Максим Гаусс
Спасти ЧАЭС: 1987. Книга 7

Глава 4. Засада

Хорошая все-таки вещь «плетка».

Ее конструктор, Евгений Федорович Драгунов, постарался на славу. Его детище с достоинством прошло половину военных конфликтов второй половины двадцатого века и начала двадцать первого.

Я повторно сдул с винтовки пыль, осмотрел оптику, затем вновь прильнул к прицелу. На горизонте – ничего.

Заняв удобную позицию за камнями и тщательно замаскировавшись, я уже не знал, чем себя занять. Лежал я тут уже минут пятьдесят, а ровным счетом, ничего не происходило. Ожидание затянулось. Время шло, а караван по неизвестной причине задерживался, что волновало не только меня, но и всю остальную группу. Тем не менее нам не оставалось ничего другого.

Вообще, место было подобрано весьма удачно – сразу видно, что этим занимались толковые люди. Ущелье в этом месте было в виде неровной подковы. С обеих сторон шли скалы, спуститься по которым было весьма непросто. Справа и слева вдоль извивающейся дороги лежали огромные валуны, камни. Спрятать там мину было несложно, что и организовали люди Иванова. Стрелковых позиций было много, прикрытий тоже. Обзор хороший. Проблема была только в том, что точка для отхода была всего одна – извивающаяся горная тропка, длиной в пятьдесят с лишним метров. Если ее перекрыть, то мы окажемся в мешке, где нас просто перестреляют, как мишени в тире.

Место, где я разместился, тоже оказалось весьма удачным. Сверху нависал небольшой уступ, справа и слева почти сплошной отвесный склон. Добраться до меня можно было только снизу, но и там была небольшая насыпь и камни.

Посадили меня сюда неслучайно – мое участие в операции было чисто условным. Хоть майор Ветров и пошел на уступки, тем не менее, я был на некотором удалении от места засады в относительной безопасности.

Позицию определил боец майора Ветрова – опытный специалист, тоже вооруженный СВД, занял аналогичную точку наблюдения, только с противоположной стороны ущелья. Я различал его с трудом – в маскхалате соответствующей расцветки разглядеть его было непросто. Снайпер свое дело знал хорошо. В спецназе ГРУ вообще плохих бойцов не было – наглядно убедился, пока шла организация засады. Все опытные специалисты, за плечами которых не один боевой выход. Почему-то вспомнил статистику – за все время Афганской войны у них были заметные потери – специальные операции далеко не всегда заканчивались успешно. Случались и проколы.

Каждый был винтиком в одном сложном механизме. Все были задействованы, каждый знал поставленную задачу и не путался под ногами. Вот это и отличало простое пушечное мясо из плохо обученных срочников, от подразделений специального назначения.

После объединения с первой группой, которая непосредственно перед нашим приездом уже успела заминировать дорогу, майор Ветров принял командование операцией. Они с капитаном Ивановым быстро распределили бойцов по укрытиям, закончили последние приготовления к встрече гостей. Оставалось только ждать.

Поверх КЗС мне тоже пришлось нацепить довольно плотный маскхалат. Хорошо хоть в горах было не так жарко, как на самом аэродроме, иначе бы я давно взмок от пота.

Согласно разработанному плану, как только первая машина поравняется с точкой соприкосновения, сапер дистанционно приводил мину в действие. В другом случае, первая машина должна сама наехать на мину. Если это произойдет, обе группы, пользуясь фактором неожиданности, одновременно вступали в бой. Также дистанционно подрывалось второе взрывное устройство позади колонны, но это такое себе. Место было определено лишь приблизительно, потому что полного состава каравана мы не знали.

Пленных брать задачи не было, тем более моджахедов, но если таковые будут, то с ними решать по обстоятельствам. Задача простая – закончить операцию как можно быстрее, провести обыск и свалить отсюда, пока не подошло случайное подкрепление. В близлежащих районах, особенно в основном ущелье в полукилометре отсюда, было несколько гнезд бандформирований, которые после первого же выстрела наверняка выдвинутся разбираться, что тут произошло. Бой мог затянуться и тогда мы оказались бы в очень невыгодном положении. Само собой, такой сценарий нас не устраивал. Именно поэтому, в нашем распоряжении условно было не более пятнадцати минут.

