Максим Буданов
Вызов
Глава 2.
"Повезло". Не считал себя везунчиком. Хотя это зависит от того, с кем сравнивать. И все равно может получиться неоднозначно. Например, родители: с одной стороны им повезло – они жили во время относительного мира и благополучия. С другой – им пришлось разгребать огромную кучу дерьма, которую собрало их поколение и все предыдущие.
В 40-х годах случилось то, о чем предупреждали эко-ученые. Слишком долго и слишком многое люди позволяли себе в отношении окружающей среды. Пришло время пожинать плоды – уставшая природа ответила изменением климата. Серия природных катаклизмов с последующим резким похолоданием, привела к переселению жителей в южные области. Тем, впрочем, в скором времени угрожала та же участь. "К счастью", как говорили медийные лица, научный прогресс и знания находились на уровне, который позволил сначала замедлить наступление холода, а потом и вовсе остановить его. О большем напуганное человечество не смело мечтать. Как ученые смогли решить задачу оставалось тайной, все причастные хранили молчание. Последовали новые законы, был введен строжайший запрет на любые небиологические выбросы. За неделю образовались гигантские кладбища машин. Казалось бы неминуемо должны были возникнуть транспортные проблемы. Но нет – как по мановению волшебной палочки мир заполнился техникой, работающей на электроэнергии. Легкость, с которой произошла замена, подтвердила то, о чем давно "молчали" – двигатель сгорания применялся лишние десятилетия исключительно из-за человеческой жадности.
Казалось, жизнь вернется под контроль. Об этом незамедлительно сообщили лидеры. Но тут последовала "мертвая трехлетка" – годы, когда на человечество обрушились старые и, к ужасу, новые болезни. Вернулись уже побежденные вирусы. Почти побежденные страшные онкологические заболевания вновь подняли голову. Добавились и неизвестные недуги. Медицина оказалась полностью не готова к такому. Болезни выкосили по меньшей мере треть населения планеты. "Было ощущение, что на какой-то безумной машине времени мы перенеслись в чумное средневековье – рассказывал отец, – это было просто чудовищно – людей просто переставали хоронить. Многие большие города просто бросали. – Помолчав, отец добавил, – Единственный плюс был в том, что люди перестали изобретать новые способы уничтожения друг друга и бросили все силы на то, что было действительно важно" – говорил еще отец.
Сокращение численности населения и переселение на юг стерли границы и когда ситуацию кое-как взяли под контроль, отдельных материковых стран уже не оказалось. Правительства вымерли почти полностью – почему-то именно к власть имущим болезни были особенно прилипчивы. Это, кстати, было одним из основных доводов людей, которые придерживались иного мнения касательно произошедшего. При поддержке военных образовалась Федерация, которой стали управлять ученые. "Наконец-то экономисты и политологи могли принести ощутимую пользу" – ехидно говорил отец. Взяв власть, люди науки поменяли приоритеты. Разработки, направленные на уничтожение были свернуты. Почти все силы были направлены против болезней, и на поддержку экологии. Военных упразднили, полиция взяла на себя все функции ранее выполняемые прочими силовыми ведомствами.
Разумеется, ходили разговоры, куда без них. Существовала теория о том, что болезни были намеренно выпущены учеными. Причин, как считалось, было несколько. Регуляция численности населения в большинстве стран, по словам ученых, оставляла желать лучшего. Как следствие – перенаселение и колоссальное количество выбросов. Которые и стала причиной катастрофического изменения климата. Поэтому, как считали сторонники заговора, ученые выпустили на свободу болезни, которые быстренько выкосили "лишнюю" треть жителей планеты вместе с неэффективными лидерами и управленцами.
Теория не казалась очень уж фантастической. Но к окончательному мнению я не пришел. Явных поводов быть недовольным не было. Не считая пока еще остающихся трудностей со здравоохранением, ученые проявляли себя довольно грамотными управленцами. "В конце концов, теперь законы принимаются людьми, производящими таблетки, а не теми, кому эти таблетки показаны" – говорил отец. Да, Федерация держала граждан в ежовых рукавицах, но разве это не было оправдано? С медиа-голограмм ученые сообщали: "Мы вас бережем".
