Максим Горький
«Две пятилетки»
Но, изображая – фиксируя – пережитки прошлого, нужно помнить, что «фиксация» значит закрепление и что корни индивидуальных пороков скрыты в социальной структуре классового общества. Литература Европы и России XIX века любила изображать невольников, страдавших от невозможности выявить своеволие. Литературный герой XIX века был человек глубоко несчастный, ибо от всего, что он говорил и делал, почти не оставалось следа, ибо жизнь нисколько не изменялась к лучшему. Бедный, но честный студент, опираясь на весьма наивную логику, убивает старушонку-ростовщицу[2], чтобы после этого «честно служить людям», другие «студенты», затратив огромное количество энергии, оторвали ноги царю, веруя, что после этого «народ вздохнёт свободно». От этих героических поступков истинные хозяева жизни – лавочники и ростовщики – нимало не пострадали, основная причина постыдной, бесчеловечной, анархической неурядицы жизни не поколебалась. Некоторые литераторы любовались «красотой и силой» индивидуальных пороков и, красиво изображая оные, способствовали их росту. Иные нагло прославляли – и прославляют до сего дня – постыдную действительность; порою и этой их наглости звучит отчаяние изверившихся.
