то же.
– И че? У всех так. И ничего. Зато сейчас красиво. Глянь, идем хер знает где, вокруг только полуразвалившиеся склады и заросли, а все равно кто-то украсил елочку. Видишь? Ну вон, за кучей шлакоблоков. Небольшая елочка, а на ней игрушки висят. Клево же! Интересно, кто додумался?
– Ну вот это тоже. Никогда не понимал, всю эту новогоднюю ебанину с украшательством. Какие-то идиотские обычаи с этой елкой, гирляндами-курантами-хуянтами. И нахрена? Просто потому что меняется одно число на календаре? Просто потому что красиво? Ну ок, что дальше-то? Ну стукнешься ты бокалами, запустишь пару уебанских салютов, обожрешься салатов, ну и дальше то что? Пару дней, выбрасываешь елку и дальше все по новой.
– Ну будет тебе, откуда столько негатива? Ты когда был маленьким, тебе подарки что ли не дарили? Дед мороз не приходил?
– Дарили. Когда я был маленьким все мне нравилось, насколько я помню. Было здорово. И как собирались всей семьей, и как выходили на балкон смотреть на фейерверки, и как под утро находил игрушку под елкой. Вот когда вырос – как отрезало. Не знаю, маленький просто радовался, ждал полуночи, ждал подарков. А потом повзрослел. С друзьями встречать тоже было весело по началу, типа взрослая жизнь. Прибухивали, взрывали петарды, тож было весело. А потом надоело. Не понимаю смысла.
– А при чем тут Новый год?
– Что?
– Ты говоришь, тебя все заебало. Не понимаешь смысла. Ну ок, понятно, при чем тут Новый год-то?
– Ну я говорю, что не понимаю смысла этого праздника.
– Может дело не в празднике, а ты просто заебался от всего?
– Хм… Ну так-то да… Это понятно. Но тут дело именно в Новом году. Профессиональные праздники я вот понимаю. Там, блин, День, не знаю, учителя. Хороший праздник. Или День независимости – тоже нормальный. Даже 8ое марта мне нравится, но больше в историческом ключе, конечно. Поздравлять кого-то только потому что у них есть пизда – очень тупо. А вот если поздравлять, что они добились и стали равноправными членами общества, несмотря что их раньше ни во что не ставили, потому что у них была пизда – вот это хорошо, как по мне.
Ну а Новый год, вот именно поэтому, странный, потому что какой смысл отмечать то, что и так происходит. Без какой-либо твоей заслуги? По сути, Земля совершила круг вокруг солнца и ты за это время не сдох. Ну молодец, иди наряжай елку.
– Понятно. А что тогда с Днем рождения? Ведь тоже проходит год, а ты все никак не дохнешь.
– Ну это другое немного. Так то, чисто фактически – да. Но днюха обходится без дебильных декораций. Ну в большинстве случаев. И она скорее как сруб жизни, как показатель места, где ты сейчас, какие у тебя друзья, сколько денег, какие устремления. Днюха как такой явный показатель текущего положения дел. Да и в конце концов просто приятно, когда тебе уделяют немного внимания. И дарят подарки только тебе, а не всем подряд. Долго нам еще идти? Я сейчас охуею в край от мороза.
– Вроде недолго осталось. Судя по всему еще пару минут. Кажется, вижу место. Вон, два тополя, которые склонились?
– Где?
– Ну вон, по прямой, метров триста.
– Да я, блять, из-за этого снегопада не вижу то, что в пяти метрах, какие в жопу триста?
– Надо было конечно раньше выдвигаться. Уже стемнело.
– Ну я тебе звонил в десять утра.
– Да вчера отмечали еще с коллегами, часа в четыре только дома был.
– На кой черт наебениваться за ночь до Новогодней, подождать не мог?
– Отвали, я готовлюсь, перевожу внутренние биологические часы, чтобы ложиться позже. А то усну к двенадцати. А вообще конечно, я бы не отказался сейчас малость накатить. Пиздец как холодно.
– У меня есть фляжка с ромом.
– И ты молчал?
