Максим Горький
Еще о «Карамазовщине»
Если же читателю будет доказано, что Алеша в юности действительно «не знал», пьют ли евреи кровь христиан, тогда читатель скажет, что Алеша – вовсе не «скромный герой», как его рекомендовал автор, а весьма заметная величина, жив до сего дня и подвизается на поприще цинизма под псевдонимом «В. Розанов».
Всматриваясь в словоблудие Ивана Карамазова, читатель видит, что это – Обломов, принявший нигилизм ради удобств плоти и по лени, и что его неприятие мира – просто словесный бунт лентяя, а его утверждение, что человек – «дикое и злое животное», – дрянные слова злого человека.
Читатель видит также, что Иванове трактирное рассуждение о «ребеночке» – величайшая ложь и противное лицемерие, тотчас же обнаженное самим нигилистом в словах:
«Я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних».
Ближний – это и есть ребенок, человек, который завтра унаследует после нас все доброе и злое, совершенное нами на земле, а если Иван не понимает, как можно любить его, – значит, все, что он говорит о жалости к «ребеночку», – сентиментальная ложь.