С раком и заболеваниями органов с необратимыми последствиями все было сложно. Полностью избавить человечество от этих недугов у ученых не получалось. Прорывом было создание хелс-модификаторов – своего рода "лекарств". Приняв его, пациент получал "откат" болезни на более раннюю стадию, где он испытывал меньше проблем, боли или дискомфорта. Шло гиперобновление клеток, замена пораженных тканей. Эти модификаторы были относительно доступны, но для их получения приходилось постараться, или заплатить. Это было очередным доводом сторонников теории захвата. Расслоение общества не прекратилось, хотя во время пандемий, казалось, что к этому идет. Но "богатые остаются богатыми". И по мере развития событий это становилось все более очевидным. Южнее перебирались обеспеченные люди, на север – те, у кого были проблемы и до пандемии. Соответственно возможностей исцелиться у южан было побольше, а вероятность заболеть – поменьше.
Дальше – больше. Были созданы клон-модификаторы. Несмотря на сохранившийся мораторий на клонирование людей, ученые продолжали трудиться и создали модификаторы, запускающие клонирование органа прямо в теле пациента. "Старый" орган отключался, и либо удалялся хирургически, либо выводился организмом при метаболизме. Стоили такие модификаторы на порядок дороже, и только одной инъекцией дело не ограничивалось. Требовались активаторы – устройства, воспользоваться которым вы могли бы, если бы обладали крупной суммой. Плати за модификатор, плати за активацию. Гражданам северных штатов получить клон-орган было трудно. Смертность в северных областях оставалась большой. Поэтому многим известие о изобретении модификаторов третьего уровня – ДНК-модификаторов, показалось издевкой. Используя их, человек обретал дополнительные способности. В основном – управляемое усиление работы органов чувств. Ночное зрение, острейший слух. До северян полная информация так и не дошла – создатели не видели в этом смысла.
Существовали, конечно, лотереи, но там максимум на что можно было рассчитывать – это клон-модификаторы. Лишь единожды кто-то выиграл ДНК-модификатор с правом бесплатной активации в течении трех дней или продажи. Выигравший продал приз какому-то южанину и сам перебрался с семьей ближе к экватору.
Мы с сестрой еще не родились в годы изменения климата, и "мертвую трехлетку" мы также не застали. Если исходить из этого, то да, мы везунчики. С другой стороны, большую часть юных лет наши родители жили на, пусть и перенаселенной, но теплой планете, пусть с болезнями, но без пандемий. "Чтоб ты жил в эпоху перемен" – старое китайское проклятие. Нам с Линой досталось сполна.
Родители познакомились уже после окончания пандемии. Поженились через месяц, не откладывая дело в долгий ящик. Это была любовь с первого взгляда, как нам объяснила мама. Почти одновременно появилась социальная программа – ожидающие ребенка пары могли рассчитывать на переезд южнее. Кажется, с решением проблемы перенаселенности (если вы сторонник теории заговора) немного перестарались. Основной удар прошел, как и всегда, по самым слабым. И если по поводу стариков долго не переживали, то молодой крови скоро стало не хватать.
Я был старшим. Лина появилась год спустя. Наше появление позволило семье очень близко приблизиться к благополучным южным регионам. Мы были южанами среди северян. Жизнь шла ровно, или так казалось нам с Линой, поскольку родители делали все чтобы у нас было детство. Основные трудности долгое время были связаны только с уплатой налогов.
В самых северных областях все становилось хуже. Начала расти преступность, вкупе с озлоблением на текущий порядок. Власти не обращали внимания на очаги недовольства, до тех пор пока мятежные настроения ограничивались разговорами в барах. После появления групп возмущенных, полиция периодически вызывала парочку особо ретивых представителей и проводила разъяснительные беседы. Обычно после такой беседы, подкрепленной к тому же штрафом, человек терял интерес к подрыву авторитета власти. Но не всегда. Всегда находились те, кому терять было нечего, и те, у кого обостренное чувство справедливости вступает в столкновение со здравым смыслом и побеждает.
Мятеж был вопросом времени. И он случился. Увы, восставшие не знали, насколько хорошо было готово к такому повороту Ученое Правительство. Они были уверены, что их выступление имеет большие шансы на успех. Мятежникам – многие из них успели послужить в настоящей армии – даже страшном сне не могло присниться, что "ученые крысы" смогут долго сопротивляться. Большинство из них всерьез делали ставку на то, что увидев как серьезно они настроены, правительство тут же пойдет на уступки и выполнит любые требования.