– Думал, достать после выполнения операции.
– В пизду, доставай! Надо согреться мальца.
– Ментов-то тут, надеюсь, нет?
– Да тут ни одной живой души лет двадцать уже не было, кроме ебанутого кладмена, которому понадобилось лезть в такие дебри, чтобы спрятать несчастный пятачок. Сука.
– А кто тогда Елку нарядил?
– Какую елку?
– Мы ее видели минут пять назад.
– А, эту. Хер знает, может бомжи, может и ребятишки какие, тут все-таки не так чтобы далеко от домов. Самое то место, чтобы съебываться от родителей и пробовать водяру с сигаретами.
– И наряжать елку?
– Ну а че бы нет? Когда тебе четырнадцать и ты наебенился, отличные идеи так и лезут в голову.
– Я не помню, чем я занимался в это время. Вроде особо не бродили по старым заводам, все больше по подъездам тусовались.
– Все время же не будешь сидеть в подъезде. Нас вот гоняли постоянно. Всякие бабки ебанутые, хотя мы сидели довольно тихо, и даже прибирали после себя. Так что, тоже бродили по району. Типография была заброшенная под боком, культовое место. Многие детишки сигали вниз с нее. До сих пор, не знаю намеренно или нет.
– А ты чего?
– В смысле, чего? Я тогда еще был слишком мелким, чтобы задумываться о тяжести бытия. А когда подобрался к этому возрасту из заброшенной типографии сделали торговый центр с гостиницей. Уже чтобы покончить с собой, пришлось бы снимать номер. А со своей стипендией я не мог себе этого позволить.
– Получается капитализм спас тебе жизнь?
– Типа того.
– Неплохо, хоть кому-то.
– Поздравляю тебя! Мы на месте!
– Заебись! Новогоднее чудо! Я двух пальцев уже не чувствую!
– Ну значит надо найти побыстрее, чтобы мы успели спасти остальные!
– Что там было в описании?
– Так… так… Ща… «Выйти из перехода, свернуть налево…» – да …. «Пройти мимо магазина автозапчастей».. да … «Склад…» Ага… Вот… «Под развязкой стоят два тополя, наклонившихся друг другу. Пакет лежит у корней, того что севернее, ориентир на красный грузавичок».
– Что? Грузовичок?
– Да. Так и написано: «ГРУ-ЗА-сука-ВИЧОК». Не знаю, можт припаркован будет рядом. Хрен знает, на фото никакого грузовичка не видно. Еблан какой-то. Два тополя, да, стоят, наклонились друг к другу, да. Значит где-то тут должен быть и злоебучий грузовичок получается. Сука, какой-то ебаный Форт Боярд. И все ради пяти несчастных граммов бошек. Пиздец.
– Ок, который из тополей северный?
– …
– Мне кажется этот.
– Да хер его знает. Мох нигде не растет. Короче ты берешь этот, я этот. У тебя есть перчатки?
– Да, есть.
– Хорошо. Аккуратно копай, а то расхерачим все тут к чертям – в жизни потом ничего не найдем.
– Да понятно. Понятно.
–…
–…
– Ну как там?
– Пока ничего…
– Тож…
–….
– Зря ты все-таки Катьку позвал…
– Да знаю, отстань, сейчас не время…
– …
– Тааак… Тииихоо… Стоп! Кажись, нашел!
– ААА, БЛЯ!
– Нашел!
– Смотри, смотри!
– Что?! Куда? Я же нашел!
– Трупак!
– Че?! Ааа! Блять! Блять! Пиздец! Какого хуя?!
– Я его раскопал, он под снегом был.
– Пиздец! Он уже синий весь.
– Сука, у меня чуть сердце не остановилось…
– Лан, лан, все ок, главное, траву нашли.
– Ты нашел?
– Да.
– Клево, клево.
– Ну все, валим?
– Погоди…
– Что?
– Сейчас.
– Ну что? Погнали уже.
– Я хочу на него посмотреть…
– Эмм… Мы тут как бы стоим на окраине возле трупа с пятью граммами дури. Уже десять минут одиннадцатого. Тридцать первое декабря. Времени на рассматривания жмуриков особенно нет.
