Максим Горький
Наша литература – влиятельнейшая литература в мире

О большой поэзии и о больших поэтах я говорить не стану. Я человек в этом деле не осведомлённый, я потерял в этом вкус и стихи читаю с большим трудом. (Смех.)

Не стану говорить и о драматургии. Во-первых, я вообще чувствую себя малопонимающим в этом деле, в драматургии, а во-вторых, очень мало бываю в театре, почти не бываю. Но поскольку мне приходится читать рукописи разных пьес, могу сказать, что в них есть нечто особенно обращающее внимание: во всех прочитанных мною пьесах общий порок – недостаточная убедительность характеров, отсутствие в них чёткости и ясности. Чувствуется, что характеры, герои создаются не по закону синтеза, не путём отбора наиболее типичных, классовых, групповых, профессиональных черт, а как-то так… очень поверхностно. Люди говорят не те слова, и снабжены они, вследствие этого, самими исполнителями – актёрами – не теми жестами. Часто бывает, что слово с жестом не согласовывается. Ходит по сцене человек, и не веришь, что был такой.

Народ наш в части языкового творчества очень талантливый народ, но мы плохо с этим считаемся. Мы не умеем отобрать то, что у него талантливо. Вспомните, как прекрасно делает он частушки. Вот я недавно у одного автора нашёл такую фразу: «Он поднял руку, чтобы погладить её по плечу, и в это время его настигла бесстрашная смерть». (Смех.) Вот как говорят!

Эти недостатки являются признаком слабости зрения. Действительность не даётся глазу. А ведь нам необходимо знать не только две действительности – прошлую и настоящую, ту, в творчестве которой мы принимаем известное участие. Нам нужно знать ещё третью действительность – действительность будущего. Я эти слова о третьей действительности произношу не ради остроумия, вовсе нет. Они мною чувствуются как решительная команда, как революционный приказ эпохи. Мы должны эту третью действительность как-то сейчас включить в наш обиход, должны изображать её. Без неё мы не поймём, что такое метод социалистического реализма.