Все четыре пикапа люди майора тщательно замаскировали на подходах, скрыв их от чужих глаз в своеобразном тупике, за тропой. Если все пройдет хорошо, сразу по окончании, мы просто уберемся отсюда, обратно в Мазари-Шариф, причем той же дорогой. Ну а если нет…

Лежать на животе было неудобно, но выбирать не приходилось. Время шло, а ничего не менялось. Самое худшее в таких делах – это ожидание. Каждый по-разному коротал это время, но при этом не расслаблялся ни на минуту.

Обратил внимание, что рядом, по большому плоскому камню ползет какое-то странное насекомое, похожее на муравья, но с паучьими лапами. Таких представителей я еще не встречал, поэтому и заинтересовался.

Словно почуяв опасность в моем лице, он остановился, затем шустро засеменил куда-то влево, стараясь быстрее скрыться из виду. Я проводил его глазами, а когда обратил внимание на дорогу, увидел вдалеке какое-то движение. Послышался шум.

В крови тут же скакнул адреналин. Сердце забилось быстрее.

Я мгновенно прильнул к оптике.

Ну, точно… Из-за большого уступа показался неторопливо двигающийся караван, который мы так долго ждали. Расстояние примерно метров триста, может, чуть меньше – оно потихоньку сокращалось. Караван двигался медленно, средняя скорость не более тридцати километров в час. Ехать быстрее по такой дороге было не самым лучшим решением.

Первым шел черный пикап «Тойота», с моджахедом за пулеметом в кузове. Пулеметчик был с головы до ног облачен в тряпки. Сверху грязная клетчатая арафатка, черная рубаха, шаровары… В оптику все хорошо видно – и все же только по фигуре и было понятно, что это мужчина. Там же в кузове пикапа сидели еще двое моджахедов, с автоматами Калашникова в руках. Лица у них также были скрыты платками.

За первым пикапом показался второй, потом третий. Через треть минуты я насчитал уже пять машин. В середине колонны шел давно устаревший ГАЗ-63, сразу за ним его более современный собрат ГАЗ-66. Где они раздобыли советскую технику, меня не удивило – через страны, с которыми, так или иначе торговал СССР. Да и мало ли куда и как могла быть перепродана списанная техника?

Ладони вспотели, быстро вытер их прямо о маскхалат.

Затаив дыхание, продолжил наблюдение.

Спустя минуту я насчитал семь пикапов, из них три с пулеметами, три грузовика и даже одна грязная, покосившаяся УАЗ «буханка». Она замыкала колонну и выглядела совсем печально. Моджахедов было около сорока человек, но это только из числа тех, кто был снаружи. Что было в грузовиках, можно только догадываться.

До заминированного участка дороги оставалось метров пятьдесят. Впереди был прямой участок дороги, и вполне ожидаемо, что караван должен был ускориться, но этого не произошло. Краем глаза заметил, что наши зашевелились. С минуты на минуту начнется мясорубка.

Я облизнул сухие губы. Сейчас бы прохладной воды хлебнуть, но это потом. У меня и фляги-то с собой нет.

Расстояние все меньше и меньше. Еще немного и пикап налетит на мину.

Но за пару десятков метров до этого, пикап практически сбавил скорость, а затем и вовсе остановился. Оба моджахеда, что сидели в кузове, спрыгнули на землю и держа автоматы наготове, сделали несколько шагов вперед и тоже остановились. Принялись осматриваться по сторонам. Пассажир тоже приоткрыл дверь, но вылезать не стал.

Само собой, вся колонна тоже остановилась. Боевики начали выбираться наружу.

Я отстранился от прицела – что за ерунда? Почему они встали? Неужели что-то заподозрили? Но они не выглядели встревоженными, скорее всего, причина была иной.

Тем временем из грузовиков выбралось еще несколько человек и таким образом число боевиков подползло к полусотне. Черт, это уже немало. Они постепенно разошлись в разные стороны, держа оружие наготове. Все это выглядело странно, но пока еще сложно было делать какие-то выводы. Создавалось впечатление, будто бы эта остановка была запланирована заранее. Над ущельем повисла тишина, лишь были слышны отдельные фразы на непонятном языке.

А затем я услышал еще какой-то посторонний, быстро приближающийся звук. Не прошло и двадцати секунд, как с противоположной стороны ущелья, внизу, буквально в нескольких метрах от меня показался одинокий пикап, тоже черного цвета. Он был один, вооружения я не заметил. Окна закрыты, стекла заляпаны грязью. А это еще кто такие?