В день выступления мятежники с криками подошли к административному зданию в одном из северных городов. Представители власти сделали вид, что внимательно слушают и… предложили разойтись по домам. Подогретые горячительными напитками мятежники отказались, продолжая распалять самих себя. Им сообщили, что при неподчинении, всех ждет суровое наказание. Мятежники в ответ захватили здание администрации. Без какого-либо сопротивления. У местной полиции не было возможности повлиять на развитие событий и она, как казалось со стороны, была безучастна.
На следующий день прибыли два полицейских электрофургона и автомобиль репортеров. Пока съемочная группа странного вида, готовилась к записи, толпа едва похмелившихся мятежников собиралась на площади, с высокомерным видом ожидая появления переговорщиков, которые должны будут умолять их остановить выступление. А они еще поторгуются.
Они были обмануты в своих ожиданиях. Из фургонов с символом Ученого Правительства выскочило два десятка существ, ранее в природе не встречавшихся. Немногие оставшиеся в живых очевидцы описывали их как оборотней. Детали у каждого рассказчика были свои, но в основном все сходились – чудовища молниеносно перемещались, своими длинными когтями и острыми зубами они с легкостью разрывали плоть и перегрызали кости. Около сотни людей было разорвано, прежде чем остальные сообразили, в чем дело. Попытки сопротивления – было у мятежников и огнестрельное оружие – лишь ускоряли смерть. Кому-то удалось спастись бегством, кого-то оставили калекой в назидание остальным. Это было возможно самое эффективное усмирение мятежа в истории человечества. Прошло лишь десять минут, а на площади лежало около полутысячи трупов.
Стало ясно, что ученые продвинулись в биоисследованиях намного дальше, чем сообщали, что ДНК-модификация – не единственный туз в рукаве. Позже правительство позволило информации утечь в массы. Существ, разогнавших восстание, они называли семибистами. Эти чудовища получались при введении в организм человеку ОМ-модификаторов. ОМ – обратимая мутация – способность человека мутировать в нечто звероподобное, и возвращаться в исходное состояние.
Аналитики у стоек баров смекнули – раз информацию выпустили наружу, значит есть еще что-то, не раскрытое. И название существ "семибист" – полузверь. Значит, существовала вероятность, что есть и "бист".
Было ли ученых что-то или не было, но своего они добились – больше мятежей не было.
Все эти события, конечно, не освещались медиа (зачем снимали экзекуцию оставалось загадкой). Вообще, эфир тогда ограничивался новостями и рекламой всяческих заманчивых и не очень предложений. В основном об усовершенствованных модификаторах начальных уровней – чуть дольше работает хелс, чуть быстрее срабатывает клон.
Жизнь шла своим чередом. Потом стали появляться недомолвки. Несколько раз после разговоров родителей за закрытыми дверями мы видели заплаканную маму. Отец стал хуже выглядеть. Когда я подошел, чтобы "поговорить по-мужски", он устало улыбнулся, обнял меня и сказал, что все хорошо. Якобы при сканировании у него обнаружили болезнь, но все под контролем. Дальнейшие расспросы не возымели никакого действия. И наконец, это был год моего поступления в академию, счастливая жизнь закончилась. Весенним днем я сидел у себя в комнате и чатился с интересной мне девушкой. В дверь постучал отец с просьбой о разговоре с глазу на глаз. Это было необычно, раньше все, что отец хотел мне сказать, он мог говорить при всех. Пообещав девушке перезвонить, я свернул ее голограмму и предложил отцу войти. Сам с тяжелым предчувствием двинулся навстречу.
– Пап, что-то случилось?
Отец с рассеянным видом сел и предложил мне сделать то же самое. Я с тревогой ожидал его слов. Некоторое время он молча смотрел на меня, слегка улыбаясь.
– Сын! Я хотел сказать, что очень люблю вас всех. Ты должен помнить об этом. Мы с мамой старались изо всех сил быть хорошими родителями. Ты уже взрослый и должен понимать, что жизнь такова, что приходится чем-то жертвовать ради семьи и любимых. – Отец помолчал. – У мамы и Лины недавно было сканирование. Результаты мамы… – многозначительная пауза, – в общем обычными хелсами можно только отсрочить развязку. Клонирование – наилучший выход.
