Максим Фарбер
Три нянюшки
А потом явился пронырливый гном. Был он родом из здешних холмов, водил знакомство с герцогиней эльфов, и – всего лишь за краткий миг запретной любви – вызвался свести Розалинду к своей покровительнице. "А уж она", – гоготал бородатый жирдяй, обняв страдалицу леди в стогу сена, – "наверняка знает, как помочь в такой беде!"
Рози провела у фейской владычицы немного времени, но ей показалось – годы, а может, и вовсе столетия. Надо сказать, внутри холма её прекрасно понимали даже и без слов; спокойные, хладнокровные служительницы-пикси помогли нашей девушке сменить одежду, ибо гусарский доломан был изрядно потрёпан, обожжён войной (и то же самое можно было сказать о сапогах, в коих, как увидели горные феи, просто-таки зияли тысячи дыр). Затем, отдохнув на мягкой софе, бедняжка отправилась в апартаменты самой герцогини.
– Сядь здесь, – сказала эльфесса, похлопав чем-то (на звук похоже, что веером) по мягкому пуфу (Рози догадалась: это – пуф). Затем герцогиня прошла в дальний угол комнаты, и залешестела страницами книги.
– Вот, нашла. Слушай и запоминай!
На самом деле наша героиня мало что запомнила из мелодичного речитатива феи; но слова её, хоть и неясные, были нежны, изящны, рождали странные ассоциации в человеческом мозгу… Вдоволь наслушавшись декламаций своей новой госпожи, Розалинда устала – и сама не заметила, как погрузилась в сон.
Спустя некоторое время эльфесса растолкала её:
– Ну всё, всё. Пора ученичества кончилась, – грубовато, но беззлобно буркнула она. – Теперь иди в мастерскую; там тебе подберут новые части тела. Толстячок гном проводит тебя…
Сказать по правде, страдалице не очень-то хотелось снова побывать в компании гнома. Однако, трезво решив, что из двух зол надо выбирать меньшее, девушка согласилась на это сопровожденье – и не прогадала. Ибо у гномов в мастерской достался ей бесценный дар (два дара, если быть точным): очки из хрусталя, – сквозь них она видела, как ни в чём ни бывало, хоть глаз у неё и не было, – а также хрустальный язык, которй, будучи подвешен как следует, трезвонил даже лучше настоящего. Но проблема с замужеством (про неё я упоминал чуть выше) заключалась не в самих протезах – сквайры были слишком солидны и разумны, чтоб из-за такой мелочи мисс Рози отказывать; дело в том, что протезы эти напоминали о военном прошлом нашей милашечки, а она сама этих времён стеснялась, и хотела быть как все – просто чопорною леди в кринолине… Словом, не получалось у неё найти себе мужа, невзирая на заливистый голосок. Вот тогда-то и решила она стать няней: больше некуда себя деть, а всё от одиночества страдать не придётся.
Две другие сиделки, помогавшие Дженет Фанни нянчить тройняшек, приходились друг другу кузинами; происхождение у них было самое заурядное. Мисс Натали любила по утрам, взяв зонт и широкополую шляпу, отдыхать на крыше дома в нежарких солнечных лучах (при этом она почитывала древний, измызганный до крайности томик Китса – но не только вкушала высокую поэзию, а ещё… заедала бисквитами или фруктами). Мисс Виктория таких удивительных пристрастий не имела – она любила возиться в саду, подстригая кусты ежевики. Но всё-таки, несмотря на очевидную разницу во вкусах, привычках и темпераменте, нянюшки очень хорошо ладили друг с другом. Дженет тоже с ними ладила; а что до детей – те и вовсе от восторга визжали. Но никогда, никому наши три красотки не признались бы, до чего любят этих детей. Предпочитали делать свою работу, как положено степенным дамам, не пылко (даже, можно сказать, флегматично). За это супруги Фанни – оба! – крайне уважали их.