Выглядело так, будто…

Черт возьми, у них тут что, место встречи запланировано? Так, вот это неожиданность! Майор Ветров ошибочно посчитал, что встреча уже состоялась ранее, а потому дальше караван будет двигаться без остановок. Разведка просчиталась и первоначальный план вновь пошел под откос…

Теперь нужно наблюдать. Попытаться понять, с кем будет встреча. А уже когда она состоится, только потом начинать операцию… Или…

Именно так и получилось. Черный пикап, в котором сидели неизвестные, неторопливо двигался вперед, точно к остановившемуся каравану и внезапно… правым передним колесом наехал на мину. Тут же оглушительно грохнуло – переднюю часть машины подкинуло в воздух чуть ли не на метр, только мелькнуло оторванное колесо. Все затянуло дымом и пылью.

Моджахеды тут же схватились за оружие, принялись растерянно озираться вокруг, не понимая, что произошло. Послышались крики, вопли.

А дальше, буквально через пару секунд подключились ребята спецназа ГРУ, уже заранее определившие себе цели. Сработал фактор неожиданности – более полутора десятков боевиков попадали на камни, сраженные меткими выстрелами. Буквально со всех сторон загремела плотная стрельба, однако, несмотря на преимущество, у Ветрова было слишком мало сил, чтобы успешно поразить все цели. К тому же, спецназом использовалось только огнестрельное оружие, гранатометы не применяли по понятным причинам – в любом из транспортов могло находиться то, ради чего и была организована вся эта операция.

Грохнула граната. Где-то слева – еще одна. Все заволокло белым дымом.

Моджахед-пулеметчик на первом пикапе, прикрываясь защитным щитком, принялся хаотично отстреливаться во все стороны. ДШК бил тяжелыми гулкими очередями, но толку от этого было мало. Водитель пикапа попытался объехать объятую дымом, подорвавшуюся на мине машину и у него это вполне могло получиться – за ним тронулись бы и остальные. Быстро сориентировавшись, я попытался вывести из строя водителя, трижды вдавил спусковой крючок, но тщетно. Лобовое стекло оказалось бронированным. Тогда я принялся бить по передним колесам, благо обзор позволял.

Дважды повторил.

Потом еще.

Сухо щелкнуло – сам не заметил, как выстрелял весь магазин.

Оказалось, что поставленной цели я достиг. На простреленных шинах, да по неважной горной дороге далеко не уедешь. Так и вышло – осознавший этот факт водитель, схватившись за автомат, выскочил наружу, но был сражен шальной пулей. Следом за ним, точным выстрелом в голову достали и пулеметчика. Вся остальная колонна тоже выглядела неважно – тут и там валялись трупы боевиков, разбросанное оружие, гильзы. Пара машин еще пыталась выбраться, но тщетно. Активированный где-то в конце ущелья дистанционный заряд не дал возможности отойти технике назад. Случился небольшой обвал, преградивший путь к отходу.

Вдруг в центре колонны оглушительно рвануло. Кузов ГАЗ-63 объяло облако дыма и пламени. Кажется, внутри что-то взорвалось. Из кузова, с истошными криками выскочил объятый пламенем человек, пробежал несколько метров и рухнул на землю. Потом еще один.

Скорее всего, какой-нибудь сраженный пулей боевик готовился бросить гранату, да так и не смог этого сделать, тем самым подорвав себя, а заодно и весь грузовик. Наверняка внутри были боеприпасы.

Перестрелка все еще шла – немногие уцелевшие попрятались за техникой, откуда достать их было непросто. Время неумолимо шло и нужно было заканчивать как можно скорее, иначе на помощь боевикам явится кто-нибудь еще.

– Первая группа, заходите с правого фланга, по уступу! – над ущельем прокатился крик Ветрова. – Вторая группа, обеспечить прикрытие!

Полетела пара дымовых шашек.

Прятавшиеся за камнями бойцы спецназа рванули вперед, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние от обочины до брошенных машин. Действовали грамотно – одни прикрывали, другие умело перебегали от укрытия к укрытию. Работали быстро, профессионально.

Снова загремела стрельба.

Что касается меня, то стрелять по людям желания не было, тем более парни Ветрова и сами хорошо справлялись. К тому же, это не моя война. Как ни крути, а ведь это Советский Союз пришел на эту землю и здесь был весьма спорный момент относительно целесообразности. А вообще, мне просто не хотелось лишний раз проливать чужую кровь. Однако при этом я отлично понимал, что противник на моем месте не был бы столь категоричен и наверняка воспользовался бы подвернувшейся возможностью. В конце концов, я прилетел сюда не для того, чтобы стрелять по боевикам…

Тем не менее через прицел я продолжал следить за ходом операции и, пусть и урывками, но видел практически все, что происходило в ущелье.