– Всего минуту. Просто интересно. Ща, включу фонарик. Хм… молодой какой.
– Ну да, наверное еще тридцати нет. И одет прилично. На бомжа не тянет.
– Похож на иностранца.
– Проверь карманы.
– Не хочу.
– Да, давай. Раз уж начал трогать труп.
– Пусто.
– Ни бумажника, ни мобильника?
– Неа.
– Может его перевернуть и проверить задние карманы?
– Слушай, блять, Частный Детектив Магнум, сам переворачивай.
– Лан-лан, ну все посмотрел, можем идти?
– Да, да…
– Ну пошли тогда…
– Да сейчас…
– Ну?!
– Слушай, я сейчас немного перенервничал…
– Ну понятно, такая хуйня…
– Может пыхнем?
– Сейчас?
– Ну да.
– Серьезно?!
– По паре тяжек, надо прийти в себя.
– Бля…
– У тебя есть через что?
– Да, есть пипетка.
– Ок. Дай мне сначала еще рома бахнуть, руки трясутся что пиздец. И сигаретку.
– Конечно.
– Фух, даа уж, пиздец такой. Лан, сейчас забью. Блин, еще замотано в эту сраную изоленту, никак не могу найти конец. А норм, пошло. Пошло. Ух, пахнет отлично, не зря ебашили на край города.
– Угу, неплохо.
– Подержи фонарик.
–…
– Руки заняты. Подкури, пожалуйста. Спасибо. Ну бля, потом всем буду рассказывать как раскумаривались сука под МКАДом рядом с трупом. Охуеть.
– Наверное не стоит о таком рассказывать.
– Почему?
– Ну как бы, если подумать, то это полный пиздец.
– Так а я о чем? Держи, взрывай…
– Кх-кх-кх.
– Держи, держи…
– Ядреная срань…
– Дай-ка… Ооо, бля, уууух, дааа, кх-кх, лютые бошки.
– Это знакомый?
– Не, у моего ничего не осталось. Вообще у всех голяк. Видимо, очень популярный подарок. Пришлось искать че осталось.
– Да уж, вроде полегче стало.
– Ну да…
– А почему было написано про грузовичок?
– Что?
– Надо было написать «Закладка возле трупа молодого мужчины».
– Охуенно. Вот все бы так и ломанулись искать…
– Наверное надо сообщить о нем.
– Кому?
– Не знаю, полиции.
– Ты ебанулся? Типа мы такие приходим накуренные звоним, и говорим здрасьте, «искали закладку – нашли трупака».
– Про закладку можно опустить.
– А что блять еще можно искать под эстакадой на ночь глядя? Деда мороза?
– Ну хер знает. Может мы просто заблудились.
– Ну когда заблуждаются, то обычно идут к жилым домам, а не от них. Или мы типа вышли из леса такие блять медведи – хотим к людям.
– Ну лан, как будто нас обязательно должны закрыть.
– Я те говорю, как пить дать, завтра выйдут заголовки «Двое наркоманов убили молодого красивого иностранца, чтобы покурить марихуану над его трупом». Заебись встретить новый год в камере, да и еще встречать их десяток лет после там же.
– …
– Пошли уже, а?
– Я думаю, сообщать не надо.
– Так, хорошо, согласен.
– Но оставлять его так тоже – не дело.
– А что ты предлагаешь? Взять его с собой на вечеринку? Типа подарим кому-то? В принципе, можно. Этой, страшной подруге Катькиной, как ее блять, Верочке. Типа: «На, Верочка, мужика тебе наконец-то нашли. Все нормальные, когда видели твою рожу, съебывали. А этот вроде был не против».
– Вряд ли она обрадуется.
– Ну хуй знает, симпатичный ведь.
– Я к тому, что его же заметет. И никто в жизни никогда не найдет.
– Мужика заметет – и никто не найдет… Хехехе…
– Надо сделать, чтобы его нашли как можно скорее…
– Сюда наверняка придут взрывать фейерверки, может увидят…
– Я придумал!