– У нас есть деньги на это? – проглотив комок в горле, спросил я.
– На модификатор можно было бы наскрести. На активацию – нет, – прямо ответил отец. – Поэтому на некоторое время тебе придется стать главой семьи. В двух словах – мне предложили получить модификаторы и активировать их в любой день за участие в кое-каком мероприятии. Я согласился. Подробностей не скажу, потому что сам их не знаю. Кроме модификаторов вы будете получать кредиты, каждый месяц пока меня не будет… Да ладно, – отец, подбадривая, похлопал меня по плечу, – это ненадолго, полгода максимум.
Я прочел в его глазах другое. Но что можно было сделать. Я прекрасно понял к чему он начал разговор о жертвенности. Он не верил, что вернется.
И он не вернулся, ни через полгода, ни через пять.
Модификаторы помогли справиться с болезнью мамы. И кредиты, как и сказал отец, перечислялись каждый месяц. Я закончил курсы полицейской академии, но работы не получил – силовиков хватало, оставили в запасе. По протекции знакомого отца, пошел работать на кухню в ресторан восточной кухни, отказавшись от возможности получить высшее образование. Мама была этим крайне недовольна. Что поделать. Кредитов хватало, но я подозревал, что источник рано или поздно иссякнет. Повторения истории с отцом я не хотел. Оставить мать с сестрой было не на кого. А за высшим образованием я отправил сестру: "Станешь ученой – вытащишь нас из этого дерьма!"
Прошло пять лет с ухода отца. Каждую весну, одного и того же числа, мы готовили ужин на четыре персоны и проводили вечер за просмотром старых снимков и видео. Это были вечера воспоминаний и надежды. Хотя надежда теплилась только у мамы. Каждый год, перед таким вечером, я заходил в банк и получал кредитного перевода от тайнственного мистера BG. В пятую годовщину кроме перевода меня ждало какое-то графическое уведомление. С тяжелым предчувствием я активировал его. Появилась голограмма девушки в деловом костюме.
– Добрый день! С сожалением вынуждены сообщить вам, что срок действия контракта № (она, не запинаясь, назвала многозначное число) истек и не может быть продлен. Кредитные переводы с настоящей минуты прекращаются. До свиданья, хорошего вам дня.
Голограмма исчезла, а я с трудом удержался от желания разнести ИИ-терминал к чертовой матери. Надпись "Ваш кредитный счет пополнен" повисела в воздухе и растаяла. Закрыв обращение, я вышел из банка. Хотелось кого-нибудь убить. Посмотрел на часы. До ужина есть время, пропустить пару рюмок успею. Нужно сбить негатив, чтобы мама и Лина ничего не заподозрили. Хотя сестры просто нюх какой-то, все равно поймет, что у меня что-то не так.
В баре, куда я обычно захаживал, посетителей почти не было – рано. Плюхнувшись на табурет у стойки, я заказал двойное виски. В предвкушении глядя на наполняемый стакан, я услышал сигнал смартфона. С неохотой посмотрел на экран. "Лина прислала сообщение! Хотите прочитать сейчас?". Второй раз за час плохое предчувствие. Писать мне просто так не имело смысла – она знала, что я скоро буду дома. Я взял наполненный стакан в свободную руку, ткнул "читать". "Привет. Все готово. Пока тебя не было решили просканироваться. Теперь ждем приема, домой можем опоздать". Ученые везде понатыкали автоматических сканеров, делающих ненужным первичное посещение врача. Любой желающий мог в удобное время просканировать организм за символическую плату. В случае если сканер что-то находил, выдавалось направление к доктору.
Все еще держа стакан на весу, я быстро набил вопрос: "Мама?". Тут же увидел анимацию ответа. "И я" – и грустный смайлик.
– Да чтоб вас! – не удержался я. Швырнув смартфон на стойку, я одним глотком осушил содержимое стакана.
– У Вас какие-то проблемы? – на плечо опустилась тяжелая рука. Сделав знак бармену повторить, я обернулся. Увидел довольное лицо Грегори – приятеля из полицейской академии. Отличный парень, потерял родителей, вырос в семье родственников и сейчас совмещал работу и учебу. Бар оставался местом наших дружеских встреч.