Вдруг в мой прицел попал закутанный в черное моджахед, спрятавшийся чуть в стороне. Он как раз высунулся из-за камня и собирался выстрелить в спину отвлекшегося на другого противника Сереги Нагибина. Тут уже не до моральной составляющей… Без раздумий я выжал спусковой крючок.

Пуля попала точно грудь противника. Тот успел что-то вскрикнуть, затем выронил автомат и сполз по камням. Затем, пришлось повторить и снять еще одного – тот готовил к бою «муху».

С одной стороны, я пошел против своих принципов, с другой – помог своим. Как бы мне ни хотелось остаться не при делах, я понимал, что моджахеды – это враги, но я считал зазорным сидеть в безопасности и бить издалека. А рисковать лишний раз с автоматом в руках – нет уж, не теперь. Меня дома семья ждет, она вообще не знает, где я и что со мной. Понятно, что и у других семьи, но я уже давно жил по принципу – думай только о родных. Судьба сама разберется. Я изначально намеревался только наблюдать, тем более от меня даже этого не требовалось…

Конечно, насчет судьбы смешно получилось. Это сказал человек, который изменил ту самую судьбу электростанции, целого города и района. А может, и всего СССР.

Через несколько минут все было кончено.

Над ущельем повисло облако сизого дыма, ощутимо воняло жженым металлом, пороховыми газами. Воцарилась тишина, лишь кое-где слышались короткие переговоры от бойцов спецназа. Некоторые добивали раненых.

– Савельев, твой выход! – скомандовал Ветров.

Я тут же стащил с себя маскхалат и закинув винтовку за спину, рванул к разгромленному каравану. Спускаться по каменной насыпи было неудобно, поэтому пару раз я чуть не шваркнулся.

Картина впереди была эпичной – от горящего грузовика в небо поднимался столб черного дыма – сильный демаскирующий признак. Видно издалека, а значит, скоро здесь будут гости. Тут и там в хаотичном порядке стояли изрешеченные машины, валялись трупы, повсюду гильзы, кровь.

К счастью, с нашей стороны погибших не было, только трое раненых. Им уже оказывали первую медицинскую помощь.

Не теряя времени, первым делом я бросился к осмотру техники. О, если бы я еще знал, что именно мне искать… Теоретически, это могли быть любые чемоданы, папки с документами, кейсы…

Бойцы, добив раненых, оцепили место, внимательно глядя по сторонам – теперь опасность могла прийти откуда угодно и нужно быть начеку.

Я начал с ближайшего ко мне пикапа, что первым налетел на мину. После взрыва, ни о каком продолжении движения не было и речи – одно колесо оторвало напрочь, а что там творилось под днищем, можно было только гадать. И как машина вообще не взорвалась? К счастью, на дороге и закладывали не противотанковую мину, а что-то попроще.

Двери машины были распахнуты, рядом лежало окровавленное тело водителя. Во многих частях корпуса были видны дыры от пуль – все-таки калибр семь и шестьдесят два страшная вещь. Кто-то говорил, что пуля из старого Калашникова может перешибать рельсу. Не знаю, насколько это правда…

Заглянув внутрь салона, я увидел еще двух мертвецов – оба были в странной военной форме, и на наших солдат они совершенно не были похожи. Да и огнестрельное оружие оказалось совсем не советским – легкоузнаваемые американские М-16А1. Про морды пассажиров и водителя я вообще молчу – типичные пиндосы. А вообще, черт его знает, кого сюда принесло…

Дерьмо, какого черта здесь забыли американцы? Нет, так-то я прекрасно знал, что на протяжении всей Афганской войны, они активно поддерживали оппозицию, тренировали боевиков и в большом количестве поставляли им оружие.

Но почему здесь только одна машина? Где прикрытие, где нормальная охрана? Подставились как-то совсем глупо. Ну, понятно, на то такие операции и разрабатываются, чтобы застать потенциального противника врасплох. Но зачем им так рисковать? Я мог бы объяснить это лишь по одной причине – для них встреча тоже оказалась незапланированной и произошла не так, как планировалось изначально.

В салоне ничего интересного я не нашел. Да и в багажнике, кроме кучи хаотично наваленного оружия, тоже ничего существенного не было. Бросился к другой машине. Там тоже ничего.

