Максим Горький
Жрец морали
Я закашлялся, чтобы скрыть недоумение. Потом тоном сострадания спросил:
– Это у вас болезнь?
Он отрицательно качнул головой, помахал себе в лицо шляпой, как веером, и ответил:
– Нет, профессия. Я уже сказал вам, что моя специальность – мелкие скандалы на улицах и в публичных местах… Другие товарищи в нашем бюро занимаются более ответственными и крупными делами, например; оскорбление религиозного чувства, совращение женщин и девиц, кражи на сумму не выше тысячи долларов… – Он вздохнул, оглянулся вокруг и пояснил: – И прочие поступки против нравственности… а я делаю только мелкие скандалы…
Он говорил, как ремесленник о своём ремесле. Это меня начинало раздражать, и я саркастически спросил:
– Вас не удовлетворяет это?
– Нет! – просто ответил он.
Его простота обезоруживала и возбуждала острое любопытство. Помолчав, я поставил ему вопрос:
– Сидели в тюрьме?
– Три раза. А вообще я действую в размерах штрафа. Но штрафы платит, конечно, бюро… – объяснил он.
– Бюро? – невольно повторил я.
– О, да! Согласитесь, что мне самому невозможно платить штрафы! – с улыбкою сказал он. – Пятьдесят долларов в неделю – это очень немного для семьи в четыре человека…
– Дайте мне подумать об этом, – сказал я, встав со стула.
– Пожалуйста! – согласился он.
Я начал ходить по комнате взад и вперёд мимо него, напряжённо вспоминая все формы психических заболеваний. Мне хотелось определить характер его болезни, но я не мог. Было ясно одно – это не мания величия. Он следил за мной с любезной улыбкой на худом, истощённом лице и терпеливо ждал.
– Итак, бюро? – спросил я, останавливаясь против него.
– Да, – сказал он.
– Много служащих?
– В этом городе – сто двадцать пять мужчин и семьдесят пять женщин…
