Максим Горький
О литературе

Полная версия

Читают критики торопливо и невнимательно. Частенько бывает так, что техническая маломощность автора рассматривается как его идеологическая невыдержанность. Молодого человека, который ещё не умеет одеть свою мысль, свой образ, характер, пейзаж достаточно ясными словами, ещё нельзя признать «реставратором старины». Его следует учить технике дела, а вырезывать ему язык или отсекать руку не следует. Вообще хирургия не может служить методом воспитания. Попытки хирургического лечения горбатых подтвердили истину старинной пословицы: «Горбатого – одна могила исправит», но в смысле идеологическом и горбатого можно выпрямить, это – дело воспитания.

Но если молодому писателю каждый из критиков будет кричать, что только он один из двенадцати учит истине, а остальные одиннадцать – еретики, это нельзя назвать воспитанием, и это вызывает у молодого человека горестный вопль:

– Я прочитал пять книжек, – названо пять авторов, – но я не могу понять, кто прав. И кто такая Галатея?

Вот, например, Галатея, – к чему она? Что может сказать эта нимфа человеку, который живёт на берегах реки Которосли, в которой замечательно крупные окуни, а нимфы – не водятся? Разумеется, для критика весьма похвально быть грамотным, но нужно ли смущать знанием древних мифов молодого человека в то время, когда человек этот хочет научиться политграмотно и образно писать о комедиях и драмах действительности текущей? Было бы, пожалуй, гораздо полезней, если б все мы писали проще, экономнее, так, «чтобы словам было тесно, мыслям – просторно», а не так, например:

«…мы должны отвергнуть тенденцию к аполитации дискуссии.»

Ведь можно сказать менее премудро: мы отвергаем намерение устранять политику из наших споров. Нет ничего такого, что нельзя было бы уложить в простые ясные слова. В. И. Ленин неопровержимо доказал это. Но наши критики мало заботятся о простоте и ясности, необходимых в педагогике.

Известно, что «нет дыма без огня», но у нас огонь политики даёт слишком много словесного дыма. У каждой группы критиков есть своя возлюбленная Галатея, каждая из нимф пышно одета в слова устрашающе мудрые, и это ведёт к тому, что молодой литератор жалуется:

«Термины затемняют существо вопросов, да ещё пишут у нас длиннейшими периодами с вводными предложениями почти в каждом. Читать до того трудно, что двое из нашего кружка отказались от совместной проработки…»

Лично я думаю, что эти жалобы справедливы, ибо не кажется мне, что критика наша за десять лет ушла по прямой линии дальше Плеханова и Ленина. И уже есть немало случаев, когда она уходила далеко в чужую сторону.