– …
– Надо сделать снеговика!
– Че?
– Ну, смотри, мы слепим снеговика…
– Так, пока все складывается.
– Потом придут детишки, или еще кто-то, чтоб посмотреть на снеговика, и найдут мужика. И сообщат.
– …
– То есть ты хочешь, чтобы какой-нибудь детеныш гулял такой, веселился и такой хоп, наткнулся на труп, и сломал свою детскую психику и начал бояться Нового года?
– …
– Заебись, я в деле!
– Отлично. Так, тогда надо продумать план. А то меня немного накрыло уже. Сколько времени?
– Ну меня тоже вставило недурственно. Пол одиннадцатого.
– За полчаса успеем?
– ХЗ, я лет двадцать снеговиков не лепил.
– Тож. Так я думаю его надо поднять. Налепить снизу большой шар, потом средний, потом маленький на башку.
– Три шара?
– Ну да, у снеговика обычно три шара.
– Ну ок.
–…
–…
– Так давай я его подниму.
– Ок.
– Холодный, сука. Так. Держу-держу.
– А мне что делать?
– Сгребай снег к ногам, чтобы закрепить.
– Ок.
– Побольше.
– Да блять, тут снега то столько нет.
– Загребай, все что есть.
– Ок. Держи.
– Да держу, быстрее ток. Мне не по себе как-то с ним обниматься. Он холодный.
– А ты как думал? Он явно не только что скончался.
– Ну че там?
– Ща, ща. Еще немного.
– Ну?
– Утрамбовал. Отпускай.
– Блять, валится. Надо еще что.
– Ща, корягу принесу. Попробуем опереть.
– Скорей.
– Вот к спине подставляю. Подвинься. Таак, щааа. Тихо, тихо, отпускай. Отпустил. Вроде держится.
– Ну бля он криво держится.
– Больше нет тут коряг для устойчивости.
– Ну давай хоть немного поровнее. Секунду. Ну вот хорошо, почти прямо.
– Может так оставим?
– Ну не, это же не снеговик, а просто закоченевший труп с приставленной к спине палкой.
– Ну да, не очень по-новогоднему.
– Давай еще снега.
– Шары сделать не получится, нет еще столько снега.
– Ну блин, давай хотя бы облепим. Чтобы хотя бы издали было похоже.
– Ок. Мне даже и не холодно уже даже. Не знаю из-за травы или из-за этой возни. Я уж и забыл как это было весело. Почти прям как в детстве.
– Типа в снегу играться?
– Угу. Может завтра на горках куда сходить покататься? Или на коньках. Тысячу лет уже не катался. Ты как?
– Ты же с Катькой будешь.
– Да в пизду ее, она вечно все веселье ломает своим недовольством. Надо с пацанами собраться. Может у кого ватрушка есть.
– Ну можно, да. Прикольно.
– А вот и грузовичок… Смотри. Он, сука, игрушечный оказывается, хрена се кто-то заморочился.
– Блин, у меня такой же в детстве был.
– Серьезно?
– Да, прям такой же, красный. У него еще должен быть прицеп сзади.
– С чем?
– Что с чем?
– С чем прицеп?
– Ну блин, чем нагрузишь – с тем и будет.
– Аа, понятно. Возьмешь?
– Типа спереть улику с места преступления?
– Ну да.
– Да, давай. Он клевый. В детстве очень нравился.
– Так, вроде ноги залепили, заебись.
– Ну норм, норм.
– Теперь туловище.
– Погоди, я подзаебался на корячках ползать. Надо перекурить. Бля, уже одиннадцать. Не успеем туловище. Давай сразу голову. С головой полегче будет.
– Ок, но на голову тогда точно шарик нужен.
– Понятно. Давай ты делаешь половину шарика, и я делаю половину. И на башке соединим.
– Принято.
–…
–…
– Можт еще пыхнем, а то меня уже начинает отпускать?
– Не, давай, доделаем снеговика, и уже свалим, я не хочу тут встретить полночь. Надо еще успеть добраться до вечеринки.