– Рад видеть, дружище, – я обнял блондина.
– Наверное, не так сильно как мог бы? Плохие новости? – кивнув на смартфон, спросил Грег.
– Да, ничего хорошего, – мрачно ответил я.
– Бармен, мне того же! – крикнул он и, обращаясь ко мне, предложил, – Рассказывай.
Я без слов дал Грегори прочитать переписку с сестрой.
– Понятно, – протянул он. Мы не сговариваясь, молча опрокинули стаканы.
Грегори и я были друзьями, не сказать, что закадычными, но доверяли друг другу все и он, конечно, знал историю моей семьи. Знал о болезни мамы и об уходе отца.
Некоторое время мы просто сидели. Потом Грег, оживившись, положил руку мне на плечо.
– Да ладно тебе, может там ерунда. Или сканер неисправен.
– Буду надеяться на это, – грустно сказал я, – иначе… Черт, я представления не имею, что иначе!
Грегори несколько секунд о чем-то думал, барабаня по стойке пальцами. Потом придвинулся ко мне вплотную.
– У меня есть один вариант на случай, если в жизни произойдет полная жопа. Сразу предупреждаю, – синие глаза его, не мигая, смотрели в мои, – это незаконно и опасно для жизни. Пока это скрывают, но я уверен, что легализация – вопрос времени. Впрочем, неважно. Это… некое подобие игры, – Грег подбирал слова, – Тебе же знакомо понятие Royal Battle? Что-то вроде этого. Поскольку жопа в моей жизни пока не наступила, точно правил я не знаю. Только принцип. Так вот, для участия ты должен подписать контракт. Что ты захочешь получить – твой выбор, в желаниях тебя не ограничивают. Но от твоих желаний будет зависеть сложность игры, ее условия. Я, повторяюсь, не знаю подробностей, но я знаю к кому обратиться. Ты хочешь знать? – Я кивнул. – Его фамилия Лискер. Ты можешь найти его по этому телефону, – Грег нацарапал на картонной подставке несколько строчек, – Скажешь, что хочешь получить контракт.
Он отодвинулся, заговорщицкий вид пропал.
– Надеюсь, что тебе не придется этого делать, – с грустной улыбкой сказал он.
– Спасибо! – я спрятал подставку в карман, посмотрел на часы, встал, – Слушай, может заглянешь как-нибудь в гости?
– Пожалуй! – кивнул Грег.
Я пожал ему руку и вышел.
Дома еще никого не было, хотя я задержался. В ожидании я побродил в сети, сопоставляя цены на модификаторы с нашими доходами. Результаты выходили неоднозначными. Все зависело от серьезности проблем. Свернув голограмму, я предался невеселым размышлениям. Вспомнил разговор с Грегом, достал картонный кружок, уставился на дважды подчеркнутое слово "контракт". Из задумчивости меня вывел шум у входа. Я вышел навстречу женщинам. Взгляда в глаза сестры хватило, чтобы понять, что все плохо. Мама улыбнулась, увидев меня, обняла, поцеловала и отправила "мыть руки, сейчас будем ужинать". Усиленно делала вид, что все прекрасно и изображала пчелку, не забывая раздавать команды Лине. Поток непрекращающихся распоряжений служил лишь одной цели – не дать мне возможности задать вопросов. Я сделал вид, что уловка сработала. Но, улучив секунду, выразительно посмотрел на сестру. Она приложила палец к губам и кивнула на часы. "Молчи – у нас будет время поговорить". За ужином мы предавались воспоминаниям, смеялись, но я сидел как на иголках. Время после трапезы мы как всегда посвятили просмотру снимков и семейному видео. Наступили сумерки. В какую-то минуту, собираясь включить свет, я обнаружил, что мама уснула. Приглушив звук видео, на котором в это мгновенье отец подкидывал маленькую визжащую Лину к потолку, я накрыл маму пледом и, выразительно посмотрев на сестру, вышел. Она последовала за мной в столовую и молча опустилась за стол, на который я поставил пару стаканов со льдом и бутылку. Я залил лед спиртным и опустился на стул напротив Лины. В молчании мы звякнули краями стаканов. Лина залпом осушила весь стакан. Скривилась, фыркнула. Потом положила свои руки поверх моих и начала тихонько смеяться и плакать одновременно.