Рванул к следующей. Ветров и Нагибин ходили следом, помогая осматривать изрешеченную технику. Это только в американских боевиках показано – как транспорт ни обстреливай, а пули рикошетят даже от простого пластика. На деле же картина была абсолютно иной – часть машин в решето. Сплошные рваные дыры. И повсюду кровь.

Я насчитал сорок четыре трупа. Из-за фактора неожиданности и того факта, что большинство моджахедов были на открытом пространстве, получилось так, что первыми же залпами сразили чуть ли не половину всех противников.

Осмотрев все легковые машины, я перешел к грузовикам. В горящий ГАЗ-63 можно было даже не соваться. Если бы там что-то и уцелело после взрыва, оно уже сгорело, тушить бессмысленно, да и нечем. А вот «шестьдесят шестой» оказался практически целым и весьма интересным. Внутри были ящики с НАТОвским оружием, станковые минометы, ящики с минами и еще какой-то хлам.

Все это, конечно, круто – мы пресекли что-то незаконное, что точно не пошло бы на пользу советским войскам. Думаю, что и сам товарищ Черненко плохо понимал, что именно тут было запланировано.

Эх, знать бы еще то, что на самом деле знал он. Ведь не просто же так Алексей Владимирович так ухватился за эту соломинку и отправил именно меня… Что у него, других доверенных лиц нет? Есть, конечно же. Быть может дело в том, что он никому не доверяет после предательства Пономарева?

– Все не то… – процедил я, глядя в открытые ящики. – Здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать КГБ!

При этих словах Нагибин окинул меня слегка удивленным взглядом, но я не обратил на это никакого внимания. Оставался последний транспорт – старый побитый УАЗ. Кстати, во время штурма, машина попыталась сдать задом, но водитель что-то не рассчитал и задние колеса попали в глубокую яму, откуда машина уже не смогла выбраться.

Едва я подошел к дверям, как изнутри раздался какой-то подозрительный шум.

– В сторону! – рявкнул я, одновременно падая на землю и выхватывая пистолет. Ветров и Нагибин едва успели отпрянуть, как из машины раздалась автоматная очередь. Пули прошили тонкий металл, просвистев над нашими головами.

Старлей выругался и тут же вскинув свой Калашников, дал длинную очередь, перечеркнувшую весь кузов «буханки».

Повисла тишина. Изнутри раздался сдавленный стон.

Ветров зашел чуть левее, знаком показал открыть дверь.

Поднявшись, я осторожно протянул руку и рывком дернул правую дверь на себя. Та с грохотом распахнулась и в глубине машины я увидел человека в афганской одежде. На моджахеда он похож не был.

Человек явно был ранен и попытался вновь воспользоваться автоматом, но не сумел – рука у него в двух местах была прострелена.

– Брось! Брось оружие! – потребовал я, взяв «стрелка» на прицел.

Тот, с перекошенным то ли от боли, то ли от ненависти лицом, не только понял, но и подчинился. Раненая рука отпустила Калашников, а другая медленно поднялась вверх.

– Надо же, чуть не продырявил! – проворчал Ветров, заглядывая внутрь. – Молодец, лейтенант, хороший слух. Так бы он нас троих на тот свет отправил.

– Вылезай! – крикнул Нагибин, открыв боковую дверь. – Ну, живо!

– Не стреляйте…

Так и оказалось, это был не афганец. По крайней мере, он не только понимал, но и говорил по-русски, причем без какого-либо явного акцента.

К раненой руке на цепи у него был пристегнут среднего размера серебристый кейс. Не нужно быть гением, чтобы понять – ради него меня сюда и отправили. Такое просто так не пристегивают к человеку и не отправляют, не пойми куда. Что же там такое, что чемодан пришлось цеплять к курьеру?

– Ты русский? – спросил я.

Тот неопределенно качнул головой, буравя меня странным взглядом. Что-то мне в этом взгляде не понравилось.

А в следующую секунду, тот вдруг произнес:

– Я тебя узнал… Ты был на станции?

Еще не поняв смысла вопроса, я замер в нерешительности. А тот вдруг резко потянулся к поясу и совершил какое-то непонятное действие. Одновременно, старший лейтенант Нагибин ухватил меня за руку и резко оттолкнул в сторону, повалив на землю. Я еще успел расслышать крик Ветрова, растворившийся во внезапно раздавшемся гулком взрыве…